баба Лена ч 2

Продолжение прибыло…


Вы не подумайте, что наша баба Лена была бездетной или брошенной своими детьми.
Нет, вовсе даже нет, просто её дети,  как и все прочие дети,  выросли, «выучились», так говорила баба Лена и «разлетелись»…
Два сына - старший и средний  и дочка младшая, их трое было, ну и дядя Ваня, конечно.
Старший сын – военный лётчик служил в Белоруссии, средний сын – моряк служил на Северном флоте, а младшая дочь работала в Новосибирске заведующей Художественным Салоном.
У бабы Лены были даже внуки и у дяди Вани тоже.
Летом или осенью дети с внуками приезжали в гости.
И целых десять дней не тарахтела коляска, и не выкрикивали соседки, - Матвеевна…
Дядя Ваня ходил суровый и строгий на работу и вполне самостоятельно возвращался домой.
Баба Лена,  помолодевшая и счастливая,  говорила нам набегу, - мои приехали – клОпоты,  и улыбалась при этом светло-светло.
Из открытой балконной двери второго этажа по вечерам слышался смех и  пение.
Бабин Ленин сын, который моряк, по вечерам ходил с бабой Леной в школу, на работу.
И мы с ребятами видели, как  настоящий моряк, с нашивками на форменных рукавах до локтя, совсем так же, как мы, «таскал лентяйку» по спортивному залу.
Но даже ему, взрослому и сильному,  вход на прочие «объекты чистоты» был видимо воспрещён.
Быстро заканчивался отпуск, гости разъезжались по домам и делам,  и наша жизнь, и жизнь бабы Лены входила в свою привычную колею.
И дядя Ваня опять  возвращался домой на запряжённой в нас  коляске на резиновом ходу.
Баба Лена смиренно несла свой крест,  и никто и никогда не слышал жалоб.
Она всегда была добра и легка, мудра и уверенно говорила, -  жизь наступила такая  хорошая, живи - не хочу, чего ж ещё хотеть - то, все живы, здоровы и голодных нету, чего ж ковырсовать - то, - и  лицо её светилось.
Только однажды поздно вечером, возвращаясь из гостей, мы услышали гневный голос бабы Лены,
- Да чё ты знаешь про моего Ивана, глупая твоя голова!
Ваня мой -  боевой офицер, герой!
В плену был мой Ванечка, два раза убегал, да не убёг.
Били его ироды, пытали и мучили, на третий раз убежал и пешком прошёл пол - Германии.
Потом партизанил, потом в штрафном батальоне ранило и контузило, закончил войну  рядовым с медалью «За Отвагу», слышишь,  ты, тпру-тукалка -  язык твой без костей!
После войны горько зАпил мой Ванюша, но ведь живой…
А я рада, я рада, пусть!
Я и ноги мыть ему готова и воду после пить!
Пусть, пусть только живёт!
Баба Лена, казалось, вот-вот заплачет, так срывался и дрожал её низкий голос.
Но она не плакала, плакала моя мама.
И мне очень хотелось, так глаза щипало, но нельзя, никак нельзя, потому что к тому времени я уже точно решила стать первой в стране женщиной – капитаном самого дальнего плаванья.
А капитаны, как известно, не плачут.
Мы стояли с мамой за кустами сирени и не могли  обнаружить себя, не могли решиться прервать бабу Лену.
Папа курил ещё дальше, за углом, папа не переносил женских слёз.
А  я, хоть и тоже переносила не очень,  гладила  такую родную  мамину руку  и жалела, что не могу подбежать к бабе Лене и ещё сделать что – то такое, чтобы она, как раньше, стала бы весёлой.
Но всё, к радости моей, осталось прежним.
И уже завтра  лихо неслись наши санки со спящим героем войны дядей Ваней.
И наша самая сильная на свете баба Лена несла своего Ванечку на плечах.
А перед сном я лежала  на  своей любимой раскладушке – скрипушке  и  представляла, как баба Лена моет ноги дяде Ване и  после пьёт воду.
Наверное,  это как – то по особенному важно для взрослых, мыть ноги героям и после этого обязательно пить воду.
Вот так впервые прикоснулась  я детской  душой своей к тайнам   любящей женской души…

Продолжение будет.