Предание о единороге

Лошадь не знала, что она лошадь. Это очень недальновидно - не знать, что ты лошадь,…  Об этом надо хотя бы догадываться.

Если бы её предок был более прозорлив, то он бы позаботился о том, чтобы его праправнучка родилась со здоровенным гвоздем, растущим из спины, дабы никому не пришло в голову усадить на него свой зад.

Но предок лошади тоже был лошадь, и так же не знал, что он лошадь. Поэтому он не торопил события и покорно, а то и разудало таскал на своём горбу кого не попадя, за полушку овса и поощрительное похлопывание по задней ляшке.

При таком мироощущении, лошадиная карма заплутала в галопах и аллюрах. Заплутала напрочь…. И если бы сегодняшний индивид, приложив правое переднее копыто к виску, вдруг открыл великую тайну, что он лошадь, то заветного гвоздя всё равно пришлось бы ждать очень долго. До тех пор пока не раскачалась бы неповоротливая бабка-эволюция и не наварила бы из генных заквасок и прочих мутаций новых киселей.

Однако, взращивание из себя остроопасного гвоздя вовсе не решает сути проблемы. При условии, конечно, что ты лошадь и при этом не знаешь, что ты лошадь. Не решает, потому, как всегда найдётся добрый молодец из кузнецов, что прицепит к твоему заду свежекованный плуг. Или же любознательный умник, полжизни вынашивающий инновационную идею, и наконец, её выносив, возьмет да и одарит лошадь (ту, что не знает, что она лошадь) модным хомутом.

Противиться хомуту, конечно же можно, вдруг ни с того ни с сего осознав, что ты лошадь. Можно даже взбрыкивать и грызть удила, при этом повторяя только что открытое: «Ну, ты и лошадь!» Но поскакивать иноходью уже нельзя. Потому как осознанная иноходь прозревшей лошади - это совершенно другой аллюр, чем у лошади, которая не знает, что она лошадь.

С этого самого часа, жизнь лошади, что уже знает, что она лошадь, становится серой в яблоках, каурой, а то и совсем гнедой. И дабы скрасить своё существование и существование близких парнокопытных, лошадь, осознающая себя как лошадь, роется в сказочных архивах и вытаскивает на свет божий предание о лучезарном единороге, который тоже был лошадь, но и не совсем лошадь – белоснежный лошадиный ангел с сияющем рогом во лбу. Гордый и непобедимый, не признающий седла и оглоблей.

Печалит же эту лошадь лишь то, что жива ещё самая старая лошадь, которая первая познала, что она лошадь. И то, что та ещё помнит, что у удивительного единорога рог рос из задницы, из копыт торчали обоюдоострые когти, а в пасти лязгали страшные клыки, готовые перекусить любые удила….