Хроники с подоконника

История первая о Незабудке и Бабочке

На одном из подоконников обычного кирпичного дома жили четыре странных и любопытных растения. Самым важным среди них был Кактус. Казалось ему, что все уважают и боятся его за длинные и острые шипы. Рядом с ним в глиняном горшочке росла маленькая Пальма. Каждое утро она с нетерпением ждала солнышко, потому что больше всего на свете любила солнечный свет. Если вдруг случалось, что солнце закрывало тучками, Пальмочка грустно вздыхала и молчала уже до самого вечера. Да. Да. Ни одного словечка из нее в это время вытянуть не удавалось.
Соседями Пальмы и Кактуса были неразлучные друзья Каланхоэ с мелкими красными цветочками и Цикламен с необыкновенно красивыми крупными цветами розового цвета. Ах, как гордился собой Цикламен, как он задирал нос, когда его бутончики распускались и благоухали нежным сладковатым ароматом. Каланхоэ разводило от восхищения свои лепесточки и говорило:
— Какой ты красивый! Вот бы мне такие бутончики!
— Да! Я здесь самый прекрасный! Наша Хозяйка меня любит больше всех! — надувался он от удовольствия. — Именно меня подарили ей на День рождения!
— Ах! Как чудесно! День рождения! Такой замечательный праздник, — закатывало мечтательно глазки Каланхоэ. — Я помню, как ты здесь появился. Это было волшебно. Я влюбилось в тебя с первого взгляда!
— Не говори о любви! Ты все равно в этом ничего не понимаешь, — важничал Цикламен.
Каланхоэ немного обижалось на его слова. Оно отлично знало, что такое любовь! Однако дуться на Цикламена долго не могло. Уж больно он был красив и говорлив. Он столько всего знал, столько всего рассказывал, что порой, слушая его истории, даже Пальма в пасмурные дни реже вздыхала, а Кактус прятал колючки.
Однажды днем Цикламен начал свой новый рассказ:
— Там, где я жил раньше, а именно в цветочном магазине, было много-много разных цветов. В те времена все называли меня Королем, потому что я стоял на витрине и считался самым красивым! Как сейчас помню, зашел в наш магазинчик молодой человек. Он хотел купить Розу для своей подруги на День рождения. Долго паренек все осматривал, трогал, нюхал, но так и не мог определиться с выбором. Продавщица спросила, почему он не возьмет себе красную Розу, что держит в руках. И тот ответил: «Я боюсь, что шипы этого цветка поранят нежные руки моей любимой подруги». Роза, услышав слова молодого человека, очень обиделась и уколола ему палец. Паренек бросил цветок на пол и направился к дверям. «Возьмите другой!» — предложила ему продавщица и подала голубенькую Незабудку. Паренек улыбнулся и купил этот полевой цветочек. Только успел он расплатиться, как в магазин вошла его подруга и, увидев в руках паренька Незабудку, хмыкнула и сказала: «Зачем мне эта простушка. Я хочу Орхидею!». Она топнула ножкой и, выдернув из рук паренька голубой цветок, бросила его в мусорный бак. Паренек купил девушке Орхидею, которая была ничуть не прекраснее меня, и они ушли. Незабудка же лежала в мусорном баке и тихонько плакала. «Если среди цветов я самая худшая, зачем я здесь?» — твердила она один и тот же вопрос, но все молчали.
Вдруг в приоткрытую дверь влетела Бабочка. Она была точно такая же голубенькая, как и Незабудка. Бабочка покружила по магазину и ударилась о стекло витрины, подумав, что это выход. Милая крошка поломала крылышки и упала на пол. Продавщица замела бабочку в совок и бросила в тот же самый мусорный бак, где уже лежала Незабудка. «Мы такие несчастные. Всеми нелюбимые», — плакал цветочек. Все растения в магазине погрустнели. У некоторых даже завяли цветы. Так всем было жалко Незабудку и Бабочку. Вечером в магазин зашла дочка продавщицы. Она увидела мертвую Бабочку и почти засохшую Незабудку. Малышка развернула платочек и положила туда цветок c насекомым. И мы про них забыли…
Однако через неделю продавщица принесла в магазин картину. На ней были сухая Незабудка и Бабочка. Они выглядели волшебно, переливаясь и искрясь при солнечном свете перламутровым блеском. Картина была удивительно красива. Незабудка и Бабочка обрели вторую жизнь. В этот же день в магазинчик заглянула та самая девушка, которая в первый свой приход бросила Незабудку в мусорный бак. Увидев картину, она охнула, захлопала в ладоши и попросила продать ей этот шедевр, но продавщица в ответ лишь отрицательно покачала головой.
С тех пор картина с Незабудкой и Бабочкой висят в магазине напротив входа. Все покупатели восхищаются этой простой нежной красотой полевого цветка и Бабочки. Многие хотели бы купить эту картину, но так и оставались ни с чем, потому что она не продавалась. Продавщица всем говорила: «Порой, чтобы почувствовать жизнь, необходимо второе дыхание». Я только сейчас понял, что она имела в виду, — окончил свой рассказ Цикламен и посмотрел в окно. Там кружили белые снежинки, большая сосна покачивалась от дуновения ветерка, красногрудые снегири прыгали по ее веткам и громко чирикали.
Ничего не напоминало о приближении лета, которого так ждали и так любили наши комнатные растения с подоконника обычного кирпичного дома.

