Призрачная надежда глава 3, часть 1

            Никогда в жизни мне еще не было так страшно.
            Я силюсь и не могу понять, что происходит.
            Меня колотит мелкая дрожь.
            В помещении, где я нахожусь, могильный холод, пахнет гнилью.
            Прямо передо мной – черная со слизистыми потеками каменная стена. На ней – словно подвешенный в воздухе светящийся циферблат часов, стрелки которых показывают двенадцать.
            Я не знаю, день сейчас или ночь. Кругом непроглядная тьма. Единственный источник света направлен сверху вниз на меня. Это рифленая лампа стоматустановки на подвижном кронштейне.
            Я вижу бормашину, столик с медицинскими инструментами.
            Паника охватывает меня.
            Пытаясь вскочить, я дергаюсь всем телом и тут же с ужасом осознаю, что сижу привязанная к зубоврачебному креслу.
            Мужчина в белом халате (я не могу поднять голову, чтобы увидеть его лицо) сует мне под подбородок плевательницу:
            – Сплюнь!
            Я подчиняюсь. Втягиваю внутрь щеки, собирая слюну. Шевелю губами и языком. Плюю.
           Точно монеты из игрового автомата из меня сыплются зубы.
            – Шесть! – хмыкает за спиной мужчина. – Кому-то повезет!
            Я сглатываю кровь. Десны мои горят. Во рту не хватает четырех верхних и двух средних нижних резцов.
           Слезы ручьями льются из глаз. В ушах звенит…

           Кошмар был настолько реален, что я даже не узнала голос родного будильника. Надо ли говорить, каким невероятным счастьем стало для меня в это утро обычное пробуждение!
           Точно глупая мартышка, я идиотски скалилась, гримасничала перед зеркалом, наслаждаясь видом своей безупречной улыбки. Так увлеклась, что не заметила, как в комнату вошла мама.
            – Мальбрук в поход собрался, наелся кислых щей!.. А я уж думала, придется тебя будить.
            Все еще находясь под впечатлением сна, я не удержалась от вопроса:
            – Мам, а к чему во сне видеть зубы?
            Она пожала плечами.
            – Понятия не имею. Может быть, к кариесу?..
            – Очень смешно! – Я сделала вид, будто обиделась. – Называется: «Стоматологи шутят», да?
            – Ну, ты же знаешь, я не суеверна. – Мама обняла меня за плечи, чмокнула в щеку. – Сны – это отголоски нашего подсознания, так к ним и следует относиться.
            – С удовольствием бы, да как-то не получается! Подсознание, насколько я понимаю, – зародившаяся, но не вполне осознанная мысль. Наверно, нужно иметь вконец расстроенные мозги и психику, чтобы хоть на миг допустить такое – выплюнуть как вишневые косточки собственные зубы!
            – Моя умная взрослая дочь! Конечно, на свете есть много такого, что и не снилось нашим мудрецам. Вообще-то людям всегда хотелось научиться разгадывать сны. Твоя бабушка, к примеру, толковала большинство сновидений с точностью наоборот: потеряла – значит, должна что-нибудь найти, приобрести.
           – Хорошо бы! – Теперь я сама прильнула к маме. – Ты уже уходишь? – Она ласково провела ладонью по моим волосам: – Четверть восьмого. Пора. – Потом решительно отстранилась. – Завтрак на столе. Я тебе там все приготовила, увидишь. И не забудь, пожалуйста, телефон. Позвони, как устроитесь в кемпинге. Ну и время от времени позванивай… договорились?
           Мысленно пообещав себе никогда впредь не врать родителям, я кивнула.
           – Да, и вот еще что, доченька! Продукты тебе вчера не принесли. Марийка поздно вечером звонила, просила передать, чтобы ты взяла из дома что-нибудь вкусненькое. Я напекла пирожков… ну и заполнила в рюкзаке пустое пространство. Положила батончик сырокопченой колбасы, коробочку плавленого сыра, две банки тушенки, шпроты, кофе, сгущенное молоко, по пакетику леденцов и карамелек. На пару суток, думаю, хватит…
            – Ага, Робину Бобину Барабеку!
           С улыбкой мама погрозила мне пальцем, вероятно, собираясь сказать, что я все-таки иду в поход, а у туристов в порядке вещей общий котел, но тут запел на тумбочке мой мобильник, и она только махнула на прощанье рукой.