Между сном и явью. Главы 7-8

МЕЖДУ СНОМ И ЯВЬЮ
Роман о хороших людях в сложное время
Время действия: 1939 год.

Глава 7. Фёдор и Ганна. Юная спасительница. Выход в море. Рассказы о морском змее. Контрабандист.

Танкист Фёдор познакомился с Ганной на танцевальной площадке. Гремел оркестр, на небе рождались молодые звёзды, а на него, буквально на мгновение, глянули синие глаза. Глянули и остались в нём. Белокурые волосы были аккуратно собраны, на шее был повязан светлый платок, и это почему-то окончательно сразило Фёдора.  Про себя он назвал её «синеглазкой». Девушка согласилась на танец не сразу, но Фёдор был настойчив и этот танец оказался единственным.
- Мэни трэба додому, уже поздно, - сказала  белокурая незнакомка,  мешая украинские и русские слова, поправляя платочек.
Фёдор порывался проводить «синеглазку», хотя девушка была против. Но она улыбалась, и это придавало Фёдору настойчивости и уверенности. Он уже не обращал внимания на то, что в толпе танцующих потерялся его друг Павел Белецкий.  Танкист попал в плен синих глаз.
- Ну, хорошо, пойдёмте, но только до билого каменя, -  милостиво разрешила Ганна.
- Почему только туда?
- Далее – опасно, - сказала девушка.
Они пошли по улице мимо каменных заборов, увенчанных плющом. Играла музыка.
Фёдору хотелось, чтобы девушка запомнила эту встречу, и он перелез через чугунные завитки ограды у какого-то дома  и, не обращая внимания на лай собаки, принёс Ганне несколько хризантем. Девушка смеялась, пробовала сдержать его, но потом её лицо с наслаждением погрузилось в нежный запах цветов.
Она спрашивала его о службе. Фёдор отвечал кратко, больше рассказывал о смешных случаях на учениях с новичками, избегая говорить о войне и о боях.
Город постепенно погружался в тёмно-синие сумерки. Бледный свет луны создавал на торжественно дышащем море серебряную дорожку, временами исчезавшую, а потом вдруг сказочно разливавшуюся на горизонте кипящей молочной краской.
Миновав церковь, окруженную кипарисами, они вышли на дальние окраины городка, где под горой лежал большой белый камень.
- Ну, всё, дали я одна.
Ганна улыбалась.
Фёдор настаивал:
- Куда вы одна? Смотрите, как темно. Заблудитесь!
Ганна рассмеялась.
- Та що вы, я ж тут каждый куточок знаю.
В конце концов, сдалась:
- Ну, добрэ, ще один провулок. Там на окраине наш дом.
Узнав, что Фёдор никогда не был в море, Ганна пригласила его на рыбалку.
- Мы пойдём с батьком до Каменного острова. Вин и вас визьме с задоволенням. Уважает военных!
Белый платочек, повязанный на шее девушки, исчез в глубине переулка.
Фёдор пошел обратно по  практически незнакомой местности. Гибкие улочки, каменные заборы, обрамленные густой тропической зеленью.
Фёдор не спешил. В пансионат он уже безнадежно опоздал. Но знакомство с Ганной и возможная морская прогулка с ней грели сердце.
Луна светила в спину, а  впереди, по белой дорожке, шла укороченная тень.
От деревянного забора, где растущее дерево создавало густую темень, отделилось двое.
-  Наше вам с кисточкой. Слышь, дядя, дай закурить.
- Не курю. И какой я вам дядя? – возмущённый фамильярностью резко ответил Фёдор.
- Да ты борзый, как я вижу, - произнёс в темноте чей-то писклявый голос.
Фёдор обернулся. Сзади к нему подходил невысокий тип. Лунный луч мазнул его лицо – перекошенное, с плоским перебитым носом. В руке он держал острый длинный предмет, видимо, заточку.
- Вы чего, мужики? – спросил изумленный Фёдор. В голове у него мелькнуло: «Кажется, влип».
Тройка парней обступила его.
Фёдор решительно отодвинул одного:
- Дай пройти!
- Подожди, служивый!
Из мрака под обильными ветвями шелковицы вынырнул черноволосый усатый крепыш.  Распахнутая белая сорочка обнажала волосатую грудь.
- Чего надо? – спросил Фёдор небрежно.
И тут же был схвачен за руки.
Одним движением своего большого и сильного тела Фёдор освободился, потеряв фуражку. Но тут же получил острый удар носком штиблеты в пах и согнулся от боли.
Его схватили за руки, а усатый крепыш взял за волосы и пристально посмотрел в лицо.
- Отпустите, сволочи! Что ж вы делаете? – произнес Фёдор, чувствуя, как встревожились и заныли его раны.
Усатый сказал веско:
- Слушай, командир, ты у нас птица залётная. Или мы сейчас тебя убьем и прикопаем здесь где – нибудь, или ты навсегда забудешь мою зазнобу. Я понятно говорю?
- А я привык сам решать, что мне делать, а что нет, – ответил Фёдор и получил ещё один удар - под дых.
Он закашлялся.
- Четверо на одного.… Это нечестно! – выдавил он из себя.
- Ну, так что? – жёстко сказал усатый. – Тебе всё понятно?
- Да я сейчас всего его исполосую, - приставил заточку к горлу малый с разбитым носом.
- Успеется, -  отстранил его усатый.
Тогда малый деловито зашарил по карманам.
- Какие же вы гады!  Из-за таких как вы у нас в стране хватает проблем,  - зло сказал Фёдор.
- Видимо договориться не удастся, - произнёс усатый. – Ладно, тащите его в наш сарай.
В это время раздался тонкий, но решительный голос:
- Оставьте его!
Нападающие обернулись.
В озере лунного света стояла девочка лет четырнадцати. Взгляд её был суров и решителен, брови нахмурены. Одну руку она держала за спиной.
- Я приказываю: оставьте его и уйдите!
Сразу же раздались голоса:
- Это ещё что за чудо? Давай, катись отсюда!  Тебе давно баюшки пора!
Но девчонка, похоже, обладала твёрдым характером и не желала отступать:
- Предлагаю в последний раз!
- Да пошла ты!
Один из нападающих, высокий и рыжий парень, отпустил Фёдора и шагнул к девочке.
- Не тронь её! – крикнул Фёдор, и тут же заточка вновь прикоснулась к его горлу.
- Не дёргайся. Прирежу как ягнёнка!
Рыжий шагнул к девочке. И тут же раздался громкий выстрел, словно в темноте щёлкнул кнут чабана.
Пуля подняла фонтанчик пыли под ногами рыжего. Он мгновенно отскочил.
- Эй, девка, ты чего творишь? - спросил удивлённый усатый. –Тебе ещё рано баловаться такими цацками!
Но девочка неумолимо навела пистолет на бандитов. В её маленьких руках оружие казалось очень большим.
- Ну! Отпускайте его! Или стреляю!
Руки разжались, и Фёдор был свободен.
- А теперь убирайтесь!
На напавших из дула пистолета глядела чёрная смерть.
- Во даёт, а! Девочка, мы же шутили.
- Отдай волыну, дура, - вдруг бросился вперед малый с перебитым носом. Грохнул новый выстрел, сверкнуло пламя, и нападающий завизжал, схватившись повыше локтя.
- А вот я не шучу! Вон все! – крикнула девочка.
Нападающие тут же растворились в темноте.
Девочка смотрела на изумленного Фёдора теперь более мягко.
- Вы свободны, товарищ танкист!


