Ступерь III Страх. 2

 "Предупреждён – значит, вооружён". Не зря разведке уделяют столько внимания – и в бою, и в маркетинге, и в любом другом деле. И прежде, чем выбирать стратегию защиты, стоило выяснить, смогу ли я заметить опасность раньше, чем "опасность" заметит меня. И смогу ли при этом остаться незамеченным.
  Итак, пункт первый: самостоятельно найти место тусовок городской нечисти. Тренироваться на одиночках сложнее и опаснее, а когда чудовищ несколько и вокруг толпа обычных людей, шанс заметить хотя бы одного и успеть скрыться определённо выше. Правда, и голодных глаз, способных в свою очередь заметить меня, тоже возрастает, но к на такой риск я считал что могу пойти.
  Кто-то назвал бы сие решение симптомом нехватки мозгов в организме, но я в тот момент видел всё немного иначе. В конце концов, нельзя защититься, если не знаешь, от чего конкретно защищаешься.
  "Популярных молодёжных мест" в городе оказалось не так уж много: три-четыре клуба и несколько мелких баров, рассыпанных по разным районам. Забавно. Ещё пару-тройку лет назад их было несоизмеримо больше. А если судить по отзывам, внимания так вообще стоили единицы. Старшее поколение всё больше остепенялось, а у нового львиная часть интересов базируется в сети, так что клубы им без надобности.
  Поломав голову и так ничего и не решив, я привлек к делу коллегу, в своё время обошедшего все забегаловки в городе. Увы, тактика себя не оправдала: в месте, куда он меня притащил, самой страшной нечистью могла быть разве что кодла малолетних наркоманов. Выпив стакан отвратного, воняющего затхлыми консервами "виски" и понаблюдав минут двадцать за невнятного возраста личностями в чёрном, обвешанными побрякушками, будто  депрессивные новогодние ёлочки, я молча встал и покинул заведение.
  "Номером два" (выбранным уже самостоятельно) в моём списке приключений стал просторный паб с живой рок-музыкой и подобием танцпола. Место из тех, что открывают на отцовские деньги студенты-"бизнесмены". На сей раз никаких претензий ни к атмосфере, ни к публике у меня не возникло. Кроме одной: слишком цивильно. Не спасали ни сцена с самозабвенно хрипящим вокалистом, ни общительность двух косматых татуированных барменов, ни обилие сортов алкоголя. Гости вели себя слишком… по-человечески. Бесхитростно и беспечно, будто не видели в жизни ничего опаснее паука на рулоне туалетной бумаги.
  Не сказал бы, что вернулся домой расстроенным. Помню, даже решил заглядывать в этот паб время от времени, чтобы побыть в атмосфере пусть и иллюзорной, но такой уютной безопасности. Хорошо иметь парочку мест, где можно забыть на время о хищных пастях в тёмных переулках.
  Следующим в списке значился небольшой, непонятно как выживший клуб в центре города. Славой он пользовался среднячковой, ничем особенным в новостях не гремел. Учитывая его расположение, я искренне надеялся, что просоленные "парашютисты"* и другие любители запрещённой экзотики там редкость.
  Никогда не любил клубы. Прежде всего за шумную разношёрстную толпу. В толпе очень сложно держать на виду всех и сразу, а значит, легко наткнуться на карманника или психа с ножом.
  Да-да. Предубеждения. Фейсконтроль, системы наблюдения, сканеры, стойки и прочая-прочая-прочая. Знаю. Расскажите это несчастным покалеченным жертвам тех уродов, которые с лёгкостью прошли все эти проверки и украсили не одну криминальную сводку.
  Но психи психами, а отказываться от намеченного я не собирался. Голодные твари в ночи пугали меня сильнее ножей и наркоманов.
  Гораздо сильнее.

  Когда я добрался до нужного здания, в бородатые времена носившего скромный статус ресторанчика-бистро и лишь недавно доросшего до полноценного РК*, бояться было уже поздно.
