История России с точки зрения идиота. Атака. Скетч

Звуки боя: пулемётные очереди, одиночные выстрелы, свист пуль, взрывы…
На краю глубокого окопа лежат солдаты в длинных неудобных шинелях и лениво постреливают в сторону противника.

Титры:
1915 год.
Весна.
Глубокие окопы русской армии.

По окопу, пригнувшись, бежит офицер в пыльной полевой форме.

Титры:
Главным фронтом 1915 года стал русский: из двухсот шестидесяти восьми дивизий германского блока сто семь находилось на востоке. Основной удар наносился немцами из Восточной Пруссии и с Карпат.

В край окопа попадает немецкий снаряд. Раздаётся взрыв, от которого со страшным предсмертным криком срывается вниз молодой солдат. Офицер пригибается и прикрывает голову планшеткой от падающих камней и комьев земли.

Титры:
Прорыв русского фронта произошел в районе Горлицы. Атака была обеспечена большим количеством артиллерийских средств: артиллерия германцев на участке прорыва численно превосходила русскую в шесть раз, а по тяжёлым орудиям — в сорок.

Офицер отряхивается и продолжает свой бег.

Титры:
Германское командование, разрабатывая план военной кампании 1915 года, пришло к решению о нанесении главного удара на Востоке против русских войск с целью поставить Россию на колени и тем самым заставить западные державы пойти на уступки. Принимая такое решение, генералы исходили из донесений разведки о материально-техническом обеспечении русских войск. Расчёт так же делался и на разрастающийся внутренний кризис в царской России.

Офицер бежит.
Вдруг слышится громкий свист пули, затем удар обо что-то твёрдое и вслед за этим с окопной стены сползает раненный солдат. Он падает перед бегущим офицером, заставляя того остановиться, и начинает визжать и кататься по дну окопа, прикрывая руками окровавленное лицо.

Титры:
Восточный фронт.
Где-то в районе Горлицы.

Офицер прижимается спиной к стене окопа и осторожно, чтобы не задеть, а может быть, чтобы не испачкаться в крови, которую раненный обильно разбрызгивает в разные стороны, обходит солдата и скрывается в проёме блиндажа.

Титры:
В русском штабе.

