Ловля солнца в селеньи Берёзовка

                Серия «Записки любознательной женщины»


   Как известно, церкви ориентируются на восток.
   На Древней Руси, говорят, их ориентировали по первому лучу солнца и посвящали тому празднику, который в тот день  отмечался.   
   А мои мальчики свято чтут древнерусские традиции.
   Поскольку еще непостроенная церковь называлась «Святовведенская»: по имени той, что снесли в Берёзовке лет сорок назад, то нужный нам праздник приходился на четвертое декабря.
   Накануне мы одолжили у железнодорожников теодолит и повезли его к месту строительства.
   Мне, конечно, странным показалось, что средневековые традиции надо соблюдать  с помощью  современной техники, но возражать не стала:  не я  эти традиции «открывала», не мне их и отменять.  И вообще мой принцип  руководства - «не навреди». Поэтому, я только спросила:
  - А что, если солнце не выйдет?
   - Молиться будем, -  выйдет. Еще ни разу не было, чтоб не вышло, - ответил мне автор проекта, архитектор Андрюша. (Он у меня такой маленький, худенький, вечно косматенький, сильно талантливый и исключительно православный: все посты соблюдает, на исповедь ходит, и всякое прочее).
    Я вообще человек любознательный, а тут мне и вовсе  интересно стало. Вспомнила я, что месяц назад ездили мы в другое селение снимать панораму  под  церковь. Это обычное дело для архитекторов: делается фотография места под будущее здание, а потом в нее врисовывается  придуманный образ. Для  эскиза очень удобно, и для заказчика наглядно получается.
          Так вот, пока мы туда ехали, были такие тучи, что казалось - ничего не получится. А как  приехали, да на горку вылезли, тут вдруг тучи и разошлись,  прямо  нужное место солнышко  осветило. Только засняли все, как тучи опять сомкнулись. Я-то посчитала это случайностью, а мои ребята сказали, что так оно и должно быть: церковь же, значит сам бог помогает.
  (« Что ж он не помогает заказчикам деньги нам за проекты платить?» – подумала я тогда. -   «С таким трудом эти крохи  приходится выбивать».  Но вслух ничего говорить не стала: богословие  у нас вечно  дискуссионная тема, а я за рулем была на гололеде, отвлекаться не стала.)
   Поэтому на этот раз я  подумала: «Ну что ж,  может и вправду выйдет». Хотя облачность в декабре у нас неделями не расходится,  и накануне никаких изменений в лучшую сторону не наблюдалось.
   А тем временем, оставив на крыше местной администрации теодолит с мешком на голове (то бишь с футляром на самом приборе, для сохранности), и с камнем на шее (под треногу привязали, чтоб ветром не завалило), отправились мы искать, где надо молиться  за выход солнца из туч на завтрашнем важном рассвете.
  И тут я обнаружила, что Святовведенская церковь в Березовке уже существует, и туда-то меня прямиком мой Андрюша и привел.
  В маленькой темной избушке, на церковь совсем непохожей,  очень милая женщина с добрым и каким-то особенно светлым лицом записала  наши имена и сказала, что их упомянут во всенощной.
     - Вы солнце ловите, а мы за вас молиться будем, - сказала. Все мы одно дело делаем, только у каждого своё послушанье.
    На следующее утро встали мы задолго до света. Ни одной машины не встретилось нам по пути в Березовку. Для всех была еще длинная зимняя ночь. Я крутила руль среди  черной равнины, и мне нравилась мысль, что мы едем  с такой поэтической целью: залезть на крышу среди ветра и снега, и ждать, как солнце высунет специально для нас первый свой луч из горизонта.
   «Все-таки повезло мне, - думала я, - что забросила меня судьба в такую мастерскую, где церкви проектируют. Это куда романтичнее, чем  придумывать туалеты в богатых квартирах. А, помнится, накануне того дня, когда мне предложили руководство этой мастерской, я чуть было в такую как раз не попала. То-то веселая жизнь у меня была бы сейчас…
Правда, гораздо денежнее…
    Тут я почему-то вспомнила, как на заре своей пост-институтской юности мне пришлось разрабатывать санузел для одной высокопартийной дачи.  Все было велено облицевать розовым мрамором. А сама  ванна, помню, была два на три метра. Нас, рядовых архитекторов, потом сторож не пустил посмотреть, что получилось.  Только главного архитектора мастерской пустил, а по нашему поводу наорал ему прямо при нас: «Ты что, и это быдло хочешь туда провести?!»
    Очень тогда этот случай способствовал моему духовному росту. Потом я спросила своего шефа, которого очень тогда уважала: «А вам не жалко тратить жизнь на такие проекты?» А он мне ответил: «все останется на родимой земле». Через несколько лет эту дачу бульдозером сравняли с этой самой  землицей, чтобы никто не узнал, как жили «слуги народа».
