Путь к себе. Часть вторая

        Людмила
Ее звали Людмилой. В свои двадцать пять она была уже дважды мамой. Это была  натуральная блондинка с волосами по пояс, обычно заплетенными в косу или забранными в высокий конский хвост. Роста она была невысокого, при этом  грудь «носила» пятого размера. Некоторая диспропорция фигуры компенсировалась стройными ногами.
Характер у нее был покладистый, чем и пользовались все кому не лень от пьющих родителей, дерущегося мужа-выпивохи, когда-то горячо любимого, сестры, ведущей разгульный образ жизни и навесившей на шею девушки еще и своих двоих детей.
Среди всех родственников она заметно выделялась особой душевной чистотой и внутренним светом. Грязь, в которой по колено погрязли ее близкие люди, совсем не липла к ней. Правда, была одна проблема. Не хватало денег на содержание, в первую очередь, детей, ну, и остальных родственников тоже. Дети были маленькими. Младшему не было и восьми месяцев, а старшему только что исполнилось четыре.
Людмиле приходилось работать урывками. Имея за плечами лишь десятилетнее образование, кроме работы уборщицы она ничего не могла найти, поэтому убирала в трех местах одновременно. Платили ей во всех трех фирмах по полторы тысячи рублей в месяц, а работа была довольно тяжелой. Денег же хватало исключительно на еду.
Но не всегда было столь грустно. Когда  запойный супруг «выходил из штопора» и начинал трудиться, становилось легче, появлялась возможность приобрести одежду детям, а иногда и себе. Руки у мужа были золотые, такие всегда в цене, поэтому многие работодатели готовы были ждать, когда он пропьется и вернется к работе. Но Людмила не могла позволить себе пережидать его запои, поэтому старалась найти что-нибудь более оплачиваемое.
Однажды в поисках работы она попала в фирму, возглавляемую бывшим спортсменом, который в девяностые был обычным рэкетиром. Плотная фигура, узко посаженные глаза-щелочки, хищный взгляд, дорогая одежда и крупные украшения выдавали его сегодняшний статус то ли бизнесмена, то ли латентного мафиози. Людмила знала о прошлом начальника, но шесть тысяч рублей и возможность работать в любое время в течение дня, вынудили ее согласиться. Теперь ей не надо было бегать по городу в три места, чтобы заработать на хлеб. Уже на следующий день молодая женщина приступила к работе.
Тридцатипятилетний руководитель фирмы Антон Сергеевич, тот самый бывший рэкетир, любил наблюдать за работой девушки, не скрывая, впрочем, сексуальной подоплеки своего интереса. Уже на третий  день работы Людмилы на новом месте он проговорил свои притязания вслух. Надо ему было от нее не много – время от времени она должна была орально удовлетворять своего начальника, разумеется, за дополнительное вознаграждение.
Именно в этот момент семья Людмилы очень нуждалась. Муж ушел в туманные дали алкоалкоголя, позабыв вернуться, поэтому она, ни секунды не раздумывая, разделась по первому требованию босса. К счастью, последнего интересовала лишь одна, правда, самая выдающаяся часть тела девушки – ее грудь.
Примечательно то, что раньше, в девятнадцатом веке, большая грудь считалась признаком простолюдинок, как правило, кормилиц, а дамы из высшего общества утягивались корсетами, отказывались кормить своих детей грудью дабы сохранить ее трогательно маленькой. А сейчас огромные молочные железы считаются достоинством светских львиц.  Женщины и даже юные девы из «высшего общества» или желающие туда прорваться правдами и неправдами, увеличивают грудь на потребу все тех же простолюдинов, выбившихся в политики, в бизнес и так называемую, элиту шоу-бизнеса. Честно говоря, лично я не отдала бы своего ребенка такой «кормилице». Вряд ли силикон является хоть сколько-нибудь съедобным для малышей, а уж тем более полезным.
Но у нашей героини грудь была своя, а нужда в деньгах настолько высокой, что она наступила себе на горло и согласилась на все условия. Кому-то двести рублей покажутся незначительной суммой, чтобы терпеть хоть какое-то унижение, но для человека, работавшего еще недавно за полторы тысячи в месяц, это была значительная прибавка.
С тех пор так и повелось - уборка, как правило, сопровождалась оральными ласками, дарованными боссу. Последний, правда, частенько забывал о взаимной договоренности, поэтому не всегда сопровождал полученное удовольствие купюрами. Сразу после сексуального действа он часто убегал по делам, так и не расплатившись с визави. Девушка же стеснялась напомнить о долге своему руководителю, да и побаивалась, памятуя о его прошлом.
