***

                Искусство народа — это его душа! Она не умирает и тогда, когда умер сам народ.
  Мурад Аджи

                ***
          
                … Всё сточила времени ржа...
                Но до нас сквозь века и ветры
                Добежал олень, добежал,
                Как посланец далеких предков.

                Сергей Чепров




                Татьяна Ашмарина
             ПОСЛАНЕЦ ДАЛЁКИХ ПРЕДКОВ


                Глава I

Поездка в горы обещала быть интересной. Работники музея долго готовились к ней,  особенно Елена.  Она после окончания  института поступила на работу младшим научным сотрудником,  и эта экспедиция была для неё самой первой.  Ехать предстояло по знаменитому Чуйскому тракту к урочищу Калбак-Таш.  Цель экспедиции – изучение петроглифов – наскальных рисунков,  поиски новых,  пополнение музейной коллекции копиями писаниц на микаленту.
 Настал день поездки. Рано утром старенький музейный автобус двинулся в путь. За рулём опытный водитель – Виктор.  Открытое лицо,   внимательный, изучающий взгляд, доброжелательная улыбка – всё в нём говорило о  надёжности и профессионализме.  С  Ингой, художницей,  Елена  знакома с первых дней своей работы в  музее,  и сразу  они почувствовали друг к другу взаимную симпатию.  Вот интересно, почему так получается?  Встречаются два человека,  и  часто   сразу становится понятно,   будут они дружить или нет.  У  Инги  с Еленой было много общего: обе спокойные,  уравновешенные, обязательные, пунктуальные, понимали друг друга с полуслова.  Удивительно,  почему они раньше друг друга не знали?   Елена     увлекалась рукодельем: вязала, вышивала бисером. У Инги  –  дар художника. Картина одного известного на Алтае живописца  пришла в негодность. Её хотели просто выбросить.  Испорченное полотно  случайно попало в руки Инги.  Внимательно изучив все повреждения, она  очистила поверхность картины от пыли и грязи с помощью половинки луковицы, сделала заплатки на продырявленный холст, вновь перегрунтовала его, скрепив остатки красочного слоя желатином, взялась за восстановление утраченных мест. В это трудно  поверить, но после такой реставрации картина  заняла достойное место в фондах музея.   Инга   сделала на микаленту копии многих петроглифов Алтая.
Анатолия Головина  Елена видела  в первый раз,  он работал в другом здании музея, но слышала о нём  много. Несмотря на то, что Анатолий  был  ещё совсем молодым человеком, его  имя  было известно в городе почти всем. Она   знала о нём  как о великолепнейшим рассказчике, краеведе, археологе, этнографе;  как о человеке, наделённом удивительной интуицией.  О  Головине  ходили легенды.  Она вспомнила одну из них. Однажды Анатолию приснился сон, что он  держит в руках  кремниевый  кинжал. Именно такие кинжалы выкапывали из неолитических могил в Забайкалье.  А  Анатолий  был уверен и утверждал, что и на Алтае были  древние люди, которые изготавливали такие кремниевые инструменты. Он настоял на поездке в горы, взял с собой ребят из краеведческого кружка, и на удивление всем они  нашли два захоронения, отдельными шурфами. Первый шурф  помог открыть  самое богатое  захоронение с  инвентарём: там было  кремниевое лезвие, шлифованный кремниевый топор и, конечно, тот самый, громадный кремниевый кинжал, который он видел во сне.
Елена  во все глаза смотрела на Анатолия – ничего особенного, небольшого роста, коренастый, на вид крепкий молодой человек, одет, можно сказать, небрежно: на голове видавший  виды берет, мешковатый вязаный свитер, на груди – фотоаппарат.  И лицо обыкновенное, не было ничего такого, что могло бы привлечь  внимание. Анатолий повернулся к Елене и встретился с ней взглядом. Господи, что такое! Почему ей стало так жарко?   Елена отвела  глаза, но сердце её часто-часто стучало,  а заинтересованный  взгляд Анатолия она чувствовала всю поездку.
В экспедицию поехали ещё два человека: Валентина Ивановна, научный сотрудник музея (она  согласилась кашеварить),  и «вечный студент», младший научный сотрудник  Василий.  Именно Василий был первым,  кого встретила Елена, когда пришла устраиваться на работу.  Маленького роста, вёрткий, он «ел» Елену глазами и  почти сразу  спросил, замужем  она или нет, отвёл её к директору и потом как бы взял  шефство, водил  по музею, показывал экспозиции.  Один раз, когда они поднимались по крутой лестнице на второй этаж, попытался обнять.  Лена тактично, но настойчиво дала ему понять, что ей неприятно его  повышенное внимание к ней.  Прозвали его  вечным студентом потому, что он уже много лет учился в институте  заочно и  никак не мог его  осилить. Кроме того, буквально перед отъездом в экспедицию  на имя директора музея пришло письмо, в котором сообщалось, что  в связи с тем, что студент Василий Ступин подделал отметку в своей зачётной книжке, он отчисляется из института. 
В автобусе  Василий  сидел на заднем сиденье  лицом к Елене и не спускал с неё глаз.
Едва светало. Дорога красивой, блестящей от дождя серой лентой заманивала в даль.   Осень ещё не вошла в свои права, давала о себе знать частыми, к счастью, кратковременными дождями  да брызгами  желтизны  на листьях деревьев.  Автомобиль набирал скорость. За окном мелькали знакомые названия, причём русские и алтайские вперемешку: Верх-Катунское, Берёзовка, Образцовка,  Сростки, Суртайка,  Майма… .
  – А когда впервые пришли люди в эту долину? И кто в этих местах  жил, кочевники, охотники? – спросила  Инга   Анатолия.
– Люди всегда переселялись с одного места на другое. Примером тому наш Алтай. Здесь периодически возникали разные этно-культурные  группы. Кто только  не появлялся: гунны, авары, половцы, уйгуры, печенеги, найманы, киргизы,  позднее – татаро-монголы. Сюда приходили алтынханы. Поэтому родоплемянной состав  у алтайцев такой разнообразный. Мы видим в составе кыпчаков, найманов, тодошей, которые когда-то назывались тардушами.   Алтай всегда привлекал  людей  возможностью найти  каждому народу  экологическую  нишу. Люди занимались охотой, рыболовством.  Прекрасны  высокогорные  степи,  где зимой можно прокормить большое количество самых разнообразных животных. Вот поэтому Алтай так богат своими наскальными рисунками и нам интересно их изучать и исследовать.
     – А какие самые древние рисунки найдены на Алтае? –  спросила Елена.
     –  Да, хороший  вопрос. Как недавно выяснилось,  древнейшие изображения  датируются  эпохой, стоящей от нас примерно на  12-15 тысяч лет назад. Они  были найдены  на плато Укок.  Очень крупным  сосредоточением их  является урочище Калбак-Таш. Там,  куда мы с вами едем,  более 5 тысяч рисунков. Некоторые из них обязательно вам покажу.
      – Алтай большой, но почему именно в Калбак-Таше найдено столько следов пребывания древних людей?
     – Дело в том, что через    Калбак-Таш проходили  миграционные тропы животных.  То, что под горой была стоянка,  стало понятно по  многочисленным могильникам-курганам, а скалы  покрыты   рисунками разных времен: можно увидеть  оленей, козликов, изящных  летящих скифских оленей-птиц с рогами, похожими на языки пламени,  рисунки со сценами охоты.  Среди этих  пяти тысяч  есть серия уникальнейших, очень древних. Наличие петроглифов доказывает, что  на  Алтае, даже в глубокой древности, жили  люди одарённые, даже, я бы сказал, гениальные.
               