За большим деревянным столом расположились несколько офицеров и поп. Стол застелен яркой разноцветной картой, а бревенчатые стены блиндажа украшают имперские флаги, портрет Николая II в резной раме, антигерманский плакат и икона Николая-чудотворца. Офицеры демонстративно скучают и явно кого-то ждут. Вдруг брезент, служащий перегородкой между блиндажом и окопом распахивается и в блиндаж заходит офицер в пыльной полевой форме.
- Извините, господа, за опоздание, – говорит офицер и отряхивает шинель. – Провожал даму.
- Штабс-капитан, – строго говорит полковник с большими усищами. – Это вам война, а не в бирюльки играть.
- Извините, господин полковник. Но уж больно хороша была дамочка.
- Хороша, говорите?
- Хоро-ша!
- Где взяли?
- Отбил.
- Молодец! У кого?
- У немецкого поручика.
- Ого! – хором говорят офицеры.
- Ну, что же, – говорит полковник. – Это уважительная причина. Проводить даму, это долг настоящего офицера.
Полковник разворачивается к остальным.
- Если бы каждый русский офицер, – говорит полковник. – Смог бы отбить даму у немецкого офицера, то мы бы наверняка не сидели бы сейчас с вами здесь и не обсуждали бы план атаки.
- Да, да. Вы совершенно правы, господин полковник, – соглашаются офицеры.
- Ну, а раз даму, кроме нашего штабс-капитана, никто из вас отбить не может, то значит, сейчас мы с вами приступим к обсуждению плана нашей атаки на германские позиции. И перед началом обсуждения мне бы хотелось, чтобы наш полковой батюшка прочитал соответствующую молитву.
Поп с трудом поднимается со стула и одёргивает рясу. Офицеры тоже встают и снимают головные уборы.
- Кхе, кхе, – откашливается поп и начинает нараспев читать. – Да упокоится с миром душа раба божьего…
- Отец Александр, – строго говорит полковник. – Вы что это, кагору обпились?
- Ох, ты! – спохватывается поп. – Свят, свят, свят!
- Иже иси на небеси… – начинает читать новую молитву поп, но его прерывает сильный взрыв. Видимо снаряд попадает прямо в крышу блиндажа. Несколько перекрытий не выдерживают такого удара и ломаются. Все находящиеся в блиндаже падают на пол и прикрывают головы руками. Блиндаж наполняется дымом и пылью.
После того как пыль немного оседает, офицеры поднимаются с пола и рассаживаются по местам.
- Во имя отца и сына и святого духа. Аминь, – заканчивает молитву отец Александр.
- Итак, – говорит генерал и надевает фуражку. – Торжественное богослужение завершено. Но прежде чем мы приступим к обсуждению плана нашей атаки, мне хотелось бы узнать у вас, господа офицеры, как настроение в нашей армии?
- Армию охватил патриотический подъём, господин полковник, – воодушевлённо говорит молоденький поручик. – Во втором, восьмом и десятом взводах началась запись добровольцев.
- Это хорошо, господа! – радостно говорит генерал. – Это очень хорошо! Началась запись добровольцев! Это же отлично! Продолжайте.
- Правда есть и перегибы.
- Ну-ка, ну-ка, ну-ка.
- Во втором окопе третьей линии случились антигерманские погромы.
- Что такое? – удивляется полковник.
- Неуправляемая пьяная толпа наших солдат напала на группу немецких фуражистов и с криками «закурить не найдётся?» отобрала у несчастных немцев сено, солому, мякину, кукурузу, ячмень и овёс. А затем, надавав немцам под зад и ругая кайзера Вильгельма, всё это употребила в сыром виде.
- Бедные, бедные, бедные немецкие животные, – печально говорит полковник, а затем добавляет. – Прапорщик запишите: германская фуражировка провалилась. Точка. Ожидается крупный падёж скота.
Прапорщик кивает и записывает слова полковника в большую домовую книгу.
- Ну, раз наша доблестная имперская армия находится в состоянии внезапно охватившего её патриотического подъёма, – продолжает полковник. – Нам следует немедленно воспользоваться этой ситуацией и обсудить план нашей молниеносной атаки на германские позиции.
- Одну минуточку, полковник, – говорит светловолосый подпоручик. – Прежде чем начать обсуждение, мне как представителю партии «Народной свободы» хотелось бы подчеркнуть, что эта война должна вестись до победного конца, что в итоге приведёт к завершению процесса складывания национально-территориального тела России.
- Очень интересно, подпоручик, – говорит полковник. – И похвально. Господа берите пример с подпоручика Бредова. С таким настроением мы без сомнения одержим победу над немцами, и это хороший повод перейти к обсуждению плана нашей мгновенной атаки на позиции неприятеля…
