Сказка вещего Ворона

               
                Сказка вещего Ворона

Эту историю рассказал мне мой друг, Ворон, который уже много лет живет в тундре.  А Ворону эту историю рассказал его отец, а его отцу его отец, и теперь никто не знает, кто же и кому рассказал её самый первый.
    Но именно потому и надо думать, что история эта очень и очень давняя.
    Я верю Ворону уже даже потому, что он, его предки и их дети никогда в жизни не покидали и не покидают родных мест. Они, зимой и летом, в любую погоду живут в тундре. Летают над её просторами  и все-все видят.
А еще они долго живут и потому много-много знают.
    Мой друг Ворон часто прилетает ко мне и эта история далеко не все, что он мне рассказывал, но именно она запомнилась мне больше всего.

                *                *
                *
    Тогда была весна. Я сидел на кочке над рекой совсем неподалеку   от стойбища семи  чумов,что расположились возле большой сопки, окруженной  широким и глубоким загадочным озером.
    Неподалеку токовали,распевали свои нехитрые песенки тундровые петушки-турухтаны. Они, как бы не замечали меня. А, может быть, и видели, но не обращали внимания. Я ведь ничего плохого им не делал. Я только смотрел, как разноцветные птицы то ссорились и дрались, а то мирились. Они надували зобы и, устрашающе растопыривая крылья, пушистые вееры воротников – стремительно бежали навстречу друг другу, да так быстро, что со стороны казалось, что еще немного и соперники разобьются. Они сталкивались, разбегались в разные стороны и ни один не потерял даже перышка.  А  их серые подружки чинно расположились поодаль на кочках и, так же внимательно, как и я, наблюдали за шумной возней своих самых ловких и красивых мужчин.

