Профессор Вакури

 Мы с Верочкой  ждали самолет
на  Москву в аэропорту  Сухуми.
 
  Тогда  все  поезда  опаздывали, все самолеты задерживались  с  вылетом,  и народ  покорно мучился,  понимая,  что протесты бесполезны. Дочке пятый год - сколько можно удерживать ребенка на скамье в зале ожидания?

  Посидели   просто   так,  почитали  книжку, осмотрели  помещение - а   дальше?  Вышли  наружу.  Жарища  беспощадная,  никого, все попрятались в тень. В бассейне неподвижно стояли крупные золотые рыбы.

- Мамочка, они настоящие?

  Недолго думая, я взяла небольшой
камешек и бросила в бассейн: рыбы 
туда-сюда  заметались.  Настоящие!

  То  никого не было, а тут сразу кто-то нашелся, чтобы  гневно осудить мое поведение. Агрессия требовала выхода, люди цеплялись друг к другу - не к власти же претензии предъявлять!

  Я никогда бы животным вреда не причинила,
и рыбы, конечно, не пострадали.

  Жара  и  поборник нравственности
вынудили нас вернуться под крышу.

  Вскоре   рядом   с   нами  уселся  высокий  худой  седеющий   китаец   и   стал   писать  в  блокноте авторучкой   Паркер   с  золотым  пером.  Китаец 
был в то время невозможен. Русский с китайцем перестали   быть   "братьями  навек",  разошлись.

  Я недоумевала.

  Сосед повернулся ко мне и спросил:

- Фильм ..., как это будет по-русски?
- Пленка!

  Он  кончил писать и мы разговорились. Это оказался японец. Вакури, профессор русского языка из Токийского университета. Он летел
в Москву тем же рейсом, что и мы.

  Мы перестали скучать и томиться. Профессор достал   диктофон,   и  Верочка  по  его  просьбе прочитала   стихи   про   зоопарк.  После   слов

  Долго-долго у решетки
  Мы стоим, разинув глотки -
  Знаем, знаем без часов,
  Что обед для нас готов

дочка широко разевала рот, показывая, как это происходит.

  Профессор Вакури не по-нашему весело смеялся.

  Сказал,  что  ему  шестьдесят  четыре  года,  что в  Сухуми  он  навестил  свою  очень старенькую первую учительницу русского языка, эмигрантку первой  волны - это  ей  он  писал  прощальное письмо.

  Контакт цивилизаций продолжался.

- Скажите,  что  у нас вам бросилось в глаза,
чем мы непохожи?
- У вас не придают значения эстетическому оформлению  жизни,  все  грубо,  случайно, некрасиво и непродуманно.

  В пример профессор привел оформление блюд ... в общепите!

  Спросил, знаю ли я кого-нибудь из японских писателей.

- Абэ Кобо, Окутагава Рюноске... Хокку... Танки.
Я  очень  любила Басе. И художники - как было
не упомянуть:  гравюры Хирошиге, красавицы Утамаро... Есть  в  Москве,  в  Музее  Востока.

  Он  очень  впечатлился,  хвалил  культурный уровень русского общества - вот так, случайная встреча - и кто бы мог подумать...

  И  я  спросила,  кого из русских писателей
любят и знают в Японии - Толстого, Чехова, Достоевского и ... Маяковского!
Насчет последнего я удивилась.

  Время шло. Сообщалось,
что рейс задерживается.

  Профессор Вакури пригласил нас в ресторан. 

  После обеда снова сели ждать у моря погоды.

  Профессор дал мне свою визитку, на ней написал  телефоны в  Москве,  сказал, что очарован  нами  и  хотел  бы  встретиться.

  И  мне  хотелось!  Но я не могла! Я давала подписку, обещая  не  заводить знакмства
с иностранцами! А я и так уже целый день нарушала запрет...

  Жаль! Больше и не встретились.

  Потом я прочла в "Литературной газете"
о  его  визите в Московский университет.