История вторая о силе дружбы

— Сегодня такое яркое солнышко! Просто прелесть! — радовалась Пальма и расправляла свои веточки, подставляя их ласковым солнечным лучам.
— Скоро весна! — говорило Каланхоэ и посматривало на Цикламена. Оно мечтало о крыльях, представляя, как вместе с ним, взяв друг друга за листочки, поднимутся в небо и полетят к облакам.
— Эх, — мечтала и Пальма. — Где-то на далеком острове живет моя семья. А я здесь совсем одна-одинешенька.
— Почему же ты одна? — пробурчал Кактус. — Разве мы для тебя ничего не значим?
— Соседи по подоконнику не могут заменить мне родных, — махнула веточкой Пальма и запела:
Я совсем-совсем одна,
Никто меня не понимает.
Лишь солнце за окном
Мне настроение поднимает!
— Вы, конечно же, неправы! — пробурчал Кактус. — Ежели живем рядом, то должны с нами считаться.
— Я ничего никому не должна! — хихикнула та.
Вдруг внимание Пальмы, Кактуса, Каланхоэ и Цикламена привлек воробушек, который маленькими прыжками и перелетами как раз кружил за окном. Вечерело. Солнышко почти село за горизонт, становилось холоднее. Бедная птичка поджимала лапки и пыталась взлететь. Она все пыталась и пыталась, но силы убывали с каждой минутой.
— Воробушек сейчас замерзнет, — пожалело птичку Каланхоэ.
— Его скорее кошка поймает и съест, — пробубнил Цикламен.
— Бедная пташка. Некому ей помочь, — затрепетала веточками Пальма. — Еще и снегопад начинается.
Неожиданно из-за голых кустов сирени появился большой пятнистый пес. Он смотрел на воробушка, жадно сглатывая слюну.
— Ой! Сейчас он его поймает, — охнуло Каланхоэ.
— Погоди. Может, ему удастся улететь, — перебил Кактус.
— Куда там! Сил у бедняги совсем не осталось! Ему конец! — уверенно произнес Цикламен.
Лохматый и грязный пес тем временем уже карабкался по сугробу. Воробушек вспархивал и подпрыгивал в воздух. На снегу оставались следы от его крохотных лапок. Пес принюхивался к следам и еще быстрее пробирался вперед по высоким и мягким сугробам.
Тут сверху спустилась подруга воробушка, подлетела к нему и запрыгала рядышком. Она прижималась к обессилившему другу, клювиком перебирала его перышки и чирикала что-то на ушко.
— Ругает его, — предположила Пальма.
— А мне кажется, она уговаривает его взлететь! — высказалось Каланхоэ.
— Будем надеяться, что она ему поможет! — пробубнил Кактус.
— Ага! Возьмет его за крыло и отнесет домой, — усмехнулся Цикламен.
Пока на подоконнике комментировали это событие, замерзающий воробьишка вдруг поднялся в воздух. Подруга его порхала рядом.
В комнату, где между цветами шел спор, вошла Хозяйка и приоткрыла окно. Она так делала каждый вечер, чтобы впустить в квартиру свежий воздух. Цветы сразу замолчали. Им не хотелось, чтобы Хозяйка узнала, что они умеют говорить и даже петь.
Когда Хозяйка ушла, Пальма, Кактус, Цикламен и Каланхоэ прижались к окну. В приоткрытую створку было слышно, что говорила воробушку его подруга.
— Ты у меня все можешь! Ты самый сильный, смелый и храбрый воробей, какого я только знаю! Соберись. Вспомни о папе и маме! Они нас ждут! — она весело чирикала и звала его за собой. И тот, хоть и с трудом, но летел следом.
Пес, скаля зубы, остался ни с чем. Он жалобно завыл и посмотрел на огромную луну, один бок которой выплывал из-за горизонта.
— Какое счастье! Он спасен! — радовалось Каланхоэ.
— Да уж. Если бы не подруга, быть ему сейчас в животе голодного пса, — радостно проговорил Кактус.
— Это любовь! — мечтательно продолжило Каланхоэ. — Только ради нее стоит жить!
— Поддержка и вера близких дают силы и желание бороться и побеждать даже там, где, казалось бы, победить невозможно! — утвердительно сказал Кактус и уставился на желтую луну, будто никогда ее раньше не видел.