Однажды начальник достал фотоаппарат. Испросив для блезира разрешения, он начал снимать обнажающуюся на его глазах деву. На сей раз шеф был щедр. Отвалил целых триста рублей. Вскоре фотосессии стали нормой в работе уборщицы. С оплатой же произошла ровно такая же история, как и с предыдущей услугой, про нее тоже стали забывать, нет, не девушка, конечно же, ей-то деньги нужны были позарез, а ее «забывчивый» работодатель.
Месяца через три босс попросил женщину еще об одном одолжении. Ну, никак не мог он получить полного удовлетворения в обществе всего одной женщины. Предварив отказ приличной суммой в пятьсот рублей, исключительно с целью получения полноценного оргазма, он пригласил в офис еще одну, довольно привлекательную особу женского пола. Разумеется, игрища были засняты на пленку. За первой девушкой последовала вторая, потом еще одна и еще… и вот однажды шефу наскучило и это.
К сексуальным утехам был привлечен довольно симпатичный молодой человек. Людмила хотела было воспротивиться своему греховному падению, но босс предусмотрительно положил на стол перед нею целых шестьсот «целковых». Если не считать угрызений совести, то это было даже приятно, ведь начальник предпочитал, лишь оральные забавы.
В следующий раз он поставил деву перед дилеммой – три тысячи рублей и поездка в тюрьму к его другу или немедленное увольнение. Разумеется, выбор был сделан в пользу работы. Друг оказался остервенелым извращенцем, предпочитавшим всему содомский грех. Три дня в его обществе показались Людмиле вечностью.
Но ее грехопадение на этом не закончилось. Босс стал вызывать Люду на «работу» и во внеурочное время, отрывая ее от детей, которых, отлучаясь из дома, она вынуждена была оставлять на своих ненадежных во всех отношениях родственниками. Надо заметить, дети были лучшим в непростой жизни молодой женщины. Они были ее светом, мысли о них согревали душу девушки.
К тому же, «забывчивость» руководителя стала понемногу утомлять Людмилу. Она становилась нервной, срывалась на детях, все больше раздражалась на мужа, получая в ответ тумаки и все чаще являясь на работу с синяками и ссадинами. Шефу не слишком-то это нравилось, но по большому счету ему было все равно, ведь орально девушка удовлетворяла его, как никакая другая.
Прошел год и даже чуть больше. В семье у Людмилы ровным счетом ничего не изменилось, разве что муж окончательно распоясался. Теперь он стал распускать руки и на подрастающих детишек. Это угнетало женщину больше, чем собственные побои. Что-то отнюдь не солнечной становилась ее жизнь. Свет, ранее исходивший от нее, угас, губы почти всегда были плотно сжаты, скулы напряжены, взгляд исподлобья пугал отстраненностью и отсутствием жизни.
Хорошо теперь ей было только в деревне у бабушки, куда она выезжала летом со всеми четырьмя детьми на выходные дни. Бабушка старалась максимально разгрузить любимую внучку Людочку, ведь ей итак доставалось за четверых.
Ко всему прочему, семью девушки одолели органы опеки, грозившие отобрать как ее собственных детей, так и детей сестры. Собственно, сестре дети были не нужны, но Людмила привязалась к племянникам и уже не представляла себе своей жизни без них. Представители опеки были недовольны всем: условиями проживания – нет отдельной комнаты для детей, постелью – спят на одном диване вчетвером, бельем – не новое, едой – картошка да макароны.
Девушка обещала, что обязательно что-нибудь придумает с работой и будет кормить деток фруктами, купит еще один диван, правда, куда будет его ставить она пока не представляла. И откуда возьмутся деньги тоже не ведала.
Просить о чем-то теперешнего начальника она даже не пыталась. Пообещает – и забудет, как обычно.
Пришлось искать подработку. На новом месте руководитель внешне очень напоминал босса-спортсмена. Это был полный мужчина, с огромным животом и округлым лицом, с такими же узко посаженными глазами, как у Антона Сергеевича, правда, голубые глаза его были с приятным лукавым прищуром. И в поведении он был мягче, доброжелательнее, по крайней мере, на первый взгляд. Звали его, как и первого руководителя, Антоном, только отчество было другое - Владиславович. Он неизменно был  добр к девушке, расспрашивал ее о семье, о детях. Несколько раз даже подвозил после уборки домой.
Ее первый хозяин, сложно было назвать начальником человека, который легко распоряжался судьбами людей, продолжал использовать девушку в своих сексуальных интересах. Но не одна Людмила страдала от его прихотей. Некоторых сотрудников он даже избивал, самолично  наказывая за промахи в работе.