***
Под шатром бриллиантовых звёзд Фёдор дошагал до поворота, за которым был спуск к ленивому серебристо-чёрному морю.  Отсюда до корпуса санатория было рукой подать. Не желая светиться на главном входе, Фёдор, превозмогая боль, перелез через забор и проник в открытое окно умывальника.
К его удивлению Белецкого ещё не было.
Душ помог смыть все тревоги и усталости дня.
Уже лёжа в белоснежной пружинной постели, Фёдор прокручивал в памяти все события бурного вечера. Перед глазами также предстала его юная освободительница, застывшая в лунном серебристом свете с пистолетом в руке.
Как выяснилось, храбрую девочку звали редким именем – Вилена.
- Я возвращалась от друга. Увидела, что  командир Красной Армии в опасности.  А мой долг – помогать защитникам Родины. Всё остальное, как говорится, дело техники, - серьёзным тоном произнесла Вилена.
- Ты разбираешься в знаках различия?
- А разве это сложно?
- А оружие боевое у тебя откуда?
- Не беспокойтесь. Пистолет ТТ - отцовский. Знала, что поздно буду идти. А шпаны, хулиганья у нас тут немерено. В случае чего можно припугнуть.
- Так у тебя отец военный! Вот откуда ты всё знаешь. И стреляешь здорово.
- Отец научил. Всё в жизни бывает, может пригодиться. Видите – пригодилось!
Юная валькирия стала расплываться перед глазами Фёдора, и спустя минуту танкист крепко спал. Он даже не слышал возвращения Павла Белецкого.