               
         Дорога  то пролегала близ реки, потом, будто поссорившись с ней, отбегала в сторону, так что какое-то время её вообще не было видно. Катунь – имя этой реки. Есть в тюркском языке слово «кадын» – хозяйка, госпожа, повелительница, знатная женщина. На самом деле Катунь властвует в этих местах.  Осенью  воды в ней  изумрудно-зелёные. Она чиста и прозрачна и не так «сердита», как весной или летом, и красива в любое время года: весной похожа на кипящее молоко, а скалистые берега сплошь покрыты цветущими сиренево-розовыми кустами – маральником, в начале зимы  долго  не покрывается льдом, как другие реки, сопротивляется. 
Маралы, в честь которых назван кустарник, это благородные олени, живущие в этих местах с незапамятных времён.  Многие народы   слагали о них легенды, прорисовывали  очертания на скалистых выступах гор. Особо почитаем был белый  марал. Считалось, что если охотник убьёт  белого  марала, будет проклят весь его род.
Остановились у придорожного кафе со звучным названием «Ирбис», над входом – рисунок этой грациозной кошки. Обитатель заоблачных вершин, снежный барс – именно так называется   животное,  стал редчайшей достопримечательностью этих мест. Рядом с кафе находился родник с чистейшей горной  водой. Елена подошла, погладила водяные «струны» рукой, поздоровалась с  родничком, умылась бодрящей влагой. Сразу стало светло и чисто на душе. Такие места люди особенно чтят, считают их святыми и в дар «хозяину» родника привязывают жертвенную ленточку, обязательно светлого тона и чистую.
               


Позавтракали в кафе, и снова дорога. На одном из живописнейших перевалов сделали  остановку. Небольшая дымка скрывала дальние  горы, внизу петляла древняя дорога, которая видела и торговые караваны верблюдов,  и войска Чингисхана, и  скифов, и даже более древнее население этих мест, агриппеев, так называемых лысых людей,  о них  писал Геродот, отличительная черта которых –  удивительное дружелюбие.  Они не владели никаким оружием,  и другие народы считали их священными.
               Блестела  река в окружении густого кустарника,  а кругом скалы с расщелинами  и трещинами, скрывающие тайны  своего происхождения.
В конечный пункт назначения, урочище Калбак-Таш,  путешественники прибыли уже под вечер.  Поставили палатку у реки. Пока Валентина Ивановна колдовала над ужином, Елена и  Инга поднялись на гору, где на вертикальных, наклонных  и горизонтальных плоскостях были выбиты многочисленные рисунки. Почти на самом верху они остановились над   рисунком, на котором отчётливо были видны изображения большого оленя с рогами, похожими на дерево, впереди – олень поменьше и охотники,  натягивающие тугие луки.
            Елена рукой погладила изображение большого оленя-красавца.
               
– Удивительно, ведь кто-то рисовал ЭТО? О чём он думал, зачем так трудился над  рисунком? Может он нам, своим потомкам, что-то хотел сказать? Что? – спросила  Елена.
– Хочешь, я прочитаю   тебе стихотворение Беллы Ахмадулиной.
 
             Неведомый и древний лучник
           У первобытного огня,
           Он руки грел, он женщин лучших
           Любил,  он понукал коня.
           Но что тревожило рассудок,
           Томило, отводило сон?
           О, втиснутый в скалу рисунок,
           Как дерзок и наивен он!
            
                Он тяжко  рисовал и скупо,
           Как будто высекал огонь.
           И близилось к нему искусство,
           И ржал его  забытый конь.
           Он нежно трогал эти стены.
           Но кто он? Что случилось с ним?
           И долго мы на эти стелы,
           Как бы в глаза его глядим.

         – Хорошо!...  И всё же жаль, что невозможно нам  поглядеть в глаза  художнику, узнать, о чём он думал, выбивая этого оленя, – после недолгого молчания сказала Елена.
       – Я  тоже часто думала о том, какой цели служат эти  наскальные рисунки,  ведь для того, чтобы их  изобразить требовались  большие усилия?   Может, чтобы охота была удачной, приманить зверя?
        –  А мне хочется верить, что  этот рисунок –  выражение восторга перед красотой животного,  –  предположила Елена.
         – Может быть, ты и права. Многие учёные пытались объяснить, что   хотели выразить древние своими рисунками?  Однозначного ответа нет.    Но я уверена, что петроглифы –  начало зарождения искусства, а значит, и «рождение» человека.
         
             
          Обрати внимание на центральную стену  – это  картина  со сценами сакрального и бытового содержания.  Главное панно с изображением двух  человек в грибовидных шляпах, то ли с дубинками, то ли с ритуальными хвостами, а у одного, самого  большого – квадрат в груди – нет души, а над его головой чудовище, мы его прозвали "первозверь", очень похож головой на крысу, когтями  и хвостом – на кошку, с туловищем собаки. Хвост чудовища, как лестница в небо. Можно провести аналогию с древнегреческими мифами про пса Цербера,  охраняющего вход в царство мертвых. А внизу олени, много оленей.
  – На охоту не похоже, может, это изображение душ убитых  животных? –  спросила  Елена.
  – Или наоборот, обращение к духам за разрешением  взять на охоте именно столько маралов.
Инга и Елена долго смотрели на завораживающие рисунки древних художников. Кто они?
Подошёл Анатолий.
  – Инга, тебя срочно зовёт Валентина Ивановна.
Инга ушла.
  – Я правильно понял, ты  в первый раз в экспедиции? Тебе нравится?
  – Вы знаете…
  – Если не возражаешь, давай, на ты?
  – Хорошо. Знаешь, у меня такое ощущение, что я прожила здесь долгую и счастливую жизнь.
Толя взял Елену за руку,  внимательно  всматриваясь   в её небесно-голубые глаза, сказал:
   – Я обещаю…,   ты проживёшь долгую и счастливую жизнь

              Стало темнеть…


           Глава II
      Стало темнеть…
           Наступил краткий промежуток безвременья, когда уже перестал  быть вечер,  и еще не наступила ночь, и дотлевают,   чернея,  последние угли закатного костра в дальнем уголке неба.
Ялот   почти не видел очертание животного, которое выбивал отец на   скале и  подошёл  ближе. Отец,  услышав шорох за спиной,  обернулся.
 – А,  это ты? Я знал, что ты придёшь. 
Он выбил несколько ямок, отошёл, внимательно посмотрел на рисунок.
  – Не знаю, удачной ли будет завтра охота. Прошу прощения у  духов гор и двенадцати  оленьих  душ, которых я пытаюсь приманить.  Чтобы наш род не голодал зимой,  двенадцать маралов будет достаточно. А  тебя, сынок, поздравляю с посвящением в охотники. Ты сегодня достойно прошёл испытание. Я горжусь тобой.  Завтра твоя первая охота.
Воспоминания утренних событий этого дня  обожгли душу юноши. Да, сегодня его посвятили в охотники.  Это  было главным  в жизни каждого мужчины их рода, мальчиков с детства готовили к нему.

