Были-небылицы. Белена

Скверно жилось белене, худая слава ходила про неё: и недотрога, и гордячка, и ядовитая, и пахнет дурно. Даже люди, желая кого-нибудь обидеть, говорили не задумываясь: «Ты что, белены объелся?» Стояла она на обочине дороги, и все её сторонились. Мотыльки и пчёлы пролетали мимо, муравьи сновали в отдалении, коровы и овцы не притрагивались, а уж про людей и говорить нечего: шарахались как от заразы. Травы, что росли поблизости, то и дело злословили, находили в белене разные гадости. Подорожник, поднявший высоко головку-колосок, был особенно нетерпим: «Разве можно назвать её травой? Какое-то недоразумение. Всех стращает и никому не нужна. Взять хотя бы меня: и листочки мои врачуют, и цветочки нектаром потчуют, и непривередлив, наступят – не поморщусь».

 К подорожнику присоединилась густая трава-мурава: «Прав ты, братец, трижды прав. С меня всё лето воробьи не слетают, любой птице рада, любой животине. А эта уродина цветёт да красуется, ни забот ни хлопот не знает». Гусиная лапка тоже не стала отмалчиваться: «Другая бы на моём месте увяла и засохла, дни напролёт гуси щиплют и люди топчут. А я не обижаюсь, ползу и ползу, вон как луг опутала. Всем угодна, всем мила, не то, что эта бездельница – смотреть тошно. И кто её выродил?»

В хор осуждения вплелись голоса одуванчика, вьюнка, крапивы: и они в сто раз лучше белены, вредной и коварной. Их-то никто не боится, хотя расселились повсюду и глушат более скромных сородичей.

Белена и впрямь не любила чужих равнодушных прикосновений и берегла себя как могла. Венчики выкрасила в грязно-белый цвет, семена упрятала в коробочку с крышечкой, дурманным запахом отпугивала любопытных. Но унижаться и прятаться не любила, на зависть соседям выставляла свой прямой стан, выбрасывала крупные мягкие листья. Она давно привыкла к пересудам, косым взглядам и не обижалась. Она только казалась одинокой и заброшенной. Мало кто знал, что и у неё были верные друзья. Они приходили к белене со своей болью, и она успокаивала, снимала боль, навевала крепкий животворный сон. Она с детства усвоила, что вовсе не обязана всем нравиться и всех любить, а кто разглядит и узнает, тот найдёт дорогу.