***
Следующим утром Фёдор попросту сбежал от назойливых врачей, пройдя лишь незначительную часть процедур. Хотелось быть свободным и увидеть Ганну. Он купил монпансье в жестяной коробочке.
Её дом удалось отыскать достаточно быстро. Фёдора подвёз на телеге местный житель рядом с бидонами молока.
Во дворе были развешаны сети, бельё и виднелся остов старой рассохшейся лодки. Кудахтали куры, и морской ветерок колыхал радостные головы подсолнухов. Сквозь щель деревянного забора выглядывали красные огоньки малины, и Фёдор с удовольствием бросил несколько аппетитных ягод в рот.
Во дворе никого не было видно, и Фёдор осторожно постучал по доскам забора.
Кудлатый пес, выскочивший из маленькой будки, скрытой за смородиновыми кустами, залился хрипловатым лаем.
Долгое время никто не отвечал. Фёдор пошел вдоль забора, выискивая, где можно перелезть через него. Когда уже собрался перемахнуть, то услышал голос:
- Вы просто интересуетесь, чи штурмом взять хотите?
Фёдор обернулся. Хитро прищурившись, на него смотрел крепкий седоусый человек.
- Я Ганну навестить пришел, - промолвил Фёдор.
- Ганну? А для чого вам  понадобилась Ганна, молодой человек?
Фёдор немного замялся.
- Я вчера поздно провожал её домой. Да вот не довёл. Хотелось узнать, всё ли в порядке, дошла ли… А то у вас тут хулиганья… - откровенно признался Фёдор.
- Да, уркаганов хватает... А чего ж не довели, раз беспокоитесь?
- Она не разрешила.
- Слава богу, она дома, всё в порядке. Зайдите, як  вам нужно....
И седоусый открыл калитку,  жестом указав дорожку и цыкнул на собаку.
В окне мелькнуло лицо Ганны.

***
Танкист Фёдор вышел в море вместе с рыбаком Василем и его дочерью Ганной рано утром, ещё на заре.
Море напоминало зеркало – было чистым и прозрачным. Солнце медленно поднималось из-под толщи воды и украсило ровную спокойную гладь оранжевыми сполохами. Очень радовали глаз резвящиеся белобокие дельфины.
Удилище приятно гнулось в руках, леска наматывалась на катушку, и рыба ловилась на удивление хорошо. Вскоре шаланда украсилась блестящими гибкими рыбьими телами. Чешуя рыб отливала сапфиром и смарагдом.
Но рыбная ловля не так уж увлекала Фёдора. Его интересовала молчаливо улыбающаяся синеглазая Ганна. В грубоватой клетчатой рубахе и холщовых штанах она казалась ему очень привлекательной – настоящей рыбацкой царевной.
 - Царевна моя морская, - с любовью говорил о ней добродушный Василь и затягивался трубкой.
- А что же морская царевна так грустна ? – спросил Фёдор Ганну.
- Я не грустная. Наоборот, мне хорошо на душе. Я морем милуюсь, воно завжды для мене радисне и святкове..
И она тихонько запела, глядя в морскую даль:

