И осень прекрасна...

В доме нынче тихо, в доме нынче грустно... Выросли птенцы, вылетели из гнезда. Погасли глаза жены, стала она сама не своя. А ведь как хорошо жили! Какая была семья! И светилась моя Аленушка, словно солнышко, и взгляд ее ясный всегда вдохновлял меня. Обнимет утром, поцелует, вкусным завтраком накормит, рубашку нагладит, у двери шарф на шее нежными пальчиками поправит — и полетел я на лекции. И уж как читаю их! И сам доволен, и студенты сидят с открытым ртом! Не жизнь, а сплошная радость. Энергичная была моя Аленушка, и любви ее на всех с избытком хватало. Детишки всегда аккуратные, присмотренные и учились на отлично.
Теперь Сашенька за границу уехал, в Америку, в Аризону. Он у нас знатный химик, пригласили в лабораторию, уговаривали даже. Машенька в столицу укатила, замуж вышла. Они с мужем оба хирурги.
Казалось бы — живи да радуйся обеспеченной старости, воле вольной. Пенсия у меня хорошая, и лекции дают читать несколько раз в неделю. Ан нет, грустит жена. Спит до полудня (а ведь раньше с рассветом вставала), потом по квартире сонная бродит: в пустую детскую заглянет, в окно посмотрит... Или того хуже — сядет и сидит с безразличным видом.
— Подсолнушек мой, родимочка! — говорю ей. — Да что ж ты такая грустная?
— А чему радоваться? — отвечает угрюмо. — Закончилась наша с тобой жизнь, Левушка... Плохо без Сашеньки, пусто без Машеньки...
— Ну нельзя же так, Аленка! Мы еще с тобой сами — ого-го! Ты в зеркало-то глянь — любой молодухе фору дашь! У тебя же сила душевная, опыт, мудрость... Как сказанешь, как глянешь — у-у-ух, аж мурашки по коже! А глаза как светятся!
— Да ладно, Левка, не чуди, — улыбнется жена и отправляется на кухню кофе пить.
Днем приберет немного, на базар сходит, а к вечеру опять сама не своя. Ни телевизор ее не радует, ни книга. Раньше вечно с чем-то возилась, шила какие-то одежки детям, себе что-то мастерила... И куда только все подевалось... Неужели птенцы на крыльях унесли? Нет, не верю! Хотя... Как только с ними по скайпу поговорит — оживает, несколько дней опять светится, все у нее в руках горит. Ходит по квартире, напевая свою любимую песню. «Осенние листья шумят и шумят в саду. Знакомой тропою я рядом с тобой иду, — доносится то из кухни, то из спальни, то из ванной. — И счастлив лишь тот, в ком сердце поет»...
«Да, главное, чтобы сердце пело! — подумал я однажды, слушая жену из своего кабинета. — И, пожалуй, пора что-то предпринимать, негоже, чтобы Солнышко мое погасло»...
И стал я из дому все чаще один отлучаться. И не только на лекции. Помню ведь, какой ревнивицей Аленушка раньше была. Не поверю, чтобы мое ежедневное отсутствие ее не заинтересовало. Ну не может такого быть!
Но отлучался я не просто так, не где-нибуть там по парку гулял или с приятелями время проводил, не подумайте. Отлучался я с пользой, на будущее работал, так сказать. Двух зайцев одновременно на мушку взял.
Во-первых, наведался в ЖЭК и предложил там открыть кружок танцев для пенсионеров. Ну, можно и для всех желающих, конечно, но ведь это труднее. А вот для пожилых людей — в самый раз. Тем более, что ничего это ЖЭКу не будет стоить. Преподавателя я сам нашел — пригласил одного из своих бывших студентов, победителя международных танцевальных конкурсов между прочим! Он, конечно же, согласился (исключительно из уважения ко мне) посвятить старичкам-боровичкам несколько часов в неделю. А ЖЭКу что? Осталось только помещение выделить. Да еще и галочку себе поставят, симпатию пенсионеров завоюют. Когда-нибудь пригодится. Тем более, выборы на носу.
А после влез я в свою заначку и купил жене ее любимые французские духи. Дорого, но ведь тоже пригодится, да еще как! И билеты на поезд во Львов купил, так, чтобы недельку там провести. Другу-львовянину позвонил, попросил на «Травиату» нас сводить и вообще культурную программу организовать на уровне.
Почему во Львов? А потому что двадцать лет назад именно там и именно в октябре мы с Аленушкой провели незабываемые семь дней! Были так счастливы! Детей на бабушку оставили и поехали отмечать с друзьями мое повышение. И осень тогда выдалась на славу, и «Травиату» мы в Оперном слушали на итальянском языке, и по вечернему городу бродили (а львовские замки в темноте создают впечатление, что попал в сказку), и в ресторанчиках сидели, а уж о ночах сумасшедших и говорить не приходится... Волшебные впечатления. Вот я и решил напомнить жене, как много у нас в жизни было хорошего и главное — еще будет, чтобы не грустила.
Так и прошла неделя в хлопотах. А когда вечером в субботу Алена встретила меня не в ночной рубашке, как обычно, а в милом халатике, да с подведенными глазами, я понял: план сработал (Ай да молодец я!).
— И где это ты шляешься целыми днями, красавец мужчина, позволь поинтересоваться? — спросила жена звенящим голосом. — Обо мне совсем забыл?
— О, узнаю свое Солнышко, узнаю свою любимую женушку! — с этими словами я достал из кармана куртки билеты на поезд и протянул Алене.
— Что это? Для кого? — спросила она растерянно.
— Ясно что — билеты. И для кого они могут быть, если не для нас с тобой? — ответил и, как ни в чем не бывало, направился на кухню, оставив Аленку одну в коридоре. Дав ей время разобраться с билетами, вернулся и добавил: — Кстати, дорогая, приглашаю тебя завтра вечером на танцы. Ты всегда меня упрекала, что не умею нормально танцевать, так вот, я решил теперь научиться. По-моему, самое время. А в ЖЭКе у нас как раз кружок организовали, для пенсионеров.
Аленушка ничего не ответила, только внимательно на меня посмотрела и ушла в спальню. Потом вернулась на кухню, молча накрыла на стол. За ужином она тоже не проронила ни слова. Я был удивлен. Столько усилий приложил, а она...
Спать лег совершенно расстроенный и обескураженный, но жене ничего не сказал.
А утром... проснулся от Аленушкиного поцелуя.
— Завтрак на столе. Вечером у нас с тобой танцы, а через неделю Львов. Я помню! — выдала кокетливо и вышла из спальни, напевая: «И очень прекрасна, когда на душе весна»...

Опубликовано в журнале «Моя судьба» № 23, 2014 год