  Внутри цветастой "коробочки" клуба гудело и грохотало. Снаружи группками тусовались молодые люди с бумажными браслетами на запястьях – курили, пили, ржали и мыли общим знакомым кости, не стесняясь в выражениях. Кто-то входил, кто-то выходил, кто-то тёрся у машин и скамеек. Мимо меня продефилировала рыжая девица, раскрашенная под индейца. За ней тянулся шлейф какой-то сладкой пакости с солодовым послевкусием.
  Баночные "коктейли". Газировка со спиртом и кофеином. Убийца мозгов, если у тех, кто это пьёт, они вообще были.
  Слева раздался взрыв визгливого хохота. Компания парней на обочине удивлённо оглянулась на звук, один отпустил едкий комментарий, остальные захихикали. Возле дальней мусорки на асфальте красовалось большое мокрое пятно в обрамлении бутылочных осколков. У дверей подвыпивший лоб настойчиво доказывал что-то флегматичному "деловому костюму".
  Вечер пятницы во всей красе.
  Я нерешительно остановился, не дойдя до входа пары метров. Неплохо бы осмотреться для начала. Мало ли, вдруг и внутрь не придётся заходить? Признаться, не очень хотелось. Хотя я давным-давно обходил подобные места стороной, даже беглого взгляда на толпу хватило, чтобы в голове с тошнотворной отчётливостью всплыли воспоминания о провонявшем перегаром и потом, заполненном гулом басов и беспорядочно шатающимся туда-сюда телами сумраке. Пожалуйста, без меня. Для такого подвига нужно собрать моральные силы в кучку. Встав у стены чуть в стороне, я достал телефон и сделал вид, что сосредоточенно общаюсь с "два-гисом". Мог не стараться – никто и не думал обращать на меня внимание.
  К моему лёгкому недоумению, неформалов среди клубных перекурщиков нашлось совсем немного. А личностей из ряда вон – вообще ни одной. Может, конечно, все самые примечательные кадры уже собрались внутри…
  Не. Пустая трата времени. Ни один мало-мальски разумный нечеловек не станет вести себя так, чтобы его легко выделил в толпе любой желающий. Идиоты в среде хищников не выживают. Если верить теории Дарвина.
  Я убрал телефон и двинулся вдоль здания – прогуляться перед тем, как решусь-таки сунуться внутрь.
  Пройдя мимо дверей, у которых пасся скучающий охранник, я свернул в переулок. По моим прикидкам, сюда должен бы вести один из чёрных выходов. В нос тут же ударил затхлый аммиачный запах. Я шумно выдохнул, будто это могло прогнать окружающую вонь. Гул музыки здесь слышался в разы тише, но стены всё равно вибрировали от басов.
  Никаких монстров. Никто не сверкает глазами из тьмы, не рычит по углам, не царапает стены когтями. Парадоксально приятное разочарование. Я тут же расслабился и завернул за очередной угол.
  За поворотом обнаружилась арка, уводящая куда-то во внутренние дворы. В конце кирпично-бетонной "кишки" метров в пять длиной тускло горела над какой-то заколоченной дверью доживающая свой век уличная лампочка. Проход оканчивался бетонной площадкой с тремя широкими ступенями, сразу за ней начинался образованный двумя длинными старыми четырёхэтажками двор. Света лампочки, оказавшейся теперь прямо за мной, хватало, чтобы заметить полосу газона с яблонями под окнами левого здания и остатки забора рядом с правым, но дальше двор тонул в густой тьме. Свет в окнах не горел, а ближайший уличный фонарь скрывался где-то за дальними крышами, обозначая своё присутствие едва заметным ореолом такого же тусклого света, как от лампочки у меня за спиной. И видеть я мог только саму площадку, пару первых деревьев и стены.
  И ещё странный силуэт внизу ступенек.
  Плотная смольно-чёрная масса с ненормальным количеством конечностей, неподвижная и настолько сюрреалистичная, что могла смело встать в ряд с лучшими творениями Масахиро Ито*.