В час гарячий полудневий
Виглядаю у віконце:
Ясне небо, ясне море,
Ясні хмарки, ясне сонце.
Певне, се країна світла
Та злотистої блакиті,
Певне, тут не чули зроду,
Що бува негода в світі!
Тиша в морі... ледве-ледве
Колихає море хвилі;
Не колишуться од вітру
На човнах вітрила білі.
З тихим плескотом на берег
Рине хвилечка перлиста;
Править хтось малим човенцем, —
В’ється стежечка злотиста.
Править хтось малим човенцем,
Стиха весла підіймає,
І здається, що з весельця
Щире золото спадає.
Як би я тепер хотіла
У мале човенце сісти
І далеко на схід сонця
Золотим шляхом поплисти!
Попливла б я на схід сонця,
А від сходу до заходу,
Тим шляхом, що проложило
Ясне сонце через воду.
Не страшні для мене вітри,
Ні підводнії каміння, —
Я про них би й не згадала
В краю вічного проміння.

- Ах, какая замечательная песня! - воскликнул очарованный Фёдор. – А откуда она?
- Це  я сама придумала. Точнее мотив, музыку придумала. А стихи Леси Украинки.
- Леся Украинка? Поэтесса, говоришь? Что-то не слышал такой.
- Она давно померла. Писала на украинском языке. Но её, кажется, и на русский переводили. Так что книги должны быть.
- Не читал. Не доводилось. Значит у меня всё впереди! А ты много читаешь?
- Мы в школе украинские вирши изучали.
- Ты ходила в украинскую школу?
- Да. Украинских школ мало, но в нашем краю есть...Очень люблю свою мову.  Руську знаю тоже, но хуже. Говорю плохо. А украинскую мову люблю.
Василь всё это слушал внимательно. В его густых седых усах пряталась добрая улыбка.
Сматывая удочки, он сказал:
- Спивай, дочурка. Ты своим нежным голосом не пугаешь рыбу, а только приманиваешь. Она у меня певунья! Як затянет вечером "Ніч яка місячна» - тихо становиться навколо, все соседи слухають, даже собаки не брешуть,  даже коники затихають.

***
Они подплыли к небольшому островку. Отвесные стены высоких скал гладко и прочно уходили вглубь моря.
Василь знал здесь небольшую бухточку, где можно было укрыть шаланду.                У камней, обросших водорослями,  играла, плескалась юркая рыба. Крабы важно шествовали по зернистому песку узкой береговой кромки. Небольшая рощица создавала приятный уют.
Решили из пойманной рыбы сделать уху. Фёдор по просьбе Ганны почистил картошку, пока она сама ловко нарезала лук, морковку и белый корень. Василь чистил рыбу, блиставшую серебром на солнце.
 Вскоре забурлил вулканом котелок. Заправив уху лавровым листом и перцем, они ожидали появления чудесного блюда.
Через полчаса  приятные запахи ухи разлились вокруг окрестных скал.
Василь взял с собой деревянные ложки, и с ними уха  становилась ещё более вкусной.
Ганна, которая суетилась, помогая отцу, теперь притихла. Сидела молча, улыбаясь, изредка вставляя отдельные слова. Такой она была при Фёдоре, а с отцом говорила быстро и чаще всего по-украински.
«Какой мелодичный язык», - думал Фёдор.
Отправив в рот очередную порцию ухи, Василь, поправив вислый ус, промолвил:
- А знаешь, какая мечта моя? Больше за всё на свете я хочу морского змия поймать.
- Батьку, ты знову за свое, - досадливо поморщилась Ганна.
- Та ось отстань, дай человеку послушать, - махнул рукой Василь.
- Морского змея? А разве они бывают?  – с удивлением спросил Фёдор.
- Бывают. Приходилось мне, служивый, его встречать. И именно на этом берегу! Ось слухай! Приехал я как-то сюды, шоб рыбки половить. Иду, значит, бережком, гляжу – огромное бревно вдали виднеется. Ну, думаю, хорошее дерево будет на дрова. Подхожу ближе. А тут бревно як оживёт! Зашевелилось, как огромный червяк, как гадюка, и сползло в море. С тех пор я и стал охотиться на морского дракона. Ещё один раз его видел   - только издали.
- А вы не ошиблись?
- Та ты що!
- Может вам просто показалось?
- Обижаешь. В море что-то такое определенно есть. Якось мы с нашей бригадой вышли в море, шоб проверить сети, которые поставили для отлова скатов.
- А для чего ловить этих страшных созданий?
- Та я ж не про того ската, якого «морским котом» кличут. Тот гад ядовит и негоден в пищу. Я про морскую лисицу! Она тоже с шипами, но мясо её в пищу годится. Так вот, начали переборку сети... И, значит, вытаскиваем на поверхность афалину.
- Кого? – не понял Федор.
- Дельфина такого, - пояснила Ганна.
- Так у него, у этого дельфина, живот оказался выкушен прямо с рёбрами! – продолжал рассказывать с волнением Василь. -  Позвоночник виден! Ширина укуса по дуге – до метра! А по краю этой дуги чёткий след зубов виднеется. Голова как будто расплющена! Нам стало страшно! Обрезали мы сетку, дельфин впав у море, а сами мы побыстрее ушли от этого места…А в другой раз рыбаки азовку нашли, запутанную в сетях, как куклу. И тоже со следами зубов! А ещё один татарин неподалёку от пещеры столкнулся с чем-то неизвестным, со змеистым телом. Лодка перевернулась, хорошо, что подоспевшие рыбаки спасли его. Парализовало потом татарина! Скончался он. Перед смертью всё шептал: «собачья башка».
- Отец, ты всё какие-то ужасти рассказываешь, - возмутилась Ганна.
- Так ведь интересно. Молодой человек о таком слыхом не слыхивал! А ты расскажи про спортсмена...
 Ганна засопела недовольно, но всё же поведала кратко:
- Литом часто до нас один спортсмен приезжал. Тут неподалёку у Мокрины на квартире стояв. Майстер спорта по плаванию! Такой - крепкий парубок! В спартакиадах участвовал. Так вот он во время купания морского змия увидал. Погиб от разрыва сердца!
- Да, дела тут у вас творятся, - промолвил Фёдор, впечатлённый рассказом. - Ну, а как он хоть выглядит, змей - то этот?
- Тело его больше чем у слона, огромное, похожее на бочку! Лапы – как вёсла! Шея удлинённая, а голова не слишком большая, длинная и плоская, но страшная, зубастая. Вот, мечтаю о встрече с таким чудовищем, - увлечённо говорил Василь.