- Прошу прощения, – прерывает полковника подпоручик Бредов. – Мне очень приятно, что вы заинтересовались этим вопросом, господин полковник и поэтому мне хотелось бы озвучить некоторые наши идеи.
- Но у нас план…
- Спасибо, господин полковник. Итак, наши идеи в сфере завершения процесса складывания национально-территориального тела России сводятся к осуществлению следующих требований: а. – присоединение к России и объединение в этнографических границах народностей Галиции и Угорской Руси; б. – освобождение и объединение в этнографических границах Польши и предоставление ей автономии в составе Российской империи; в. – приобретение в полное обладание проливов Босфор и Дарданеллы с достаточной частью прилегающих берегов, а также Константинополя; г. – объединение в этнографических границах Армении под протекторатом России и, наконец: д. – перенести время обеда с трёх часов дня на два часа дня по полудню.
- Прекрасные идеи, – говорит полковник. – Мне кажется, что вот это ваше требование…
- О проливах и Константинополе?
- Нет, о переносе времени обеда. Это главная национальная задача России. И поэтому наша неожиданная атака на германские позиции…
Полковник не успевает договорить. Мощный взрыв вновь заставляет броситься офицеров на пол. Артиллеристский обстрел продолжается долго, не давая офицерам подняться.
- Одновременно надлежит решить целый комплекс внешнеэкономических проблем, – перекрикивая взрывы, продолжает подпоручик. – Освободить внутренний рынок от германского засилья и ликвидировать германскую посредническую торговлю, пересмотрев русско-германский торговый договор.
Обстрел заканчивается, и офицеры возвращаются на свои места.
- Это всё очень интересно, что рассказал нам сейчас подпоручик, но мне хотелось бы уже приступить к обсуждению нашего плана, – говорит полковник. – Итак, наш план внезапной атаки на германские позиции состоит…
- Это всё не только очень интересно, господин полковник, но и очень забавно. Но смею вам заметить, что наша партия не разделяет точку зрения кадетов, – с вызовом говорит рыжий прапорщик.
- Это вы сейчас по поводу переноса времени обеда? – спрашивает полковник.
- Нет, как раз по этому поводу наши взгляды совпадают, а вот по поводу ведения войны наша партия в корне имеет другое мнение.
- Фу ты ну ты! Да что же это такое, господа? – говорит полковник.
- Это какая такая ваша партия? – возмущается белобрысый.
- «Трудовая группа», – гордо говорит рыжий.
- Господа офицеры, – говорит полковник. – Ну, хватит уже. Идёт война…
Громкий взрыв и мелкая пыль заставляет офицеров пригнуться.
- Вот именно, господин полковник, – говорит рыжий прапорщик, отряхивая мундир. - Идёт война, и война эта носит несправедливый характер. С обеих сторон.
- Ишь ты, чего удумал! – с интересом говорит сидящий на ящике из-под патронов неряшливого вида рядовой.
До этого взволновавшего его события рядовой, не обращая никакого внимания на споры офицеров и германские снаряды, сладко спал.
- Ишь ты, чего удумал! – повторяет рядовой и сплёвывает на пол.
- Заткнись Нестреляй, – говорит полковник рядовому. – Господа, у нас же план…
- Да подождите вы полковник, со своим планом, – перебивает его белобрысый. – Здесь надо разобраться. Даже если это и так, как вы говорите, что вы конкретно предлагаете, прапорщик?
- Я предлагаю, – говорит прапорщик. – Написать на деревянной табличке, что войну следует прекратить, поскольку она несправедлива, и показать табличку немцам. Они её прочитают и поймут, что воевать бессмысленно.
- И тогда они побросают оружие и пойдут по домам, – радостно говорит рядовой Нестреляй.
- Вот видите, – ещё более радостно говорит рыжий прапорщик. – Народ нас поддерживает!
- Это не народ, – говорит полковник. – Это рядовой Нестреляй. Господа, все ваши политические взгляды очень важны для дальнейшего демократического развития России, но смею вам напомнить, что мы на фронте, идёт война, и мы собрались с вами не делиться впечатлениями по поводу разного понимания одного и того же вопроса, а совсем наоборот. Мы собрались с вами, чтобы обсудить план резвой атаки на германские позиции…
- А пишите! – неожиданно говорит белобрысый кадет. – Посмотрим, что вы этим добьётесь.
- Вот и спасибо, – говорит рыжий трудовик и достаёт из-под стола деревянную табличку. – У меня и табличка приготовлена. Осталось только написать…

