Фиксация

Видя его смущение, она перешла к наступлению.
-Гомик.
-Сама ты… гомик.
-Зачем ты мне туда палец запихивал?
-Послушай, мы взрослые люди и…
-Не знала, что ты всем взрослым людям пальцы суешь.
-Да что за бред!
-Скажи честно: тебе мужчины нравятся?
-Интересные ты делаешь выводы. Представляю, если бы я член попытался вставить…
-Я так и знала! Знала, что ты хотел!
-Да ничего я не хотел, Даш. Мы с тобой десять лет на друг друге пыхтим, и я подумал…
-Я лично на тебе не пыхчу. Я с тобой любовью занимаюсь.
-Любовью нельзя заниматься. Это не рытье траншеи. И глупый американизм для российских дурочек. Можно любить друг друга и заниматься сексом.
-Так я еще и дурочка?! Это тебе в твоем ЛГБТ-сообществе подсказали? Что все бабы – дуры?
-Даш, перестань.
-Даш-Даш. Больше не дам. Иди к своим умным мужикам – и шпильте друг друга в туалетах под Чайковского.
Он понял, что литр слез уже на подходе. Особенно это было опасно, потому что у него такой разговор вызывал почти неконтролируемое желание засмеяться. Ладно бы это была школьница-студентка, но чтобы так рассуждать за тридцать! И зачем он полез этим дурацким пальцем, экспериментатор чертов!
-Даш, ну прекрати. Даааашаааа.
-Отстань.
-Никакая ты не дура.
-Без тебя знаю.
-И анус твой совершенно не мужской.
-Что?!?!
-Давай рассуждать логически. Анусы есть у всех: и у мужчин, и у женщин, и у собачек, и у кошечек. Так?
-Что ты несешь?
-Не несу - продолжаю наш интеллектуальный спор. А раз так, то мы, разумное большинство Планеты, не можем отдать все анусы в полное распоряжение гомосексуалистов. Мы и так уже потеряли в боях голубой и розовый цвет.
-Дурак.
-Поэтому я все-таки предлагаю разделять женские и мужские анусы в соответствии с их носителями.
Он обнял ее за плечи, и она в знак примирения склонила голову ему на плечо. Тоже хороша. Детский сад включила, поссориться было просто охота. И он тоже. Десять лет устраивали естественные отношения, а тут полез пальцем. Это сейчас неглубоко и приятно. А потом что: бесконтрольно да еще шалавой будет считать. Нет уж, пусть лучше сейчас напряжется. А дальше она ему будет позволять. Изредка. В виде одолжений. Или на подарках к праздникам экономить.
-Откуда я знаю. Может ты у нас – «би»?
-Ты только моему директору, Геннадию Петровичу, не говори. Он на меня давно глаз положил.
-Идиот!
-Да просто я тебя люблю. Всю, Даш. С головы до пяточек. И волосы, и глаза, твои, и животик. И анус тоже.
-Очень мило. Что же ты на нашей свадьбе тост такой не сказал? «Люблю тебя всю. И анус тоже». Вот бы родители обрадовались.
-Да я тебе о другом. По твоей логике ты слеплена из нормальных и гомосексуальных частей. А по моей – все в тебе женственно и прекрасно. И люблю я тебя всю. Хочу я тебя всю. И когда… туда… палец засовываю – думаю о тебе, а не о Пенкине.
Она засмеялась и поцеловала его в губы. И он ее. И еще. И уже в другом положении. Под скрипы старой кровати.
-Умеешь ты девушку уболтать. Ладно, немножко можно. Но только осторожно. И иногда.
-И что, даже без смелых обвинений в природном мужеложестве?
-Я тебе сейчас сама туда палец засуну, болтун!
-Это мы оставим до следующей ссоры, Дорогая…