Ценности прошедших эпох

 
     Мне  78  лет .    Естественно,  что   я  знал  очень  и очень  многих.   Но мне повезло  в  знании и совершенно  уникальных  людей,    каждому  из  которых  можно    посвятить  отдельный  рассказ.  Дело в том, что  я   удосужился  быть  членом   различных  обществ и кружков  собирателей,  хотя сам никогда  не был серьёзным   коллекционером.   Меня  больше  интересовали сами  собиратели,  предмет их  увлечённости.  К примеру,    кого  мог  заинтересовать  Фрол Сергеевич  Клементьев ?  И  предмет его собирательства  остаётся  для меня  непонятным  : он  собирал  неразрезанные  книги!  Раньше книги  выходили из типографии неразрезанными,  то есть печатный лист  брошюровался  неразрезанным. И читателю приходилось  самому специальным ножом  отделять листы друг от друга.  Вот Клементьев и собирал такие  книги  и  журналы.
      Клементьева  знали  все  букинисты и опытные  книжники Москвы. Я же  познакомился с ним  в «Букинисте»  в  Столешниковом переулке  примерно  в  1964  году.  Я купил   номер  журнала  Смирдина  «Библиотека  для  чтения».  И  не успел положить  журнал в портфель, как меня взял за руку  очень худой  старик :  «Вам очень  нужен  этот номер  журнала?  -  спросил он меня.    -  Дело в  том, что  я  совершил  непростительную ошибку!  Видите?!  -  он  показал мне раскрытый  большой  блокнот.  -  Я увидел журнал на прилавке, отошёл в сторону, чтобы посмотреть  :  есть этот номер в моей  коллекции или его нет! А тут Вы…Будто, извините,  коршун   на добычу…».
      Старику  повезло,  что я не был настоящим коллекционером.  Настоящий  коллекционер  не отдаёт добытое!  Он мне предложил  несколько прекрасных  книг  на обмен за этот журнал, с чем я  легко  согласился. И  мы  поехали  к  нему    домой.  Климентьев   жил один  в  двухкомнатной  квартире    на Большой  Полянке.   Он  показал  мне  какой-то неразрезанный   альманах  пушкинской  эпохи  :  «  Все пушкинисты   мира  от зависти  передохнут!  Но так и  не  узнают,  что  сокрыто   в  его неразрезанных  страницах!».  И он   рассмеялся.  Вот вся   суть  такого  коллекционера.
      Такой тип  собирателя  невозможен  в наше  время.  И если он найдётся, то  мнение  будет единым -  патология. Но почему же   в  1960-ые  годы никто не считал  увлечение  Клементьева  болезнью? Чудак – не более того!   
      В каждой  эпохе  свои  ценности…Фрол  Сергеевич  рассказал мне  о   жившей   в  нищете   дочери  покойного  профессора  химии  Н.Н.Любавина.  Она  сообщила   Институту Маркса-Энгельса  кое-какие  факты  из жизни своего отца  -  переводчика  и  корреспондента  Карла Маркса.  Благодаря  этому  она  стала  получать    персональную  пенсию,  её прикрепили к хорошей  ведомственной  больнице. А если  сегодня  найдётся  владелец  уникальных документов  из  жизни  какого-нибудь райкома партии  в сталинскую эпоху?  Купит  эти  документы  лидер российских  коммунистов  Геннадий  Зюганов?   Купит-т,, может и купит, но уж персональную пенсию не оформит!    
      Знакомый моего отца    работал на  начальником   цеха   на   Красноярском   заводе,  где  производились  паровозы  серии  «СО»  («Серго Орджоникидзе»). И он  вёл  подробнейший  ежедневный  дневник  с 1945  по  1951  годы.   Дневник  начальника  цеха!  За несколько лет до смерти  он  передал дневник  в  соответствующий  музей.  Через два года наведался.  С  большим  трудом  нашлись  его  дневники.   Как были   они   в перевязанных пачках, так и остались.   Он  забрал  эти дневники, вернулся домой, приехал на дачу и сжёг   всё,  что с таким тщанием  записывал   каждый  день в течение шести лет.