  Пока я безуспешно пытался призвать свои нервы к порядку, жуткая тень медленно осела на землю и наконец разделилась на две отдельные фигуры. Вполне себе антропоморфные, но всё ещё до дрожи пугающие.
  Красавец, Клёст. Вылетай за каждый угол без разведки! Заработай инфаркт, едва взявшись за дело.
  Один из силуэтов тем временем поднялся на ноги, постоял, опустив голову, будто глядя на лежащее у его ног нечто, больше похожее на помятую тряпичную куклу, и – повернулся ко мне.
  Первым (и самым разумным, подозреваю) моим порывом было дать дёру. Развернуться на сто восемьдесят и рвануть обратно через арку, поближе к спасительной толпе, которую я ещё минуту назад так ненавидел.
  Но как только я вознамерился… нет, лишь подумал о том, чтобы двинуться с места, до моего слуха донесся резкий шёпот:
– Стоять.
  Я застыл. Не в силах не то что бежать – даже шевельнуться. В висках запульсировало. Что я только что видел? Кто.. что лежит у его ног? Что делать дальше, как реагировать?
  В паре метров за углом уйма народа, в любой момент сюда может забрести идиот вроде меня, он побоится…
  Нет. Не побоится. А я в очередной раз просто…
  Мои беспорядочно мечущиеся мысли оборвались на полуобразе: неизвестный со ступенек уже стоял передо мной. Я пропустил момент его приближения. Я даже его движения не заметил.
  Твою мать!
  Характерная для северян (или больных анемией) светлая кожа, внимательные тёмно-серые глаза и такого же металлического оттенка короткие волосы. Средний рост. Не высокий, не низкий, жилистый, даже сухощавый – не самого грозного вида противник.
  Внезапно воздух с глухим "ух" вылетел из лёгких: меня грубо толкнули в стену. И снова я не успел заметить никакого движения. По спине разлился неприятный жар, запоздало заныл затылок. Будь стена чуть дальше – дело кончилось бы сотрясением.
– И кто тут у нас?
  Тихий, вкрадчивый голос. Точно таким голосом маньяк в фильме спрашивает жертву, какую часть тела ей отрезать первой.
  Нервно сглотнув, я изо всех сил постарался отвлечься от паники, разглядеть противника повнимательнее. Заметить какие-то особенности – что-нибудь, что можно использовать, если придётся отбиваться. Но с такого близкого расстояния нормально я мог рассмотреть разве что лицо. Обычное, почти непримечательное такое лицо с пропорциональными чертами, лет двадцати пяти плюс-минус. Заматереть ещё не успело, но и подростковой смазливости в нём тоже уже не ощущалось. Подобный типаж часто нравится девочкам старшего школьного возраста. Единственной отличительной – и то весьма условно – деталью могла бы быть пропорция губ: нижняя казалась несколько тоньше верхней. Маленькая, едва заметная особенность, придававшая его внешности неуловимо бандитский и одновременно мальчишеский вид. Вряд ли я вообще отметил бы подобную мелочь, если б её обладатель не стоял ко мне вплотную.
– …д-да н-никто, – выдавил я наконец, – …мимо гулял.
  Мой голос заметно дрожал. Экспромты прижатым к стене мне практиковать ещё не приходилось. Полезный опыт. Надеюсь, не последний.
– Неудачное место для прогулок.
  В тоне сероглазого не слышалось ни единой угрожающей нотки. Что не помешало мне покрыться ледяными мурашками. Не знаю, чем конкретно, но при всей своей безобидной внешности этот бледномордый белобрысый тип вызывал во мне стойкое чувство пребывания в запертой клетке в компании с аллигатором.
– Кого-то искал?
– Остановку.
  Гениально, Клёст. А главное – убедительно! Я мысленно выругался, но поделать с собой ничего не мог. Все доводы разума заглушал орущий в панике дремучий инстинкт, уверенный, что видит перед собой далеко не обычного гопника.