         
Торжество проходило в охотничьем лагере. Большая скалистая гора отделяла  его  от стойбища с землянками, где жили все  люди рода Оленей.  В охотничий лагерь непосвященным входить было нельзя.   Главный охотник, а это был отец Ялота,  руководил всем процессом. Посередине поляны развели костёр, охотники разделись догола,  почти на всех телах  белели  рубцы от  когтей диких животных,  темные следы от  укуса хищного зверя. Особенно много рубцов было на теле  Главного охотника,  видно, он за свою  жизнь не раз схватывался один на один с диким зверем.  Ялоту  о многом хотелось спросить  его, но, пока охотники не наденут одежды, нельзя проронить ни  слова. Потом   раздели четырёх молодых людей для того, чтобы одежда не мешала им общаться с духами,  натёрли  тела  жиром оленя. Род, которому принадлежал Ялот,  носил имя – «Оленей».  Углём, красной охрой, цветной глиной  нарисовали  на щеках, руках и ногах  прямые и волнистые полосы.  Потом главный охотник вырвал прядь волос с головы каждого юноши, бросая их в костёр, сказал:
   – Если вы нарушите клятву охотника, пусть огонь сожжёт вас, как ваши волосы.
Каждый юноша должен взять уголёк из костра руками, отнести его на заранее определённое место, положить на землю  и с помощью сухих листьев, веток  раздуть свой костёр. Это было очень трудное испытание. Не все ребята справились с ним. Ялот, перекидывая уголёк с ладони на ладонь, помчался на своё место и удачно справился с заданием. Его друг Ясав, тоже прошёл это испытание. Ашим, сын Кама (шамана) с трудом, но тоже разжёг  костёр, а  Янав, сын охотника  Мудрого Ворона, к стыду своего отца, закричал от боли сразу, как только схватил горящий уголёк. Никто не удивился, было  всем известно, что Янав трусливый,  изворотливый, хвастливый юноша. Не разрешалось не только кричать, но даже разговаривать во время испытаний.
Его одели и выпроводили из охотничьего лагеря до будущего года. 
Главный охотник  приказал посвящаемым  лечь на землю  и бесшумно передвигаться, как будто они ползут к добыче. Около каждого юноши шёл рядом, нагнувшись к земле и прислушиваясь, достаточно ли  тихо пробираются молодые по хвое и сухим веткам, опытный охотник.
Наступил самый торжественный момент. Старые  охотники надели на себя одежду и подвели каждого посвящаемого  к костру. С другой стороны   через костёр они передавали   юноше  охотничье снаряжение:  малицу, шерсть на которой была коротко острижена, меховые чулки — липты – и, наконец, пимы — такие же чулки, но шерстью наружу.  Одежда для этого случая  готовилась специально.
У главного охотника на лбу  был обруч с небольшими рогами, выпиленными из головы молодого оленя, а на шее  ожерелье из оленьих зубов,  на плечах  –  шкура  оленя. Он вручил   каждому посвящённому копье, дротик, лук.
Началось состязание молодых охотников: они стреляли из лука, метали дротик  в изображение зайца, соревновались, кто быстрее сможет залезть на высокое дерево. 
       Потом из-за ограды охотничьего стойбища донеслись глухие, однообразные удары колотушек  в бубен,  раздалось пение:

Духи небесные, духи земные,
Клятву охотников новых послушайте.
Мы обещаем быть вам послушными:
  Не нарушать ваших правил, законов.
Будем всегда просить вашей милости,
  Чтоб на охоте взять дичи немного,
Чтоб могли жить наши женщины, дети.
Чтоб род наш не вымер от страшного голода…