В глубокой… То есть в глубоком окопе русские солдаты постреливают одиночными выстрелами в сторону немецких позиций. Со стороны немцев доносятся щедрые пулемётные очереди. Повсюду свистят пули, рвутся снаряды…

В блиндаже звуки боя слышны несколько тише.
- Вот, – гордо говорит рыжий прапорщик. – Готово.
Он откладывает кусок угля и показывает офицерам своё творение.
На деревянной табличке написано: «Господа немецкие солдаты, мы русские солдаты предлагаем вам бросить своё оружие и идти по домам, так как эта вой. нос. неспр. харак. с об. ст.».
- Здесь немного не хватило места, – оправдывается рыжий. – Но я им своими словами прокричу. Они поймут.
- А если не поймут? – интересуется белобрысый.
- Поймут. Немцы не такие тупые, как кажутся.
- Господа, – умоляет полковник. – Давайте, наконец, займёмся планом…
- Ну, тогда господин прапорщик, – говорит белобрысый. – Давайте завершим эту войну.
- С удовольствием, господин подпоручик.
- Господа, что вы как дети. У нас же план…
Рыжий прапорщик берёт табличку и выходит из блиндажа.
- Через несколько минут, господин полковник, мы поедем домой, – говорит белобрысый. – И никакой план нам уже не будет нужен.
Выстрелы неожиданно стихают.
Небольшая пауза.
Одиночный хлопок и бой разгорается с новой силой.
Офицеры удивлённо переглядываются, и тут в блиндаж заходит большая группа солдат с красными бантами в петлицах оборванных шинелей.
- Там вашего офицерика кокнули…
- Фу-у-у, – кривится полковник, намекая на запах перегара идущий изо рта говорящего.
- Там вашего офицерика кокнули, - выждав паузу, повторяет чумазый ефрейтор и бросает на стол деревянную табличку. – Дурак полез на окоп. Немцам табличку показывал. Одна германская пуля и нет вашего офицера.
- Надо было на немецком писать, - говорит рядовой в грязной шинели. – Им так понятней.
- - Фу-у-у, – морщится полковник. – Кто вы такие?
- Ой, ой, ой. Только не гони волну, – говорит чумазый ефрейтор.
- Это социал-демократы, – шепчет на ухо полковнику белобрысый кадет.
- Большевики?! – удивляется полковник, и все офицеры выхватывают револьверы.
- Ага! Испугались? – радостно говорит ефрейтор.
- Барон Мудель, – говорит полковник.
- Я!
- Попросите господ покинуть помещение.
- Есть!
Барон Мудель, получив пулю в лоб, падает на пол блиндажа.
- Слабак, – говорит чумазый ефрейтор. – Мальчишка. Молоко на губах не обсохло, а всё туда же. А вы тоже хороши. Посылаете на верную гибель пацана. Стыдно должно быть, господин полковник.
- У нас закрытое совещание господа. Мы тут обсуждаем тайный план… – полковник замолкает и через секунду говорит. – Прошу вас покинуть помещение.
- Ага, щас, – говорит чумазый. – Мы пришли заявить, что РСДРП приняло решение по поводу этой вашей чёртовой войны.
- И какое же это решение? – спрашивает полковник. – Закончить войну? Этого мы, к сожалению никак не сможем сделать. У нас уже есть план молниеносной атаки…
- Нет, мы не предлагаем закончить войну.
- Ну и, слава богу! – говорит полковник и обращается к офицерам. – Господа, тогда приступим к обсуждению…
- Мы не предлагаем закончить войну, – повторяет чумазый ефрейтор. – Мы предлагаем небольшой фокус-покус.
Он проходит вперёд и немного разворачивается на своих товарищей.
- Превращении войны империалистической в войну гражданскую, – говорит ефрейтор.
- И заявить о поражении русского правительства, – говорит рядовой в грязной шинели и улыбается.
Возникает неловкая пауза, во время которой, только рядовой Нестреляй несколько раз неловко кашляет.
- Я не понял, что вы предлагаете? – спрашивает генерал. – Какой такой фокус-покус? Что это ещё за превращение? Как это заявить о поражении русского правительства?
- Я так и знал, что они ничего не поймут, – сплёвывает на карту военных действий рядовой в грязной шинели.
- Господа большевики, – говорит пожилой капитан. – Наша партия тоже считает, эту войну несправедливой, но мы в отличие от вас призываем рабочий класс, поддержать вооруженную борьбу с прусским юнкерством. Поражение превратит Россию в германскую колонию. А вот уже потом…
- Непротиводействие войне! – вдруг кричит худосочный поручик. – С правительством нам, конечно же, не по пути, но мешать ему вести войну мы не будем. А вот уже после войны…
- А вы как я понимаю меньшевики? – спрашивает чумазый ефрейтор.
- А вы что-то имеете против?
- Ничего не имеем. Мы даже предлагаем вам повышение.
- Перейти на нашу сторону, – говорит рядовой в грязной шинели.
- И стать большевиками, – говорит чумазый.
- Мы? На вашу сторону? – удивляются меньшевики.
- Господа, соглашайтесь. Пока не поздно, – говорит рядовой и передёргивает затвор винтовки.
- Ни за что! – говорит пожилой капитан.
- Я согласен! – кричит худосочный поручик.
- Предатель! – ворчит пожилой.
- Консерватор! – визжит худосочный.
