Аномальное место

 




                Не дано увидеть те силы,
                которые позволено только ощущать.
                Апулей




Переполненный, расхристанный и грязный автобус возвращался из рейса. В салоне пахло бензином и выхлопными газами. Грунтовая дорога разбита, бесконечные повороты, подъёмы и спуски, колдобины.

Водитель автобуса молодой парень, лихой и бестолковый. Четыре часа транспортных услуг пассажирам показались вечностью. Под конец пути километровые столбы стали считать хором  -  верный признак, что поездка всех достала.

Неожиданно водитель резко свернул с дороги в лес, съехал к озеру и остановился.

-  Всё, харе! Перекур, можете в лес сходить…

-  Мы бы лучше дома,  тут осталось всего ничего, каких-нибудь шесть километров,  -  заартачились, было, пассажиры…

-  Зря шумите, мне машину помыть надо, вон, даже номеров не видно,  -  парень взял ведро и пошёл к воде,  -   не хватало ещё получить штраф от ГАИ.

Несколько пассажиров, главным образом, молодёжь вышли из автобуса, лениво разбрелись в разные стороны.

Олег Воробьёв направился прямо к воде. Юноше было шестнадцать лет, он перешёл в десятый класс. Гостил в деревне у тётки Натальи, помог ей с сенокосом, вдоволь попил настоящего молочка, порыбачил, теперь вот возвращался домой.

Погода была безветренная, озеро гладкое, как стекло и почему-то подозрительно синее, как море. Далеко на противоположной стороне, неясно виднелся берег, который плавно переходил в небо.

«Ну, бли-н, красотища,  -  обба-лдеть»!..  -  восторженно  отреагировал юноша, на открывшийся природный ландшафт. На мгновение даже застыл на месте, постоял в задумчивости и медленно побрёл по берегу, охваченный внезапно нахлынувшими мыслями.

«Как загадочно устроен человеческий мозг, легко можно прокрутить какие угодно сюжеты:  из прошлого, настоящего, попытаться заглянуть в будущее, якобы, как там будет…»

Каскад хорошего и не очень, важного и ерунды…  Юноша вспомнил друзей, секцию лёгкой атлетики, тренера Виктора Ивановича. «Во, классный мужик! Настоящий тренер, таких бы наставников побольше, всё олимпийское золото было бы наше,  жалко, что уезжает к себе на родину.

Как велик этот мир и прекрасен!  -  Э-э, брат, как высоко взял, что это со мной?..»

Вода в озере была исключительно прозрачной, хорошо были видны камешки разных размеров и конфигурации, отчётливо различимы цвета и оттенки. Неожиданно появилась стайка мелких рыбок, ну, уж очень маленьких, меньше, чем в аквариуме, но плавала стайка быстро и дружно: туда-сюда, туда-сюда… 

«Это окушарики, только вылупились, сами крошечные, а туда же, плавают под команду старшего,  -  как мы в секции у Виктора Ивановича,  -  тренируются, ну и правильно, ребята, готовьтесь, к взрослой жизни!»

Юноше стало, немного жаль беззащитных мальков, он отвёл взгляд, затем машинально поднял голову вверх. По небу медленно плыли облака…  Неожиданно,  для себя он громко процитировал: «Вокруг природа, окушки, /лесистый берег далеко,/ в воде мерцают камушки/ и облака плывут легко. Вот те раз! Вот это да,  -  осенило».

Осторожно посмотрел вверх.

Действительно, кудрявые облака медленно плыли в одном направлении, маленькие догоняли большие и растворялись в них.

«Вот так, братишка!  Всё движется и мы обязаны двигаться  -  закон природы. «Жизнь требует движения», сказал один древний перец. А если честно взять, человек по сравнению с природой  -  мелочь, и, скорее всего, даже дрянь.  Пришли в этот мир, посуетились, пошумели, подёргались и привет. А озеро! Оно как было, так и осталось, вон его сколько, бери  -  не хочу. Всем хватит, только бы не загадить… Эххх! Коротка жизнь человека, да, точно коротка. Надо успеть что-нибудь путное, сделать. А что я? Учусь через пень-колоду, хорошо ещё в секцию хожу…  Ну, вот какой я смогу оставить после себя след?»

Олег вновь поднял голову вверх, словно спрашивал у небес, останется ли после него хоть какой-нибудь след? По телу пробежала лёгкая, тёплая волна и он в очередной раз процитировал: «По тернистым путям и долгим, /неизвестным дорогам и вброд./ Ты обязан идти по долгу, /как бы ни было трудно, вперёд./

Круто  отчебучил! Неужто второй Пушкин явился? Нет-нет, Пушкин  -  это ты загнул, перебор.  Тогда  -  Есенин? Интере-е-сно…  Главное, хоть бы хны, без напряга. Ну, дела-а!.. Хотя, постой, зря обольщаешься, это всё общие слова: «долг, трудно, вперёд…»  -  нам же постоянно вдалбливают в голову преодолевать трудности, бороться:  напичкали. Вот совсем другое дело, если бы на заказ, но так же легко и быстро, неглупо и складно. Хмм…  Попробуем заказать, интересно всё-таки. Чтобы такое заказать, ну, например, например…  -  давай про весну. А что  -  тема. Ну, вперёд, второй Есенин, местного разлива,  валяй, про весну». 