– Завтра нам вставать рано, начинается охота, пойдём, – прервал отец воспоминания Ялота.
Стойбище рода Оленей, огороженное частоколом,  находилось в небольшой котловине,  с одной стороны протекала неширокая, но довольно бурная речка, берега которой сплошь покрыты кустарником, а с другой –  высокие  крутые скалистые  горы. В стойбище было  пятнадцать землянок-жилищ. В начале лета очередную землянку строили всем родом для  красавицы  Анеле, которая достигла  возраста  создания семьи.  Анеле была дочерью известной искусной рукодельницы  – луноликой  Агни. Агни шила одежду из шкур зверей для всех жителей рода Оленей, и не только.    Мастерица  из кусочков разных выделанных шкур  создавала  сказочные орнаменты, используя тонкий каменный нож и костяную проколку.  Она шила малицы,  перед этим  состригала  длинную шерсть со  шкуры; шубы, длинные рубахи, набедренники, к которым привязывались  меховые чулки. К ней стали приходить просители не только из рода Оленей, но и с  дальних северных племён.    Так однажды, много лет назад в стойбище появился необычный  человек. Роста он был большого, гораздо выше жителей рода Оленей. Что самое удивительное –  у него были светлые волосы, роскошная  окладистая борода, прямой нос и  красивые   цвета неба  глаза. Жители рода Оленей были скуластые,  смуглые,  небольшого роста,  мужчины почти лысые. Борода у них не росла, узкий разрез   черных или тёмно-карих раскосых глаз,  нос  приплюснутый,   квадратный подбородок, слегка выдающийся вперёд.
 – Человек Гора пришёл,  Человек Гора  пришёл!  – кричали ребятишки, бегая по стойбищу. Все, конечно, сбежались посмотреть на диковинного гостя. Гость говорил на непонятном языке, но всё же стало ясно, что он хочет сшить себе новую одежду. Его отвели к Агни.  Агни приняла заказ, который был скоро выполнен.
Когда закончился сезон охоты, Человек Гора снова появился в стойбище  с огромной шкурой белого марала. Убивать белого марала было нельзя категорически. Белый марал у всех племён считался священным животным, и если его убить на охоте, весь род охотника будет проклят.  Но гость объяснил, что этот марал упал в ущелье и разбился,  шаман  его племени, совершив обряд примирения с духом убитого марала, позволил снять  шкуру.  И снова он привлёк внимание всех жителей стойбища: рядом с ним шагал самый настоящий волк. Все в ужасе отбежали  на почтительное расстояние. Человек Гора нагнулся, обнял «волка» за шею, потом, положив шкуру на землю, достал из мешка пять маленьких щенят и попросил жителей стойбища подойти поближе.
– Волк! Волк! – в страхе шептали люди, но  любопытство одержало верх, и они робко, медленно приблизились к гостю.
– Это не волк, это – пёс, зовут его Друг,  возьмите его детёнышей,  и у вас будет друг! – как смог объяснил Человек Гора.
Щенки были такие смешные и забавные, совсем не страшные и вскоре были все разобраны.
Человек Гора зашёл в землянку к Агни и бросил шкуру белого марала  к её ногам. Дар был принят, и он стал мужем Агни.  Через год у них появилась дочь, которую назвали Анеле, но за удивительные небесно-голубые глаза, все её называли Синеглазкой.  Красоты она была необыкновенной: чёрные волнистые волосы,  раскосый разрез глаз унаследовала от матери, но глаза  были такие  голубые, как будто в них  поселилось небо.   Талант шить из выделанных шкур оленя, лисы, рыси, соболя, белки одежду от матери передался ей.   А Человек Гора стал жителем рода Оленей. Он  научился   говорить на их языке,  показал  новым сородичам как   делать умные вещи: например,  для того, чтобы Агни было удобно шить одежду, он в костяной проколке сделал небольшое отверстие,  и теперь Агни могла сквозь неё продеть тонкую  жилу оленя. Шить  с протянутой  ниткой  стало гораздо удобнее. Раньше ей приходилось  сначала прокалывать  два конца сшиваемой одежды, потом  просовывать в отверстия нитки из жил.   Он рассказал, как  делать из кедровых орехов молоко. За плодами кедрового дерева приходилось на лодке переплывать через реку, потому что в поселении рода Оленей  таких деревьев не было, но могучие кедры в большом количестве росли на другом берегу бурной речки,  а кедровые  орехи были всегда любимым лакомством.   В камне выбивалось углубление, из поджаренных на костре кедровых шишек, доставали  зёрна и другим  камнем размалывали их. Потом всё пересыпалось в глиняную посуду, заливалось водой, скорлупа  всплывала, её убирали, получалось молоко, которое все пили с большим удовольствием.    Человек Гора сделал   манок-рычь,  он состоял  из двух выдолбленных половинок сучка кедра,  которые  складывали, натягивали кишку животного, скрепляли и  сушили.  Когда в  эту дудку дули,  издавался звук, похожий на рёв оленя. На этот звук  в лесу во время охоты марал, думая, что его вызывает на бой соперник-марал,  шёл  прямо на охотника.     К сожалению, когда Синеглазке  было пять лет,  Человек Гора  трагически погиб на охоте.  Он сидел в засаде,   дул в рычь, приманивал марала.  Тигр – редкий гость в этих местах, подкрался к охотнику, думая, что идёт на рёв оленя, напал сзади. Борьба была неравной.  Похоронили охотника по закону предков, там, где он погиб.  Вырыли углубление в земле,  оставили в могиле его стрелу, охотничьи принадлежности,  зарыли, сверху соорудили из камней небольшой холм. 
 Мать больше не приняла в своё жилище другого  охотника и  жила вдвоём с дочерью, продолжая шить одежду.  Пёс  Человека Горы исчез и в стойбище рода Оленей больше не появлялся, но щенки его выросли, размножились и стали большими друзьями и помощниками  человека.
Каждая семья рода Оленей выбирала себе занятие и  продолжала заниматься из поколения в поколение одним делом. Так, семья охотника Быстроногого Волка  выделывала шкуры зверей. Это была очень трудоёмкая работа. Сначала шкуру обрабатывали печенью, лёгкими  и  жиром  животного, потом кремниевыми скребками счищали верхний слой и очень долго мяли. Для выделки шкур  нужна была немалая сила и терпение. Для получения верёвок и ниток  размачивали жилы оленя и тоже долго мяли  и растягивали.
Семья, где  охотника звали Мудрый Ворон, а хозяйку – Ловкая Рука,  изготавливали глиняные горшки.  В этой работе  охотно помогали ребятишки всего стойбища и, конечно,  их дети: Янав,  который не прошёл испытания и не стал охотником, и его младший брат Ятеп.
 В огромную ёмкость (как правило,  это была старая лодка, выдолбленная из большого дерева) насыпали жёлтую глину, промытый песок, хорошо перемешивали раствор и лепили горшки.  Однажды вместе с песком случайно  попали небольшие сероватые, почти прозрачные камешки, скользкие на ощупь, которые можно было легко размять в порошок, это был тальк или стеатит.   Ловкая Рука  не стала убирать его. Каково же было удивление всех, когда горшки с тальком оказались гораздо прочнее тех, которые лепили просто из глины и песка. 
  Ребятишки долго-долго ногами месили в лодке раствор.   Вот тогда, приплясывая на глине,  Ялот понял, как  ему хочется  быть рядом  с Анеле.  Неудержимой силой его тянуло к ней. Он всегда чувствовал  её  рядом. Анеле нравилась не только Ялоту, его друг Ясав был смелее и настойчивее и мог даже разговаривать с Синеглазкой. Ялот же робел и молчал, даже если Анеле  сама пыталась заговорить с ним.
               

После того, как глину хорошо разомнут, Ловкая Рука  брала большой кусок, ещё разминала его  и вытягивала   длинный жгут. На сделанную из глины   круглую лепёшку на  край накладывала жгут и оборачивала  вокруг лепёшки,  пока жгут не заканчивался. Потом ладонями оформляла горшок, тарелку или большую ёмкость,  палочкой или костью животного  рисовала орнамент,  какой-нибудь рисунок, после этого сушила. Когда изделие высыхало,  его обжигала в костре.  Полученные горшки и тарелки  часто ломались, поэтому  у этой семьи работа всегда была.
Так каждая семья занималась определённым делом: шили из выделанных шкур  шапки, обувь, ремни, ковры, постели, одеяла и многое другое.   Когда приходило время, то все собирали и заготавливали грибы, ягоды, яйца птиц, съедобные коренья,  травы.
 И, конечно, плавали на лодке на другой берег за кедровыми шишками, а также  добывали  вкусный водяной орех, который рос в озере. Доставать его было просто: нужно  потянуть   за надводную часть растения и внизу собрать орешки. Плоды  прочные, как каменные,  с четырьмя шипами-отростками, а внутри – белое вкусное ядро. Его можно  есть сырым, запечённым в золе,  отваривать, сушить. 
               