- Господа, у нас план… – говорит полковник.
- Да иди ты к чёрту со своим планом, - говорит чумазый ефрейтор и обращается к поручику. – Это очень хорошо, что вы приняли наше предложение.
- Да кто вы собственно такие? – не выдерживает полковник.
- Этот вопрос уже сегодня задавался, насколько я помню. И ответ на него был получен. Но вы как я вижу, хотите познакомиться с нами поближе. Извольте. Я ефрейтор Красный, – говорит чумазый и показывает на остальных. – А это мои товарищи: рядовые Красневич, Красненький, Краснобельмов, Красноблюев, Краснобородько и Краснобояркин. А так же ефрейторы Красномясов, Краснопевцев, Краснопояс, Краснорепов, Красноносов, Красноухов и Красноштанов.
Солдаты с красными бантами кивают.
- А это наши друзья и соратники – левые эсеры, – продолжает ефрейтор Красный. – Рядовые Лох, Бодун и Кургуз. А так же ефрейтор Горячуха – левый центрист. Ну и, конечно же, наш новый товарищ… Поручик?..
- Поручик Попсуйко.
- Поручик Попсуй... Как?
- Попсуйко.
- Что это за фамилия такая, Попсуйко? – удивляется чумазый.
- Нормальная фамилия, – ворчит поручик.
- Не пролетарская, – говорит рядовой в грязной шинели.
Возникает пауза.
- Господа, – говорит полковник. – У нас…
- Хреном тебе в глаз, - ругается чумазый ефрейтор. - Не пролетарская фамилия, это точно. Попсуйко, Попсуйко. Ладно, будешь не просто попсуйка, а красная попсуйка. Или нет – Красносуйко, или Краснопопко. На выбор.
Поручик задумывается.
- А можно я останусь с родовой фамилией?
- С родовой никак нельзя, - говорит чумазый. – После нашей победы мы вообще упраздним все фамилии и оставим только одну.
- Какую?
- Ленин.
- А пока все члены нашей партии носят переходные фамилии, - говорит чумазый ефрейтор. – Но если ты, конечно, не хочешь брать переходную фамилию…
Ефрейтор смотрит на рядового в грязной шинели, и тот снимает винтовку с плеча.
- Я согласен! – быстро говорит поручик Попсуйко.
- Согласен на что?
- Взять переходную фамилию.
- Какую?
- Краснопоп… Красновпоп… Нет. Красносуйко.
- Вот и отлично товарищ Красносуйко. Поздравляю тебя и сразу же первое партийное задание. Возьми эту меньшевистскую сволочь, – чумазый указывает на пожилого капитана. – И хлопни её где-нибудь там в окопе.
- Есть! - говорит поручик Красносуйко.
Он хватает пожилого капитана и выволакивает того из блиндажа.
- Ну, вот господа, – радостно говорит чумазый ефрейтор оставшимся офицерам. – А теперь о приятном…
- Но позвольте…
- Не позволю! – кричит чумазый. – Хватит! Попили вы уже солдатской кровушки! Вдоволь!!!
Ефрейтор делает знак, и солдаты с красными бантами передёргивают затворы.
- Что вы хотите сделать? – испуганно спрашивает полковник.
- Фокус-покус, – рычит рядовой в грязной шинели.
- Сейчас мы будем превращать империалистическую войну в гражданскую, – говорит чумазый ефрейтор и достаёт из кармана помятую бумажку.
Солдаты начинаются прицеливаться. Испуганные офицеры жмутся к пыльным брёвнам блиндажа и прикрываются руками.
- По приказу Реввоенсовета… – начинает читать ефрейтор.
Звучит барабанная дробь.
- Господа, – удивлённо говорит полковник. – Это что, какая-то шутка?
- Ага, – говорит рядовой в грязной шинели и целится полковнику в голову. – Солдатский юмор. Военные шутють.
- И лично по просьбе товарища Ленина… – продолжает ефрейтор.
- Идёт война, господа…
- И его жены – Надежды Константиновны Крупской…
- У нас же был такой чудесный план… – бубнит полковник.
- А так же по распоряжению товарища Чубабрия…
- А это ещё кто такой? – спрашивает рядовой в грязной шинели.
- А чёрт его знает, – говорит ефрейтор. – Да не важно.
- Господа! – радостно кричит полковник. – У нас же есть план молниеносной атаки на германские позиции!
Полковник хочет ещё что-то сказать, как вдруг…
Раздаются выстрелы, крики, взрывы… Брезент, служащий перегородкой между блиндажом и окопом распахивается, и в блиндаж забегают немецкие солдаты с винтовками наперевес.
- H;nde hoh, – кричат немцы.
Они заполняют почти весь блиндаж и берут на мушку каждого русского солдата и офицера. Несколько секунд спустя в блиндаж заходит холёный немецкий офицер в парадном мундире.
- Den guten Tag, Herren. Ваш план молниеносной атаки на deutschen Positionen провалиться. Мы раньше обсудить свой план. Hip-hip...
- Hurra!!! – кричат немецкие солдаты.


Титры:
- Des zweiten Mais tausend neunhundert des f;nfzehnten Jahrs war Die ;stliche Front...
Ой! Простите!
2 мая 1915 года Восточный фронт был прорван, русские войска сдали Львов, оставили большую часть Галиции. В августе русское командование сдало Варшаву. Россия утратила обширную территорию (Польшу и часть Прибалтики), но сохранила свои силы, хотя с начала войны русская армия потеряла около трёх миллионов человек, из них около трёхсот тысяч убитыми.


23 февраля - 21 марта 2004 г.