Большой человек

1. Уличная кошка

Это было режимное предприятие. Двери на проходной не закрывались, скрипели, белый морозный воздух тянулся по коридорам - люди торопились с работы домой. Около тепловой трубы на стенке находился служебный телефон-автомат. Пропуска на территорию завода я не имел и поэтому наворачивал циферблат, пытаясь дозвониться до коммерсантов. Мне было необходимо забрать на заводе электрические разъёмы для нашего производства. На мои запоздалые звонки никто не отвечал

Подошла уличная кошка. Она заглянула мне в душу, и, как будто извиняясь за беспокойство, хрипловато мяукнула. Я посторонился. Кошка подпрыгнула и разместилась в нише за отопительной трубой. Уши у неё округлились, их отмороженные верхушки чернели. Не хвост, а его обрубок дрожал то ли ещё от холода, то ли от болей.

Так начиналась моя командировка в Казани. На улице было минус сорок пять.

Поселиться в служебном общежитии без направления я не мог, да и была ли на этом заводе такая возможность, тоже не знал. В городе обошёл все известные мне гостиницы, но нигде не пустили на проживание - не было свободных мест.

Вечером остановился в фойе «Молодёжного центра» с надеждой, что ближе к полуночи кто-нибудь из постояльцев этой гостиницы уедет, и дежурная меня поселит. Но подошёл сердитый милиционер и выдворил меня на мороз, объяснивши свой жестокий поступок тем, что в помещении, где я только что находился, много торговых точек: «За ними надо следить».

Оказавшись на улице, я надумал вернуться обратно на завод и заночевать вместе с кошкой у отопительной трубы.

2. Кадим

На автобусной остановке было пустынно. Поднятый к носу воротник заледенел. Заиндевела ушанка. Ко мне подошёл незнакомый молодой человек и спросил:

- Приезжий?
- Да, приезжий, - осторожно ответил я.
- Ты, наверное, в командировке и тебя нигде не селят?

Мне не хотелось отвечать на эти вопросы. В кармане лежали деньги. Я промолчал.

- Ты был уже в «Казани» или в «Волге»?  - Это название гостиниц. – А в «Молодёжном центре» ты тоже был?
- Выгнали из «Молодёжного центра».

Я раскололся и рассказал ему, как мне дали от ворот поворот.

- Что будешь делать? – поинтересовался незнакомец.
– Да, вот, жду автобус… Доеду с ним на завод или в транспортный парк и заночую в каком-нибудь гараже у работяг.
- А если попрут?
- Да что ж они – звери?
- А ты, вот, про эту гостиницу знаешь?

Он показал на шестнадцатиэтажный дом, стоящий неподалёку от остановки. В больших городах таких типовых построек много, и подумать, что там находится гостинца, я не мог.

- Ты пойди туда, найди комендантшу, она ещё на работе, и объясни ей, что Кадим приказал тебя разместить.

На нем была такая же старая цигейковая шуба, как и на мне. Ушанка была опущена и подвязана, словно у горемыки. Он не походил на человека, имеющего власть.

- А кто такой Кадим?
- Это я.

Видя мою нерешительность, собеседник добавил:

- А если, вдруг, оттуда тоже прогонят, то знай, что моя супруга уехала в деревню. Я сегодня один, и ты остановишься у меня. Это бесплатно.

Он рассказал, как к нему добраться.

3. Алгоритм

Гостиница называлась «Алгоритм». Она принадлежала казанскому научно-исследовательскому центру. В ней проживали учёные люди. Я попросился на ночлег. Комендантша вначале отнекивалась, а когда услышала про Кадима, то и вовсе осерчала.

- Уж больно он многого хочет. Вы подождите, пожалуйста, за дверью. Я созвонюсь.

Мне захотелось уйти из этого города навсегда. Но я набрался терпения и отправился на крылечко, чтобы покурить.

- Я вас повсюду ищу, а вы ушли, - нашла меня женщина. - Быстрёхонько выбрасывайте окурок и заполняйте анкету, я тоже хочу домой. Кадим уже подтвердил, что вы – учёный.

Назавтра он пришёл в гости. Принёс газеты.

- Валяются тут на вахте. Никому не нужны. Я их взял для тебя. Почитаешь…

Мы пили чай и общались. Я осторожно спросил:

- А ты, Кадим, наверное, большой человек?
- Это заметно?
- А как же… Меня поселили беспрекословно.

Он рассмеялся и объяснился:

- Я – аспирант, а около этой гостиницы за полставки убираю лопатой снег.

4. Дом шахмат

Об открытии Казанского дома шахмат я узнал из газет, оставленных Кадимом. Ждали, как будто, Таля, но он не приехал. Было холодно. На праздник не подошли даже казанские мастера. Не помню, какие были отборы к финальному блицтурниру. Но я туда пробрался и победил. Вручили приз. Но он утрачен. Осталась вот эта грамота. Соперников не помню, а турниры судил Александр Кузьмин.

 Перед отъездом из Казани я купил немного ливерной колбасы и решил оставить её для кошки в нише за тепловой трубой. Но кошка исчезла, а внизу под трубою на суконной подстилке лежала покалеченная собака. Она лакала воду из тазика, где плавали льдинки. Рядом находилось несколько пирожковых объедков. К ним я добавил колбасу, но собака её не съела. Однажды я понял, как сильно хочется пить и не хочется кушать, когда ты по-настоящему больной. Но это знание пришло во время тяжёлой болезни.

Как и прежде по полу стелился пар. Качались двери. Люди опять спешили домой. Я дозвонился до склада. Мне вынесли накладные документы, товар и отвезли на вокзал на служебном автомобиле. Это случилось в январе 1987 года.