Загадка с последующим разоблачением

Темы, разобранные в предыдущих статьях данного раздела с точки зрения функциональных отношений, нуждаются в дополнительной проработке с точки зрения социально-экономических механизмов их реализации. Хорошим поводом к такому разбору оказалось недавнее интервью одного из лучших российских экономистов. В газете «Завтра» №39, 2014  Сергей Юрьевич Глазьев выражает недоумение продолжающейся, несмотря ни на что, политикой ЦБ РФ.
«Иными словами, потребность страны в экономическом развитии полностью парализуется отсутствием необходимого для этого источника денежного предложения, который должен создавать Центральный банк.
"ЗАВТРА". А он этого не делает — по каким соображениям?
Сергей ГЛАЗЬЕВ. Для меня это загадка. Вследствие проводившейся до последнего времени кредитно-денежной политики у нас большая часть денежной массы формировалась под внешние источники кредита».
При всем уважении к Сергею Юрьевичу, никакой загадки тут нет. Дело не в ЦБ, а во всей банковской системе РФ.
Кто это? По преимуществу, – вчерашние спекулянты валютой в позднем СССР! Они генетически способны лишь играть против рубля. И эта игра дает им огромные выгоды. Они берут под libor + немного, а дают под сколько хватит наглости. Т.е. если, предположим, под 6% (сам libor  3%) и 30% годовых (что еще не предел наглости), то получается 500%  доход  просто за существование в качестве жирных котов. При этом общая инфляция в стране (при всей несопоставимости масштаба) им не страшна, они же конвертируют деньги из рублей постоянно, а не когда приходит срок погашения одного какого-то кредита.  Более того, они напрямую заинтересованы в инфляции поскольку, чем выше инфляция, тем выше ставки по кредитам, тем больше их нажива.
Кроме этого есть еще и гобсечество! Предприятия разоряются, выплачивая непомерные ставки по кредитам, и переходят  банкам  в качестве залога.  Их можно снести, построить торговые комплексы. Поскольку залог многократно превышает кредит, даже продажа по бросовой цене все равно дает прибыль. Финансовая система РФ, – чужеродный имплант мировой финансовой системы, а не продукт развития отечественного промышленного капитала. Основанием для ее существования является огромный спекулятивный доход, основанный на систематическом обесценивании рубля.
Стоит отметить, что Дэвид Рокфеллер, один из творцов нынешней финансовой системы во главе с ФРС, беседовал и с Косыгиным, и с Горбачевым на тему хождения рубля за пределами СССР. Но если Косыгин, по крайней мере, озаботился данным вопросом (хотя и не решил), то реакцией Горбачева была как обычно порожняя болтовня. (Компактные выдержки из мемуаров Д.Рокфеллера приведены в антологии воспоминаний  «Хрущев: кремлевский реформатор» М. Алгоритм, 2012).  Однако если этот вопрос не могли решить при Косыгине, то в конце 1980-х его не могли решить и подавно. Более того, промышленные предприятия СССР сами первые ринулись продавать через кооперативы доступное им сырье за «валюту», (об этом см. в конце статьи «О причинах развала СССР», в данном разделе), предопределив тем самым место будущей финансовой системы РФ в мире и ее функцию в качестве инфляционного отстойника.
В целом, (если не считать упоминания  Рокфеллером  озабоченности Косыгина) никаких следов понимания необходимости экспорта за рубли в высших эшелонах советского руководства отследить не удается.
Понятна также и заинтересованность сырьевиков в сохранении существующей системы экспорта за доллары.  Они слишком хорошо помнят свое приниженное относительно перерабатывающей промышленности положение при партократии. Пожалуй, наилучшей и наиболее компактной иллюстрацией их положения будет  соотношение павильонов «Космос», «Нефть» и «Газ» на ВДНХ, – этой идеальной модели позднесоветского мира. Под космос, в общем-то, затратный проект, жизненная необходимость которого, разумеется, не идет ни в какое сравнение с жизненной необходимостью, как нефти, так и газа, в 1967 году отвели гигантский павильон «механизации сельского хозяйства», да еще и дополнили величественным куполом. Под «нефть»  –  маленькое сооружение, бывшее ранее павильоном сахарной свеклы, а под «газовую промышленность» –  находящийся неподалеку примерно таких же размеров – «картофель и овощи». Едва ли сырьевики-экспортеры испытывают  желание вернуться к такому положению дел от нынешней их фактической гегемонии в РФ. Кто захочет дотировать неэффективную обрабатывающую промышленность за счет в высшей степени ликвидных углеводородов.