                *                *
                *   
    А Ворон прилетел и незаметно, расположился неподалеку на кривой ветке небольшой лиственницы. Вначале он, наверное, внимательно рассматривал все, а затем, когда убедился, что я не сплю, а наблюдаю за турухтанами, окликнул меня своим мягким голосом. Пробормотал, что сейчас он мне, как всегда, опять будет что-то рассказывать. И когда убедился, что я готов его слушать, начал свой рассказ.
    -Давно это было, - тихо прокурлыкал Ворон.- Очень давно. В привольной тундре, где долгие зимы укрывают землю тяжелым снежным покрывалом, где   устраивают свои дикие пляски во время долгой зимней ночи ветры, а по весне  раскидывают ослепительный солнечный шатер дни, длинной в полгода, жили-были три брата. Были они красивыми и сильными, владели неисчислимыми стадами оленей, множеством нарт. Их просторные и теплые чумы были полны всяческой утвари, обязательно нужной  человеку для жизни в тундре. Жили они дружно, дружили и с соседями. Никогда не пересекали своими стадами соседские тропы, не занимали чужие места зимовок и летовок, делились с соседями своими летними и зимними запасами и потому запасы эти у них никогда не кончались.
     Родители братьев  давно ушли в верхний мир, но оставили им тучные стада, но перед уходом они научили сыновей всем премудростям тундровой жизни, всем тем незаметным тонкостям, которые должны знать в жизни настоящие люди*.
     Но самым  главным богатством трех братьев были не олени и не утварь в добротных и просторных чумах. Была у  троих братьев сестра, которую звали Тетамбой-не. Очень красивой выросла девушка, в рукоделии была искусница. Даже солнце делилось с ней своими разноцветными лучами, когда Тетамбой-не бралась за шитье, когда вырезала и собирала в целые картины узоры-орнаменты из кусочков оленьего меха, сукна и бисера.
    Становились веселей голоса ручьев, если улыбалась Тетамбой-не. Теплый ветер веял над тундрой, если она говорила, цветы расцветали, если она прикасалась к их стеблям.
    Строго наказывали родители братьям перед уходом в другой мир, чтобы берегли они сестру, что пройдет совсем немного времени, и она станет для них единственной ценностью, если вдруг в их чумы придет  беда. Слушали это братья и не перечили, хотя сами думали, наверное, не может быть такого, чтобы младшая сестра, женщина могла защитить сильных мужчин. Да и от кого защищать их? И, тем не менее, очень дорожили братья своей сестрой.
Ворон замолчал. Поднял к небу свой тяжелый крепкий клюв и закрыл глаза. Тихо стало вокруг. Даже говорливые турухтаны собрались в кружок и терпеливо ждали, что будет рассказывать Ворон дальше. А он все так же молчал и жмурил свой круглый черный глаз от ярких лучей незаходящего солнца.
    -В тот год в тундре весна была ранней и дружной, а лето прохладным,- тихо забормотал Ворон.- Совсем как нынче. Очень мало было ненянгов-комаров*. Их немощные и хилые племена едва шевелили крыльями от холода под листьями  кустарников и трав  и не могли кусаться, как и огромные оводы, что в некие годы тучами зависали над оленьими стадами и беспокоили их. И почти под конец яркой  и красочной осени, когда окрепли молодые птенцы, и поднялись на крыло, их  многочисленные стаи потянулись к югу, оглашая  просторы прощальными криками  -  звери в тундре начали менять летние одежды на зимние,  в воздухе все чаще стали появляться белые пушинки снега. Стойбище трех братьев перекочевало к морю. Лето и осень были очень благоприятными. Оленьи стада стали тучными, они умножились в числе. Люди были уверены, что они вдоволь запаслись на долгую зиму продуктами, что зима будет так же благоприятной - собрались в чуме старшего брата жители соседних стойбищ. Это были оленеводы, охотники и рыбаки с окрестностей, с большой реки, которая была всего в нескольких попрысках* от зимней стоянки братьев. И собрались они не просто так, а по причине большой тревоги, из-за вестей, что принесли пастухи самого дальнего стойбища в чумы стойбища трех братьев.
    -Вот уже несколько месяцев идет в нашу сторону очень большой аргиш-обоз, - рассказывал один из приезжих, хозяин большого стада оленей.. –Множество железных нарт в этом аргише, а сами нарты тянут огромные олени. А ведет аргиш и множество людей с этим аргишем в нашу сторону страшный человек с черным-пречерным лицом, которого зовут Шата вева бем шадо ла мара ха!*
    -О-о-о! – В один голос воскликнули и одновременно как бы выдохнули пастухи. Дива такого они и представить себе не могли.
    - Шата вева беем шадо ла маара ха!-Эхом повторили пастухи, рыбаки и охотники.
    -Земля дрожит от движения огромного аргиша, все живое разбегается в разные стороны, прячется от его тяжелой  поступи. Даже камни  скатываются с сопок от страха, когда нарта Шата вевы проезжает  поблизости. -Продолжил свой рассказ хозяин дальнего стада оленей.
    -Даже камни скатываются с сопок от страха, когда нарта Шата вевы проезжает поблизости! –Еще раз эхом повторили  присутствующие. -О-о-о! – Поежились они  в своих теплых малицах от холодного ветра-страха, волна которого накатилась из тундры на чумы, проникла внутрь вместе с этим известием и поползла по плечам людей.
    -А идет Шата вева к нашим стойбищам, потому, что узнал – что у вас есть самая красивая девушка  тундры. Он и хочет забрать её себе в жены. И на своем пути он всем рассказывает, что если три брата добром не отдадут ему девушку - заберет её силой.
    -Заберет её силой! -Снова  прокатился  над собравшимися на совет людьми стон не стон, вопль не вопль. Слов не было у людей от такого известия. Будто Злой Дух пролетел  и стал витать над собравшимися. И трепет его крыльев вселился в людей страхом, заставил учащенно биться их сердца.
Страшно стало и двум братьям.
    -Хватит, - резко сказал старший брат.- Вы долго ехали. Сейчас вам надо отдохнуть. А нам надо таким вестям в наших головах место найти. Да и звезды высоко поднялись. Будет утро, будет день новый - тогда и решим, что нам делать.
    В молчании расходились люди по своим жилищам. Пригласили обитатели стойбища и приезжих в свои чумы. Тишина расправила свои крылья над стойбищем. Но над чумом старшего брата еще долго курчавился дым, растекался, стлался светлой полоской над чумом в темноте ночи. Но еще долго горел в чуме старшего брата светильник, много говорили братья с гостями, всяк  прикидывали, решали и думали, как им быть, как избежать встречи с Шато вевой и его аргишем-обозом. Как перегнать  свои большие стада и куда деваться? Да так ничего и не придумали.