– Ага, – сероглазый понимающе улыбнулся. – И, видимо, не нашёл.
– Да, уже понял…
  Я запнулся. Что-то в этой немножко ироничной улыбке подсказало мне, что последняя фраза была лишней.
– Многовато ты понял.
  Точно лишней.
  Я снова нервно сглотнул. А затем собрал всего себя в кулак и – изобразил самую простецкую физиономию, на которую оказался способен. В любой непонятной ситуации прикидывайся идиотом. "Улыбайся – и может, от тебя отстанут"*.
– Ну да. Понял, что к остановке дворами не пройти. Попробую по улице!
  И я попытался рыбкой нырнуть в переулок, через который попал на эту злосчастную площадку, тайгой она плетись. Не успел. В очередной раз не заметил движения – лишь ощутил боль от пальцев, вдавивших моё правое плечо в стену.
– Нет, – второй рукой сероглазый схватил меня под челюсть. – Не попробуешь.
  И повернул мне голову влево.
  Я зажмурился, сжался в комок, собираясь драться. Даже, кажется, начал поднимать кулаки, хотя каким-то дальним уголком сознания подозревал, что отбиться не удастся, чувствовал – на уровне инстинктов – в этом сероглазом что-то неуловимо похожее на…
– Не поверю.
  Вдох застрял у меня в глотке. Знакомый голос. Ох, ну какой же до колик знакомый голос!
  Сероглазый закаменел. Я ощутил, как он мгновенно подобрался, раздражение волной пробежало по держащим меня рукам. Мышцы моей челюсти, сдавленные жёсткими, как камень, и такими же ледяными пальцами, противно заныли.
– Чему?
  Произнесённое почти шёпотом слово холодком прошлось по моей коже, мурашки подняли дыбом все до единого волоски на затылке. Ещё один кровопийца. И почему именно они? Почему не какой-нибудь оборотень или, не знаю, леший?!
– Что настолько беспечный – и до сих пор дышит.
  Мне показалось, или Макс улыбался? Такой спокойный тон – и такое неприкрытое ехидство. И как минимум часть его ехидства обращена ко мне. "Нашёл, кого искал? Доволен?" Нет, не особо, знаете ли.
  Шею начало сводить. Я попытался шевельнуться, но тут же снова ощутил прохладу чужого дыхания на своей коже. Голодную пасть в считанных сантиметрах над самой своей глоткой.
  Мать твою…
  Меня пробил озноб. Я мелко дрожал, вжатый в стену, рефлекторно схватившись за предплечья держащей меня бледномордой твари, и ничего не мог сделать. Если выживу – куплю электрошокер!
– Будь добр, отпусти его, – мягко попросил Макс.
– Или?
– Или я расстроюсь.
  На несколько секунд весь мир замер. Даже моё сердце забыло про свои прямые обязанности и решило подождать окончания разборок молча.
  Сероглазый отпрянул. Так стремительно, что я едва не потерял равновесие. Правое плечо засаднило, на челюсти осталось ощущение ледяных пальцев. Стараясь не обращать внимания на сильную дрожь в конечностях, я покрутил головой, разминая сведённую шею и попутно растирая плечо.
  Если этой златовласке взбредёт в башку броситься на меня снова – убежать я не успею. Вообще ничего не успею. Первоклассный охотник на нечисть, тоже мне, как в квартиры вламываться – так он берёт пистолет, а как соваться в тёмные переулки – так даже канцелярский нож прихватить не додумался.
– Твой питомец? – поинтересовался сероглазый.
  Зубоскал грёбаный. Показная миролюбивость на физиономии – и абсолютно иррациональное ощущение опасности, разлитое в воздухе, поднимающее дыбом всю шкуру от макушки до копчика. Спокойный взгляд, чуть  ехидная улыбка – и ледяная голодная злоба за ними. Интересно, в какой бы угол вы, милые дамы, забились, столкнувшись с подобной тварью в реальности?