Впрочем, на первых порах девушке даже импонировало, что такой богатый пахнущий дорогим одеколоном молодой человек, ездящий на дорогущей иномарке, оказывает ей знаки внимания. Она не занималась самобичеванием, ни на минуту не ощутила себя проституткой, берущей деньги за секс - просто делала приятное хорошему человеку. Но когда желания босса  стали выходить за рамки всех приличий, пришло осознание того, что все это ей претит, но сказать о том она уже не смела. Насмотревшись на подчиненных, подвергшихся экзекуции, битая не раз мужем, она предпочитала отмалчиваться.
Второй же Антон напротив проникся нелегким положением девушки и в конце месяца выплатил ей что-то вроде премиального вознаграждения. Правда, Людмила, узнавшая за последний год столько всего, чего и представить не могла в своих самых откровенных фантазиях, не верила в альтруистические намерения нового босса. Однако, прошли дни, затем недели, а Антон Владиславович по-прежнему ничего от нее не требовал. Прошло еще какое-то время, и Люда успокоилась. Какими разными бывают на вид похожие люди…
Зато первый Антон вновь и вновь придумывал для себя новые развлечения. И вот как-то раз он пригласил в их общество юную блондинку. Девушке не было и двадцати. Внешне она, даже может быть слишком, напоминала Мэрилин Монро. Пухлые губки алого рта, белая нежная кожа, идеальные для шестидесятых формы, приличный бюст, нежный голосок – чем не секс-бомба. Звали прелестницу Лика.
Людмила впервые посмотрела на женщину, как на сексуальный объект. До сей поры она лишь выполняла приказы своего начальника, а тут сама потянулась к милому созданию. Ей и впрямь захотелось сделать приятное девочке, которая объявила себя лесбиянкой и никоим образом не обращала внимания на присутствовавшего мужчину. Кроме того, она смотрела вслед ему, как показалось Людмиле, то ли с неприязнью, то ли даже с ненавистью.
Малышка говорила Люде, которая была значительно старше нее самой, что та не обязана делать то, что ей не хочется. Прикасаясь нежными ручками к телу нашей героини, поглаживая его, она шептала, что вот если бы «этого» не было рядом, она бы приласкала её по-настоящему, мол, отвлекает он их друг от друга. Людмила была заворожена голосом девчушки, ее нежностью, а главное тем, что она произнесла вслух то, на что сама  не решалась уже второй год: «Зачем он тебе? Ничего хорошего у тебя с ним не выйдет. Так и будет пользоваться тобой до тех пор, пока ты ему не надоешь». Конечно, все это говорилось тогда, когда Антона Сергеича рядом не было.
На прощание малютка поцеловала молодую мамашу в губы. Это было нечто – поцелуй бабочки или прикосновение трепещущегося цветочного лепестка, не могли бы быть нежнее. Счастье и желание охватило все существо Людмилы. Нежность овладела сердцем. Ранее только дети вызывали  у нее такие же эмоции.Напоследок младая дева поинтересовалась еще и номером телефона Людмилы, пообещав обязательно позвонить той.
Настроение у молодой женщины было приподнятым. Впервые после такой встречи у нее не было неприятного осадка. Впервые она могла не обращать внимания на своего босса. Впервые по-настоящему желала женщину.
Как ни странно, звонок, а вернее СМС-сообщение пришло от юной особы в тот же вечер. «Спокойной ночи, милая моя девочка», - гласило оно. Людмиле было страшно приятно, что ее назвали девочкой, да еще и милой. Утром ей пришла еще одна СМС-ка: «С добрым утром, любимая моя». Сердце Люды чуть не выпрыгнуло из груди. «Это она, и она испытывает те же чувства… Какое счастье! В самом деле, зачем вообще эти мужланы сдались. Одни проблемы от них. Женщина женщину всегда поймет. А какие у нее руки…, а шелковые губки… И вообще этим мужикам страшно повезло, что их ласкают женщины. Ощутили бы они на себе грубые прикосновения огромных лапищ таких же, как они сами…»
Неделя СМС с нежнейшими призывнейшими излияниями и, наконец,  встреча…
У юной прелести в тот день был день рождения, а для  нашей героини  он стал настоящими  именинами сердца  - она была приглашена. Когда именинница обратилась к Людмиле за советом где можно отпраздновать знаменательное событие, ресторан отмели сразу – дорого, с родителями не хотелось, ведь девушки надеялись на близость. Решено было снять квартиру на сутки. Оформление документов найма было доверено нашей знакомой. Оплачивала недешевую услугу она же, но Люда решила, что может позволить себе не в ущерб семье сделать такой подарок юной подруге.