История третья о землетрясении

Одним поздним вечером, когда Пальма, Кактус, Цикламен и Каланхоэ уже собирались спать, а Хозяйка дремала возле телевизора, подоконник вдруг пошел ходуном.
— Что это? — зашептало Каланхоэ.
— Боже, что творится? — заохала Пальма.
Никогда они еще такого не видели. Двери шкафов в комнате со скрипом начали закрываться и открываться. Люстра на потолке закачалась. Хозяйка сначала в кресле мирно посапывала, а потом вдруг подскочила и испуганно уселась на диван. Она то порывалась бежать, то, вцепившись в диванные подушки, что-то бормотала.
— Сейчас я свалюсь на пол! — задрожал Цикламен.
— Это я сейчас упаду и разобьюсь, — заплакала Пальма. Действительно, с каждой секундой она все ближе и ближе продвигалась к краю подоконника.
— Даже Хозяйка не видит. Что делать? — вытирая слезинки, хныкало Каланхоэ.
— Держитесь вместе, — пробасил Кактус.
Цикламен схватился своими листочками за Каланхоэ, которое держало Пальму, Кактус же всеми силами пытался поймать ее с другой стороны.
— Ты меня уколол, — тихонько взвизгнула Пальма, когда Кактус все-таки ее поймал.
— Извини, — пробубнил тот и в этот момент так рванулся вперед, что перегородил собой Пальме путь к краю подоконника. Сам же одним боком повис над полом.
— Ты сейчас упадешь, — испугалось Каланхоэ.
— Нет. Я слишком тяжел, чтобы так просто свалиться. Я крепко стою в своем горшке! — уверил всех Кактус.
Скоро в комнате стало тихо. Подоконник больше не колыхало. Шкафы с открытыми дверями не скрипели. Хозяйка кинулась к телефону.
Она дрожащими руками взялась набирать цифры. У нее не получалось. Так она набирала несколько раз. Наконец где-то там сняли трубку.
— Алё, доченька, у вас все хорошо? — быстро заговорила Хозяйка. — Вы почувствовали землетрясение? Я так испугалась.
В трубке тоже слышался быстрый говор. Видимо, и там все еще находились под впечатлением.
— Землетрясение? — удивилось Каланхоэ.
— Мда. Я слышал, что бывает и хуже. Мы остались живы, а это уже многого стоит, — покачал головой Цикламен.
— Я столько натерпелась, — зарыдала Пальма.— Мои веточки в дырочках от иголок Кактуса.
— Ну… уж так получилось, — виновато пробасил колючий друг.
— Он, спасая тебя, чуть не погиб, — пристыдило Пальму Каланхоэ.
— Правда, — еще громче зарыдала та. — Простите меня. И спасибо всем за помощь.
— Да ничего! Любой на нашем месте поступил бы также, — смущаясь, опять пробасил Кактус.
— Не любой, — заключил Цикламен и грустно посмотрел на Пальму.
— Я была неправа, когда говорила о том, что я тут совсем одна. Вы – моя семья! — тихонько проговорила она.
— Конечно! Мы одна семья! — засмеялось Каланхоэ. — Я так счастливо, что землетрясение закончилось без потерь.
Хозяйка, положив телефонную трубку, заметила, что ее любимые цветочки стоят не на своих местах. Она подошла к подоконнику и нежно расставила всех по порядку. Слева – Кактус, рядом с ним Пальма, после Каланхоэ и в правом уголочке Цикламен.
— Не пережив беду, не узнаешь истинной ценности жизни! — промолвила Хозяйка и задумчиво посмотрела в окно, где в ночной темноте издалека виднелись маленькие отблески уличных фонарей. Сейчас было спокойно и хорошо. Огоньки за окном сверкали как-то особенно ярко. Впрочем, возможно Хозяйке и жителям подоконника просто казалось, что окружающий мир стал ярче и красивее лишь потому, что они все еще думали о своих недавних волнениях.

КОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ФРАГМЕНТА

Полную версию вы можете приобрести на сайте «ЛИТРЕС»