 Старухи собирали в лесу  только им известные травы и коренья, с помощью которых  можно было лечить больных.
Семья Главного охотника,  жила на краю стойбища, у него кроме сына  Ялота,   были две дочери: Асифна и Анира. Мамы у детей  не было. Умерла мама, когда на свет должен был появиться  четвёртый  ребёнок. Но не появился и маму забрал.  Когда Азила или, как её ещё звали  Ясный свет, за всегда приветливую улыбку и добрый характер,  от боли потеряла сознание, Главный охотник пригласил Кама, которого всегда  звали к больным.  Ялот уже был большой и всё  помнил.  Он знал Кама, как отца Ашима, но в землянке у них никогда не был. Не разрешалось посторонним быть в жилище Кама.
Всё, что было у  Кама,  говорило о том, что он принадлежит роду Оленей. Бубен –  это обтянутый оленьей кожей рябиновый обруч. Колотушка бубна сделана  из рога оленя.  На голове Кама шапка с  оленьими рогами, одежда тоже, конечно, из шкур оленей, когда Каму нужно было вызвать подземных духов, он надевал медвежью шубу.
Азилу, потерявшую сознание,  переложили на шкуру  и вынесли из землянки.  Кам  развёл костёр. Для этого он взял зажигательную палочку, положил  её конец в лунку доски, обложил эту лунку сухой травой,  и быстро вращая палочку, зажёг её.  Известно, что дым защищает от злых духов и имеет очистительную силу, поэтому,  когда Кам камлает, первое, что он делает, разводит костёр.  Взяв в руки бубен, он стал монотонно петь и ударять в бубен:
 – Дух   земной, ты всё знаешь! Дух  подземный, ты всё помнишь! Дух небесный, ты знаешь путь земли и солнца, от тебя не скроешь правду.   Убери  жар бесовской болезни….  Подуй-изгони! Сотвори благодать! Дух-двойник Азилы,  вернись! Вернись! Вернись! 
Жители рода Оленей были уверены, что у каждого живого существа есть двойник. Если человек  засыпает или теряет сознание, этот двойник-дух выходит через нос  путешествует в виде маленького огонька.   Просыпается человек, когда дух возвращается, – так объясняются сновидения.
Задача Кама была  заставить  двойника-духа вернуться в тело женщины.  Своего двойника только Кам может выделить при камлании, и только дух Кама может вернуть заболевшему двойнику  его дух,  вбить его бубном в правое ухо.  В отличие от обыкновенных людей дух Кама всегда находится под его контролем.
Всё чаще и чаще ударяет Кам колотушками по бубну,  всё быстрее и быстрее вращается вокруг   умирающей женщины. Он весь трясётся,  быстро, быстро говорит, слова его непонятны; наконец, он падает на землю и  долго лежит неподвижно. Все вокруг застыли в томительном ожидании.   Через некоторое время  Кам встаёт, подходит к телу Азилы, и,  обращаясь ко всем, говорит:
– Духи  подземные не отпустили дух женщины обратно на землю.
Об умершей плакать не полагалось. Все стали подходить к ней и просить:
 – Ты должна оберегать своих детей от всякой беды, – говорила одна старуха.
 – Позаботься о моём муже, Человеке Горе, – просила Агни.
 – Не уходи от нас, защищай нас, – с трудом сдерживая слёзы, сказал  Главный охотник.
 Всем жителям стойбища было что сказать Азиле.
Мать Ялота была похоронена по обычаю предков. Ей сделали жилище – погребальную яму, дно которой выстлали брёвнами, листьями, мягким мхом; одели в самую лучшую одежду, поставили с ней рядом  два глиняных горшка, один с водой, другой с пищей, дети положили   свои любимые игрушки,  сделанные из дерева и глины.   На прочный потолок тоже из брёвен насыпали землю. Каждый из рода Оленей положил на могилу свой камень. Получился холм из камней.
Семья Главного охотника  занималась тем, что изготавливала различные инструменты для нужд жителей: наконечники для стрел, кремниевые топоры,  дротики, скребки для выделки кожи, тёсла, мотыги.  Из прочных тонких костей зверей – проколки для шитья одежды и обуви. Из рёбер зверей – ножи. 
Землянка у них была очень большая. Посреди, как и полагается, на  круглом камне в углублении  находился очаг. Так как разводить огонь было тяжело, в очаге поддерживали тлеющие угли, которые при необходимости раздували и готовили пищу. Здесь же стояли различные глиняные горшки для приготовления еды  и со съестными припасами.   Слева от очага были спальные места;  в большом количестве лежали шкуры различных зверей: оленей, лосей, медведей. Особая гордость  семьи – две шкуры ирбиса.  Ирбис или снежный барс – очень осторожный зверь. Охотиться на него можно было только зимой. По пушистому рыхлому снегу  он ходить не мог, как правило, протаптывал свои тропинки. А у охотников на ногах были широкие лыжи, подбитые камусом (мех,  снятый с ног оленя), на которых они легко проходили даже по самым большим сугробам. Вот охотники и поджидали добычу около  тропинок, протоптанных зверем,  и стреляли в него из лука.  Или на пути этих тропинок делали ловчую петлю: сильно наклоняли небольшое дерево при помощи верёвок (жил оленя),  делали петлю,  закрепляли на земле так, что если наступить на другой конец крепежа,   дерево выпрямлялось,  и   животное оказывалось в ловушке.  Ирбиса ловили ещё одним способом.  Два камня, обёрнутых кожей привязывались к верёвке из жил оленя. Их раскручивали над головой и бросали в бегущего животного.  При удачном броске верёвка опутывала его ноги. 
            Много лет назад Главный охотник, а тогда его звали просто Мика,  пришёл в землянку к  Азиле-Ясный свет,  бросил к  ногам две шкуры ирбиса и навсегда покорил её сердце.
Справа от очага было множество лавок, столов, на которых лежали самые разнообразные  по величине камни: кремниевые, гранитные, кварцевые.
               
Главный охотник в совершенстве знал мастерство изготовления необходимого инструмента и с раннего детства приучал своего сына Ялота к непростому ремеслу.  Старшая дочь Асифна  помогала отцу и брату. Вот, например, как они делали скребок для выделки кож.   Для  того чтобы получить нужных размеров  заготовку, большой валун  сильно нагревали в костре, затем поливали  холодной водой. Он трескался и распадался на мелкие камни. Или так:  в  мокрую шкуру заворачивали кремниевый камень  нужных размеров.  Несколько дней шкуру поливали водой, не давая ей высохнуть.  Потом Ялот долго разглядывал  камень, изучая  как идут слои, и точным ударом отбойника  отсекал от него небольшие  пластинки. Затем он передавал заготовку отцу. Работу отца можно назвать ювелирной, потому что   малейшая неточность могла    испортить всё.  Камень с одного конца становился  всё тоньше и тоньше. Затем за скребок  бралась Асифна.  Нежные пальчики девушки  хорошо чувствовали материал. Она шлифовала инструмент, водила им по большому камню, на который был насыпан мелкий мокрый  песок.   Раньше эту работу выполнял Ялот и часто, не рассчитав свои силы, ломал заготовку.
 Некоторые наконечники стрел в поперечном сечении были не более двух миллиметров, что  говорило о большом мастерстве. Для таких наконечников обычный кремниевый камень не годился,  Главный охотник искал очень прочный, редкий зеленоватый камешек с  белыми и чёрными прожилками (нефрит).  Он обрабатывал его огнём и водой.
               