В назначенное время еще более яркая, чем при первой встрече, с гламурной прической, раньше Людмила сказала бы, расфуфыренная, явилась новорожденная. Люда приготовила букетик из белых хризантем для своей визави, который был принят с нескрываемой радостью. Но тут неожиданно выяснилось, что на день рождения были приглашены друзья девчушки. Люда опешила. Не того она ждала от этого дня. Но отчасти это даже польстило ей. Ведь это означало, что она введена в круг близких людей девы.
Где-то через полчаса начали прибывать гости. Публика была довольно разномастной:  блондин - явный метросексуал, судя по всему, ровесник Людмилы, обычная, ничем не примечательная девушка, такая же, как сама Люда, худой двадцатилетний парень, отчаянно смахивающий на наркомана, взрослый лысоватый мужчина с множеством, как показалось Люде, тюремных наколок и длинноволосая стройная девушка, похожая на модель.
Лика познакомила Людмилу со своими друзьями, назвав их по именам, но не представив, как это обычно водится, кто кем является и кто чем дышит. Без лишних словопрений приступили к празднованию, то есть к угощениям и иже с ними приему спиртного. Метросексуал все время фотографировал именинницу в весьма соблазнительных позах. Людмила даже взревновала свою пассию к блондину.
Очень скоро общество разделилось на пары. Метросексуал и «модель» что-то позабыли в автомобиле и на целых два часа покинули общество новорожденной. «Наркоман» что-то наговаривал на ухо «простушке», тесно прижимаясь к ней всем телом. «Тюремщик» всеми возможными способами пытался привлечь внимание нашей героини, которая напрочь отказывалась воспринимать знаки его внимания. И только Лика вдруг оказалась одна. Недолго думая, именинница позвонила своему старому приятелю, который примчался по первому ее зову. Старый приятель на поверку оказался  даже юным, хорошо, если он вообще был совершеннолетним. Но это не помешало двум молодым людям закрыться в ванной комнате на неопределенное время, откуда вскоре послышались характерные для совместного времяпровождения двух любовников звуки. Знакомая наша была обескуражена. «А как же лесбийская любовь? Как же «а ну их, этих мужланов»?» 
Решив, хотя бы на время, избавиться от своего назойливого ухажера, она направилась в кухню, куда минутой ранее переместились «наркоман» и «простушка». Открыв дверь в помещение, девушка поняла, что появилась не вовремя. «Наркоман» яростно «любил» «простушку», стоявшую в позе йоги «кошка-корова». Людмила вынуждена была вернуться в комнату. К счастью ее «возлюбленная» вернулась вскоре после нее, а ее юный друг оставался еще какое-то время в ванной.
Лика была искренне удивлена: «Как? Вы еще ничего не делали?» Ее слова относились к ней, Людмиле, и «тюремщику». «О чем это она? – удивилась молодая мама. Решив расспросить обо всем «свою» девушку, после того как разойдутся гости, Люда предложила подать чай. К тому времени народ потянулся обратно в комнату. Но именинница захотела выпить и все дружно последовали ее примеру. После нескольких тостов «простушка» и «модель» вознеслись на стол и начали раздеваться под музыку. Все дружно просили Лику присоединиться к ним, но та была непреклонна. Правда, когда метросексуал захотел продолжить фотосессию, она расстегнула верхнюю пуговку своих джинсов и практически  полностью оголила грудь.
Люда начала привыкать к довольно свободным нравам в данной компании. В общем-то, пропустив период  перехода от подростка  к девушке, сразу же вступив во взрослую жизнь, она абсолютно не знала, как обычно развлекается молодежь, поэтому  решила, что все это по-видимому вполне нормально, что это она непривычна к молодежным экспериментам.
Но притязания «тюремщика» она все же продолжала отвергать. Ведь не обязана  она любить каждого встречного. В конце концов, «тюремщику» все это надоело и он покинул тусовку, в то время как  все остальные продолжали веселиться до зари. Поутру народ стал расходиться, уехала к удивлению Людмилы и ее девушка Лика проводить своего юного дружка. Люда же, которую еще с вечера ждали дома, вынуждена была оставаться до сдачи квартиры, так как паспорт был у арендодателя. В полдень пришла хозяйка. К тому моменту девушка уже прибралась в помещении, не оставив и следа от ночной оргии. Заглянув во все уголки, хозяйка не нашла к чему придраться и вернула девушке удостоверение личности.
Так как разбираться со своими домашними, где была и что делала было некогда, Люда сразу же отправилась на работу. В двух фирмах ожидали уборки. К вящему удивлению Людмилы  СМС-ки от Лики не прекратились. Слова благодарности и комплименты изливались на голову женщины потоком славословия. Сначала после того вечера она не верила ни единому её слову, но желание слышать доброе, приятное в свой адрес, столь редкое в ее семье, затмило отрицательные эмоции.
