На мосту

Он неторопливо бродил по пустынным улочкам городского парка, грустным взглядом провожая стаи птиц, бесконечной серой лентой тянущихся куда-то на юг. Иногда он вскакивал на бордюр, и, расставив руки в стороны, осторожно шагал по нему, представляя, что это верёвка, натянутая над глубокой пропастью, и что один неверный шажочек повлечёт за собой падение в эту пропасть, в пропасть одиночества и забвения.
     В такие мгновения полы его полупальто развевались на лёгком октябрьском ветерке, назойливая морось летела прямо в лицо, отчего ему приходилось прикрывать глаза или опустить голову, сунуть руки в карманы и в который раз поёжившись от холода, зашагать дальше, бродить бездумно, без цели, забыв о времени и вообще обо всём, что происходило вокруг. И не подумайте, ему это было не в тягость, напротив, он любил прогуляться в одиночку, да ещё и в такую погоду, очень подходящую к тоскливому настроению. И эта привычка -  отчуждаться от всего мира, зарыться в своём крошечном мирке, изредка выглядывать оттуда поглазеть, что происходит снаружи, и вновь спрятаться обратно в крошечный, но свой, и такой уютный, волшебный мир.
     Всю свою сознательную жизнь он был таким, скрытным, молчаливым, очень застенчивым, и где-то даже странным. Так иногда называли его те немногие, которых он действительно мог назвать друзьями. Но всё это конечно же было в шутку, да и можно ли назвать застенчивость и молчаливость -  странностью? Что в этом плохого? И что вообще плохого в том, чтобы быть немного не таким как все? Эти вопросы бурным потоком неслись в его голове, лишь на время отвлекая его от того, что по-настоящему волновало его последние полгода.
     А последние полгода он думал только о ней.
     До того злополучного дня он и не мог представить, что один человек может занять все мысли в его голове, вероломно там поселиться и мучить, именно мучить изо дня в день тем, что просто существует где-то. Без преувеличения, он думал о ней постоянно: просыпался, медленно, по буквам произнося дорогое имя, и засыпал, представляя её милое лицо с грустной улыбкой и бездонными карими глазами, искрящими счастьем и выдававшим радость, надёжно спрятанную в глубине души.
     Он не знал её. Вернее, она его не знала, он то, безнадёжно заболевший ею, успел за несколько дней узнать о ней всё, что можно было, благо помогли общие знакомые. И тот день он помнил в мельчайших подробностях, хотя казалось, что всё происходило будто во сне. Он заметил её ещё издалека и сразу же понял, просто так пройти мимо не получится. Что-то в ней его зацепило, заставило забыть обо всём на свете в те секунды, без преувеличения, изменившие его жизнь.
     Говорят, чтобы влюбиться, человеку достаточно всего пятую долю секунды.
     Хм, возможно всё это не правда, всего лишь глупые вычисления учёных, но любовь действительно врывается в твою жизнь молниеносно, разрушая её прежний, годами нетронутый уклад, чтоб на его руинах воссоздать новый цветущий мир.
     Что-то перевернулось тогда в нём. Ранее не встречавшись с настоящей любовью до своих двадцати лет, нет, не тем детским её подобием, когда влюбляешься на несколько дней, а то и на более меньший срок, а настоящей страстью, он вдруг осознал, каково это. Каково это, чувствовать, что человек, ранее тебе незнакомый и чужой, вдруг стал значить для тебя всё на свете? Каково это, когда ты ищешь вожделенные черты лица, твёрдо засевшие в памяти, в людской массе, окружающей тебя? Каково, сидеть и не переставая думать, что объект твоего обожания даже не знает о твоём существовании?
      Это сущий ад,  скажу я вам.
