понедельник, 23 июля 2007

И вот я уже здесь, в 50-ом файле, так сказать, юбилейном, перед выходом в поликлинику сумев достойно завершить наглядной встречей и слиянием не слишком объёмный, как мне показалось, но чересчур долгий предыдущий файл. Позади и треть 175-ой тетради! Надеюсь, что теперь она будет именно такой, какой и представлялась навскидку. Но и болезненная тяжесть, смешанная с какой-то хронической усталостью, достигла критического уровня, что выяснилось при первом же выходе из дому в поликлинику, точней, во время небольшой прогулки на свежем воздухе по мере продвижения очереди к врачу. Можно, конечно, утешаться мыслью о том, что в прошлом году было куда хуже, и выглядел лет на пять старше, чем сейчас, и не было тогда других утешений, кроме как первых прав и льгот в этой жизни по инвалидной пенсии! И надо ещё угомониться и возрадоваться даже краткости текущего лета, потому что всё ещё не готов по-настоящему переносить жару, особенно духоту при повышенной влажности! Сердечная недостаточность, помимо всего прочего, – это такое состояние тела и души, от которого не отшутишься! Впрочем, в моём случае дара-наказания все пути, деяние и недеяние равнозначно ведут к вине за что-нибудь! Судить прочих не пристало хотя бы по той причине, что можно раз и навсегда запутаться в отношениях с собой и миром. Но вот лекарства получены, а следующий визит в поликлинику на УЗИ щитовидки только через неделю, отчего уже чувствую себя освобождённым! Кроме того, моя карточка москвича всё ещё действует, и проблемы, таким образом, сводятся к минимуму: записаться на УЗИ сердца, как только появиться возможность, а она должна появиться со дня на день, надо только звонить. В смысле провериться, чтобы окончательно разобраться с дозировкой лекарств, в противном случае придётся снова ложиться в больницу для определения курса лечения!  И ещё треть обычных нагрузок на велотренажёре с водными процедурами, после чего можно было спокойно ничего не делать, кроме чтения, игр во время просмотра очередного фильма по произведениям Стивена Кинга. Гарри Поттер и его знаменитый автор, с помпой выдавшая на ура и на-гора в многомиллионных тиражах очередную книгу, давно уже не трогают и не смущают ни в каком литературно-кинематографическом виде! Это простая тенденция присоединяться к косяку, становиться фанатами кого-то или чего-то, порождена глобальным страхом одиночества, собственным бессилием и безволием поменять в мире хоть что-то к лучшему, да и вообще выдержать давление реальности, кошмарного сна, от которого невозможно пробудиться! Однако литературная поп-культура при поддержке ТВ и кинематографа должна иметь и имеет своё законное не пустующее никогда свято место и преимущественное право на существование. Настоящая культура – чудо, достигаемое путём бегства от чуда, то есть полная противоположность всяких разных грандиозных чудес, «чудовищ, порождённых сновидениями разума» или бодрствующей фантазией за неимением традиционного уровня воображения.

вторник-среда, 24-25 июля 2007
Ночью пахло палёным холодным утром: на рассвете медленно рассеивался задымлённый туман, напоминая Москву лета 2002 года, окружённую горящими торфяниками и многочисленными лесными пожарами! Кстати, не залезть ли мне снова в 177-ую, не попробовать ли ранней весной того самого 2002 года оторваться от зрелого лета?! Впрочем, уже позвонила Сю Ли, собираясь придти во второй половине дня со своими итальянскими снимками, а в 175-ой тетради дошёл момента возвращения в наш дом из больницы умирающей Тамары Григорьевны, дни которой были сочтены! И состояние в настоящем времени, как и в прошлом-грядущем, и общее положение дел, и непредсказуемая погода оставляли желать лучшего. Особенно неожиданной оказалась дикая усталость, смешанная с осадком, оставшимся на душе после общения с Лидой. Зато ночью разыгралась настоящая грозовая буря с тропическим ливнем, после которой погода окончательно поменялась и стала большей частью ненастной. Продвигаюсь очень медленно, используя каждую капельную возможность. Между прочим, получил первый трёхдневный перерыв от капель перекиси водорода!

                ***
Сегодня ощущается прозрачной и праздничной святая тишина.
При бледном небе пасмурном, невзрачном на зависть тихой заводи она.
И до, и после штормовых порывов, бурь грозовых и проливных дождей
просвет в душе – всегда альтернатива желания, чего бы ни хотеть!
По проблесковым импульсам предвестий задолго до явления вещей
как ценишь хрупкость уровня бессмертья непостижимых сущностных идей!

В движении уже без подготовки, с листа играя, веря в инструмент,
пренебрегая жертвенной страховкой, решаешься на свой эксперимент!
Так, начиная полновесным словом, восторженной предметностью основ,
потом в конце уже везде как дома, способный дать и взять без лишних слов.
Проявленная радость ощущений вне сжатых сроков роковой поры
дают свободу полноты мгновений и чувство меры в смысле красоты!



                ***
Ещё не вечер, повторяю, едва присев за стол с утра
и по крупицам прибавляя к богатству жизненных утрат.
Июля жалкие остатки, ещё ни слова не сказал,
но жаловаться – грех, ребятки, чего хотелось, не желал.

Мечты, фантазии, позёрство, когда уже не озорство,
болезненное чудо роста всем подростковым существом!
Наврёшь, себе наобещаешь, имея право строить жизнь
как исключение из правил, и жертв уже не избежишь!

Не будет лестниц к антресолям со стеллажами книг в каре,
пиров, приёмов хлебосольных, везения в любви, игре!
Не будет имени в помине, как всем известного лица
для безымянных смертных или бессмертной славы без конца!

Забвений ищешь невозможных, бессильный вызволить свой дар
из обстоятельств непреложных как благодарности нектар!
Без ощущений канет в Лету взвесь летних золотых деньков,
не весть что, сравнивая с вестью, осенним нимбом, грёз венком.

Как их легко ни растранжиришь, избытком времени греша,
ценя свободу пассажира и артистизм до куража,
потом, когда-нибудь придётся на самом деле отмирать,
прощаясь с образом-подобьем, чтоб дальше как-то устоять!

Другое дело, что со сцены не могут сами уходить, –
по доброй воле из системы, что зло в неведенье творит!
И в нашем том же самом доме, стеснённом замкнутом кругу
с «провалом вечности бездонным», в буквальном смысле, не вздохнуть!

В неудержимом пароксизме и кактус выстрелит цветком,
бывает, лишь однажды в жизни, застынет колом в горле ком!
Но разве в ком-то остаётся, пробив раздавшуюся грудь
освобожденья смыслом, то есть рассасываясь как-нибудь?!

Мои последние минуты не станут правдой никогда
в вечерний час за днём и утром, уже ушедших без следа.
И уходить, и возвращаться в незримом облике своём,
и благодарно возрождаться в том доме, где мы все живём!