А дней через десять Лика позвонила с предложением встретиться, дабы отплатить Люде добром за добро. Малышка сказала, что она встретит ее со своим хорошим другом  после работы на машине.
Как была обрадована молодая женщина, сложно даже представить. Она опять ощутила возбуждение, опять готова была упасть в объятья юной девы. Она с нетерпением ожидала окончания своей смены, стараясь отогнать будоражащие воображение картинки.
К ее большому удивлению Лика приехала на черном «Лэндкрузере» с тонированными стеклами. На таком же, только более новой модели, из всех знакомых ездил лишь ее начальник Антон Сергеевич. Молодой человек, с которым прибыла «ее девочка» явно пытался услужить малышке. Похоже, это был ее воздыхатель, которому она не очень-то отвечала взаимностью. Просто воспользовалась случаем подвезти свою милую с комфортом. Ну, да бог с ним. Это их личное дело. Ведь впереди девушек ждала волнующая кровь интимность. И никто и ничто уже не могло омрачить встречу. Лика на глазах всех находящихся в этот момент на улице людей поцеловала Людмилу в губы. Все существо молодой женщины затрепетало от предвкушения необыкновенных наслаждений.
Водитель привез девушек в один из центральных микрорайонов города. Это порадовало Людмилу. Не очень-то хотелось выбираться из какого-нибудь захолустья, где и с транспортом могли быть проблемы, а на такси она не позволяла себе тратиться.
Девушки поднялись на лифте на седьмой этаж вместе с водителем. В квартире, куда привела Людмилу Лика, оказались и другие люди. Две девочки лет пятнадцати - шестнадцати, похожие, как две капли воды, молодой симпатичный парень – просто богатырь какой-то и мужчина лет сорока. Все очень обрадовались их появлению. Почему-то именно водитель закрыл на ключ входную дверь.
           В этот момент на Людмилин мобильный позвонил Антон Сергеич с вопросом, где она находится и чем занимается. Девушка ответила, что она с Ликой. Начальник пожелал  немедленно присоединиться к ним. Люда передала его слова малышке. Та нахмурилась: «Надо было оставить мобильник в машине, а то никакого покоя теперь не будет», - сказала она. Люда  была в этом с ней солидарна, поэтому не без удовольствия объявила боссу, что он в их компании будет третьим, а, следовательно, лишним.
После этого Лика представила нашу героиню всей честной компании. Мужчина, видимо,  на правах старшего взял на себя роль лидера. Он начал разговор, вовлекая в него исключительно девушек. Парни,  будто онемели, им, по всей видимости, совсем не хотелось участвовать в общении. Говорил мужчина все больше о женщинах, причем, в контексте любви и секса. Затем он попросил близняшек помассировать ему шею и спину, и, не обращая внимания на присутствующих, разоблачился сразу до трусов.
Люда отозвала Лику в кухню, желая поговорить с нею о том, что же это такое было на ее Дне рождения и что происходит на данный момент, кто все эти люди, и каким образом та хочет отблагодарить ее. Если она приглашена в компанию, то у неё нет особого желания знакомиться с новыми людьми, а для интима обстановка ей совсем не кажется подходящей. Но Лика заверила девушку, что все будет расчудесно, что у них обязательно будет время и место для личного времяпровождения, только надо чуть-чуть отдать дань уважения мужчине, который оплачивает весь этот банкет. Никакого банкета, собственно,  не наблюдалось. Ни в комнате, ни на кухне ничто не напоминало хоть какого-то застолья, если не считать бутылки белого сухого вина, которое принесла своей любимой Людмила. Голые стены, пустой одинокий шкафчик, стол и стулья – вот и весь интерьер кухни.
Когда Людмила попросила чашечку чаю, девочки-близняшки по просьбе Лики приготовили нечто похожее на мочу, так как в доме оказался лишь один пакетик этого напитка на всех. Сорокалетний нарисовался на кухне, пожелав отведать чаю вместе с девушками. Близняшек же отослали в комнату.
В этот момент вновь позвонил Антон: «Ну, ты чо?  Когда освободишься-то? Давай я подъеду». Девушка даже обрадовалась: «Хоть домой отвезет». Она подробно описала начальнику, где находится и как ее можно найти. Что-то вечер переставал быть томным. Лика ушла переодеваться в ванную комнату. Вернулась она в странном наряде: прозрачная майка с блестками была надета на голое тело, а длина ее юбочки была такой, что нижняя часть белоснежных нежнейших ягодичек была выставлена на всеобщее обозрение. Это было соблазнительно, но увы, не только Людмила среагировала на призывный наряд.