     Вслушиваясь в тишину осеннего дня, он неторопливым шагом двинулся сквозь аллею, устланную опавшими листьями всех цветов и оттенков радуги. Пожухлые листки звонко хрустели под подошвами ботинок. Где-то над головой надрывно каркал ворон; чёрный, словно извалявшийся в саже, он озирался в разные стороны глазами-бусинками, время от времени прерывая своё бесполезное занятие надрывистым «Кар». Сухая ветка под вороном заметно раскачивалась, вот-вот готовая обломиться, но пернатого кажется это нисколько не волновало. Ещё немного поглядев на шумящую птицу, он побрёл дальше, разбрасывая сухую листву размашистыми шагами. Разноцветный калейдоскоп вздымался ввысь после каждого шага, и казалось, будто сама осень играет с ним весёлую забаву. Он любил осень, не так как зиму, но всё-таки это время года ему тоже очень нравилось. Все эти листопады, запах сухой травы, даже промозглая погода, загоняющая домой, где ты в тишине можешь просто сидеть и наслаждаться одиночеством; закутавшись в тёплый плед попивать чай из горячей кружки и почитывать книжку под стук дождевых капель о подоконник. Это было для него лучшим отдыхом. А иногда он убивал себя мыслями, что всё это он делает вместе с ней, и это уже были мечты.
     Только сейчас, немного отвлекшись от вязких раздумий, он вновь вернулся в реальность. Морось уже давно прекратилась, оставив о себе память в виде влажного асфальта, зато промозглый ветерок всё так же продолжал неистовствовать, будто выгонял из парка тех немногочисленных прохожих, прогуливающихся по усеянным листвой улочкам.
     Людей в парке и вправду было не много. За час с лишним ему повстречались лишь пару таких же одиночек, как и он сам,  да несколько влюблённых парочек, надёжно спрятавшихся в недрах парка, вдали от посторонних взглядов. Их он старался обойти стороной, а если не удавалось, быстро проходил мимо, пытаясь не смотреть в эти влюблённые глаза, будто боялся, что они могут причинить ему боль.
     Серые тучи медленно плыли где-то там, наверху; в тишине своего мира они очень тихо перешёптывались, обсуждали людей, снующих под ними, вечно торопящихся куда-то по ненужным делам, волнующихся по каждой мелочи, всегда раздражительных и неугомонных. Интересно, что они думают о нас, смеются ли над нашей привычкой к суетности, или же наоборот, жалеют и пытаются помочь, чем могут? Но мы не слышим их голоса, взывающего к нам сверху. Мы глухи, невнимательны, а ведь нужно всего лишь остановиться хотя бы на мгновение, прислушаться, почувствовать, как живёт мир вокруг тебя, и вот ты уже осознаёшь, что решение проблем где-то рядом, и тебе остаётся всего лишь принять его, этот подарок, и почувствовать, что и ты начинаешь жить.
     Он ждал своего подарка. Ждал, когда же и ему помогут с его проблемой, подтолкнут на правильный, судьбоносный лишь для него путь. Возможно она просто не его человек и та встреча была лишь случайностью. Случайностью, за которую теперь приходится расплачиваться безграничной пустотой в душе, которая втягивает тебя в свои зыбучие объятья всё сильнее с каждым вздохом.
     Некоторые люди появляются в нашей жизни для опыта. Они уходят, когда чему-то тебя научат.
     «Чёрт возьми, да кто же придумал такую несусветную чушь? Почему я должен отпустить человека только потому, что он встретился на моём жизненном пути лишь для какого-то опыта? Это несправедливо. Да и как отличить такого человека от того, кто останется в твоей жизни навсегда?»
     «Эти правила жизни слишком глупые, и чёрта с два я буду играть по ним!»
     Такие мысли раз за разом проносились в его голове, заставляли думать, что было сейчас для него противопоказано. Ведь больше думаешь, больше загоняешь себя в тоску.
     Ему хотелось лишь одного: сломать систему. Плевать на опыт, ему нужна лишь она, ничто и никто на свете не сможет заменить ему той величайшей радости быть с ней рядом, держаться за руку, просто любить и ощущать себя нужным.
