Цена счастья

     На похоронах своей супруги Людмилы Ивановны  он выглядел абсолютно подавленным. Казалось, что все несчастья, постигшие его за всю 92-летнюю жизнь, объединились и скопом обрушились на его седую голову. Глаза его ввалились, руки, как-то беспомощно повисли, былую поступь сменила неуверенная шаткая походка.
     Вечером, оставшись наедине с самим собой,  Геннадий Иванович присел на краешек кресла и огляделся по сторонам. Его взгляд остановился на фотографии, висевшей на стене. Там, на снимке они еще в обнимку со своей супругой сидят за праздничным столом. Чем дольше он вглядывался в фото, тем дальше от действительности уносило его сознание. Перед его внутренним взором промелькнула вся его жизнь с Людмилой. Вот она в лёгком крепдешиновом платье спешит к нему на свидание, вот склонилась над кроваткой дочери, вот хлопочет на кухне. И вдруг её образ слился с обликом его первой настоящей любви - Сашеньки, который сейчас ему виделся настолько реально, что дрожь пробежала по его уставшему телу.
     Он не был баловнем судьбы. Сын «врагов народа» - его мать и отец были реабилитированы только в шестидесятые - искренне верил в вину перед Отечеством своего отца Ивана Андреевича, и, попав в 42-ом на фронт, стремился искупить эту самую вину, и потому воевал за двоих с первых боев и до последнего. Однажды, вспоминая суровые годы войны и своих боевых товарищей, он без доли  пафоса заметил:    «Мы  тогда не принадлежали  ни себе, ни родным, принадлежали только Родине. И мы не имели права на жизнь, если не будет победы…». И он был абсолютно искренен.
     В должности командира отделения разведки 733 зенитного артиллерийского полка ПВО он бил врага  на Центральном, Западном, 1-ом Белорусском фронтах, на Курской дуге и дошёл до Берлина. И именно при штурме Берлина судьба нанесла ему самый сокрушительный удар, удар в самое сердце.
Александра Петелина – так звали юную разведчицу того же 733 зенитного артиллерийского полка ПВО, в котором служил и Геннадий. Она была его невестой – любимой и единственной девушкой на свете. Их возвышенным чувствам, которые окружающие угадывали лишь в нежных взглядах и легких прикосновениях, не суждено было перерасти в супружескую любовь. Она погибла при взятии Берлина от разрыва кассетной бомбы, которая упала на батарею, и тело её было изувечено так, что Геннадия даже не допустили проститься с ней.
После войны он навестил родителей Саши. Они встретили его, как сына, но встреча эта была очень горькой, и самым горьким для солдата стал упрёк в словах  матери Саши, которая промолвила, обливаясь слезами: «Что же ты, сынок, не сделал её ребёночка? Она бы была жива…».
     В мае 45-го Геннадию исполнилось всего 23 года. Молодой, красивый парень, герой-фронтовик, но с тяжело раненной душой…
После войны, когда его открытая душевная рана перестала постоянно кровоточить, Геннадий соединил свою судьбу тоже со своей однополчанкой, разведчицей Марией, которая испытывала к нему настоящее сильное чувство.
Мария смогла отогреть его душу и стала прекрасной женой и любящей матерью. В браке  у них родились две дочери и сын. Но образ его Сашеньки так и не оставлял Геннадия. И однажды вновь проявился не только в памяти, но и жизни Геннадия. И не известно, что это было искушение или награда, только встреча с 26-летней Людмилой, ставшей впоследствии его супругой,  которая во всем напоминала ему его Сашеньку, перевернула всю его устоявшуюся жизнь.
    Противостоять этому подарку судьбы было выше сил Геннадия! При всей своей совестливости и чувстве ответственности перед семьей, он не смог отказаться от счастья…  При этом ему удалось сохранить уважение бывшей супруги – Марии и их совместных детей, он был обласкан  любовью своих внуков и правнуков. И, кроме того, Господь даровал ему удивительно мудрых женщин, которые по великой любви смогли не просто принять друг друга, но и прожить жизнь друзьями.
     Счастлив он был по-настоящему… 
     И теперь, сидя в пустой квартире, он прощался с покинувшей его супругой, с юной Сашенькой и со свой любовью.