Мужчина не удержался, обнял девушку и притянул ее к себе волосатыми руками прямо за обнажавшиеся округлости. Затем он и вовсе утонул лицом в припухлостях груди малолетней знакомой. На удивление Лика не противилась его действиям, а напротив, стала подзывать к себе и нашу героиню: «Иди сюда, он хороший, нам будет хорошо втроем. Я для тебя все-все сделаю», -  шептала она нежно. Люда не двигалась с места, но двое неумолимо приближались к ней, ни на секунду не прерывая своих ласк.
Подойдя вплотную, Лика поцеловала девушку теперь уже долгим страстным поцелуем настоящей любовницы. Она начала раздевать Люду. Та сопротивлялась еще какое-то время, но потом решила для себя: «Пусть уж лучше все это поскорее закончится». С этими мыслями она отдалась на волю маленькой грешницы. «А может быть это и не грех вовсе», - пыталась она обмануть себя. Закрыв глаза, наслаждалась волшебными прикосновениями нежнейших ручек малышки, но тут вдруг ощутила на своем теле прикосновение руки другого человека. Конечно же, это был тот мужчина. Дернувшись, Люда решила уж с ним-то не церемониться. Из ее уст вырвалось хриплое: «Я лесбиянка, и мне неприятны мужские ласки». С этого момента он больше ее не трогал, при этом все время отвлекая Лику от ее «милой девочки».
К тому времени Антон Сергеич приехал по адресу и вновь позвонил: «Ну, ты где? Я жду!» Люда пообещала вскоре выйти. Повернувшись к своим визави, девушка увидела, что сорокалетний вложил в ротик возлюбленной немалую деталь своего организма. На этот раз уже она просила Лику: «Не делай этого, ты же не хочешь его». Но малышка шепнула в ответ: «Не волнуйся, так будет быстрее».
Людмила начала поспешно одеваться, но мужчина властно притянул ее к себе. «Можешь ничего не делать, просто смотри, я за что платил-то?» Девушка по привычке подчинилась, и минуты через три все закончилось. Лика убежала умываться, а их нежданный-негаданный партнер проговорил: «Больше никогда с лесбиянками дела иметь не буду», - чем лишь насмешил нашу знакомую.
На самом деле ей было не до смеха. Люда, наконец, поняла, что ее просто использовали, девчушка оказалась профессионалкой и решила заработать при помощи молодой женщины. Одевшись, наша знакомая попросила открыть входную дверь, но мужчины, я имею в виду водилу и богатыря, встали стеной, не подпуская ее к выходу: «Ты никуда отсюда не уйдешь».
Снова раздался звонок: «Ну, я долго еще буду ждать?!» - уже гневался руководитель. Люда объяснила, что ее почему-то не выпускают. «Дай телефон этой, она чо, забыла, с кем дело имеет? Она тя чо, завербовать решила? Мамашка, бля, нашлась. Забыла, кто здесь хозяин?» Люда протянула телефон Лике. Та, молча, выслушала Антона Сергеевича. После повернулась к охранникам. Люда теперь только поняла роль этих двоих, также как и роль девчушек – близнецов. «Выпустите ее. Она с Сергеичем». Одна из близняшек метнулась к двери с ключами в руках. «Проводи ее», - отвернувшись к окну, проговорила маленькая хозяйка всей этой компании, обращаясь к водиле.
Только выйдя из квартиры и оказавшись в лифте, Люда смогла, наконец, выдохнуть. Оказывается она совсем забыла про дыхание с того самого момента, когда поняла, что попала в самый настоящий бордель и что могла уже никогда не увидеть своих малышей. Ведь ей одной, ну, никак было не справиться со всеми этими людьми. Отобрали бы телефон и паспорт, и поминай как звали. Стала бы навсегда Милой или еще кем-нибудь. А сбежишь – детям несдобровать. Ведь ни перед чем не останавливаются те, кто зарабатывают на страстях человеческих, будь то алкоголь, наркотики, проституция или война.
«Этим близняшкам точно ведь нет даже шестнадцати. Малолетки совсем. Как они-то сюда попали? А Антон, похоже, как-то причастен ко всему этому. Ну и человек…  Спасибо, правда, за то, что выручил. Если бы не он… Хотя... если бы не он,  всего этого вообще не случилось бы».
В этот момент она увидела авто начальника. Впервые за долгое время она искренне обрадовалась ему. Рухнув без сил на сиденье рядом с ним, она вдохнула воздух полной грудью и…заплакала, вернее, зарыдала. Антон был обескуражен.