     Он потерял ход времени, пока прогуливался по большому парку. Казалось, будто он провёл здесь целый день, хотя на самом деле могло не пройти и получаса. Он из последних сил противился леденящему ветру, не хотел возвращаться домой, в свою комнату, ставшей в последнее время его тюрьмой. Целый день он мог слоняться без дела в четырёх стенах, слушая музыку, льющуюся из наушников нескончаемым потоком. Сейчас музыка стала для него лучшей подругой, спасительницей, протянувшей руку помощи. А он держался за неё, в любую секунду готовый сорваться вниз, туда, откуда неимоверно трудно найти путь обратно, к свету и жизни.
     Немного посидев на лавочке под старым ветвистым каштаном, ноги сами вновь понесли его по пустынным улочкам большого парка. Он часто прогуливался здесь, почти каждый день, как только появлялось свободное время, шёл сюда, и хотя казалось, что прогулки эти всегда были разными, он с какого-то момента понял, что путь всегда одинаков. Сначала небольшие лесенки у входа в парк, брусчатка желтоватого цвета, ею были устланы все улочки, старый вечно не работающий фонтан с причудливыми изваяниями животных, затем большие лестницы, по которым он спускался вниз, к пруду. Здесь он останавливался подольше, подходил к самой кромке воды и заворожено смотрел на лебедей, беззаботно плавающих по тонкой, зеркальной глади водоёма. Неподалёку от пруда текла речка. Своим извилистым змеиным тельцем она насквозь прошивала город, а вместе с ним и большой парк. Он всегда проходил по старой аллее вдоль набережной, глядя на бурный поток. От реки веяло холодом, но ему не хотелось уходить, хотелось оставаться здесь подольше, смотреть на необузданную энергию воды, с головой окунаться в шум, заполняющий уши, чувствовать, что ты хотя бы существуешь.
     А дальше пешеходный мост, раскинувшийся над рекой и ведущий в другую часть парка. Сюда-то он сейчас и направлялся.
     Шмыгая носом, он, облокотившись на парапет, ещё какое-то время разглядывал окрестности парка: бурный водный поток, колесо обозрения на противоположном берегу, верхушка которого виднелась из-за меняющих свой цвет деревьев, и мост, тот мост, где он подолгу останавливался, разглядывая «замочки любви» с именами влюблённых пар, обильно развешенные на кованых ограждениях
     Он кинул мимолётный взгляд на мост. До него было ещё около ста метров, но и с этого расстояния он заметил нечто, что очень его заинтересовало.
     Из-за вновь начавшейся мороси ему пришлось прищурить глаза. Там, на мосту он разглядел человеческую фигуру, неподвижно стоявшую в полном одиночестве. Это была девушка, она стояла у самого края моста, прильнув грудью к металлическим ограждениям, и опустив голову, смотрела на бурлящий поток, несущийся внизу. Лицо девушки закрывала чёлка, но с дальнего расстояния и так трудно что либо рассмотреть. Он глядел на неё несколько минут, может даже больше, и за это время девушка даже не шелохнулась с места.
     Что-то зацепило его в этой совершенно незнакомой ему девушке, возможно, он почувствовал родного для себя человека, с такими же проблемами, в одиночку гуляющего по безлюдному парку, способного понять его и поделиться своими мыслями.
     И он пошёл. Просто пошёл в сторону моста, ни о чём не думая и неотрывно глядя на одиноко стоящую фигуру. Он знал что всё это закончится тем, что он пройдёт мимо, не осмелиться подойти, а уж сказать хоть слово, это уж совсем немыслимо.
     До моста оставалось совсем чуть-чуть, каких-то 30 метров. Подойдя ближе, он уже мог с лёгкостью разглядеть девушку, всё так же неподвижно смотрящую себе под ноги. Она была невысокого роста, очень стройная, гладкую кожу на её шее покрывал красный вязаный шарф, красиво развевающийся на ветру. Полы тонкого бежевого плаща, застёгнутого на все пуговицы, доходили до острых коленок, потёртые джинсы прятали от холода стройные ножки, обутые в красные кеды с белым носком.