               *                *
                *

Хмурым было утро следующего дня. Настороженная тишина все так же висела  над  стойбищем. В туманном мареве снегопада притаилось солнце и только где-то вдали на небольших одиноких лиственницах громко переговаривались сороки. Так в ожидании новых мыслей прошел еще один день.
    А ночью, когда все уже спали, братья решили тайком от всех остальных людей стойбища бежать с этого места подальше в тундры, где не найдет их страшный человек с черным лицом - Шата вева беем шадо ла мара ха. И только младший брат  был против трусливого бегства. С  тем  он и ушел в свой чум, и тогда братья решили бежать без него.
    Рано утром они начали готовиться к большому касланию-кочевью*. Стали увязывать поклажу на нарты и тут вспомнил старший брат, что кроме сестры Тетамбой-не есть у них еще очень большая ценность. Четыре серебристых оленя, которые выпасались в стаде младшего брата, что без этих оленей, которые были самыми главными в их стадах, им никак нельзя уезжать. Но этих оленей мог поймать только младший брат.
    Подумали братья и решили еще раз посоветоваться с младшим братом, послали за ним. А младший брат в это время  крепко спал, и никак нельзя было его разбудить, что только не делали посланцы братьев.
Пока думали-решали, как поступить - прилетел на стойбище ворон. –Может это был мой  дедушка или дедушка моего дедушки, - прокурлыкал опять тихо Ворон.   Облетел он чумы вокруг, сел на сухую ветку лиственницы, что много лет жила неподалеку и громко прокаркал:
    -Слушайте меня, люди стойбища! Слушайте! Не надо бежать и прятаться. Шата вева уже близко и не успеет ветер замести ваши следы на  первом тонком снегу, как он будет здесь. И догонит он вас по вашим следам, и не успеете вы спрятаться в далеких тундрах!
Пока собираться будете - обойдут стойбище люди Шата вевы со всех сторон!
Поздно, люди тундры! Поздно! Надо что-то делать сообща! Надо соединить ваши усилия, а не бежать!
    -Слышу я, как земля дрожит от топота огромных оленей, как полозья их огромных нарт визжат на снегу!
    С этими словами захлопал ворон крыльями, еще покаркал, будто пробормотал что-то с высоты, будто попрощался и скрылся из глаз. А в тишине, что снова повисла над стойбищем - стало слышно, как дрожит земля. Стало слышно, что за дальними сопками покрикивают на оленей люди,  приближаясь со всех сторон к стойбищу трех братьев. И стало понятно людям стойбища, что Ворон сказал правду, что бежать им некуда.
    И не успело квелое  солнце и на лезвие ножа передвинуть  тень от чумов на земле - окружили стойбище трех братьев плотным кольцом чужие нарты. Зверю не пробежать! Птице не пролететь.
    Люди в своих чумах попрятались,  стали ждать неминуемой гибели. Ни дымка, ни звука, ни голоса не слышно на стойбище.
    А в это время люди, что пришли с аргишем, стали костры раскладывать, оленей забивать, еду себе готовить. Переговариваются они между собой, а среди всех голосов громче других раздается громкий голос Шата вевы. Будто гроза над землей гром с места на место перекатывает. От сопки к сопке, от реки к озеру.
    Но вот гром-голос стал тише, превратился в ворчание. А это Шата вева ворчит, когда мясо зубами рвет и треск раздается, когда кости разгрызает. А вскоре и эти звуки стали затихать.
    Любопытно стало людям в чумах. Может передумал Шата вева и его страшные люди и они уехали восвояси, подумали люди в чумах. По одному, по двое стали выходить пастухи из своих чумов и те, кто выглянул и хоть на мгновение остановил свой взгляд на черном лице Шата вевы – уже не смогли отвернуться от взгляда страшного пришельца. Так сильно притягивали его глаза. Светились они будто угли костра на черном лице и такую силу имели, что ничего не могли с собой поделать мужчины, молча приближались они к костру, где сидел  пришелец и обессиленные молча садились возле него.
    Вскоре у костра Шата вевы оказались все  жители стойбища и только из чума младшего брата  так никто и не появился.
Удивился Шата вева, прищурил свои глаза-угли, повернул лицо в сторону чума младшего из братьев, но ничего не сказал, хотя было видно, что он призадумался.
    -Все ли люди стойбища собрались здесь? –Неожиданно прогрохотал в тишине  его вопрос.
    От страха  сидевшие вокруг костра жители стойбища захотели сделаться совсем-совсем маленькими, незаметными. Они старались не смотреть на Шата веву и друг на друга.
    -Все ли здесь собрались, -повторил свой вопрос Шата вева? – Я вас спрашиваю,-почти выкрикнул он своим страшным голосом.
Люди молчали. Тогда он позвал своих людей и приказал им пойти и посмотреть, что делают люди в чуме младшего брата.
    И когда его посланцы вошли в этот чум – увидали, что Тетам бой шьет малицу для брата, а сам он крепко спит. И она так была занята своим делом, что даже не обратила внимание на вошедших посланцев Шата вевы.
    Постояли они у входа, но не решились будить спящего, не решились говорить с девушкой. Они сами не знали, отчего им вдруг стало страшно.
А когда вышли из чума посланцы Шата вевы – Тетам бой не стала будить брата. Но брат только пошевелился во сне и попросил накрыть его еще одной ягушкой, да еще придавить ягушку, которой она его накроет, в разных концах тяжелыми камнями.
    Сделала Тетам бой не все, что просил брат, а сама снова взялась за шитье.
Стежок за стежком бежит. Крепко схватывают  нитки из жилы кусочки сукна и кожи. Складывается из разноцветных кусочков узор орнамента для одежды. Ловкая мастерица была Тетам бой не.
Выслушал своих посланцев Шата вева и задумался. Почему его не боится младший из братьев. А ведь с ним ему надо будет говорить о том, что он хочет забрать себе сестру трех братьев в жены. А в это время над стойбищем опять появился вещий Ворон. Семь раз он прокурлыкал, как протрубил,  и  эхо многократно повторило его голос.
    Ворон вещий никого не боялся. Он давно жил возле людей и успел повидать много их поколений. Еще раз облетел стойбище Ворон и опять семь раз  все услыхали его голос.
    И вовсе тревожно и страшно стало людям стойбища. Ведь Ворон никогда не кружил над стойбищем просто так. Да и семь раз подряд  он никогда не подавал голос. Поморщился и  Шата вева. Очень не понравилось ему, что семь  кругов  описал вокруг стойбища Ворон, а главное,  что больше всего не понравилось человеку с черным лицом, что он не знал языка Ворона и не мог понять, что говорил Ворон и к кому это относилось.   А если Ворон хотел его о чем-то предупредить? А потому сказал Шата вева своим людям, чтоб они приготовили луки и если Ворон еще раз появится над стойбищем - убить его.
    А Ворон с высоты увидал, что люди взялись за луки, заметил, как взлетели от них боевые стрелы и поднялся выше. Он что-то еще проговорил на своем языке и полетел в тундру, в ту сторону, где у берега большой и полноводной реки расположилось на зиму стойбище молодого и сильного оленевода Тето его ланга.