   «А теперь вот  еду солнышко для церкви ловить», - думала я. – «Здорово…»
   В Берёзовке мы были за час до рассвета. Андрюша опять пошел в церковь: получать  у священника благословение. Чтоб уж наверняка солнышко показалось.  Получил. Полезли на крышу.  Я высоты боюсь чрезвычайно. Но тут себя пересилила, тоже залезла. Интересно же. Неужто и вправду тучи молитвы послушаются?
   - Восход – говорю, - в  восемь тридцать две. – Я в календаре     посмотрела.
   И точно: к этому времени заалел край туч в одном месте. Навели на него теодолит, а он на шестьдесят пять градусов от востока на юг отклоняется.  А на юг вообще церкви нельзя ориентировать.  Не положено.
  Может это вовсе не тот луч, который нам нужен? Календарь немного напутал? Он для Москвы составляется, а мы за четыре тысячи верст от нее на восток, и Бог его знает, во сколько у нас первый лучик вылезти должен…
   Тут как-то что-то из школьной астрономии стало выползать в голову, какие-то мерзлые попытки оправдать светило. Да и тучи должны ж разойтись. Зря, что ли, столько мысленных сил на это брошено было? А что мысль  это огромная сила, я в этом давно убедилась.
     Так я себя подбадриваю, потому что уже начинаю потихонечку замерзать. Не знаю, чем себя подбадривает Андрюша, но стоит, молчит и упрямо чего-то ждет.
    Через минут пятнадцать, попрыгав вокруг теодолита, я говорю:
    - А может нам взять самый восточный край красного пятна и по нему  сориентироваться?
   - Нет, - говорит, – ждать будем.
    Еще через пятнадцать минут я опять говорю:
      - А отец Андрей, между прочим, говорил, что церкви потому на восток ориентируются, что для русских там Иерусалим находился. А для нас он уже все равно на западе…
       Андрюша молчит, в дискуссию не ввязывается. То ли ждет, то ли молится, а только замерз, вижу, тоже. Притопывает у теодолита, и голову в плечи втянул.
      Еще через пятнадцать минут, проплясав по всей крыше от холода, со стуком зубовным спрашиваю:
      - Андрюша, а куда бы вы, интересно, церковь в Норильске ориентировали? Там же или полярная ночь, или солнце на севере всходит.
      Молчит. Ждет.
      Уже большая часть туч на горизонте покраснела, но краснота эта всё больше к югу норовит отклониться.
     В полдесятого я говорю:
      - Знаете, Андрюша, я думаю, что наши предки по солнцу ориентировались потому, что иначе не умели восток определять. – И полезла вниз.
          В кабинете у главного архитектора меня напоили чаем, я согрелась, даже в дрёму с мороза потянуло. А Андрюши все нет.
   Только в одиннадцатом часу несколько человек, залезши на крышу, смогли  убедить его оставить это занятие. 
   Едем назад мы, а солнышко вот оно, светит туманным диском прямо в окно, будто дразнится; бери, вычисляй себе угол, однако ж оно уже далеко от горизонта ушло.
    Андрюша и говорит:
     - Первый раз со мной такое, чтобы солнце в нужный момент не показалось.
     -   А вы раньше хоть раз его зимой ждали? – спрашиваю.
     -   Нет, - говорит, - раньше все летние праздники попадались.
     - Ну, вот видите, - утешаю, - это знак вам был, что правильно на восток ориентировать, а не по солнцу. Я где-то читала, что это как-то связано с магнитными полями Земли, почему все важные дела  человек и старается делать, обратившись лицом на восток. Это не только в православии, это во многих религиях так.
     - Нам – говорит, - до других религий нет никакого дела, мы православные, и нам   правильное решение принять надо.
    -  Ну, тогда, - говорю,- это вопрос не проектировщиков, а церкви. Объясните всё священнику, пусть он и принимает решение. А еще проще не трогать генплан. Мы здание на восток сориентировали, нам этот генплан  согласовали, и зачем  теперь всем лишнюю головную боль устраивать?
     Но  Андрюша у меня очень упрямый. Он, оказывается, в то утро подговорил зама главного архитектора  Берёзовки, чтобы тот на следующий день солнце поймал.
     Через пару дней просит:
     - Ольга Петровна, позвоните в Березовку, спросите, где солнце взошло.
      Я позвонила.
      Замглав отвечает:
      - А его и наследующий день не было. Сегодня было, да я не успел его на крыше поймать.  А теодолит я убрал: ветер сильный, боюсь – снесёт.
      В конце концов мы так и оставили в генплане всё без изменений, а Андрюша до сих пор не может понять, как  так солнце посмело тогда из-за туч не показаться…

________________________

 Опубликовано в газете
«Вечерний Красноярск»
14 марта 2001г.

 Постскриптум. Эта церковь давно уже построена и дейсвует. А в этой истории все правда,я только имена изменила.