     На кедах его взгляд неожиданно остановился. Где-то он такие уже видел. Но где?
     В этот момент взор его перекинулся чуть вверх. Причёска каре все ёще скрывала внешность девушки, но тут, словно услышав его просьбу, она вдруг на секунду повернулась и сквозь растрёпанную ветром чёлку он смог рассмотреть очертания лица.
     Увидев её, он обомлел.
     Это была она, та, кем он грезил каждое мгновение, которой отдавал каждую секунду своего существования. Та, чьё имя постоянно было на его устах, коими он беззвучно признавался ей в любви каждый вечер перед тем, как лечь спать. Вдруг перед ним появилась девочка из его волшебных снов, в которых они вместе гуляли по сказочным лесам неведомой страны, держась за руки, неотрывно глядя друг на друга глазами, переполненными любви. Эти сны были для него самым лучшим подарком, но одновременно и его же проклятьем, ведь проснувшись, он понимал что это всего лишь сон, и что мечта быть всегда рядом с ней, утекает словно песок сквозь пальцы.
     Со временем она перестала быть для него простой девочкой, превратившись в сказочное существо, настолько она была далека от него. Даже сейчас, находившись в каких-то десятках метров от неё, он не мог поверить своим глазам, на секунду подумав, что это очередной сладкий сон, который скоро закончится, оставив после себя неприятную горечь и тоску на сердце.
     Но нет же, всё происходило наяву. И вот, он смотрит прямо на неё, не в силах оторвать взгляд от этих каштановых волос, чуть развевающихся при порывах ветра, пухленьких губ, на одной из которых виднелся небольшой шрамик, прелестный носик с россыпью еле заметных веснушек, и глаза, эти пронзительные глаза, их он способен был узнать из тысяч других; всегда выдававшие внутреннюю радость, сейчас они были очень грустны.
     В ту секунду, когда она кинула единственный взгляд, его будто парализовало. Он не мог сдвинуться с места, по телу, с головы до ног словно прокатилась горячая волна жара, отогнавшая прочь холод октябрьского дня. Голова пошла кругом, да так сильно, что он задержался руками за парапет, дыхание спёрло, в мозгу бушевал неимоверный ураган мыслей, сменявшихся с такой быстротой, что он не мог ухватиться ни за одну из них.
     Сказать, что он был невероятно раз неожиданной встрече, это значит ничего не сказать. Ещё раз взглянув на девушку, он улыбнулся, нервный смешок вырвался из его уст. Он каждый день представлял себе этот момент, как случайно встречает её где-нибудь в незнакомом месте, часто таким местом был книжный магазин, в котором он часто убивал время, и знал, что и она туда изредка захаживает. Помимо книжного магазина, в мечтах он представлял их встречи в кафе, в университете, где они вместе учились, или просто на одной из улочек города. Он живо себе представлял, как подойдёт к ней, начнёт разговор, который она конечно же с радостью поддержит, а затем они познакомятся, возможно погуляют вместе, а когда придёт время расставаться, он пригласит её на свидание.
    Но это были всего лишь мечты, в жизни он бы с трудом решился подойти к ней, если бы вообще решился, а уж о том чтобы завести разговор, и речи не шло. За это он себя и ругал, за свою неуверенность и стеснительность. И он точно знал, что сейчас ему выпал шанс, который может больше не повториться,  не стоит играть злую шутку с судьбой, преподносящей подарок и пренебрегать им.