                *                *
                *

    Издавна так повелось, что дружили между собой люди разных родов и разных стойбищ. И хотя редко виделись, раз или два в году. Но всегда знали все друг о друге. Но особенно большими друзьями были родители трех братьев и Тето его ланга. И когда после трех братьев на свет появилась их сестра – Тетам бой не – решили отцы семейств закрепить эту дружбу кровными узами. И с самого детства оказалась просватанной  Тетам бой  за Тето его ланга. Обменялись отцы оленями, палочками из дерева, где были вырезаны родовые тамги и указано, сколькими оленями обменялись при сватовстве-договоре семьи.
    И когда уходили они в тот мир, где всегда светит солнце и тепло, где рождается вечное движение и откуда люди никогда не возвращаются – передали родители, хранимые ими тамги  братьям, а родители Тето его ланга отдали их своему сыну. И договор этот никто и никогда не мог нарушить. Ибо он был скреплен родительским словом и подтвержден обменом оленями.
Знали об этом братья, и знал Тето его ланг. И когда  на его стойбищем появился вещий Ворон, стал кружить над чумами и с каждым кругом по семь раз тревожно курлыкать.
    Но никто не вышел из чума Тето его ланга.  И тогда вещий Ворон сел на пучёк шестов, что скрестились у макодан си*- отверстия для выхода дыма из чума и стал стучать по шестам своим большим крепким клювом.
    Услыхал Тето его ланг этот стук и  показалось ему, что это чум голос подает. А вещий Ворон все стучал и стучал по шестам.
   -Кто здесь? –Спросил Тето.
Но ничего не ответил ему Ворон, а продолжал все так же стучать своим крепким клювом по  кончикам шестов.
Вышел из чума Тето его ланг и увидал вещего Ворона.
    -Почему, зачем стучишь, - спросил Тето его ланг Ворона?
    -Для того, чтобы разбудить тебя. Для того. Чтобы сообщить тебе, что в этот час может увезти из стойбища трех братьев страшный человек с черным лицом и красными глазами  Шато вева беем шадо ла маара ха твою невесту, Тетам бой не, которую он захотел взять себе в жены силой.
    -Спеши! Спеши! Спеши! Ведь ваши родители очень давно  просватали вас и дали друг другу слово, которое невозможно нарушить!
Крепок призадумался Тето его ланг. И посмотрел она  на кольцо из белого металла, которое с детства носил на пальце в знак его обручения с Тетам бой не. Потрогал он кольцо, повернул его и заметил, что потемнело оно с одной стороны. И тогда вспомнил, что ему говорил отец перед уходом в теплую и загадочную страну.
    -Смотри, сын, на это кольцо и оно тебе подскажет, когда надо будет ехать за невестой, за будущей женой. Помни уговор отцов, исполни его!
С теми последними словами и ушел отец Тето в страну, где все живое начинает и заканчивает свой  бесконечный круг.

