Аслан

«Кто теряет честь, сверх того уже ничего потерять не может». - Публилий Сир, римский поэт.

За решеткой в зале судебного заседания лениво поглаживая коленки потертых джинсов безразлично, но как-то смущенно зевал будущий представитель воровского «авторитета». Типичного вида пожилой кавказец в полосатом свитере грязно-красного цвета, с проседью в голове, блестящей лысиной, опухшим лицом, большими надутыми губами и выдающимся широким носом. Глядя на него и его спокойствие, складывалось впечатление, что он уже четвертый раз в этой клетке.
Дело было непростым, и это мягко сказано, ведь касалось оно банды братьев Раджабовых, которые успели нашуметь достаточно, что бы получить пожизненное казенное обеспечение. Но самих братьев в зале не было, они были внутри дела, как жертвы зверского убийства.
Прокурор, который вел это дело, хмуро сдвигал брови, но впервые не понимал, как ему посадить обвиняемого, который сам признает свою вину. На улице, у ворот суда шел митинг с невнятными и непонятными националистическими лозунгами, требующими всех наказать, но кого и за что не уточнялось. Потерпевших же в деле вообще не было, кроме самих братьев. Хотя зал был забит потерпевшими от рук Раджабовых. Народу была тьма.
Братья Джамалил, Игид и Мухаммадвали, приехавшие из солнечного Дагестана на учебу, щедро подаренную их богатым родителем, очень удобно устроились в первопрестольной. К слову, какой студент может позволить себе ездить на черном мерседесе к институту, являться на занятия раз в полтора месяца, и свободное время проводить в ресторанах? Наша столица- это город возможностей, где каждый желающий может получить лицензию на оружие, хорошее медицинское обеспечение и право взбираться по карьерной лестнице.
Братья Раджабовы легко шли по лестнице, только не вверх, а вниз. Конечно, со временем у них появились и машины и квартира, но вот карьеру они решили построить в особом бизнесе, к тому же, денег у них всегда было много, отец их очень любил и с «юга» постоянно шли большие финансовые транши.
Сдержанностью братья тоже не отличались- горячие кавказские парни. Порой по своей горячности сами не понимали, что и зачем делают. Зачем они избили и оставили инвалидом пенсионера, который своей четверкой перегородил проход в подъезд, загружая в багажник старый комод? А еще Мухаммадвали очень разозлился на одногруппницу, за то что она не оказывала ему знаки внимания, да и просто затолкал ее в машину и увез куда-то от института, больше она в институте не появлялась.
Долго еще можно говорить о братьях Раджабовых, но по итогам их короткой, хоть и яркой жизни в зале судебных заседаний потерпевшим было негде сесть, вот только потерпевших в деле об их убийстве так и не было. Был лишь один свидетель, который и написал письмо в Дагестан к их отцу, с описанием их подвигов и мольбами повлиять на своих детей.
Судья раскрыл папку и начал зачитывать с бумаги простой вопрос, поставивший в тупик всех, особенно сторону обвинения: прокурор молчал, на его лице было написано категорическое несогласие со всем происходящим.
«Подсудимый, вы признаете себе виновным по статье сто пятой Уголовного Кодекса Российской Федерации, части второй, пунктов «а», «д», «л»: «Убийство, с отягчающими обстоятельствами, двух иили более лиц, с особой жестокостью, совершенное по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды либо кровной мести»  в отношении…»- судья слегка заикнулся,- «… потерпевших Раджабова Джамалила Аслановича, Раджабова  Игида Аслановича, Раджабова Мухаммадвали Аслановича?»
Подсудимый кавказец неторопливо встал, хотя было видно, что колени не дают ему покоя, сказывается возраст. Говорил он с сильным акцентом, хриплым, надорванным голосом, но громко и уверенно, глотая слезы.
«Я, Раджабов Аслан Мухаммадтахирович, в убийстве своих сыновей себя не признаю виновным.» - Аслан плюхнулся на лавку и, растирая по лицу слезы, разволновавшись кинул в зал,- «Я не убивал, я свой позор смыл!». Суд удалился на совещание.

Раджабов Аслан Мухаммадтахирович осужден на пожизненное заключение в колонии строгого режима, за то, что похитил и обезглавил своих сыновей.