Таким образом,  вовсе не какие-то мифические «либерасты», засевшие по версии наших патриотов  то ли в высших эшелонах Минфина и ЦБ, то ли на радио «Эхо Москвы» 1[сноска], препятствуют развороту финансовой политики страны. Развороту этой политики препятствует сплоченный союз сырьевиков и валютчиков, осуществляющих по совместительству внутри страны такие жизненно важные функции как снабжение населения тепловой и электрической  энергией и деньгами. Возможно, сырьевиков удалось бы подтолкнуть к экспорту за рубли при наличии адекватной финансовой системы. Возможно, финансистов удалось бы сподвигнуть на развитие таковой системы под давлением сырьевиков. Но, цепляясь друг за друга, они создают весьма ригидное образование, на которое  могут подействовать разве что крупные международные события, угрожающие стране как целому и вынуждающие к соответствующим реакциям.
При этом возможности промышленного капитала и трудящихся (при условии ведущей роли первого), наиболее страдающих от дорогих кредитов и инфляции рубля, весьма ограниченны. Дело в том, что промышленность КНР, превратившейся под руководством КПК в сверхдержаву и экономику №1 в мире, таковы, что практически любая потребность любой страны (за исключением страновой специализации) может быть удовлетворена ею.
Разумеется, КНР не может поставить в РФ газ, это страновая специализация РФ, не может разрабатывать концепткары для ФРГ, новые технологии цифровой съемки для Японии и т.п., но практически любое массовое производство – может вполне. В результате внутри РФ промышленный капитал неспособен блокировать какой-либо жизненно важной области, а сам легко может быть оставлен без рынка сбыта, а если нужно, то и без того кредита, на который может рассчитывать сейчас.
Что касается трудящихся и населения в целом, то, рассуждая абстрактно, они, конечно, могли бы поднять нечто вроде герильи против «банкстеров» и сырьевиков, однако с учетом широкого спектра крайне чувствительных контрмер в упомянутых выше жизненно важных областях, затруднительно даже представить, какого уровня организация потребовалась бы, чтобы успешно осуществить такое предприятие.  При этом профсоюзы, в нынешнем своем состоянии, неспособны даже на адекватный целям трудящихся диалог с промкапиталом внутри их общей ниши,  не говоря уже о противостоянии финкапиталу и сырьевикам.
Хорошим примером, раскрывающим истинную мотивацию сырьевиков и валютчиков, являются события на Украине.
Допустим, потеснить доллар на глобальных рынках непросто, для этого требуется система расчетов, система договоренностей с азиатскими и европейскими импортерами и экспортерами, банковская система, способная давать кредиты, опираясь на внутренние резервы, модель эмиссии и т.д. Но сделать экспорт за рубли в одну отдельно взятую граничащую страну, что в этом затруднительного? Представляется вполне очевидным, что при экспорте газа за рубли, Украина была бы надежно и на выгодных для РФ условиях интегрирована в экономическое пространство ЕвразЭС.  Если бы экономическая политика РФ преследовала подобные цели, сделать это было бы вполне возможно, хотя и с некоторыми (на первых порах) издержками для сырьевиков.  Так же вероятно, это осложнило было реализацию тех «серых», оффшорных схем, о которых мы периодически слышали в связи с непрекращающимися более десятка лет украинскими газовыми скандалами, с такими фигурантами как Фирташ, Тимошенко, Могилевский, Некрасов.
Как бы то ни было, с Украины требовалась и продолжает требоваться оплата в долларах, раздобыть которые для нее весьма затруднительно, разве что обратиться в проклинаемый нашими патриотами «госдеп».