     Спустя несколько секунд он наконец решился подойти к ней. Набрав полные лёгкие холодного воздуха, он твёрдым шагом направился к мосту, до которого оставалось чуть больше десяти метров. За уверенной походкой и решительностью на лице, скрывалось невероятное волнение и мандраж. Ладони его вспотели, сердце готово было выпрыгнуть из груди, так сильно оно пустилось бешеным галопом, в голове вертелись молниеносные мысли и вопросы, пытающиеся сбить его с намеченного пути: «Что я ей скажу? Вдруг она не захочет говорить со мной? А если захочет? Тогда что дальше? Может у неё есть парень?».
     В такие моменты лучше всего послать всё на свете к чёрту, даже самого себя со своим вечным нытьём, и стойко добиваться намеченной цели, чего бы тебе это ни стоило.
     Сейчас или никогда.
     «Будь что будет».
     Он подошёл к мосту, поднялся по невысоким лестницам и остановился невдалеке от неё. Ещё раз просмотрел на тонкую талию девушки, на причёску каре, чуть скрывающую милые ушки, взглянул на руки, сквозь гладкую и светлую кожу которых просвечивались еле заметные голубоватые ручейки вен.
     Умилённо улыбнувшись, он вновь направился к ней, но сделав пару шагов, резко остановился.
     В этот момент девушка, неожиданно для него вдруг перекинула одну ногу через ограждение, затем неуклюже полностью перевалилась на ту сторону и почти на пяточках встала на краю моста, продолжая держаться руками за ограду.

     Ветер хлёсткими ударами бил её по щекам, он словно обжигал леденящими порывами, всей своей мощью прибивал её тело к металлической ограде, как будто отговаривал от рокового решения. В спину неудобно упирались замочки любви, а подошвы кед с трудом держались на порушенном ветром и временем краю моста. Малейшее движение ногой, и вниз, в бурлящий, неистовый поток срывались обломки бетонного перекрытия.
     Одна за другой, слёзы ручьём текли из глаз, медленно ползли по гладкой коже на щеках, добирались до подбородка и падали вниз, в пустоту, оставляя после себя лишь тоненький извивающийся след.
     Она закрыла глаза, немного приподняла голову вверх, распрямила плечи и выгнула грудь вперёд, вот-вот готовая попасть в холодные, но такие ласковые объятия осеннего ветра. Вдохнув полной грудью, будто в последний раз, она медленно занесла ногу, собираясь сделать шаг в пустоту. Руки понемногу ослабляли хватку и пальчики еле держались за леденящие металлические перила, еще секунда, думала она, и они разожмутся, отпустив её, а вместе с ней и отпустив все проблемы.
     Перед смертью не надышишься.
     Но ей хотелось ещё немного почувствовать приятный холодок на лице, вдохнуть запах опавших листьев, разносящийся по всему парку. Простояв так ещё бесконечное количество секунд, она наконец решилась, и наверняка бы сделала роковой шаг, но её вдруг что-то остановило.
     -Привет.
     От неожиданности она на секунду потеряла равновесие, чуть было не упав, но вовремя ухватилась за металлические поручни покрепче. Сердце забилось в грудной клетке, будто собираясь пробить себе путь наружу, она вскрикнула не то от страха, не то от неожиданности, открыла глаза и увидела его в метре от себя. Он стоял, прислонившись к перилам, и смотрел куда-то вдаль, будто сказал «Привет» совершенно не ей.
     -Чего тебе надо? – изумлённо проговорила она, разглядывая незнакомца с ног до головы. Она пыталась вспомнить, где могла его видеть, но у неё никак не выходило: парень был ей совершенно незнаком.
     Он не сразу ответил на вопрос, сначала немного перегнувшись через перила, посмотрел вниз, откуда доносился рёв бушующей реки.
     -Это не моё дело, и вообще, я тут просто мимо проходил, но… ты ведь прыгать собралась, не так ли?
     Тут он неожиданно перевёл взгляд на неё, а она, всё ещё не в состоянии скрыть недоумение, озадаченно разглядывала лицо странного незнакомца; прищур его карих глаза, тёмные короткие волосы, ямочки на щеках, появляющиеся вместе с симпатичной полуулыбкой.