***
Вечером они сидели возле хаты – мазанки, украшенной орнаментом за врытым под яблоней столом, вдыхая тёплый пахучий воздух. Ароматно пахли чернобривцы и настурции. Жужжали шмели и трещали цикады.
 Поставив чарку, Василь под каким-то поводом отправил Ганну и сказал Фёдору:
- Ты вот что, скажи мне, служивый, у тебя с Ганной как, по - серьёзному?
Фёдор опустил голову.
- Нравится она мне. Хорошая у вас дочка, товарищ Василий, вот только молчалива.
- Что есть, то есть. Это она с незнакомыми людьми, потому что хорошо ещё не знает вас, - говорил Василий. -  Но ведь отпуск закончится, уедешь ты и забудешь её.
Фёдор сказал, глядя в сторону:
- Её – не забудешь. Уж больно она мне по душе пришлась…
Василь сказал шёпотом на ухо:
- А по мне, так уж пусть лучше будешь ты, военный, чем этот грек проклятый.
Заметив недоуменный взгляд Фёдора, пояснил:
- Пристаёт тут к ней один. Не наших кровей, грек, да ещё и контрабандой промышляет. Не нравится он мне. Запугав тут всех, чтобы никто и близко не подходил к Ганне. Моя, мол... Не хочется мне такого родства.
Фёдор помолчал, а затем сказал:
- Я никому не дам её в обиду!


Глава 8. Атлантида. Призрак библиотеки профессора. Разговор во время грозы. Маша и кукла. Ночная вылазка.

Мир книг и неистового воображения захватил Илюшу настолько, что он стал забывать о своих невзгодах, даже о необходимости искать дядю.
Сидя на скамейке в пышно разросшемся саду, Илюша с увлечением читал «Аэлиту». Хрупкая и загадочная принцесса Марса вдохновенно рассказывала инженеру Лосю об Атлантиде и Городе Ста золотых ворот, существовавших в древние времена на Земле. Илюше даже захотелось отыскать что-нибудь об этом погибшем континенте.
Он вернулся в громадный гулкий дом, полюбовался стройной моделью фрегата и  начал перебирать книги, стоящие на полке. Здесь было огромное количество различных изданий, но ничего об Атлантиде не попадалось. В пухлом томе Энциклопедии Брокгауза и Ефрона ему удалось найти небольшую статью, посвящённую загадочному континенту.

