Шоколадница-22

                - 4 -

Командировка, какая же она бывает разная: то теплая, то холодная, то чужая,  и даже опасная. Эта же командировка была ссылкой - моей собственной ссылкой. Я сама напросилась меня туда отправить, и благодарна начальству за это. Но это было испытанием меня на прочность. Я должна победить эту болезнь, этот гипноз, это сумасшествие. С одной стороны меня терзало   желание встретиться с ним, с другой стороны я терзалась  из-за Васи, но была еще третья сторона-само командировочное  задание - сложное напряженное и ответственное.


Это был приморский город я со своими   коллегами, были такими же потребителями его услуг? и покупателями и проживали в гостинице. Все это было доступно и наглядно.  И желание окунутся  с головой в эту проверку, было очень сильным - была надежда, что я исцелюсь от болезни. Проверки проводили  с моей коллегой и подругой Лёлей.

Я  тут же нырнула  в массу цифр и  торговых сделок.  Перевернув горы  накладных,  пересчитав горы смет, проверив несколько торговых фирм и кооперативов, мы были сражены теми нарушениями, мягко говоря, которые  были нами выявлены. Кроме того, что нарушались торговые надбавки и вместо 15процентов накручивали 50,а то и 100процентов. Как сказал один из работников,-100 процентов навара, ну  и что?  Покупают же. Количество закупок и  реализации  часто не соответствовало.

Мы были в шоке. Но при всей нашей загрузке и нервозности из-за того что виновники этих нарушений зло оспаривали каждую цифру, каждое обоснование нарушений, мы продолжали  проверки. Их находчивость и изворотливость  нас  удивляла и приводила в бешенство. Раньше такого не было. Этот беспредел  возник в перед перестройкой. Они слишком быстро перестраивались.

В одном кооперативе  мы нашли партию обуви  из материала по химсоставу крайне вредного для тела.
 Мы вызвали эксперта, и  анализы подтвердили это.
_-Эх вы, копатели!- с ненавистью и презрением сказал один из проверяемых, - все копаете, сами не живете и людям не даете. Ничего наше время наступает, а вы ходите в грошовых шлепанцах и тряпках, что мои помощницы не надели бы.
 Вскоре  нам стали чинить  препятствия в проверках: то закрывали фирму, то бухгалтер заболел,то всякие другие причины. Наши приходы оповещались  по всем фирмам, и закончилось тем, что нас просто  предупредили, что впереди не самое лучшее, если мы   отсюда  не  уберемся.
И мы убрались с полной папкой нарушений.

Страха, как такового, перед собственниками у нас не было. Еще не выработался,  потому что вокруг еще все советское: партия и профсоюз. И мы уверенны, что мы неприкасаемые и  нас никто не тронет. И не подготовленность к опасности, к новым структурам,  таким как частное предприятие, кооператив и    незащищенность. Некоторые собственники так вошли в эту роль, что государство и законы для них были ничто. Проверяющий для них был некий тормоз в их сделках, и его нужно было нейтрализовать. А  методы самые разные: подключение вышестоящих  крышующих их лиц, подкуп и запугивание.

Еще совсем недавно находясь на проверяемом предприятии, я считала предложение чашки кофе недопустимым, и если такое случалось, отказываясь, я очень выразительно давала понять, как я к этому отношусь.
Да мы не летали в облаках и знали, что блат решает все, и сами пользовались  им, отовариваясь в спецмагазинах, занимая очередь за прокурорами и работниками райкомов. Это было унизительно для всех нас, но мы это делали. (Да простит меня Бог!) А теперь это было в порядке вещей, даже открыто называли сумму взятки.

Лёля возмущалась:
-Саша, я не понимаю, что происходит. Раньше ведь такого не было. Да нарушения были, но не такие серьезные. И ты посмотри, как они себя ведут, словно чувствуют какую-то поддержку.
-Поддержка была всегда у них. Разве раньше по  всем твоим актам принимались меры? И сейчас мы рвём душу, нервничаем, рискуем, но я не уверена, что  меры будут приняты ко всем.
-А знаешь, да ну их всех! Не надо нам надрываться. А вообще, Саша, я не знаю, что с тобой произошло? Чего ты какая – то странная, задумчивая, и так усердствовала на этих проверках? Дома что случилось?
-Случилось. Но я не хочу об этом говорить, чуть – чуть отошла. Может, образуется. А  вот жизнь наша образуется  ли? Или так и будем чувствовать себя униженными ими при  нашей мизерной зарплате? Смотри, на каких машинах они разъезжают. И я  сомневаюсь, есть ли у них хоть какое-нибудь образование.
-Не бери в голову. Мы не хуже других. Хотя, если  честно, все ждешь, ждешь красивую жизнь, а она идет к таким, как они.  Но не будем нервничать , придет  завтра и все у нас будет по-новому.
-В том – то и дело, что я хочу по-старому.