     «А он симпатичный» - пронеслось у неё в голове, но она тут же отмела эту мысль в сторону.
     -Тебе то какое дело?
     -Да так, интересно. Просто если собираешься кончать с собой, то прыжок с моста высотой в десять метров, не самый лучший способ. Да ещё и глубина воды смехотворная, нужно сильно постараться, чтоб утонуть. Максимум, что у тебя получится, это сломать ногу, или две, о камни, может быть руку и пару рёбер, ну это если получится.
     Она взглянула на него, как на идиота, но продолжала с интересом слушать.
     -А ведь сейчас октябрь, сама знаешь, какова температура воды. Так что тебе придётся сидеть искалеченной в ледяной воде и безрезультатно звать на помощь, потому что в парке сейчас, мягко говоря, не очень то и людно.
     -И… что ты предлагаешь?
     -Не легче ли наглотаться таблеток, сидя в тёплой комнате, уютно закутаться в плед напоследок и выпить перед этим чашечку горячего чая, ну или какао, это на твоё усмотрение.
     На мгновение он остановился, представив себе эту картинку. По довольной улыбке, засиявшей на его лице, было понятно, что ему это по душе.
     -Нее, - продолжил он задумчиво, - если и кончать жизнь самоубийством, то делать это удобно.
     Договорив, он посмотрел на неё, озарив лицо лучезарной улыбкой. Вопреки ожиданиям, она даже не ухмыльнулась его шутке, лишь продолжала смотреть стеклянными глазами.
     -Позволь мне самой разобраться, как умереть.
     -Ладно, не буду мешать.
     Он фальшиво отвернулся, будто и впрямь ему не было никакого дела до девушки. Шмыгнув носом, он опять принялся разглядывать окрестности парка, нарочито не обращая на неё внимания. Они оба молчали, в этой тишине слышался лишь шум воды под ногами, да завывания неугомонного ветра, пронизывающего до костей.
     Это продолжалось чуть больше минуты, пока она наконец не выдержала и не произнесла:
     -Так и будешь тут околачиваться? Тебе что, мало места в этом чертовом парке?
     -Чего ты такая злая? - всё так же намеренно продолжал он играть в свою игру. - Может это ты мне мешаешь. Может я тут каждый день прогуливаюсь, останавливаюсь здесь, на мосту, именно на этом месте, где ты сейчас пытаешься покончить с собой.
     -Я не, - вдруг воскликнула она, прервав его, но замолчала, не договорив. На секунду её милое личико озарилось злостью, брови нахмурились, раскрасневшиеся на холоде губы сжались в тонкую линию. Она смотрела на него глазами, в которых многие бы прочли нескрываемую ярость, но лишь он один смог разглядеть в них страх и беспомощность.
     Сжатые губы вдруг задрожали. Она перестала смотреть на него, резко опустив голову вниз. Её каштановые волосы скрывали от него слёзы, вновь полившиеся из глаз. Он хотел что-нибудь сказать, подбодрить её тёплыми словами, но никак не мог придумать ничего путного, поэтому просто молча стоял рядом, пытаясь хоть как-то помочь, приняв часть её душевной боли на себя.
     Справившись с эмоциями, она собралась с силами и перестала плакать, вытерев слёзы на щеках тыльной стороной ладони.
     -Да, ты прав, - подавленным голосом произнесла она через несколько секунд, - я действительно хотела что-нибудь с собой сделать. Это трудно объяснить, и даже если мне удастся, ты всё равно меня не поймёшь, посмеёшься.
     -А ты попробуй, выговориться человеку, пускай и незнакомому, это не так сложно как кажется.
     Его глаза доверительно смотрели ей в лицо. На секунду их взгляды сцепились, и обоих будто прошибло током, словно они только что отчётливо поняли, что встретились на этом мосту не случайно.