Но тогда, возможно, сырьевики и валютчики сильно боятся этого самого «госдепа»?  Тоже не похоже. Несмотря на все санкции, Украина была вооруженною рукой отрезана от донецкого угля, так что теперь ей придется договариваться с «Газпромом», чтобы перезимовать. Фактически платить за Украину приходится западным партнерам. Такое поведение никак нельзя назвать трусливым или зависимым. При этом и помощь Новороссии оказалась дозированной ровно настолько, чтобы это образование не смогло обрести полноценной самостоятельности и усесться на шею российскому бюджету.  В целом поведение в украинском кризисе сырьевиков и «Кремля» – т.е. их ведомства по внешней политике и перехвату лозунгов оппозиции – можно признать эффективным, если целью ставится обогащение при сохранении доминирования доллара. По-видимому, они полагают, что долларовая система сможет уцелеть и после неизбежного крушения государственности США под бременем все возрастающих долгов (запутанное многообразие которых представлено на сайте www.usdebtclock.org) или просто недостаточно адекватно представляют масштаб проблемы. Вместе с тем сохранение системы импорта/экспорта инфляции при увеличивающемся госдолге США в качестве единственного драйвера мирового экономического роста лишь делает крушение долларовой системы все менее предсказуемым, однако не решает самой проблемы кондратьевской зимы – в целом долги только растут, хотя их рост и замедлился с 2008 года за счет массового банкротства домохозяйств, промышленного сектора и некоторых фин.учреждений.
В рамках моего профессионального интереса примечательна та иллюзорная реальность, которую выстраивали широкие слои российского населения по поводу целей Кремля на Украине. Но поскольку ее общественная значимость, скорее, негативна, разбирать ее нет особого смысла. Скажу лишь, что мотив, искажающий до степени делюзий восприятие населением этих событий, – аффилиация, т.е. потребность в помощи, поддержке, заботе. Он проецируется на этнически близкое население Юго-Востока и по силе этой проекции можно заключить об относительной силе данного мотива у населения.
Пример Украины интересен иллюстрацией общего принципа – отстающая территория вместо общемирового движения к социализму впадает в феодализм и даже темные века. Тезис об общемировом движении к социализму на фоне лютующей кондратьевской зимы (характеризующейся обеднением широких масс населения и концентрацией капиталов в финансовых институтах) требует, пожалуй,  большего раскрытия. Речь идет не  только о КНР, являющейся абсолютным мировым промышленным лидером, руководство которой всегда было гораздо ближе к букве и духу сталинизма, нежели хрущевцы СССР.  В частности, в КНР никогда не прекращали работать миллионы индивидуалдьных и малых предприятий, дающих вместе ок. 60% ВВП. КНР практически не имеет долгов в отличие от фэйк-лидера и по существу банкрота США. Но и в самом центре империалистической системы, как показало интересное исследование Т.Волковой, потребление приобретает все более общественный характер.  Ей удалось выяснить, что основным владельцем акций как крупнейших промышленных предприятий, так и банков являются вовсе не какие-то индивидуальные буржуины, а семейство ПИФов (паевых инвестиционных фондов), объединенных названием «Vanguard». (Наиболее информативный материал, вероятно, этот:  http://forum-msk.org/material/fpolitic/10481910.html) Т.е. по существу основная доля акций принадлежит широким слоям населения, приобретшего те или иные ценные бумаги и доверившего их управление ПИФам.
При склонности к символизму или религиозному восприятию в духе кармических верований можно усмотреть несомненную справедливость в том, что именно земля Новороссии страдает от братоубийственной войны. Что-то в духе «до неба вознесшийся, до ада низринешься». Действительно, Донецк и Днепропетровск – родина партократических кланов, правивших в СССР с 1953 года, хрущевского и брежневского соответственно. В конце концов, именно они погубили дело социализма в СССР, предали сталинизм. Но системное мышление дает более реалистичный ответ: никому не нужна неэффективная обрабатывающая промышленность, проиграли японцам и немцам, добро пожаловать на вылет, в темные века.


1_________
Парадоксально, но при этом данная, столь  нелюбимая  широкими кругами патриотической общественности радиостанция довольно редко связывается с ее владельцем «Газпромом»! Хотя, казалось бы, очевидно,  что если бы владельца не удовлетворяла редакционная политика, то он избавился бы от этого актива.