Встречай. 9

                9.

На стене заиграла радуга – место перехода в какой-то мир. Странствующая четвёрка дружно прыгнула туда и попала в обычный лиственный лес на склонах  холмов. В ложбинке вился ручеёк. Они помчались к нему, ведомые Рэли, а когда перескакивали, мир пошатнулся, и они упали в мягкий зелёный мох, которого до преодоления ручья никто не видел. Оглянулись – вокруг был еловый лес с вкраплениями дубов.

- Зачем так быстро? – спросил Зомби.

 - Там, в том мире, много подмиров – есть и такое, – и они всё время перемещаются. Нам повезло, что мы попали в нужный, а потому мы – тут. Опоздай мы хотя бы на минуту, подмиры успели бы поменяться таким образом, что мы никогда не выбрались бы из них. Так случилось бы и в том случае, если б мы явились минутой раньше, - объяснил Рэли.

- Мы так здорово рисковали! – возмутилась Риана.

- Конечно, - ласково улыбнулся Рэли. – Или ты хотела бы сидеть под тем концлагерем всю жизнь?

- Но мы хотя бы попали туда, куда нужно?

- Попали, попали, не беспокойся.

- Куда дальше?

- За мной.

Ельник постепенно сменился дубравой. Деревья стояли старые, кряжистые, сказочные, разделённые полянками густой мягкой изумрудной травы. Вскоре открылась чудесная лужайка, залитая солнцем; на зелёном холме сиял белый дворец, а в тени самого огромного дуба, видевшего, пожалуй, не одну тысячу лет, стоял воздушный ажурный белый столик с такими же непорочными очаровательными стульчиками. Столик был накрыт для чаепития и уставлен разнообразными сладостями и экзотическими фруктами, большинство из которых Ромесу оказались совершенно незнакомы.

По тропинке от дворца спускалась девушка – тоже, естественно, в платье белого цвета. Она заметила гостей и спешила к ним. Кудри золотым потоком струились по плечам, лились водопадом почти до земли. Безусловно, она была красива – настоящая сказочная принцесса!

- Приветствую благородного Рэли и его друзей, - приблизившись, лучезарно улыбнулась она.

Рэли, а за ним и Ромес с Зомби поцеловали ей руку; девушки друг другу только кивнули.

- Ромес, Зомби, Риана, - представил Рэли спутников.

- Валентин, - сказала хозяйка дворца.

- Валентин? – переспросила Риана. – Я думала, это мужское имя.

- Да. Ну и что, правда?

- Правда, - Риана внимательно взглянула на неё, а потом на Рэли и не усмотрела между этими двумя ничего более сильного, нежели нежная дружеская привязанность. И она успокоилась.

- Вы устали. Отдохните с дороги, подкрепитесь.

Гости с восторгом сели за стол. Стулья, вопреки опасениям, оказались прочными.

- Ты любишь сладкое? – спросила Риана у Ромеса, когда он подавал ей пирожное.

- Очень, - ответил Ромес.

- Я тоже.

Следовало бы начать с чего-то посущественнее, но Валентин не знала, что к ней набьётся кто-то в гости, а сладости… Они всегда тут выставлялись на всякий случай.

- Валентин, у меня к тебе дело, - начал Рэли, заметив, что девушка сидит за столом просто за компанию.

- Я слушаю, - Валентин склонила голову, глядя на Рэли сияющими синими глазами.

- Я привёл к тебе Зомби и Риану. Помнишь, я говорил тебе…

- Да-да, конечно. Если им нравится…

- Им нравится. Слышали, други мои? Вы поживёте пока здесь, а если вам очень понравится, сможете остаться, сколько захотите.

- Нам понравится, - уверенно сказал Зомби, неотрывно глядя на Валентин сквозь свою пудельскую чёлку. – Чаю?

- Спасибо, - Валентин приняла от него чашку с чаем.

- Вот и хорошо, - обрадовался Рэли.

По лицу Рианы ничего невозможно было определить, но Рэли заметил, что Риана не имеет ничего против Валентин.

- Ты всегда жила здесь? – полюбопытствовал Ромес.

- Нет, - ответила Валентин. – Прости, ты, случайно, не Тринадцатый?

- Всё движется к тому.

- Ага, ясно. Ну, а я – Пятая из тех самых Двенадцати.

- Я думал, они все… Они же так похожи между собой… Они были всегда?

- Да, Двенадцать постоянны. Это только Тринадцатые приходят и уходят. А Пятые иногда уходят в отпуск, и их место временно занимают избранные из людей. Так и мне, можно сказать, повезло. Сначала я была счастлива – как же, такая честь! – но вскоре поняла, что это всё не для меня. Пятые заведуют страданиями всех живущих. Я не справилась, и меня изгнали. Мягко, правда. Ой, мне не следует распространяться на эту тему. В общем, я здесь и почти счастлива. Полное счастье впереди. В своём мире я всё могу. Кроме того, теперь я не одна: у меня есть Зомби и Риана. Я забуду одиночество. Всё хорошо.