«Ну, ты чо? Да все нормально. Она же знает, с кем дело имеет. Ничо бы не посмела тебе сделать».
- Уже сделала.
- Что?
- Что хотела, то и сделала – заработала на мне.
-  Как это?
Людмила в красках описала все, что с ней произошло.
- Да не парься. Фигня все это. Он ведь тебя даже не трахнул. Ла-на, поехали, я чо, ради твоих рассказов весь вечер прохлаждаюсь тут?
Люде захотелось умереть прямо здесь и сейчас. «Что-то надо делать со своей жизнью. Так дальше продолжаться не может.  Уехать бы. Но куда уедешь с детьми, если только к бабушке в деревню. Она давно к себе зовет. А и вправду. В деревне с детьми даже легче будет. И места там много. Никакая опека не пристанет. Даст бог, все вместе управимся с хозяйством, да и дети  подрастут же когда-нибудь. Все! Решено. Так будет лучше для всех. И  муж доставать не будет. Далеко - не близко. Пусть себе кого-нибудь другого найдет», - обо всем этом она размышляла, пока ее босс пыхтел над ней в желании получить на этот раз заслуженный оргазм.
Не откладывая в долгий ящик воплощение мечты, уже на следующий день девушка позвонила бабушке в Синюю речку – деревню, в которой та жила, сколько себя помнила. Бабуля была настолько рада, что переспросила Люду раз пять, точно ли она решила переезжать. 
- Точно, точно. Вот только решу вопрос с органами опеки. Слушай, а с работой-то у вас по-прежнему плохо?
- Не переживай. На ферме всегда люди нужны. А еще я тут слыхала, что в Дом инвалидов дворник требуется и уборщица, кажется. Завтра же схожу, разведаю. Если что, ты согласная на таку-то роботу?
- Бабушка, милая, да я кроме этого ничего и делать-то не умею. Согласная. Согласна я.
С переездом ей помогал Антон Владиславович. Радовался он за нее искренне, немного расстроившись, что опять надо уборщицу искать. Второму Антону она не говорила о своем уходе до самого отъезда. Зная крутой нрав работодателя, она попросила Антона Владиславовича заехать с ней в фирму Сергеича за трудовой книжкой и за расчетом.
Антон Сергеич ничем не выдал своих эмоций, когда Людмила сообщила в присутствии Антона Владиславовича о своем уходе. «Уезжаешь, так уезжаешь. Удачи», - пробупчао он.
Впереди молодую маму и ее четверых детей ждала другая жизнь. Люда была уверена, что эта новая жизнь будет намного лучше прежней.

        Перекрестие лучей
Но вернемся к Остапу. Он по-прежнему жил в Доме инвалидов. Помогал всем:  руководству Дома инвалидов – следил за порядком в комнатах; повару – чистил картофель, выносил отходы с кухни; дворнику – осенью убирал и жег листья, зимой чистил дорожки от снега, весной красил деревья. Одним словом, помогал всем и каждому. Бабульки нарадоваться не могли на своего «внучка»,
Но дворничиха – пожилая женщина, по совместительству еще и уборщица в один прекрасный день занемогла и уже не вышла больше на работу. Какое-то время Дом убирался силами жильцов, но вот в один золотистый осенний день, когда все проживающие высыпали на улицу полюбоваться красотой пейзажа, директор Дома инвалидов представила им новую уборщицу тире дворника. Это была симпатичная молодая женщина с выражением легкой усталости на лице, но по всему добрая и совсем незаносчивая. Директор, высокая стройная женщина лет сорока пяти со строгим лицом, но добрым нравом, указала на Остапа: «А этот молодой человек всегда поможет вам в работе, только попросите».
Людмила, а это была она, смутилась, как же можно использовать труд инвалида. Но, улыбнувшись, сказала вслух: «Посмотрим…».
Остапу понравилась девушка. Взгляд ее не был оценивающим, она совсем не примеряла парня на себя, как это делали все встречавшиеся дотоле девчонки в больнице и до нее.
Поприветствовав жильцов Дома, девушка откланялась, чтобы побыстрее приступить к выполнению своих обязанностей. Так как в доме накопилось много работы, уборку территории ей пришлось отложить на следующий день.
Наутро ее ждал сюрприз. Когда Люда пришла на работу, разноцветная листва была уже кем-то собрана в аккуратные кучи, которые курились дымком с особым лиственным  запахом. За многочисленными костерками, как оказалось, следил Остап.