                *                *
        *

    А в это время на стойбище трех братьев снова заговорил Шата вева беем шадо ла маара  ха.
     -Приехал я к вам, люди, взять то, что мне принадлежит по праву сильного. Хочу я, чтобы Тетам бой не стала моей женой. Что вы мне на это ответите?
    -Что вы мне на это ответите!?,- будто эхо прокатилось над головами собравшихся в круг жителей стойбища и в том числе двух братьев. Леденящим холодом повеяло от самих этих слов. И опять страх стал витать над каждым человеком, забираться под малицы, обдавать своим холодным ветром тела. Будто муравьи побежали по коже у каждого.
    -Мы уважаем гостей, -сказал старший брат, превозмогши леденящий душу страх. – Но мы не можем нарушить родительское слово, которое подкреплено еще и большим количеством оленей, которыми обменялись наши родители с друзьями из соседнего стойбища. Не годится настоящим людям* раннее данное слово ломать…
Даже не дал договорить старшему брату, захохотал, да так, что снежная пыль взметнулась над стойбищем.
    -Не знаю я этого договора! Ничего о нем мне неизвестно! И нет этому договору никаких свидетельств. Все это вы выдумали! А потому я, что захочу  то и сделаю.
    -Нет, Шата вева, есть и свидетельство данного слова, -осмелился возразить человеку с черным лицом и красными глазами средний брат. 
    -Не знаю я никаких свидетельств. Я сильнее и что захочу, то и сделаю. А если будете мне сопротивляться – разорю ваше стойбище, угоню всех ваших оленей. Где это ваше свидетельство? Я хочу его видеть.
     -Оно у нашего младшего брата, Шата вева, - опять возразил средний брат. -И мы его тебе покажем.
    -Так это тот самый брат, у которого есть еще четыре серебристых, самородных оленя. Так я тоже их заберу с собой. И живите, как хотите, если не подчинитесь.
    Поняли люди стойбища, что не смогут они бороться с многочисленными людьми Шата вевы. Поникли головы мужчин, потекли слезы из глаз  женщин.
Быстро пошел в чум младшего брата старший. Все так же спал брат, все так же складывала, сшивала кусочки сукна и кожи в узоры-орнаменты Тетам бой не.
Растолкал спящего младшего брата старший. Рассказал ему, что задумал Шата вева беем шадо ла мара ха. И сказал, что надо отдать в жены Тетам бой не Шата веве, а иначе он разорит стойбище, угонит оленей, обречет на голодную зиму  стойбище.
     Засмеялся  младший брат и сказал.
    -Ну, если вы так решили – пусть так и будет. А ты показывал Шата веве  бирки  с тамгами договора наших родителей?*
    -Нет, - ответил старший брат. – Я испугался и промолчал.
    -Тогда давай её мне. И я сам с ним поговорю.
    -Что ты, Что ты,- закричал старший брат! Что ты ему скажешь?
    -А скажу я ему, что мы хотели бы видеть его силу и ловкость. Узнать на что жених нашей сестры способен. А еще видел я во сне, что едет в нашу сторону богатырь, который может сразиться с Шата вевой. И для этого нам надо только выиграть время до его прибытия.
                *                *
                *

     А в этот час Тето его ланг уже был в дороге. Мчатся нары Тето, а следом и его друзья едут. Вдруг их помощь понадобится.


                *                *
                *


Вышел из чума младший брат. Подошел к костру, у которого сидел на своей нарте
Шата вева и сказал ему младший брат.
-Хотим мы знать твою силу и ловкость,Шата вева, но прежде посмотри на эти знаки, что являются нашими родовыми тамгами, которыми обменялись родители жениха нашей сестры и его невесты.
Взял в руки деревянную бирку Шата вева беем шадо ла маара ха, повертел её в руках, а затем бросил в костер.
    -А вот и нет у вас никаких следов договора. И теперь я  могу поступать, как мне захочется.
Охнули люди стойбища, когда загорелись в костре  высушенные  временем бирки!*
    -И теперь я могу поступать, как мне захочется, -Эхом прозвучали в ушах каждого слова Шата вевы.
    -Нет, - снова возразил младший брат.- Теперь ты должен сам отловить четырех серебристых, самородных оленя и тогда мы с тобой  окончательно поговорим о  сватовстве и свадьбе.
    -Согласен, -загрохотал своим голосом Шата вева. – Вот сейчас я поеду в стадо, где они, эти самородные олени пасутся, и поймаю всех четверых. И приведу их сюда!
    Выхватил он свой аркан, гикнул на упряжку и помчался в тундру, к стаду, где паслись самородная четверка.