     Она чуть приоткрыла рот, уже собираясь рассказать, но в последний момент передумала. Невидимая ниточка, связывающая их, была ещё совсем слабой.
     -Нет, прости, я не могу. Даже родная мать и старший брат не понимают меня, люди, которых я считаю самыми близкими в своей жизни, не могут выслушать, помочь советом.
     -Я тебя не заставляю, - проговорил он, и слова его слились с порывом ветра, - но не стоит вот так сразу ставить на мне крест. Возможно человек, которого ты видишь впервые в жизни, поймёт тебя куда быстрее, чем близкие люди.
     Его голос, такой тихий и тёплый, был спокойным, пронзительные карие глаза выражали полное доверие. Ей казалось, она знакома с парнем уже много лет, хотя даже не знала его имени. Искренний, неподдельный интерес к её жизни выдавал его доброту, и даже, как ей показалось, заботу.
     Собравшись с мыслями, через мгновение она заговорила:
     -Эта пустота. Вот уже несколько лет она преследует меня, не выпускает их своих вязких объятий. Я не чувствую радости, не чувствую сострадания, любви, вообще ничего не чувствую, будто какое-то отторжение. Одно безразличие, ко всему, ко всем. Даже люди мне не интересны, более того, они не внушают мне абсолютно никакого доверия, лишь некоторые из них по-настоящему могут называться моими друзьями, но таких мало. Что-то поломалось во мне, и я никак не могу вспомнить, когда же это произошло со мной, когда же я стала такой эгоисткой с суицидальными наклонностями, не верящей никому вокруг себя. Я постоянно сижу в своей комнате, лишь изредка выхожу из неё, потому что мне страшно. Страшно, понимаешь?
     Он кивнул, задумчиво глядя на неё незримыми глазами. С самого первого слова он видел себя, ощущал всю боль, которую она несла в себе.
     Спустя несколько секунд девушка продолжила.
     -Я боюсь. Мне надоело жить. Здесь так больно и грустно и хочется улететь подальше отсюда, побывать в сказке, спасти Средиземье, освободить Нарнию от злобной колдуньи, убежать наконец от этой занудной реальности куда-нибудь, где меня никто не найдёт. Одиночество, вот моя единственная защита от колющей реальности. Уж лучше быть одной, так безопасней. Одиночество не сможет обмануть, предать, использовать тебя и вышвырнуть как ненужную вещь.
      Я медленно схожу с ума, кажется, всё что я делаю, всё бессмысленно, и ведь это так и есть. Что дальше? Я окончу университет, пойду работать, моя жизнь превратится в монотонную череду рабочих дней, а потом пенсия, спокойная старость, не успел почувствовать жизнь, а она уже заканчивается, приходит время умирать. И что? Что всё это значит? Я кажется, вообще перестаю что либо понимать в этом мире.
     Она замолчала. Слезинка побежала по её раскрасневшейся щеке.
     -Я не боюсь умереть, я боюсь жить.
     И она вновь заплакала, не смогла больше сдерживать эмоции. Неприятная морось усилилась, медленно превращаясь в назойливый дождь, серые тучи не спеша плыли над их головами, молча наблюдая за развернувшейся драмой.
     Сердце в его груди сжималось от её рассказа, так сильно походившего на его собственные мысли. Он неотрывно глядел на её лицо, с любовью, с заботой, понимая, как же ему хорошо находиться здесь, рядом с ней. Ещё утром он и представить себе не мог, что будет стоять бок о бок с человеком, мысли о котором не покидали его голову вот уже много месяцев; разговаривать с ним, слушать, утешать, пытаться помочь.
     Её горькие всхлипывания вывели его из раздумий. Он вдруг разозлился на себя за то, что бездействовал, стоял и ничего не делал, когда девушка, которую он любит - плачет, вот-вот собираясь покончить жизнь самоубийством, и чёрта с два он не приложит всех усилий, чтоб спасти её.
