Комната

Комната, в которой я провожу уже не в счет которые сутки, размером не больше маленькой кухни. Темная и заставленная мебелью. Серые, именно серые стены и желтый свет от напольной лампы. Лампа под потолком слишком мало освещает закуток, в котором я работаю, а свет от лампы дневного света слишком бледен. Светает хоть и рано, но солнца почти не бывает, и утром, и днем все также темно, как и вечером. Если бы не было часов, казалось бы, что есть только одни предсумеречные часы, предсумеречные осенние вечера с противным дождем, который превращает утро в вечер, а вечер, избавленный от туч, в только что начавшийся день.

На улице очень мало людей, не просто мало, их вовсе нет. Как будто в середине дня все население решило, что еще слишком рано, чтобы не то что выходить из дому, а даже ставить чайник для завтрака. Когда я прошла по главной площади, мне встретились всего пару машин, людей все было также мало, а там, куда я приходила, сидела всего одна девушка. И как будто в этом помещении больше никого не было кроме меня и ее. Только я, она и полупустые стеллажи, и аквариум с безмолвными рыбками. И как будто там, на улице, за окном, за стеклянной дверью, тоже никого нет. И будто бы мне суждено дойти только до своего дома, а ей сидеть за своим рабочим местом рядом с рыбами, которые умеют только молчать.

Иногда начинает давить тишина, а иногда звук барабанящих по крыше, или бог знает чему, капель дождя. И так каждый день, что нельзя уже различить, что было сегодня, а что было вчера, и сколько дней уже прошло. И так будет продолжаться неизвестное мне время, а может и всегда. Возможно поменяется вид из окна и обстановка комнаты, люди, которых время делает такими же для меня, как и эти осенние дожди. Хотя какие они осенние, уже не понятно, где осень, где лето, где весна. Все границы любых понятных нам раньше явлений стерты.

Вроде пытаешься, как то ухватиться за что-то существенное, будь то вкусное блюдо, новая вещь, новые новости, интересный собеседник. Но все это гаснет очень быстро, как спичка, не оставляя сомнений, что все это несущественно. Лампочка в итоге перегорит, вещь износится или просто надоест, еда закончится, человек окажется, либо до ужаса банальным и таким же измученным, либо последним подлецом и скотиной. А дождь как шел, так и будет идти, день, как заканчивался, так же и начнется, серые дома стояли и будут стоять, на улицах всегда будет разбитый асфальт и безлюдные переулки, нагоняющие тоску. В общем, все что вертелось, будет вертеться, а все что горело, догорит, как спичка, либо об этом позаботится все тот же дождь.

Как будто я живу не своей жизнью. То ли эта странная и непонятная томящая меня тупая боль, то ли эти пасмурные одинаковые дни и тесные стены…то ли еще что-то еще неизведанное и неизученное мной, так влияет. Полное одиночество и огромный, страшный поток информации, который я получаю изо дня в день, не контактируя при этом с социумом, привели меня в тот же тупик, из которого я некогда выбралась, и сделали меня болезненной и до крайности истощенной.  А я так давно не писала из-за отсутствия новых идей, снов и людей, которые так славно горели неугасающей свечой. Но как уже говорилось, про огонь и все то, что может гореть, все гаснет.

И тут пару строк, пока легла рука, пока не погас экран монитора или его хозяйка. А потом, все тот же загадочный и поразительно точный мужской голос, словно из старого радио, вещающий мне, пока мои руки и глаза заняты другим скучным делом, Град обреченный.