     Посмотрел ему в след младший брат и пошел к себе в чум.  Там он переоделся, осмотрел свой аркан, натер его жиром. Вышел. Шагнул раз, другой и оказался в своем стаде совсем недалеко от четверки серебристых, самородных оленей. Не испугались они его, ведь они хорошо его знали и подпустили совсем-совсем близко. Утоптал снег неподалеку от четверки младший брат и устроился в снежной яме, да так ловко, что если не знать, что он рядом притаился – нипочем бы его не разглядеть.
    В это время и Шата вева подъехал к стаду. Сразу увидал серебристых оленей и стал к ним подбираться.   Раз попробовал приблизиться на расстояние броска аркана, другой. Не подпускают его олени. Идут они по кругу, в центре которого  в снежной яме спрятался младший из братьев. Долго бегал за четверкой самородных Шата вева. Наконец ему удалось приблизиться к ним на бросок аркана. Метнул аркан Шата вева. Попала петля на рога одного быка. Обрадовался Шата вева, захохотал, а когда стал подтягивать к себе быка – лопнул его аркан, как гнилая нитка. Даже зарычал от злости и досады Шата вева!          Испугалось его голоса стадо, метнулось в сторону, и будто вода потекла, - понеслось в тундру.
    И тогда показался из своей засады младший брат. Метнул он свой аркан.
Прошумела петля в воздухе, будто ветер февральский, и все четыре оленя оказались пойманы.
Понял Шата вева, что силен и ловок младший брат. Призадумался. Ведь теперь он, согласно договора с ним, не сможет говорить о свадьбе. Но не подал вида, что испугался, а вроде бы рассвирепел еще больше. Закричал.
    -Мы так не договаривались! Ты ведь в засаду сел и напугал мне оленей, когда я почти мог их поймать!
    -Нет, сказал младший брат, -Ты ведь со стойбища раньше меня уехал. Ты мог поймать оленей, но вот не получилось у тебя это сделать  и ты теперь хочешь свою вину переложить на меня.
    -Тогда давай опять будем договариваться, - мирно заговорил Шата вева, а сам стал все ближе и ближе подбираться к младшему брату. –Ты ведь богатырь хоть куда и нам, наверное, не надо ссорится, а стать друзьями.
Подумал младший брат, что Шата вева и правда, хочет мирно поговорит. Стал подтягивать к себе серебристых, самородных оленей ближе, чтобы  снять аркан с их рогов. Шата вева подошел совсем близко с тем, чтобы ему помогать, изловчился и  сильно ударил младшего брата, что тот  без памяти упал лицом в снег.
    Видел это только Ворон, который летал неподалеку. Но на то он и ворон, что ничего он не смог поделать, кроме как громко-громко и жалобно закрукать, когда Шата вева стал связывать лежащего на снегу младшего брата обрывком своего аркана.
    Затем Шата вева перехватил аркан младшего брата, вскочил на железную нарту и серебристые олени покорно пошли следом.

                *                *
                *

    Когда Шата вева приблизился к стойбищу,  жители не поверили своим глазам. До этого никому, кроме младшего брата не удавалось отловить даже одного из серебристых самородных оленей. А тут гордо едет Шата вева, ведет  четверых оленей, которые  покорно идут за  его нартой!
Поняли люди, что случилось что-то непоправимое, что ничего не смог сделать с разбойником младший брат. Что теперь он сможет забрать не только Тетам бой не, но и лишит людей стойбища всех оленей.
          А Шата вева, тем временем, сказал своим людям, чтобы они собирались в обратную дорогу. И не успели люди стойбища даже чаю выпить, как двинулись железные нарты с огромными  оленями в обратный путь. На последних огромных нартах гордо восседал Шата вева, а сзади была привязана нарта, в которой ехала Тетам бой не. А за  этой нартой покорно шли четыре серебристых оленя на аркане младшего из братьев.

              *                *
                *               

Помолчал мой друг Ворон, пожмурил свой черный круглый глаз на солнце, встряхнул перья, нахохлился и вроде бы задремал. А я в это время будто видел заснеженную тундру, искрящуюся на солнце снежинками. Слышал, как перекликались между собой каюры. Как скрипел, свистел снег под полозьями множества нарт.
В это время жители стойбища устроили  загон для ловли ездовых быков, и их небольшое стадо уже показалось невдалеке от чумов.
 