        Ещё год Асифна будет жить в землянке с сестрой, братом и отцом. Но уже следующей осенью  она должна будет думать о создании своей семьи. Обычно землянку сооружают всем родом.  Мотыгой, скребком  делают круглое  углубление диаметром   пять-шесть  метров  в том месте, где укажет девушка.  Потом  в середине площадки  мастерили  очаг: небольшую ямку обмазывали  глиной, раскладывали в определённом порядке камни. Огонь для очага девушка должна была принести из родительской землянки.  Верили, что у костра, который горит в каждом доме, живет дух-покровитель этого дома. Поэтому очаг был святым местом. Чтобы не потерять помощь духа, человек старался всегда  поддерживать в очаге огонь.
        Несколько жердей втыкали по краям круга  в землю, а свободные концы соединяли и связывали.  Из шкур, бересты выкраивали крышу и прочно закрепляли её, иногда крышу покрывали дёрном. У землянки  не было ни окон, ни дверей, ни деревянного пола — только стены и шатровая крыша. Углублённую в землю  постройку с боков обсыпали землей, закрепляли камнями,  сверху  полуземлянка казалась восьмигранной. Вход в помещение делали с восточной стороны (и это стало традицией на века!). Вместо дверей вешали шкуры, пол выстилали сухой травой.
  Шкуры зверей должен принести  охотник. И если девушка принимала дар, охотник становился её мужем.
И вот настал день, который с таким нетерпением ждали вновь посвящённые охотники. Рано утром отец, повесив на шею Ялота ожерелье, сказал:
–  Это ожерелье принесёт тебе удачу.  Волчьи клыки его  помогут  быть смелым.  Будь сильным, как тот тигр, которого я убил, отомстив за смерть Человека Горы, вот его когти.  Пусть частичка моего охотничьего счастья  перейдёт к тебе.  Носи  ожерелье. Ты  можешь подарить  его только самому близкому человеку, разделив с ним  радость и горе.
В землянку к Главному охотнику пришли Ясав и Ашим  со своими верными друзьями-собаками, потомками пса Человека Горы.   У Ялота тоже был пёс по кличке Ратхум, которого он очень любил и не расставался с ним даже ночью. 
Главный охотник решил рассказать ребятам ещё о некоторых тайнах охоты.
– Вы должны твёрдо знать, что нельзя называть зверей, живущих в лесу,  его именем: олень, рысь, лось, соболь, бизон, кабан,  – начал он урок.
– А как же их называть? И почему? – спросил Ашим.
– Оленя  – кремень копыто, лося – длинноногий, соболя – чёрная молния,  белку – коготок, медведя – дядя.  Называть зверя его  именем нельзя, а то он, услышав его, поймёт, что пришли на него  охотиться и убежит далеко в лес. Кроме того, перед тем, как идти на охоту, нужно своё лицо, руки разрисовать до неузнаваемости для того, чтобы душа убитого на охоте зверя не узнала охотника, убившего его.
Охрой, цветной глиной, углём охотники, помогая друг другу,  разукрасили  лица  и руки;  надели одежды,  которые были пошиты специально для охоты, и пошли в стойбище охотников, где их уже ждали все остальные.  На поясе у  каждого  висел  небольшой мешочек с пеплом  из очага своей землянки.   
Развели особый костёр, положив в огонь много сухих листьев и травы  для того, чтобы  было больше дыма.  Охотники  вокруг костра  стали  прыгать и петь:

   Духи небесные, духи  лесные,
   Руки, глаза мои сделайте меткими,
   Ноги мои сделайте быстрыми.
   Зверей  пошлите сколько нам надобно.
     Мы разожгли вам костёр очищения.
   Пусть навсегда он злых духов прогонит,
   А у  лесных жителей  просим  прощения
   Мы  на охоте возьмём дичи немного,
   Чтоб могли жить наши женщины, дети,
       Чтоб род наш не вымер от страшного голода…

       В первый день охотники  должны  разведать  присутствие  маралов в этой местности для проведения облавной охоты, приготовить ловчие петли, проверить ловчие ямы.  Все охотники разделились  по группам.
         С  Быстроногим Волком, Мудрым Вороном пошли молодые  Ялот, Ясав.  Осень ещё не вступила в свои права, но уже наплела кружевной паутины, развесила, где только можно.  Деревья стояли зелёными,  но  художница-осень  пробовала свою палитру, наносила   жёлтые и красные мазки  на  зелень листвы.    О том, что лето закончилось, напоминали красные кисти рябины, жёлто-оранжевые ягоды облепихи, чёрные – черёмухи. Но самой главной приметой осени  был слышный повсюду рёв марала.  Именно в это время маралы ищут своих подруг, вызывают соперников на поединок.  Мудрый Ворон то здесь, то там встречал следы оленей: оттиск копыт,  ободранная кора,   куча  оленьего помёта.

 