  Взгляд вверх  -  декламация: «Бегут ручьи и всюду лужи, /земля сырая, как кисель,/ и мы не помним зимней стужи  -  /на дворе стоит апрель./

Олег растерялся, чтобы хоть как-то отреагировать на свершившееся чудо,  вступил в полемику с самим собой.  «Сейчас лето, так,  -  лето, я заказал про весну, весна  -  это март, апрель, май, так?  Значит всё правильно, заказ-то  выполнен. Что ещё надо? Ну, не зна-ю…   Всё равно, как-то не верится, уж слишком это необычно и загадочно,  раньше никогда  со мной такого не было… Вот что, приятель, давай для гарантии  в последний раз, чтобы убедиться, но уже о чём-нибудь серьёзном. Давай о Космосе, серьёзнее всё равно ничего нет, и быть не может».

Процедура в очередной раз повторяется, взгляд вверх  -  декламация: «Шар земной облетел наш парень, /обаятельный и простой./ Русский лётчик Юрий Гагарин, /первый в Космосе  -  он герой!/

-  Так, так…  ладно, хорошо, допустим, предположим…  -  несмело забормотал  Олег, он сразу посерьёзнел и не на шутку оробел.  -  Тут какое-то воздействие, скорее всего, физическое…

В армии не то разрабатывают, не то уже есть, так называемое, психотропное оружие, это, когда противник вместо того, чтобы двинуть в атаку, ходит с песнями по кругу, типа дурачков. Например, командир - запевала начинает: «Расцетали яблоки и грюши, паплили тумани над рекой…  -   а рядовой состав  залихватски и весело,  со всей дури:  -  …вихадила на берек Катюся…»  -  более  актуально  будет  -   выезжала…

А что?..  Воинская часть тут рядом, сидят, наверно, офицеры со своими приборами в кустах, меня, как своего  и  гражданского,  решили настроить  сугубо на поэзию.  -   Юноша стал озираться по сторонам.  -  Кругом деревья и кусты, у военных там посты,   -  ну, вот, пожалуйста». 

  Осторожно подошёл  к кустарникам: признаков антенн не было, место было не заплёвано, куревом не пахло, окурки не валялись; ни шушуканья, ни смешков слышно не было. «Всё ясно,  значит, оттуда…»  -  у него вспотели ладони.

 «Давай-ка, дружок, поближе к автобусу, с народом будет спокойнее…   -  Для проверки самого себя, он мысленно повторил всё, что так легко явилось.  -  Всё путём, ритм есть, смысл есть, рифма  -  так себе, но сильно слух не режет, не раздражает. Главное,  всё на едином дыхании: вдох  -  строчка, выдох  -  другая… Вот дожил, стихами  стал заговариваться.  Да это же элементарная диктовка, тем более на заказ и темы разные…»

Резко прозвучал сигнал автобуса, водитель созывал пассажиров, Олег ускорил шаг. Все уже сидели на своих местах, с нетерпением ждали только его.

Когда выехали на шоссе, поэтический дар у юноши пропал начисто, как бы он не пытался мысленно сказать что-нибудь в рифму,  ничего не получалось.

 «Что же это за место такое? Тут, скорее всего, какая-то дыра,  окно в Ноосферу, а, пожалуй,  что и дальше, значи-и-тельно дальше…  Здесь стихи просто  прут, значит, можно легко накатать целый сборник. Сделаем так. Как- нибудь соберусь, возьму толстую тетрадь, пару ручек, как на экзамен, немного поесть и приеду на велосипеде с утречка пораньше на целый день. Место я хорошо запомнил:  слева большой валун, за ним огромная сосна. Такое место запомнишь надолго, на всю жизнь запомнишь!..»


Автобус  лихо подкатил к автовокзалу, окончена поездка, забыта усталость от трудной дороги.

-  Ну, наконец-то, Олежка приехал!  -  радостно всплеснула руками Вика,  - должна тебе сказать, что мы все по тебе сильно соскучились…

-  Ну, ну…  Как вы тут?..  -  И не дожидаясь ответа…  -  Принеси-ка, дорогая, мне ручку.

-  Зачем?..

-  Давай, активнее… 

Сестра принесла ручку, юноша сделал какую-то отметку в настенном календаре и только, потом внимательно и тепло посмотрел на Викторию. Про себя отметил: «Надо же, как она за три недели повзрослела, даже вроде подросла. Вот, уж, казалось бы, эка невидаль:  сестра, но надо отдать должное и стройная, и красивая,  вся в маму…  Да-а…  какому-то охламону достанется, а, может быть, и не охламону.  Но до этого ещё далеко, учиться надо, а то, точно будет охламон, как этот белобрысый Митрофанов, который с десяти лет курит. А с тем местом я всё-таки разберу-у-сь, и по-настоящему, только никому не болтать, а то начнётся паломничество,  там, наверно,  можно и картины рисовать, и музыку сочинять, да всё, что угодно… Место то необычное, аномальное».