Папа. Встреча

из  цикла  "Меня  не  покидает  ощущенье..."

Папа в моём детстве – редкий  и  любимый гость. Моряк дальнего плавания. Все слова по отдельности были понятны: «моряк» –  он любит море, «дальнего» – он где-то далеко от меня, «плавания» – в моём городе все плавают от рождения! Почему же, любя море и  умея плавать, нужно  быть где-то далеко  от меня? Непонятно. И ещё одно странное слово, которое вызывало  радость и волнение всей семьи,- радиограмма. Эту полупрозрачную бумажку с наклеенными строчками приносил наш дворник дядя Мустафа. Почтальоны  не любили подниматься к нам на третий этаж по широкой щербатой лестнице  и отдавали почту ему, а Мустафа  почтительно  и  верно нёс эту службу.

- Радиограмма, радиограмма…- шумела наша квартира,- Саня  приходит…
Долгое время я была  уверена, что радиограмма  вылезает  откуда-то  из приёмника, который  висел в кухне над  холодильником, будил  всех , рассказывал  новости  и  пел  песни. Я обследовала эту коробочку, но место «вылезания»  бумажки так  и  не  нашла. Ничьих  объяснений я не  слушала, мне  было  интересно  жить   среди  таких  маленьких загадок.
 
Накануне  этого  необычного  дня  дом  превращался  в  одно  счастливое  ожидание. Радовало  всё - запахи  пирожков  и  рыбы-фиш,  жёлтой домашней лапши  с  уткой, растущая  гора  тончайших  коржей  для  огромного  «Наполеона», вишнёвая  наливка  в  пупырчатых  зелёных  графинчиках. Бабушка  готовила  любимые  блюда  своему  внуку, и  в  кухню  не  разрешалось  заходить  никому. Мама  становилась  ещё красивее. Её  зелёные глаза  были такими  яркими, что не нужно было никаких  маяков –  уверена,  папа всегда   находил  путь к нам, идя  на  этот  свет.
 
Я стараюсь никому не мешать  и сижу  в маленькой бабушкиной комнате, из которой  хорошо  видна  входная  дверь. Но  сейчас  называю  её «выходная» : внимательно слежу, чтобы  без  меня  никто  не  вышел. Встречать  судно - это  не  поезд, когда  всё быстро  и весело: подкатил  к перрону, пришли  к  нужному  вагону, цветы, объятья – и встреча. И  поэтому, жалея, взрослые  уже  уходили  без  меня  несколько  раз. Но не сегодня! Не  получится! Я   надела своё  любимое  синее  платье  с  двумя  вышитыми  утятами, белые  носочки  и  «выходные»  сандалии. Я  даже  прицепила  бант, который  подло  съезжает  на  сторону, но  я   нашла  у  бабушки «невидимку» и, расцарапав кожу, закрепила его на макушке. Разглядываю   себя  в  зеркале и  мне  кажется, что   только  такая   нарядная  девочка  должна  быть у  папы. И  у  мамы  не  хватает смелости  оставить  меня,  неожиданно  послушную  раскрасавицу, дома...

Морской  вокзал . Здесь  неприручаемое  море  согласилось  быть  спокойным  и   даже  терпит   свою  загнанность    в  высокие  причалы.  Но  там, на рейде, где  сейчас  стоит  папин теплоход, оно  сердито  бурчит  и  раскачивает  суда. Я  вижу, как  несколько  маленьких  буксирчиков  подплывают  к  бортам  лайнера, и  он  медленно  вплывает  в  узкий  проход  береговой  акватории.  Ближе, ближе, и уже  видна  капитанская  рубка   и  разноцветные  гюйсы  над  верхней  палубой. Раздаётся призывный  рёв  тифона:» Здравствуйте! Я вернулся!»  Уже  совсем  скоро папа  будет читать мне «Мифы  Эллады», и я узнаю, что  Тифон – это могущественный  великан, страшный  и ужасный. А  пока  для  меня  тифон -  особый  сигнал, который  подают  эти белоснежные  морские   гиганты  нам - встречающим  и  счастливым.

Швартовка. Суетятся  матросы ,  выбрасывая  на  причал  толстенные, тяжёлые  от  воды, канаты. Их  принимают  «береговые»  и  наматывают  на  кнехты. Нос  уже  закреплён, и теперь  аккуратно  подводят  к  причалу  корму. Все  молчат, внимательно  наблюдая  за  этим. Слышны  только  команды .Пик  швартовки. Лайнер  трётся  боком  о  резиновую  причальную  защиту  и  утомлённо  становится  "на якорь".  И  сразу  же  раздаются  крики, шум, свист! Люди  стоят  на  всех  палубах, машут  руками ,выкрикивают  что-то радостное. Мы тоже  с   берега  машем цветами и радуемся. Я  кричу, как    заведенная:»Папа! Папа!», хотя прекрасно  знаю, что его  на  палубе  нет. Он -  в самом сердце  лайнера, в машинном  отделении. Но все  так  громко  кричат, что  и  мне  хочется  орать  и  подпрыгивать  от  нетерпеливого  ожидания.
 
Странная  огромная  машина  подвозит  трап, его  аккуратно  устанавливают,  и  вахтенный  в  белоснежной  рубашке первым  становится  на  него. Люди  идут  и  идут  по  этому  надёжному  мосту  между  путешествием  и  встречей. Они – отдохнувшие в  других  океанах  и  морях  пассажиры. В их  багаже -  незабываемые  впечатления  и  заморские  сувениры.  Их  обнимают  родственники, друзья и – вопросы, вопросы, вопросы…

Причал  пустеет . Нас  осталась  небольшая  группка -  «командные». Мы  ждём, когда  капитан  разрешит  нам подняться  на  борт. Я  так  долго  жду, что  уже  устала  от  своей  радости  и  мне  хочется  плакать. «Огонёчек !» -  папин  голос  слышен  через  механический  шум  вокзала. Он – ещё  в  промасленной  робе  и  смешной  косынке  на  голове. И  исчезает. Мама  успокаивает:» Папа  должен переодеться,»-   и  я терпеливо жду. К  трапу  подходит  капитан, что-то  говорит  вахтенному , и  тот  машет  нам  рукой. Мы  идём  к  своим  морякам. Капитан  с  каждым  здоровается и  все  почему-то  говорят  ему :»Спасибо». Позже  мне  папа  объяснит, что  так  люди  благодарят  его  за  рейс  и  за  то, что  судно  вернулось  в  свой  порт ,  и  все  могут  встретиться!

Папа  появляется  неожиданно. Обнимает  маму, они  целуются  так нежно  и  красиво, что  я запоминаю  этот  поцелуй  навсегда. Потом   папа  присаживается  на  корточки , и  я  вижу   его  глаза -  две    тёмные «вишнёвые  косточки».  И  столько  любви  и  счастья  в  этих  глазах, что  меня  переполняют  эти  чувства  и  бросаюсь  ему  на  шею , и  кричу-шепчу:» Папочка Санечка…»
От  моих  объятий  папина  мичманка  падает, и две  рыжие  головы  золотеют  под  августовским солнцем  и  отражаются  в  морской  зелени  маминых  глаз.