- Я могу отказаться от того, чтоб быть Тринадцатым? – без всякой надежды спросил Ромес.

- Нет. Твою судьбу создали до тебя. Ничего ты не сможешь в ней изменить. Твоё предназначение – быть Тринадцатым, и ты им будешь. И назначишь своего преемника. Тебя будет тошнить от твоих действий, но ты бессилен. Да, вот так странно – бессилен и всемогущ. Можешь всё, но не можешь не делать ничего.

- Спасибо. Ты меня очень обрадовала.

- Не забывай – я была Пятой из Двенадцати.

- Да я помню, - Ромес заметно погрустнел.

- Как станешь Тринадцатым, постарайся не попасть а ранг святых, - посоветовала Валентин.

- Почему? – удивился Ромес. – Из-за обязанностей? Так если мирок хороший попадётся, я смогу и пророчествовать, и творить чудеса, и больных исцелять. Разве мало для верящих в прекрасное?

- Если каждый день творить чудеса, они будут восприниматься как нечто обыденное, как естественная часть мироздания. Сам поймёшь когда-нибудь. Только не пробуй создавать свой мир и людей в нём. Они неблагодарны. Они забудут тебя. Они познают, что мир не такой, каким его видят, а такой, каким его сотворил создатель. С этим смириться очень сложно, и они поднимут бунт. Ты не узнаешь свой мир. Ты рассердишься на них и начнёшь всё сокрушать. А когда от мира останется горстка пепла, ты горько раскаешься.

- А если нет? Если я позволю жить моим созданиям своей жизнью?

- Этого не случится. Ещё никто из создателей не смог спокойно смотреть на то, как разрушают его так тщательно возделанный мирок его же опустившиеся, выродившиеся, озверевшие и обнаглевшие венцы творения.

- Так их было много?

- Чрезвычайно. Поэтому не поддавайся соблазну – жалеть будет не о чем. Всё так устроено, что человек не может создать никого совершеннее себя самого. Поэтому в конечном итоге все творения приблизятся к своему творцу, и не более того. Потому нужно творить кого-то, отличного от человека, а лучше всего – предоставить это дело истинному Мастеру.

- Ладно уж, постараюсь сдержаться. Валентин, ты – оттуда, ты знаешь, как там…  Объясни, зачем вообще вершить чьи-то судьбы? Это обязательно? Пусть бы всё шло своим чередом, как получится.

- Как бы это попроще и побыстрее объяснить… - Валентин задумалась. – Понимаешь, Тринадцатый, Вселенная многогранна и практически неизмерима со всеми её мирами, полумирами и их разновидностями. И она несовершенна, то есть постоянно развивается. Вселенная стремится к абсолютной гармонии. Всё должно сойтись так, чтоб получилась цельная совершенная картина. Какая – я даже представить не берусь. Конечный результат нас и не интересует: наш разум слишком несовершенен, чтобы понять процессы. Двенадцать участвуют в процессе совершенствования – на той грани, которая касается человеческих миров. Каждая деталь, каждый мельчайший элемент в итоге должен занять своё место и при этом быть таким, чтоб слиться с общей картиной.  Это как бы нечто целое, состоящее из множества ячеек самой разнообразной формы. Чтоб получился монолит, ячейки должны быть заполнены идеально подходящими для них деталями. Часть этих деталей – то, что мы условно можем назвать для определённости душами. То, чем мы себя осознаём как личность, в каком бы теле мы ни оказались. Каждый раз проходя путь в новом воплощении, душа так или иначе изменяется, каждое воплощение её корректирует, постепенно приближая к идеальной для неё форме. Пока понятно?

- Понятно, - кивнул Ромес.

- Чтобы быстрее приблизиться к состоянию всеобщей гармонии, - продолжала Валентин, - душе надо облегчить путь, наметить маршрут. Это и есть так называемая судьба. Она может быть лёгкой и приятной, а может быть трудной и ужасной, наполненной страданиями.  Поэтому то, что кажется жестоким, на самом деле – лишь путь. Не стоит особо жалеть – ведь это одно из воплощений, нужное для общего блага. Следующее может оказаться совершенно иным или даже – последним, когда душа выходит такой, которая и была нужна. Всего лишь условия для созидания, как горнило с пламенем для металла, как молот и наковальня. Если жалеть железо, оно так и останется бесполезным куском руды.  Вот начертание линии судьбы и есть задача Тринадцатых. 

