Смешные кренделя

Саги про Рабиновича.
 
Был ли Рабинович шлимазл, сказать трудно! Вроде, да, хотя, по большому счету, нет! Ему так было интересно все новое, что
иногда он мог такой крендель выкинуть, что потом сам диву давался!.. Например, он однажды пошел на нудистский пляж. Но не для того, чтобы там блеснуть, а из любопытства! Ехать черт куда на море и не побывать на нудистский пляже, было так же глупо, как в Амстердаме быть на улице Красных фонарей и даже не повернуть головы!
Но, конечно, он был не подготовлен к пляжу и сразу, как увидел, что там творится, выдал себя с потрохами. Пришлось ему все время прикрываться штанами, так что он выглядел довольно нелепо. Тем более, что остальные ходили, будто противоположного пола вообще в природе не существует, то есть, не выдавали себя ни чем, а только дефилировали туда-сюда, как Аполлон!
А уж про купание в море речи вообще не могло идти, потому что Рабинович ни за себя, ни, особенно, за то, что прикрывал, не ручался.
В общем, не его это было, не его! А ко всему еще там было бешеное солнце, он полностью сгорел, будь оно неладно, это нудистство, потому что намазаться кремом не было никакой возможности, так как руки были все время заняты штанами.
После этого он, как и всегда, когда вляпывался в очередную историю, два дня, пока не остыл, обзывал себя последним идиотом!
Но это еще было ничего. Уже зимой он поехал искать Снежного человека, причем не гималайского, а таежного! Реклама там была не для идиотов, и желающих найти съехалось столько, что пришлось устраивать конкурс! Рабинович лучше всех написал сочинение, почему ему так важно найти снежного человека. Из сочинения явствовало, что и его дедушка, и его папа, и, даже, дядя Сема из Махачкалы тоже мечтали найти снежного человека! И завещали это сделать Рабиновичу!
И его взяли, хотя он подтянулся меньше всех, всего два раза, да и второй раз не полностью!
Вместе с Рабиновичем на снежного человека тоже клюнули такие люди, как два профессора, один прозаик, и один директор универмага. Так что назвать себя идиотом в такой кампании у Рабиновича потом язык не повернулся, и он обзывал себя кретином. Стоит сказать, что в поисках снежного человека Рабинович дважды тонул, три дня голодал, когда вышел по маленькому, а заблудился в тайге
по большому! И еще встретился там с живым медведем.
А нашла Рабиновича Люся, в ста пятидесяти трех километрах от места встречи с косолапым! Она тоже прошла отбор, потому что знала про снежного человека больше всех. Правда, с помощью вертолета! И потом еще летчик удивлялся, что Рабинович так быстро маханул сто пятьдесят три километра, но, по-видимому, летчик в тайге никогда не встречался с медведем!
После этого, спустя месяца три-четыре, Рабинович ради Люси, которая родилась, буквально, в кедах и с рюкзаком за плечами, пошел в горы. Она его позвала, и он не мог не пойти, потому что, накануне сказал, что за ней теперь хоть на край света! А горы как раз были на краю света, и они ехали туда на поезде двое суток. Таких же сумасшедших в поезде было целый позд, но они веселей Рабиновича ехали. Пели песни про туманы, смеялись, как лошади, а Рабинович сидел тихо в уголке и помирал от страха. Он высоты боялся панически, он с верхней полки в поезде мог упасть, как пить дать, да там мог, падал три раза, два в детстве и один раз в прошлом году. Да что там скрывать, Рабинович специально не был высоким, а всего метр шестьдесят восемь, так высоты боялся! А тут он в горы согласился, потому что любил Люсю сильней жизни, и теперь в поезде тихо прощался с ней, то есть и с Люсей, и с жизнью одновременно, так как знал, что помрет там от страха на первом же перевале. Но он все равно пошел на подвиг! Ради любви! Чтобы не казаться Люсе слюнтяем!
Но в горах оказалось, что Рабиновичпро первый перевал напрасно волновался, он подвернул ногу еще у подножия. Это было большим везением, потому что с подвернутой ногой в горы не пойдешь. Рабиновичу внизу разбили палатку и надули матрац. А Люся категорически осталась с ним, хотя Рабинович благородно отпускал ее в горы. Она ухаживала за ним, будто он ее сынок и только родился, она дула ему на вывих, чтоб не болело, потом, прикладывала горный лопух и варила бульон из кубиков, чтобы нога поскорей стала ходячей. И ни разу не сказала Рабиновичу, что он не герой ее романа, а, наоборот, сказала, что он герой! Конечно, объяснить это с точки зрения обычной логики было нельзя. Может, у Люси был неизрасходованный запас нежности. В детстве она мечтала про хомячка, но ей хомячка не купили. Потом у нее был таксист Миша. Но он любил только свой «Фольсваген», а с Люсей иногда встречался в нерабочее время. Позже Люся еще часто вздыхала, когда мимо проезжал «Фольстваген», но потом остыла.
А Рабинович был совсем другое дело. Он был человечным с головы до пят. И Люся за это его полюбила в сто раз сильней, чем циничного Мишу, похожего на хомяка.
... Потом, Люся и Рабинович поженились, и Люся ради него перестала ходить в горы, а он ради нее был готов на все, даже на край света! Он даже на нудистский пляж теперь мог запросто пойти и ничем не прикрываться, потому что кроме Люси его никто не волновал!
... А однажды они вместе опаздывали на лекцию про йогов, и про то, кто они на самом деле? И схватили первое попавшееся такси. А там таксистом был ее бывший Миша.
И Люся специально прижалась сильно-сильно к Рабиновичу, чтобы Миша видел, хотя ей на Мишу уже было наплевать с любой горы!
А потом, когда они выходили, Люся специально еще дала Мише на чай!..
А.К.