Неприлично звёздное небо

Это была ещё одна война. Одна из множества, произошедших на Земле за последние столетия. Одинокий, продрогший солдат пока что мирно дремал. Капли неистово ударяли по брезентовому плащу, растворяясь на ткани чёрными пятнами. Ночной, осенний дождь не давал отдыха людям . Солдат сидел опираясь о какие-то заслонные конструкции, он крепко прижимал к себе оружие и шмыгал носом. Оружие было новым, усовершенствованным, но нацеленным как и прежде на одно - перечеркнуть одним выстрелом всю жизнь. Минуты медленно, но уверенно отсчитывали часы, для кого-то может последние. Парень  немного приподнял капюшон, кромешная тьма не отступала. Сколько сейчас  было времени? Он достал флягу и немного глотнул, жар медленно проник в кровь, распространяясь по всему телу и на сотую долю секунды заставляя забыть о промозглом вечере. Парень ещё раз с надеждой приподнял брезент и открыв лицо ледяным каплям, взглянул поверх угрюмых построек.
- Нет…их нет…шепнул он.
 И в сердце его в этот момент что-то оборвалось, появилось такое одиночество и пустота  как будто целая вселенная не смогла бы сейчас заполнить их. 
- Что ты там говоришь? – спросил чей-то хриплый бас
- Я говорю - их нет.
- Да их и не должно быть, авиация только утром прибывает, ты что?!
- Да я же… Я про звёзды!
- Хм, ну так этот, дождь же.
- Да. Ненавижу дождь сейчас.
Дрожащими, окоченелыми руками парень медленно полез  под рубаху и достал  оттуда медальон, которой так мирно и безмятежно спал. Тёплый, только что оторванный от сердца. Парень попробовал поддеть крышечку, чтобы открыть его, но пальцы не слушались, наконец он смог и она  поддалась. Включив фонарик, он направил его на маленькое изображение. И темнота в его груди стала понемногу сужаться, становясь всё меньше и  меньше, все пространство его души заполнялось сейчас чем то необычайным, это что-то вдруг согрело больше фляги спирта. Её фотография. Сжав в кулаке этот, такой маленький, кусочек металла он вдруг вспомнил что такое счастье. И стал медленно погружаться в холодную, проникновенную дрёму…
Ему так тепло. Хотя уже конец сентября, но воздух такой же летний и прозрачно-розовый. Деревья опалены жёлтым цветом, а трава начинает увядать. Но орхидеи-любки всё ещё не сдаются холоду и благоухают. Закатное небо не щадит его глаз, оно впитывает в себя все краски и пытается блеснуть своей красотой, так, чтобы затмить всё вокруг, чтобы он влюбился именно в этот закат и никакой другой, никогда! Глупое небо, ведь для него нет никого прекрасней той милой девушки, неподалёку собирающей полевые цветы. Она так мило улыбается ему и машет, и зовёт, чтобы он шёл за ней, чтобы  тоже собирал эти радужные ароматы. И он подходит, поднимает её, такую хрупкую и нежную на руки и кружит-кружит-кружит! А она смеётся и орхидеи-любки улетают вслед за ней оранжевым шлейфом. Он глотает её тёплое дыхание, он сжимает её в объятия- и никогда никогда её не отпустит! А она смотрит на него и что-то так тихо-тихо шепчет, так, чтобы он слышал, но в тоже время, сама боится, смущается своих слов. А щёки её так и румянятся, становясь алее. А когда наступает ночь, он наблюдает за ней. Она, сложив руки в замок, прижимает их к груди и быстро дыша, смотрит на темнеющий небосвод, где, по одной начинают загораться звёзды. Она начинает вдруг кружиться, а потом подлетает к нему, ветерком, чуть слышно, и  доверяя, вкладывая свои ладони в его, заставляет его  кружить по кругу вместе с ней, а он смотрит и смотрит на звёздное, серебряное, неприлично звёздное небо, как оно вихрем уходит куда-то в Космос, а ещё эта прекрасная музыка, она…
Взрыв.
Медальон с размаху ударился о жёсткую ткань. Последнее перед пробуждением,  что увидел солдат, её силуэт, её поворачивающиеся к нему лицо…
Ещё взрыв.
- Подъём! – громовой, хриплый голос – С неба полетели огненные метеориты. Хотя нет, это всего лишь снаряды. Солдат вскочил и пополз дальше от места взрыва. Ещё одно сражение, миллионное, быть может. Он сбился со счёта!
 И ещё взрыв.
Очереди, патроны, тяжёлые тела падающие на землю с оглушительным грохотом, затмевающим даже стрельбу. Визжащие пули над головой. И он стреляет, а дождь слепит его, а в голове не смолкает эта прекрасная музыка, что он слышал уже пару лет назад, а в глазах не стирается образ. Он настолько прекрасен, что даже кровь не смоет его.
 Вперёд! В бой! – слышит он.
Мы ещё встретимся с тобой, я обещаю – говорит солдат, целуя маленькую фотографию. И на миг замерев, бросается в бой со многими другими. И рвут, и убивают, и захлёбываются криками слезами и болью. И впиваются в землю окровавленными пальцами, и зовут, зовут, зовут, Бога, матерей и отцов. И сходят с ума в одну секунду и так всегда, и так уже было, и так ещё не произошло, и от этого пока ещё не уйти. Солдат лежал на спине, рядом всё так же рвали землю снаряды, но это уже была не его война. Он отдал ей всего себя до конца, а сейчас просто смотрел на небо, и в голове всё так же играла эта весёлая музыка, но почему? Ведь сейчас должен играть марш или реквием. Такая трепетная музыка, такая же, как Она.
Он улыбнулся и вдруг увидел, сквозь серые тучи, яркую, неприлично чистую, Звезду…