– В каком-то смысле, – уклончиво ответил Макс.
  Я наконец заставил себя оторваться от рассматривания едва не сожравшей меня бледной твари и глянул в сторону моего спасителя. Макс скучающе привалился плечом к стволу ближайшего дерева, скрестив руки на груди. Лица его в такой темноте я при всём желании не разглядел бы, но – нисколько не сомневаюсь, сероглазый его видел и видел прекрасно.
  Питомец, значит. Ладно. Лучше так, чем разорванная глотка.
  Нервный озноб медленно превращался в мелкую дрожь раздражения.
  "Питомец".
  Переживу.
– Как звать?
– Серым.
  Я хмыкнул, не сдержавшись. Мог бы догадаться. Более подходящее имя придумать сложно. На миг я даже подумал, что сероглазый назвался прозвищем.
– Макс, – силуэт у дерева чуть кивнул.
– А это?
  Светское знакомство, ничего особенного. Сердце, колотившееся у меня в горле, забилось медленнее, раздражение от страха почти свело озноб на нет. Интересное ощущение.
– Алекс, – буркнул я. Голос мой стал на тон ниже и заметно осип.
  Назвавшийся "Серым" бросил на меня короткий оценивающий взгляд. Теперь, по-видимому, я стал для него условно неприкосновенным, хотя по значимости всё ещё находился где-то между муравьём и коровой.
– Научи своего питомца не соваться в переулки без оружия.
  Макс иронично качнул головой, а я сжал зубы. Моя собственная мысль, озвученная кем-то другим, звучала в десять раз обиднее.
– Без огнемёта, например? – буркнул я – и тут же прикусил язык.
  Серый повернулся ко мне, снова окинул с ног до головы насмешливым взглядом. Будто услышал хорошую шутку от тупого соседского попугайчика. Или просто пытался увидеть во мне что-то поценнее куска мяса? Хмыкнув в ответ своим собственным мыслям, сероглазый спустился по ступенькам, прошёл мимо лежавшего на земле тела своей недавней жертвы и просто растворился в темноте двора. Вот так, без пояснений и послесловий.
  Я подавил внезапный порыв облегчённо вздохнуть. Рядом с Максом я ощущал себя неуютно, да. А рядом с этим… Серым – так, будто меня сейчас выпотрошат.
  Макс проводил его задумчивым взглядом.
– Не сочти за неблагодарность, но… – я прищурился, – … как ты узнал, что я здесь?
– Никак. Проезжал мимо.
– Ага…
  Пропустив мимо ушей откровенный сарказм в моём тоне, Макс присел рядом с куклоподобным телом на ступеньке, о котором я, признаться, и думать забыл, на корточки.
– Заметил тебя ещё за квартал отсюда.
– И ехал за мной целый квартал, чтобы просто поздороваться?
– Считаешь, зря?
  Макс перевернул тело на спину – оно перевалилось с ленивой податливостью упившегося до беспамятства пьяницы. Не прикасаясь, осмотрел лицо, шею, кисти… Кожа бедолаги казалась отвратительного землистого оттенка. В такой темноте я не доверял своему ни разу не ночному зрению, зато пока доверял чутью: кажется, несчастный всё ещё пребывал в числе живых. Не хватало в нём какой-то особой неподвижности неодушевлённых предметов.
– Ладно, – я скрестил руки. – А серьёзно?
  Макс с коротким вздохом повернулся ко мне, и мне тут же захотелось проглотить собственные уже сказанные слова.
– Что именно ты надеешься услышать? – поинтересовался он после короткого молчания. – Что я, бросив все дела, установил за тобой круглосуточную слежку?
  Не этот бы вздох – я бы решил, что надо мной откровенно издеваются. Что было бы вполне справедливо: именно таким идиотизмом, помнится, я сам и занимался в недалёком прошлом.
  Я расцепил руки, рассеянно провёл пятернёй по волосам, помолчал. И решил не продолжать тему.