- А бывает так, что кто-то отходит от намеченного пути? Сам, по своей воле, или по воле окружающих, или он просит об изменении судьбы?

- Бывает, и нередко.  Чаще всего это случается в человеческих воплощениях. Животные более стабильны в этом отношении. Тогда в результате душа выходит уже не той формы, которая была намечена. Чтоб это исправить, приходится отправлять её в лишнее воплощение, чтоб подкорректировать допущенные ошибки, но это не наказание.

- Как всё сложно… Как можно всё учесть и просчитать, все эти пересечения линий судьбы, причины и следствия, просьбы и ошибки, да ещё и для такой неимоверной уймы живых существ?!

- Всё кажется сложным, пока ты здесь. Там всё встанет на свои места, всё будет по-другому.  Ты разберёшься.  Я ведь тоже разобралась, хотя и была, в отличие от тебя, совершенно обычным человеком. Не смогла справиться с заданием именно из-за своей человечности – это уже совсем другой вопрос. Вернулась оттуда и вновь стала собой – такой, как раньше. Возможно, так мне предначертали твои коллеги, вершащие судьбы до тебя.

- Теперь примерно понятно, что, для чего и как… Спасибо за консультацию, Валентин, - Ромес приподнялся и поцеловал девушке руку.

- Не за что, - Валентин улыбнулась одними губами, глаза же остались серьёзными и потемневшими, как будто откуда-то из глубин поднялись тщательно упрятанные воспоминания.

- А мы всё-таки некультурные господа, - вмешалась Риана, кушая мороженое. – Воспитанные люди моют руки перед едой.

- Во-первых, кто здесь воспитанный? – возразил ей Рэли. – Во-вторых, люди чаще всего моют руки, если они грязные или если опасаются подхватить какую-нибудь заразу. И хотя тебя и Ромеса, положа немытую руку на сердце, я никак не назвал бы эталонами чистоты, руки у вас визуально чистые, а что касается заразы, то странствующих по мирам она пробирает очень редко.

- Ах так? – Риана гордо встала из-за стола. – Пойдём, Ромес, превращаться в эталоны чистоты!

- Идите-идите, - напутствовал Рэли. – Только не вляпайтесь в очередную историю! Подходящий ручеёк за холмом. Действует по тому же принципу, как в твоих, Ром, владениях. Смотрите, никуда не сворачивайте: здесь невидимые миры так и роятся. Шаг в сторону – и вы их пленники.

- Учтём, сказочник Рэли, - Риана решительно потащила за собой Ромеса. Бедный Ромес вынужден был подчиниться, правда, успел прихватить большую виноградную гроздь.

- Что случилось? – спросил он, когда они удалились на достаточное расстояние от трапезничающих.

- Ничего, - буркнула Риана.

- А всё же?..

- Не цепляйся. Скажи, тебе нравится Валентин?

- Хорошая девушка.

- А я?

- Ты тоже, если рассматривать с дружеской позиции. Рэли чем-то тебя обидел?

- Нет. Он плохо себя ведёт.

- И в чём это выражается?

Риана сама не знала, а потому надулась и не ответила.

- Ладно, хватит, ты чего? – успокаивающе сказал Ромес. – Съешь лучше винограда.

Риана не отказалась.

- А Рэли… К нему ведь привыкнуть нужно, сама знаешь. Он ничей, как горный ветер. Любуйся им издалека и восхищайся. Разве тебе надо что-то большее?

- Пожалуй, нет. Или – да? Не знаю. Но не могу же я вести себя, как обычно, если он рядом! Он мне очень нравится, Ромес, и даже может быть, я его люблю.

- Ты его любишь, - определил Ромес. – Или влюблена. Это же не совсем одно и то же.

- Пусть так. Но тут ведь ничего не поделаешь, правда? Не знаю, достаточно ли мне того, что я знаю, что он где-то есть. Положительно, не знаю.

- Смотри, вон ручей, а на берегу, кажется, все купальные принадлежности.

- Надеюсь,  ты отвернёшься,  когда  я буду наводить красоту?

- Пожалуй. А ты?

- Ты стесняешься?

- Если честно, мне нечего стесняться. Так что…

- Хорошо, хорошо, отвернусь. Ромес, ты как предпочитаешь купаться – один или вдвоём?

- А ты ничего не будешь иметь против? Так это просто: отвернёмся вдвоём.

- Это мысль! – усмехнулась Риана.

- Это умная мысль, - подчеркнул Ромес.

- О да, конечно. Ой, Ром, ты только посмотри, какие там цветы! Они похожи на огонь – так и переливаются, так и рвутся к небу. Ты не хочешь посмотреть поближе?

- Риана!..

- А я хочу! – она вприпрыжку пустилась к заинтересовавшим её цветам, но не преодолела и половины пути, как вдруг исчезла.