Она была права: завтра придет, но станет ли  мне легче?
Нет. Как только я оставалась одна со своими мыслями, я снова чувствовала его прикосновения, его дыхание, его  теплоту. У меня снова кружилась голова, и я хотела быть с ним.

Болезнь прогрессировала: я была нервная, раздражительная. Любое Васино обращение ко мне меня раздражало, а самое нетерпимое было ночью. Прошла неделя после командировки, но я не успокоилась. Положение мое было аховое. Я теряла Васю, зная, что впереди меня ждет  одиночество. Я не могла разрушить две семьи и поэтому избегала встреч с мужчиной моей мечты. Но  пик конфликтов с Васей достиг высшей точки накала, и я сказала ему, что подаю на развод.

Из ЗАГСА мы вышли и разошлись в  разные стороны: я домой, он на работу. Я смотрела ему вслед и рыдала. Уходил не только он, а с ним и часть меня. Почему мне так тяжело  ведь я этого хотела? Потому, что быть с ним днем было тяжело, а ночью было еще тяжелей.

Дома я зачем-то обошла всю квартиру. Каждая вещь: его любимая чашка, книги и даже стены-все напоминало о нем. Было пусто и холодно. Еще вчера здесь жила семья, а сейчас – пепелище. Правильно писала Анна:
                У пепелища я стою, ногами угольки швыряю.
                Душа болит, не ухожу от пепла жду - что? Я не знаю.
Нужно отвлечься,- подумала я, и  включила телевизор и - о ужас - на весь экран он. Но градом слезы мешали мне разглядеть его. Он говорил о районе, его планах, достижениях и недостатках. Но, Боже мой, как это все неважно.

                -14 -
Я захлопнула папку,  ошарашенная тем, что прочла.
От мысли пронзившей меня, я откинулась, как и от  папки Александры, как отчего-то инфернального. Закрыв глаза и прокрутив пленку моей жизни назад, я остановила ее на зале  биржи. На том месте, где Александра стоит в центре зала с Андреем, потом  я прокрутила пленку на банкет и увидела,  как Андрей входит в зал и направляется к ней. Теперь я восстановила в памяти лицо Георгия и четко увидела его карие глаза, а не  черные.   Черные глаза у Андрея и такие глаза только у него. Это у  нее был роман с Андреем. Какую же роль она отвела мне в этом фарсе? Зачем я им? И  случайна ли эта встреча в самолете?

Я вскочила от этих мыслей, как ошпаренная и рванулась куда-то бежать и что-то делать. Но тут, же вернула себя на место. Закрыла лицо руками и попыталась успокоить себя и еще раз все спокойно проанализировать. И пришла к выводу, что не могла она так поступить со мной и не могла она отдать мне того, кого так безумно любила и из-за кого разрушила семью.

 Да и какие претензии? Кто он мне? Просто знакомый. А розы, а танец? И что? Здесь больше моей фантазии, чем чего-то серьезного с его стороны. А папка, ее папка, разве не доказательство того что она мне доверяет больше, чем кому-либо?
Ах, Анна, ты сошла с ума! Немедленно восстановись! - приказала я себе, потянулась, и мой взгляд остановился на папках: моей и ее. У меня всего несколько дней свободных для работы над ними, а я хандрю.
Я открыла свою папку, и тут же раздался звонок телефона.
-Алексей!- подумала я. Но если он сейчас придет - прощай моя работа.

Я не подходила к трубке, но он был настойчив, и я не выдержала, сняла трубку.
-Что ж ты мне не сказала!- кричал Иван Иванович.
Я напряглась, перебирая в голове, чего я ему не сказала, ожидая от него чего угодно.
-А что я должна была сказать? – тихо спросила  я.
-Ты умница! Можно сказать, спасительница!-   кричал он,  а я не понимала радоваться мне или ждать разгона?
-Ну что ты молчишь?
-Я не понимаю в чем дело?
-А, ну да! Так вот мы только что подписали договор на рекламу на очень выгодных для нас условиях! Теперь понимаешь?
-Теперь понимаю, что вам нужно в отпуск. Вы устали.
-Ты права, но не сейчас. Ладно, работай над книгой. Да, чуть не забыл, он попросил твой домашний телефони и я дал
Я  в ужасе закричала:
-Это реклама о бычках?
Да ,о них моих хороших.
-А он звонил или был у вас?
-Только что ушел.
Я вздохнула:
-Я рада за вас.
-За нас!
-Да, за нас, - я положила трубку.(продолжение следует)