– Как он?
  Макс поднялся на ноги.
– Жить будет.
– Он его вот так просто взял и бросил?
– Скажи-ка мне, – вдруг перебил меня Макс. – Ты знал, что он будет здесь?
– Кто?
– Серый.
  Я открыл рот, собираясь возмутиться: он что, за Вангу меня держит? – но тут же его захлопнул. Не знал, но надеялся. Надеялся, что найду что-нибудь необычное, сверхъестественное – и смогу заметить это до того, как оно заметит меня. Все надежды накрылись пушным зверем: я оказался не в состоянии определить опасность и в очередной раз оказался в миллиметрах от смерти. Даже не знаю, по чьей вине больше – собственной глупости или злого случая. Каковы шансы, что какая-нибудь нечеловеческая хрень не бросится на меня за углом завтра или послезавтра, или в любой другой день?
  И каковы были шансы избегать такого поворота все предыдущие годы? Закон вероятности – штука изменчивая.
– Если так жаждешь смерти, – не дождавшись ответа, бросил Макс, – можешь просто сказать мне, и я сделаю всё без ненужных сложных схем.
– А как же твоё слово Олегу?
– Слова, что всю жизнь буду спасать тебя от попыток самоубиться, я не давал.
– Я не пытаюсь самоубиться.
– Правда?
  Я не выдержал и отвернулся. Макс хмыкнул и направился через двор в сторону гудящей автомобильной трассы.
– Вообще-то это ты притащил меня в свою реальность, где буквально за каждым углом меня пытаются сожрать! – я побрёл следом, убеждая себя, что иду просто потому, что нам по пути. – Я пытаюсь понять, как отличать людей от нелюдей.
– Засовывая голову в каждую крокодилью яму, – Макс фыркнул, не оборачиваясь. – Оригинальный способ.
– Так расскажи другой!
  Мы поравнялись, уже выходя на освещённую улицу. Поздний час не мешал автолюбителям рассекать по заметно опустевшей дороге. Мигающий жёлтым светофор не волновал ни водителей, ни парочку пешеходов на переходе – любимое место для организаций ДТП. Я оглянулся на резкий гудок и успел заметить, как один из пешеходов показывает средний палец вслед чёрной "мазде".
  Макс удостоил меня взглядом искоса и повёл плечами:
– Это несложно. Если чувствуешь, как тебя едят – значит, это не человек.
  Во рту пересохло. Я попытался облизнуться – язык противно скрипнул по запекшимся губам.
– А способа понять это до того, как меня начнут жрать, нет?
– Для тебя способ только один, – Макс вдруг замедлился и заговорил тише. – Не искать приключений.
  Внимание черноглазого полностью переключилось на что-то – кого-то – впереди. Я проследил его взгляд.
  Метрах в двадцати от нас за широким аккуратным газоном тянулось массивное, украшенное рустом здание. За стеклянной дверью на высоком крыльце без перил горел яркий свет, заставляя крупные буквы с названиями банков, напылённые на стекло, отбрасывать тень далеко на асфальтовую дорожку.
  По ступенькам спускался какой-то брюнет в отлично подогнанной по фигуре чёрной куртке, брюках и явно недешёвых матовых ботинках. Объясняя что-то неторопливым тоном собеседнику в телефон, он преодолел последнюю ступеньку и окинул взглядом обе стороны улицы. Светлые серовато-зелёные глаза, глядящие из-под смолисто-чёрных хищно изогнутых бровей, скользнули по мне и остановились на Максе. Брюнет на миг замер, затем бросил что-то в телефон, на ходу убрал его во внутренний карман и двинулся в нашу сторону.
  Всё это время мы продолжали неторопливым, имитирующим прогулочный шаг, приближаться к нему. Расстояние до незнакомца уже сократилось настолько, что я различал черты лица, но обувь его при ходьбе по-прежнему не издавала ни звука.