–  Слышите,  Кремень Копыто трубит, – шепотом сказал Мудрый Ворон.
Охотники установили самострелы   и сделали несколько ловчих петель.   Разговаривать было нельзя,  и Мудрый Ворон знаком показал, что можно пообедать. Расположились под большой лиственницей на берегу реки. Подошли другие охотники. Достали  вяленое мясо,  запекли грибы на костре, молодые охотники полакомились ягодами, которых было  много вокруг, запили водой из родника.
            После обеда  пошли проверять ловчие ямы. Охотники рода Оленей  соорудили   четыре  ямы. Изначально они устраивались для оленей или лосей и сооружались  обычно  в летнее время, но следили за ними круглый год.  Самое трудоёмкое  в этом деле было  выкопать достаточно большое углубление.  Каменистая   местность затрудняла работу, ведь приходилось копать землю  каменными мотыгами.  Укрепляли стенки деревянными брусками, в дно иногда втыкали острые палки. Сверху настилали   ветки, маскировали  листьями, мхом. Перед ловчей ямой клали толстую ветку;  зверь,  подбегая к ней, перепрыгивал;  маскировочный хворост, листья предательски проваливались,  и животное оказывалось в ловушке.
         В двух ямах охотники обнаружили зверей: в одной дикого кабана, в другой бизона. Третья яма была  разрыта, доски вывернуты и валялись в яме, одна стена  обвалилась.
       – Здесь побывал дядя, – тихо сказал  Главный охотник.
    Так, к сожалению,  бывало часто. Медведь – добыча хорошая, большая удача охотника, но в ловчей яме он долго не задерживается, выбирается и  разрушает её. Охотники взялись за ремонт. Уже в сумерках они добрались до четвёртой ямы, но она стояла не нарушенная, хотя вырыта была удачно: на узкой тропе,  ведущей к реке, с одной стороны скала, с другой деревья стояли вплотную друг к другу.   
    Уже поздно ночью охотники, гружённые мясом кабана и бизона, добрались до  лагеря.   На следующий день  они  разделывали туши добытых зверей.
    И вот настал день охоты на оленя.  Главный охотник предложил использовать для ловли марала  яму, которая стояла на пути к водопою и была  хорошо замаскирована.  Ялот  влез с луком на высокую, стройную, как стрела, ель.  Его друг –  собака Ратхум ожидала приказа хозяина внизу.  С появлением собак охота на зверей стала намного легче. Если марал не попадает в ловчую яму и пробегает мимо, собака загоняет его в реку и не даёт выйти, пока не подойдёт хозяин. Ясав со своей  собакой замаскировался около ловчей ямы. Его задача: постараться, чтобы олень попал в яму, а если это будет белый марал, наоборот отогнать его и дать возможность уйти в горы. Духи гор не прощают убийства белого марала.
      Недалеко за ловчей ямой расположился Главный охотник с манком.
       Все другие охотники ушли далеко в горы. Разведав, где пасутся олени, часть из них должна зайти  вперёд  и расположиться  на пути движения маралов. Другие охотники,  обойдя их  с противоположной стороны,  гонят   зверя с помощью собак, колотушек.  Маралы  вынуждены спасаться, и бегут  по направлению к засаде с меткими  стрелками, вооруженными луками,  или падают в глубокое ущелье или обрыв.
   Раздались звуки рёва марала – это Главный охотник извлекал их с помощью рыча. Через некоторое время послышался с гор ответный зов.  Ялот сидел на толстой ветке ели,  с любопытством и удивлением слушал эти звуки, они,  то затихали, то возобновлялись с новой силой.  Луч солнца, скользнув по вершинам деревьев, упал на тропинку, проходившую рядом с елью. Но что это? Ялот не верил своим глазам, по тропинке бежал … белый марал. Ощущение было такое, что  это солнце  принесло его  вместе со своим лучом.  «Белый марал – сын солнца, – пришло в голову Ялоту, – вот почему это животное священное».    Раньше Ялот видел только шкуру белого оленя в землянке у Анеле, но шкура была уже далеко не белая, а какая-то серо-жёлтая и не вызывала никакого чувства восторга.  То,  что он видел сейчас перед собой, было чудом.  Высокие стройные ноги легко несли большое красивое тело оленя,  белоснежная шкура, пронизанная солнечным светом, переливалась и меняла свои оттенки с каждым шагом зверя.  Ялоту казалось, что он видел даже  мышцы  под   шкурой. Аккуратная небольшая головка  с выразительными тёмными глазами была увенчана великолепными ветвистыми рогами.  От неожиданного видения Ялот выронил свой лук. С шумом, ломая ветки,  лук полетел вниз.  Марал затормозил передними ногами, почти встал на дыбы.  Резко  вдыхая и  выдыхая из ноздрей воздух, он снова опустился на четыре ноги, и тут послышался «зов соперника», это Главный охотник подул в манок. Марал  вскинул высоко  голову, при этом рога его почти легли на спину, и,  издав ответный звук, как будто спохватившись,  побежал по тропинке в сторону ловчей ямы.  Ялот с ужасом представил себе, что  может сейчас произойти!
     – Ясав! Ясав!  Белый марал! – враз забыв все наставления, закричал он.
      Но Ясава не было видно, и Ялот  увидал,  что марал прыгнул  через толстую ветку перед ловчей ямой,  подогнув передние ноги, и  на секунду застыл в воздухе. Это было последнее, что видел Ялот, – летящий по воздуху олень.    Машинально разжались руки,  и Ялот камнем упал вниз.
      Очнулся юноша в своей землянке, открыл глаза.
 – Дух к  Ялоту вернулся! Отец, Ялот глаза открыл! – услышал он тонкий голосок младшей сестрёнки. 
 – Кам  правильно сказал, что к Ялоту дух вернётся, – сказал Главный  охотник, войдя в землянку.
     Все собрались около лежавшего Ялота.  Ратхум тоже был тут, он повизгивал, усиленно вилял хвостом,  лизал хозяину руки и норовил лизнуть лицо.  Ялот попытался встать, но вскрикнул от боли.
  – Нога… – застонал он.
   Его нога была обернута в шкуру рыси и обвязана жилами оленя.
  – Ты при падении повредил ногу,  дух покинул тебя, Ашим,  Ясав  и я принесли    в землянку, позвали Кама. Он помог, сказал, что дух к тебе вернётся,  дёрнул за ногу  так, что ты  закричал, потом обернул ногу шкурой.
 – Тебе ещё долго нельзя будет вставать, – сказала Асифна,  – нужно, чтобы нога зажила.
 – Вот, тебе Ашим принёс, – Анира подала  Ялоту толстую палку, – он сказал, что эта палка поможет тебе  ходить.
 – Благодарю духов небесных и духов земных… Сын мой,  завтра  мне надо уходить в горы на охоту.  Девочки помогут тебе встать на ноги.
 – Отец, скажи, что с белым Кремниевым копытом, он жив?
     Главный охотник молча покачал отрицательно головой.
 – А как же Ясав, он ведь должен был отогнать оленя!?
 – Ясав объяснил нам, что, когда увидел тебя падающего с дерева, всё забыл и побежал к тебе.
«Но я  упал, когда  понял, что марал уже  летит в яму, где же был Ясав?», -  в недоумении подумал Ялот, но отцу ничего не сказал.
      Ашим, сын Кама, как всегда, когда у него было свободное время, пришёл на своё любимое место к крутой горе.   Почти по отвесной стене, привычно нащупывая едва заметные выемки и выступы,  забрался наверх, на небольшую площадку, дальше в скале была пещерка, которую он  давно облюбовал. По характеру Ашим  был замкнутым неразговорчивым, это и понятно, никто не мог  заходить в землянку, где жила семья  Кама.  Будущее  Ашима было предопределено. Он тоже должен стать Камом, как  его дед  и отец, и  даже уже научился вызывать духов.  К ним в стойбище часто приходили с севера и  с запада странные люди, такие как Человек Гора и другие.  Они заказывали себе одежду у Анеле, стрелы для охоты, дротики, топоры у Главного охотника. Кам часто с ними беседовал, потом рассказывал сыну. Когда  юноша  ложился спать, вспоминал рассказы отца о  живущих далеко в горах  одноглазых  людях  с козьими ногами,  о странном народе, который полгода спит, полгода не спит. Во сне  все они приходили к Ашиму и рассказывали о своей жизни.   Ашим был уверен, что это его дух  путешествует, когда он спит.   Кроме того, при рождении все с удивлением обнаружили у Ашима лишнюю косточку, на ноге у него оказалось  шесть пальцев, правда, шестой  был неразвитый и слился с пятым мизинцем, так что  по всем приметам он должен стать Камом. Честно говоря, отчасти он   рад этому, потом что любил животных, и убивать их не хотел. Вот только  через год принесёт в землянку Асифне шкуру  рыси или марала, станет её мужем….  При мысли о девушке, сердце юноши  сжалось от нежности к ней. «Как я хочу, чтобы она была со мной  здесь, на этой скале. Она легко сможет подняться со мной в пещеру, ведь руки у неё очень сильные», – думал Ашим.  Он бы обязательно ночью показал ей  усыпанное звёздами небо. Как часто он мечтал забраться на самую высокую гору, набрать полную горсть сияющих огоньков и,  сделав из них ожерелье,  надеть его на  тонкую шею своей Асифне.  Он с улыбкой вспомнил, как однажды пытался помочь девушке отшлифовать каменный скребок о мокрый песок, взял заготовку, сжал её что было силы  и стал тереть о камень с песком. Асифна заливисто засмеялась, он тогда ещё сравнил её смех с журчанием ручейка.
