Нагой

Всю свою жизнь я был ряженым и страдал от этого.
С малых лет я был приучен прикрываться чем-то, придуманным кем-то, и сразу
превращаться в кого-то, почитаемого либо презираемого.
Желание головокружительных  почестей и страх перед унизительным презрением,
воздаваемым кускам ткани, кожи и металла, стали для меня главной целью
достижения и существования.
Если не удавалось раздобыть мантию судьи, я рядился в робу подсудимого, а если
и они заканчивались, я брал то, что было — даже плащ соглядатая или фартук
рубщика мяса меня не смущали.
Если парчовый халат богача не достигал моих плечей, его место занимало одеяние
голодранца.
Отказываясь от накидки палача, я тут же оказывался в одежде жертвы, а однажды,
приняв судно с командой, и не в силах справиться с вечно застёгнутыми
капитанскими пуговицами, мне пришлось надолго переодеться в работягу матроса,
ведь я был в открытом, навеки штормящем и незамерзающем житейском море.
Наряды брюзжащего господина и молчаливого слуги сменяли друг друга по мере
изношенности, и когда лавровый венец автора увядал, мне приходилось носить
соломенную шляпу исполнителя.
Даже не заходя на рынок, я легко превращался из придирчивого покупателя в
хитрого торговца, потому что эти простые наряды были в избытке в моём шкафу.
Сейчас шкаф мой опустел и на мне нет ни одной одёжки из человеческого набора,
потому что я хочу избежать как почитания, так и презрения, а будучи ряженым,
увернуться от проклятий или поклонения невозможно.
И всё.

19.09.2014г.