-Вот как и сейчас, -опять заговорил мой друг Ворон, - как и сейчас на стойбище стали люди собираться дальше каслать-кочевать. Только здесь и сейчас люди радостные и веселые, а на стойбище трех братьев всем тогда  было очень грустно. Ибо лишились они самого дорогого, что у них было – серебристых оленей, которыми все стойбище очень гордилось, лишились братья своей сестры, самой красивой девушки во всей округе. И судьба младшего брата оставалась неизвестной… А потому решили они теперь сообща бежать с проклятого  места кто как сможет, только бы обмануть беду, запутать свои следы, и не встречаться больше с огромным человеком с черным лицом.
Вещий же Ворон взлетел, начал кружиться над стойбищем и каркать.- Продолжил свой рассказ мой друг Ворон.
-Семь раз он громко прокаркал-прокурлыкал, как это умеют делать только вороны в тундре. И люди никак не могли понять, к чему бы это? Почему он столько раз каркает? Не предрекает ли он им новую беду? Пригорюнились оленеводы, даже собираться в дорогу перестали.
А Ворон покружил над стойбищем и полетел в ту сторону, откуда должен был приехать Тэто его ланг. Только не знали люди стойбища, что Тэто уже в пути, что торопится он изо всех сил, что указал ему вещий Ворон путь, которым убегал вместе со своей добычей Шатав эва беем шадо ла маара яха.

Горько плакала Тэтам бой не, когда усаживали её на нарты люди Шата Вэвы. Плакала она и тогда, когда стали отдаляться чумы стойбища. Но еще сильнее заплакала Тэтамбой-не, когда поняла, что теперь ей никто не придет на помощь. Сыпались слезы девушки на снег и сама того не заметила она, что слезы её на снегу стали превращаться в красные ягоды рябины и как не старался Шата вэва путать следы, но именно эти  яркие красные ягоды выдавали его путь.
А вещий Ворон с большой высоты увидал, что Шатав вэва начал петлять по тундре, рассмотрел он хорошо,  куда направляется Шата Вэва и полетел на встречу Тэто.
 И он указал  Тэто самый короткий путь, по которому  можно было догнать разбойника.
И вот уже видит Тэто его ланг аргиш  Шата Вэвы и его людей. Далеко они растянулись черными точками на ослепительном снегу. А еще увидал, разглядел Тэто и нарты,  в которых ехала Тэтам бой не. Заметил он и четырех серебристых оленей, которые покорно семенили  на привязи. Увидал он и точки красных ягод на белом снегу.
-Остановись, разбойник, - закричал Тэто его ланг!  -И еще быстрее погнал своих оленей. Стрелами понеслись крепкие  быки вдогонку за  разбойничьим аргишем. –Отдай! Отдай мою невесту! Верни  наших серебристых оленей!
Громко это крикнул Тэто его ланг. Даже на стойбище его голос люди услыхали!
  Но еще сильнее стал подгонять Шата вэва своих оленей.
   Когда Тэто нагнал аргиш Шата вэвы и поравнялся его нартой – метнул свой хорей с железным наконечником на толстом  его конце в железных оленей, будто боевое копье. И разом пригвоздил всех пятерых к земле.
Бросились в разные стороны люди Шата вэвы, когда увидали, как остановил герой разом всю упряжку железных оленей Шата вевы Тэто. Разбежались. Кто куда.
Спрыгнул с нарты Тэто его ланг и то же самое сделал Шата вэва. Стали они к борьбе готовиться. Зашумело что-то засвистело вокруг. Заухало. Казалось, что эти звуки идут ото всюду, со всех сторон.
Сошлись противники. Обхватили друг друга. Мяли, пытались свалить один другого на землю. Никак это не получалось. Тогда Шата  вэва предательски  оттолкнул Тэто его ланга, сильно ударил. По колени вогнал в землю.
Вырвал ноги из земли Тэто его ланг, размахнулся и ударил Шата вэву. Даже окрестные сопки вздрогнули. Но устоял Шата вэва на ногах, а вот его шикарные одежды слетели, как листья с деревьев во время осеннего бурана.
Закричал Шатав эва страшным голосом и опять схватил Тэто в свои железные объятия, вплотную приблизил свое лицо с горящими красным светом глазами к лицу Тэто его ланга.
   Дрогнуло сердце Тэто. Вот-вот покинут его силы.
   Все это видел с высоты вещий Ворон. Он был старым и мудрым. Затрепетал он своими могучими крыльями над  схватившимися  в смертельном бою воинами.
   -Не смотри ему в глаза, Тэто, - прокрукал, прокурлыкал Ворон, - иначе вся твоя сила будет испепеленной!
   Отвел глаза Тэто и сразу же почувствовал, как через ноги посылает ему родная земля  силу дивную. Сдавил в объятиях Тэто Шата веву, приподнял и бросил о землю.
   Застонала, могучим гулом отозвалась родная тундра. Ударил Тэто Шата вэву, но отскочил его кулак от  тела бойца, как от каменной горы.
   Пока вставал с земли Шата вева - изловчился Тэто и схватил его за ноги, завертел  вокруг себя и со страшной силой бросил на землю. Не выдержала земля, расступилась, поднялись к небу клубы пара, мелькнула над бездной  скрюченная и горбатая тень старухи, которая бросилась за сыном. Сошлись над разбойниками выброшенная телом Шата вэвы и его  матери-ведьмы  волны земли, как вода вметывается от упавшего в неё камня или скалы. Поглотила земля двух разбойников. Двумя острыми зубьями выдалась она эта над тундрой. Один выше другого. А на месте, где земляные волны столкнулись и взметнулись к небу острыми зубьями, образовалось круглое озеро, которое окружило появившуюся на поверхности тундры двузубую сопку. И долго ещё вокруг этих двух появившихся в тундре гор волновались  волны появившегося  озера.