  И как только я отметил эту деталь, мне сразу стала очевидна вторая. Странность его манеры передвигаться. Нехарактерная для человека лёгкость и пластика делала его неуловимо похожим на огромного чёрного кота.
  Где-то я это уже видел.
  Мне не требовалось смотреть на Макса, чтобы ощущать изменение в его настроении. Если б раздражение умело жечь, я бы уже превратился в головешку. Брюнет спокойно, даже отстранённо наблюдал, как мы… нет, как Макс приближается. На меня он попросту не обращал ни малейшего внимания. Не могу сказать, что меня это слишком уж задевало: будь у меня возможность активировать опцию "невидимка" по желанию – я б её вообще не выключал.
– Какая… приятная встреча, – вежливо улыбаясь, поприветствовал Макса брюнет.
  Я не удержался и вскинул брови. Хорошо поставленный голос в сочетании с подобной внешностью мог бы принадлежать персоне если не публичной, то уж точно не чуждой периодической работе с аудиторией. Чуть угловатые скулы и челюсть формой выдавали в своём владельце далёкие южные корни. Очень далёкие. О них же, возможно, говорили и смольно-чёрные волосы, аккуратно подстриженные и причёсанные, и та самая еле заметная смуглость кожи. А вот узкая вертикальная борода, смягчавшая резковатую линию скул, напротив, наводила на мысли о привычке к европейской моде.
– Вряд ли, – холодно ответил Макс. – Помнится, ты зарёкся появляться "в этой срaной дыре в ближайшую пару веков".
  Старые знакомые, значит. Такие старые, что напряжение вот-вот превратит воздух в кисель.
– Иногда дела заставляют идти против собственных желаний. Тебе ли не знать.
– А. Ну да, – понимающе кивнул Макс. – Анкар вон из города – и Артурчик тут как тут. Ну, из двух зол… хотя вы друг друга стоите.
  Глаза его оппонента на краткий миг потеряли миролюбиво-отстранённое выражение.
– Давай, ещё разок просвети меня, какой я ужасающий моральный урод.
– Целей твоего присутствия конкретно здесь я так и не уяснил.
– С тобой они не связаны, не переживай.
– Охотно верю.
  Я не ошибся: неприязнь Макса сквозила во всём его виде. И он не собирался этого скрывать. Артур отвечал ему прохладным спокойствием с каким-то карикатурным налётом неодобрения, из-под которого сквозило то же раздражение, коим буквально дышал черноглазый.
  Собеседники замолчали. Кажется, дальнейший диалог между ними проходил на уровне телепатии.
  Интересно, а существуют ли телепаты на самом деле? Почему бы, собственно, и нет.
  Пауза окончилась спустя несколько крайне долгих секунд, так же неожиданно, как возникла. Прервала её, полагаю, резко взвизгнувшая тормозами машина, остановившаяся в "кармане" недалеко от нас.
– С этой верой я тебя, пожалуй, и оставлю, – бросил брюнет и направился к автомобилю, не удостоив мою застывшую в полуметре от Макса персону даже беглым взглядом.
  Макс искоса наблюдал за тем, как Артур садится на переднее пассажирское место, закрывает дверь, и автомобиль уверенно разворачивается, нарушая с полдюжины правил за раз и давя по газам – видимо, чтоб не поймали. Удивительно, как иногда имя подходит человеку что внешне, что по манере держаться.
– Давний друг? – негромко поинтересовался я.
  Макс глянул на меня – без злобы, но угрюмо. Мог бы и не спрашивать очевидные вещи, знаю. Мне просто хотелось оборвать повисшее тяжёлое молчание.
– Это был последний раз, когда я вмешался в твои самоубийственные приключения, – вместо ответа предупредил он. – Учти.
  Я собирался бросить в ответ что-то в духе "тебя никто и не просил", но вовремя опомнился. Как ни поверни, сегодня появился прекрасный повод отметить мой второй день рождения. Поэтому, помолчав, я просто кивнул.

***********