     Приблизившись к ней чуть ближе, он, неотрывно глядя на её красивый профиль, вдруг произнёс:
     -Ты не представляешь, как мне знакомо всё то, о чём ты сейчас говорила, но ведь это не причина, чтоб наложить на себя руки. А как же те люди, которым ты не безразлична?
     -Плакать обо мне будут только мама и брат, всем остальным плевать. Я никому не нужна.
     -Не говори так, ты нужна мне. - вдруг проронил он, сам того не ожидав.
     От такого откровения она будто впала в ступор. Посмотрела на него глазами, похожими на два блюдца, внезапно прыснула от смеха, улыбнувшись сквозь слёзы.
     -Что? - спросила она через мгновение, оправившись от шока. - Да мы же с тобой едва знакомы?
     -Это не так. Не подумай ничего плохого, но я знаю о тебе очень многое.
     -Откуда? - вновь заинтересовалась она словами незнакомца.
     -Вот уже много месяцев подряд ты снишься мне в самых волшебных снах. Я грежу надеждами, не перестаю мечтать ни на секунду с тех пор, как увидел ту прекрасную девушку в красных кедах, настолько сильно запавшую мне в душу, что её не вынуть оттуда никакими усилиями. Ту девушку, превратившуюся для меня в такую далёкую, несбыточную мечту, которой казалось, нет на свете, ведь она живёт лишь у тебя в голове.
     Я знаю о тебе очень многое. Знаю, что ты любишь стихи Бродского, очень любишь читать сидя у себя в комнате, грея руки о кружку горячего какао холодными октябрьскими вечерами. Ты и сама пишешь стихи, они прекрасны, и в них столько страдания и боли, что хочется волком взвыть. Ещё ты пишешь рассказы, волшебные истории об эльфах, троллях и других сказочных существах, но чаще это истории о любви, и пускай во многих из них счастливый конец, даже за всем напускным счастьем скрывается настороженность к этому чувству.
     Многие считают тебя странной, не такой как все остальные, спрашивают, что же я нашёл в тебе, и знаешь, что я им отвечаю? Я говорю, что именно эта странность и непохожесть на других и привлекла меня. Ты нужна мне, со всеми своими сдвигами и чудачествами, и я буду уверен, что нет больше в мире никого, хоть близко похожего на тебя.
     Чёрт возьми, хоть ты и не знаешь меня, это и не важно, но я просто хочу, чтоб ты знала, я люблю тебя.
     Его последние слова раскатистым громом прозвенели у неё в ушах. Словно невидимая рука ухватила её за шиворот и резко повернула в его сторону. Она, похожая на маленького, беспомощного котёнка, оставленного на морозе, смотрела на него глазами, полными смятения, но за этим смятением виднелась надежда, надежда на то, что он сказал правду, и что бы ни произошло, он никогда не предаст её, не оставит наедине с жестоким миром. Она доверилась, и не ошиблась. Всем своим естеством она внезапно почувствовала его согревающую любовь, искреннюю ласку, увидела в его карих глазах неподдельную заботу и стремление защитить её от навалившихся проблем. Словно прозрев в ту же секунду, она поняла, что он стоял тут, рядом с ней, не случайно, нет, сами звёзды свели их сегодня, здесь, на этом самом мосту. Вот он, её человек. Он пришёл помочь ей, и сделает всё ради неё, чего бы ему это не стоило.
     Так они и стояли, две одиночки, вмиг обретшие друг друга, неотрывно источая искренние, тёплые чувства.
     Через какое-то время он медленно, без слов протянул ей свою руку. Она не раздумывая, всё ещё пристально глядя в его добрые глаза, повернулась к нему. Уже собиралась перекинуть одну ногу через ограждение, как вдруг подошва на красных кедах «поехала» на мокром металле, она поскользнулась и сорвалась вниз.
     Он поймал её. В последний момент успел ухватить за тонкое запястье, и больше никогда не отпускал.