 – Не надо так сильно сжимать камень, держи его спокойно, без напряжения. Прижимай к песку только ту сторону, где есть выступы, которые нужно убрать.   
       Ашим посмотрел вниз. Перед ним была привычная картина.  Далеко внизу протекала бурная пенистая речка, со стороны   скалы, на которой сидел Ашим, она делала небольшую петлю, берега  были обнажены, потом она  заворачивала за большую гору и скрывалась из вида.  Часто Ашим  видел, как звери  приходили на водопой к речке.  Вот и сегодня пришли   медведица  и два медвежонка,  за которыми наблюдал  с ранней весны.  Именно встреча с медведями убедила его в том, что у него есть дар подражать звукам природы, так как однажды, пытаясь привлечь внимание медвежат, играющих  в воде, он издал  медвежий рык и удивился, что у него это так хорошо получилось, потому что медвежата перестали играть и одновременно посмотрели на мать, а та стала вертеть головой, не проявляя агрессии.   Этот опыт обнадёжил Ашима, и он стал «разговаривать» не только с животными, но даже  с птицами.   Дальше, за рекой,  расстилалась бескрайняя тайга. 
       – Кам сказал, что дух вернётся к Ялоту, – вдруг услышал Ашим.
       – А может быть, он ошибся,  и дух навсегда покинул Ялота? –  с надеждой  спросил другой.
        Ашим узнал говорящих, это были  Ясав и Янав.
       – Кажется, мы с тобой хотим одного и того же, – тихо сказал Ясав.
       – Я никогда не прощу Главному охотнику, что тот приказал выгнать меня из охотничьего лагеря.  А почему ты не любишь Ялота, я догадываюсь. Всему виной Анеле?  А знаешь, можно сделать так, что дух Ялота никогда не вернётся к нему.
       – Как?
Дальнейшего разговора Ашим не слышал, потому что  Ясав и Янав стали говорить очень тихо.
      Через некоторые время Ашим увидел удаляющиеся спины двух заговорщиков.
      На следующий день  Ялот  остался в землянке один, так как отец ушёл на охоту, а его сестры –  за грибами.  Картина летящего по воздуху белого марала постоянно стояла  у него перед глазами.  Юноша взял из очага уголёк и стал рисовать этот образ на обратной стороне выделанной шкуры  ирбиса. Вдруг  Ратхум, лежавший около входа в землянку, встал, насторожился. Шкура, закрывавшая вход в землянку, приоткрылась,  и в неё чья-то рука закинула мешок,  из которого выползла большая змея. Всё произошло молниеносно: Ратхум набросился на змею, вцепился в её шею, но та успела укусить собаку.
   – Ратхум! Ратхум! – закричал Ялот, и пока он дополз до друга, тот  уже не дышал,  но даже мёртвый  не разжал челюстей, которыми сжимал  змею.
   Как Ялот прожил до возвращения охотников, он не помнил. Машинально выполнял все распоряжения сестёр, если давали еду, кушал, а не давали – он забывал, что надо есть. Отвлекала его только работа. За всё это время он сделал большое количество каменных топоров, скребков, проколок. Уже две сестры помогали ему. Так прошло время.
         Духи земные помогли и, когда выпал снег, охотники вернулись с богатой добычей: голодать зимой не придётся.
  – Ну, как ты, сын? – спросил отец.
   Девочки рассказали ему ещё про одну беду, смерть Ратхума.
   – Как это произошло?
   – Я сам ничего не понял. В землянку просунулась чья-то рука и забросила мешок,  из которого вылезла змея… .  И Ратхум, Ратхум, – с трудом сдерживая слёзы, продолжил Ялот, – он спас меня, сам погиб.
 – Теперь ясно,  о чём договаривались Ясав и  Янав. Мне Ашим рассказал, что эти два негодяя, что-то плохое замышляли, он подслушал разговор, но  не разобрал,  о чём речь.
 – Но почему, что мы им сделали плохого?
 – Ашим из их разговора понял, что Янав затаил на меня зло за то, что его не приняли в охотники, а Ясав….  Я думаю, ты знаешь причину.  Завтра соберём совет племени, и они будут изгнаны из рода Оленей.
    Отец убрал с ноги Ялота шкуру,  внимательно осмотрел.
  – Ну вот, кажется,  кость срослась. Можешь вставать, опираясь на  палку,  она тебе поможет ходить. 
      Необъяснимая тревога овладела Ялотом.  Он  надел  малицу, пимы, шапку из лисы, взял палку и вышел из землянки,  сразу же крепко зажмурился. Всюду лежал  снег, такой яркий, что слепил глаза. Боль в  ноге давала о себе знать, но,  опираясь на палку, Ялот пошёл к землянке Анеле.   Вдруг он увидел, что несколько человек  с другой стороны тоже идут по направлению к этой же землянке, впереди всех с большой белой шкурой марала шёл Ясав.  Ялот спрятался за высокую ель, сердце его быстро стучало, сильно заболела голова. Когда он  понял, что  Ясав, отодвинув шкуру, закрывающую вход в землянку, сейчас войдёт внутрь, забыв про больную ногу, про палку, которая  выпала из рук, не разбирая дороги,   побежал прочь. Слёзы градом лились по щекам. Ветки кустарника хлестали его.  Он даже не заметил, как потерял шапку, остановился только тогда, когда дорогу  преградила Священная гора.  Юноша с удивлением смотрел на  изображения оленей, которые выбил его отец на скале.  Как давно это было?!  Почему духи так жестоки к нему, белоснежному маралу,  к Ратхуму!  А теперь и к его любви.
     Перед ним снова всплыл образ белого оленя, который застыл в полёте перед вечностью.  Машинально Ялот достал из мешочка, который был с ним и висел на поясе,  кремниевый  камень, заострённый с одной стороны, поискал глазами другой   подходящий,  у Священной горы их было множество,  и приступил к работе.  Ожесточённо, как будто от того, что он сейчас делает, зависит его жизнь, он, ямка за ямкой, стал выбивать образ  летящего  марала. Сколько времени  прошло, он не знал.  Иногда удар приходился по пальцам  рук. Но Ялот не чувствовал ни мороза, ни боли.  Ударив по Священной горе ещё раз,  в изнеможении опустился на корточки  и закрыл голову руками. Слёз уже не было, а была тоска и опустошение. Вдруг он почувствовал, что кто-то трогает его за плечо. Резко вскочив, он повернулся и увидел Анеле, в руках она держала шапку Ялота.  Это было как во сне. Комок подкатил к горлу, он не верил своим глазам, может, это видение?
            Анеле тоже молча смотрела на Ялота; кажется,  она понимала, что творится в его душе. Отдала ему шапку,  подошла к Священной горе, погладила только что  появившееся  на камне изображение  красавца оленя,  и  повернулась к Ялоту. Тот стоял неподвижно, боясь пошевелиться: вдруг видение исчезнет?
      – Я не приняла дар от Ясава.
       Ялот попытался что-то сказать, но извлёк только непонятные звуки. Тогда он  положил шапку на снег, снял  с  шеи подаренное отцом ожерелье и бережно, надел  девушке на шею.  Наконец, справившись с волнением,  произнёс:
   – Я обещаю, что самые красивые шкуры ирбиса, рыси,  соболя будут у твоих ног.
                *   *   *
                И обещание своё Толя-Ялот сдержал.