   Тихо-тихо стало вокруг. Будто затаилась тундра. Сдвинулись тучи  с места от  огромного количества пара, который поднялся с места удара тела Шата вэвы.

   Солнце землю обогрело. Травы поднялись, и листья распустились, птицы запели.
   Подошел Тэто его ланг к нарте, где в ужасе от увиденного боя затаилась Тэтам бой не. Обнял девушку и сказал: «-Не бойся, нет теперь больше Шата вэвы. Только земля вздыбилась в виде двузубой сопки, да озера появились. Вот как мы теперь домой доедем? Ведь только что зима была, а теперь снег растаял, лето настало!». 
  -Ничего, - сказала Тэтам бой не, - теперь нам ничего не страшно. И не
заблудимся. Посмотри вокруг
  Оглянулись они. По пути, который проложили нарты Тэтам бой не – деревца
рябины стали подниматься. Зацвели белыми гроздьями цветов, а кое-где уже и желтели,
золотились кисти красных ягод.
  -Вот, от куста и к кусту, от дерева к дереву и поезжайте! – Прокулыкал-прокаркал вещий Ворон. - Приметная дорога будет вам  к стойбищу от сопки, и  озера! А двузубую сопку надо назвать Парне сопкой, Парне седы. Ведь это  мать Шата вэвы, ведьма Парнеко силу ему придавала  во время борьбы. Но теперь никогда больше они не возвратятся тундру. И  Шата вэва, и его мать.
   - С теми словами захлопал радостно вещий Ворон крыльями и улетел восвояси.

   Возвратились на стойбище Тэто его ланг и его невеста Тэтам бой не, а там и    
младший брат сестру встречает. Лопнули куски аркана, которыми он был связан, когда поглотила земля Шата вэву. Возвратился  младший брат на стойбище целым и невредимым.
     Только старший и средний братья долго-долго не выходили из своих чумов.
Очень и очень им было стыдно за свою трусость, не только перед людьми стойбища, но и перед сестрой, перед младшим братом, перед всеми, кто мог узнать об их поступке, о трусости.
    Простили братьев Тэтам бой не, Тэто его ланг и младший брат.Добрые они были, а у доброты всегда сестрой была щедрость.
    Справили веселую свадьбу. И  жили они долго и счастливо. А сопка – Парно седы,и по  сей день возвышается над тундрой. С её двух вершин все очень далеко и хорошее видно. Там иногда в хорошую погоду подолгу  отдыхают орлы, чайки. Иногда там бывает и мой друг, вещий Ворон, который и рассказал мне о тех давних событиях. Ведь вороны, а тем более вещие, долго живут, многое могут рассказать. Надо только уметь  слышать и понимать их язык!            
   Мой друг Ворон посмотрел на меня долгим взглядом, ничего не сказал, еще раз встряхнул перья, расправил крылья и взлетел. Он даже не попрощался, но я был уверен,что мы с ним еще не один раз встретимся.
          
   В это время на стойбище его  обитатели  закончили отлавливать и запрягать в нарты ездовых быков и пастухи, и те, кто им помогал, разошлись по чумам. Им осталось только разобрать и погрузить на длинные грузовые нарты сами чумы.   
   Неподалеку уже ожидало начала пути, перекатывалось  по тундре живыми волнами  большое стадо оленей.

   Курчавились  над чумами дымы. Перед очередным днем каслания-кочевья к
далекому берегу холодного моря мои друзья позвали и меня  в чум, где на столе  дышал горячим паром самый вкусный крепкий тундровый чай.      
      
  Вот так и закончилась эта очень старая история, которую мне рассказал
              мой друг вещий   Ворон на стойбище семи чумов.