Людмила не стала произносить слов благодарности, просто заметила: «Хорошая у меня работа, но на зарплату не рассчитывай, самой нужна. Так что, хорошо подумай, делать что-то или нет». Остап ответил: «Точно, надо подумать, а то переработаю еще…»
С этого времени так и повелось, Остап встречал девушку то с метлой, то с лопатой и уже частично, а иногда полностью выполненной за дворника работой. Бывали все же дни, когда они вместе убирали территорию интерната. Тогда им удавалось немного поговорить. Вскоре Остап узнал про четверых детей Людмилы, про то, что живет она с бабушкой, про то, что муж её пил, а сестра отказалась от своих двоих детей в пользу женщины. Парень был поражен мужеством девушки и тем, что она совсем не обозлилась, как это бывает со многими, на весь мир.
С того момента Остап еще больше старался помочь ей. Молодая женщина в свою очередь начала привыкать к его помощи. Она с удовольствием общалась с парнем, называла его Солнышком, а он в ответ  совершенно непроизвольно однажды назвал ее Лучиком. Так неожиданно для самого Остапа его новая знакомая получила прозвище, которым когда-то окрестила его старшая медсестра больницы, при которой он жил два года.
Со временем парень и девушка подружились еще больше. Однажды Люда  пригласила Остапа домой. Ему понравилась атмосфера всеобщей любви в доме ее бабушки. И даже большое количество детей не смутило парня. Малыши с любопытством разглядывали его. А один неожиданно спросил его: «А ты будешь нашим папой?»
Вот это был вопрос! Остап даже вспотел, но Люда выручила его, пригласив всех быстро садиться за стол. В домашнем платье с распущенным конским хвостом она показалось Остапу необыкновенной красавицей. А когда девушка склонилась над ним, чтобы положить в его тарелку салат, ее пышная грудь оказалась прямо перед его глазами. У парня перехватило дыхание. Внизу живота забегали мурашки, его плоть встрепенулась. Остап в смущении уткнулся в тарелку, ему казалось, что все видят его реакцию на близость девушки.
Но если кто-то и заметил это, то не подал виду. Вечер прошел на ура. Настроение у всех было приподнятое. Людмила, приказав детям ложиться спать, отправилась  проводить парня. Когда остановились возле интерната, она запросто чмокнула его в губы. Остап обомлел. Его руки невольно потянулись к девушке. Он прижался к ней, теплой, живой, родной, совсем как мама. Ему очень не хотелось отпускать ее, так давно он не смел прикоснуться ни к одной женщине. Но в то же время, ему стало неловко, будто сделал что-то запретное, плохое. Остап отодвинулся от девушки, и буркнув «Пока», повернул в сторону Дома. Людмила поняла, что именно происходит с парнем, но виду не подала. «Ну, пока», - ответила она и тоже отправилась домой.
На следующий день парнишка был непривычно сух с нею, как ни старалась Люда растрясти его, как ни пыталась рассмешить… Но через неделю он снова был приглашен в ее дом и… пришел, несмотря ни на что. Сценарий вечера повторился, только игры с детьми были новыми. Остап принял активнейшее участие во всех забавах малышей.
И вновь их мама провожала его. И опять она поцеловала парня, только поцелуй на этот раз был глубоким и нежным. И объятие тоже не было столь коротким, как тогда, неделю назад. Остап понял, что готов бесконечно черпать тепло ее тела, но для этого надо было находиться рядом, необходимо было стать ей родным человеком…
Люду радовал этот парень своим трогательным отношением к ней, нет, не к ней даже, а к женщине вообще. Так давно недоставало ей этой душевной чистоты и нежности. Ну и пусть, что инвалид. Его тепло согревало не столько тело, сколько душу молодой женщины.  В тот вечер расстались молча, каждый в своих размышлениях.
Прошло несколько месяцев. Остап стал постоянным гостем в доме Людмилы, вернее, ее бабушки. И вот в один из снежных зимних дней, сгребая огромной лопатой снег, как обычно, рука об руку с Остапом, девушка сказала задумчиво:
- Завтра Рождество, приходи к нам, интересно будет.
Помолчав, она добавила:
- И… уже не надо больше никуда уходить. Ты нам нужен.
- А тебе-то я зачем?
- Лично мне ты нужен больше всех…
Не будем вдаваться в подробности о всех формальностях, связанных с переездом, но вскоре состоялась самая настоящая свадьба. Весь Дом инвалидов участвовал в этих свадебных проводах. Праздник получился грандиозным.
Правда, проводы эти были не совсем проводами, потому как молодые люди оставались работать на прежнем месте. Остап поменял лишь место жительства.
А через девять месяцев к всеобщему удивлению, а в первую очередь к удивлению медиков, у молодой пары родилась дочечка – красивая и здоровая. Сам Остап за это время окреп, возмужал. Ему даже понизили группу инвалидности. 
Что делает с людьми счастье?! И любовь…