Великий писатель наш, Лев Николаевич, жил сам с собой в согласии. По Брэггу и Шелтону. Или наоборот.
Поясняю: ел он истово всякую дрянь. А когда уж совсем стало тошнить, решил голодовать.
Во избежание соблазна сам заковал себя в клетку. И сидит. Сиднем.
Нет-нет, пояс девственности, мои милые, из другой оперы. Это такие каменные трусы. Или железные, не помню, такое давно уже не носят.
Проходившие мимо яснополянские хулиганы затолкали грустному дедушке в клетку собаку-бобика. В надежде заснять на мобилы, как наш граф будет того бобика терзать. Зубами.
А зубы у него, между нами, были ого-го! Не меньше, чем у графа Алексея Николаевича.
Лев же Николаевич, добрая душа, кушать собаку не стал. Ни под каким соусом. Зато полюбил.
Вот так, милые дети, появился замысел рассказа «Лев и собачка».
Чка-чка-чка.
08 Лев и Бобик
© Copyright: Владимир Остапенко, 2014
Свидетельство о публикации №214101601068
Свидетельство о публикации №214101601068
Рецензии