«По мифу, который, как рассказывает древнегреческий историк Платон в "Тимeе" и "Критии", один египетский жрец будто бы сообщил Солону, что так назывался громадный остров на Атлантическом океане; по пространству он будто был обширнее Азии и Ливии вместе взятых, но исчез, вследствие землетрясения. Возможно, что в основание платоновского мифа об Атлантиде легло предание об островах Блаженных. Некоторые усматривали в Канарских островах остатки этой затопленной Атлантиды... В новейшее время неоднократно возвращались к предположению, высказанному Бирхеродом в соч. "De orbe novo non novo", а именно: что может быть финикийские или карфагенские купеческие корабли были заброшены бурями и течениями на берега Америки и впоследствии счастливо возвратились в своё отечество. Рассказы их и могли послужить основанием басни об этом острове и потому под Атлантидой Платона, также,  как под островом, о котором говорят Диодор и Плиний, следует разуметь нынешнюю Америку».

«Значит, возможно, Америка и есть Атлантида», – подумал Илюша. – «Но ведь у Платона сказано, что она погибла! А Америка цела, вон она!»
Илюша раскрыл огромный Географический атлас, где тут же на карте полушарий обнаружил континент. Взгляд его упал на огромные просторы Атлантического океана. Вот они, упоминаемые у Брокгауза Канарские острова! Вершины затонувшего материка... В это Илюша охотно верил!
Воображение захлестнуло его! Он представил мощные землетрясения, когда земная кора лопается, как лёд весной, когда разламывающиеся вулканы извергают огненную лаву, а поднявшиеся, словно горы, океанские волны, захлестывают содрогающийся в последних конвульсиях материк. Тут же Илюша взял деревянную модель парусника и стал представлять, как спасшиеся последние атланты, преодолевая жестокий шторм, пытались добраться до населённых мест материка.
Мысль о том, что его сосед Астроном обязательно должен что-то знать об Атлантиде заставила Илюшу временно прекратить игры.
Он вышел в сад и, нагибаясь под нависшими яблоневыми ветками, переступая кучки упавших плодов, близко подобрался к забору, за которым виднелся дом Астронома.
Сквозь заросли малины и крыжовника был виден двор, на котором что-то поклёвывали две курицы хохлатки. Ветер медленно колебал верхушки вишен. Было тихо и безлюдно.
Илюша тихо открыл маленькую калиточку и проник в чужой двор.
«Как хорошо, что собаки нет», - подумал он.
Осторожно прошёл мимо тревожно покосившихся на него квохчущих кур и подошёл к крыльцу.
Дверь была отперта и даже открыта.  Рядом на табурете стояло ведро с водой и кружка. Недолго думая, Илюша набрал в кружку воды и выпил. Жидкость оказалась ледяной и пошла по телу огненными струями.
Мир вокруг заколебался и вдруг стал выпрямляться. Двор, на который глянул Илюша, развернулся, словно сложенная бумага, стал ярче и шире.
Илюша посмотрел на дверной проход. Сквозь него в комнату вела красная ковровая дорожка, причём она на его глазах развернулась и пробежала внутрь дома. Дорожка словно приглашала, вкрадчиво шепча: «Иди, иди».
Илюша ступил в чужой дом, прошёл через коридор, увешанный какими-то странными масками, схожими с африканскими.
В гостиной тоже хватало удивительного. Он увидел различные модели планет, карты и картины с неизвестными землями, знойными красноватыми пустынями и извергающимися вулканами.
Но дорожка будто зазывала дальше. С замиранием сердца Илюша прошёл в соседнюю комнату и попал в библиотеку.  Здесь стоял широкий кожаный диван. Огромные шкафы были заполнены книгами с золотым тиснением. Толстые шторы на окнах скрывали солнечный свет, создавая полумрак. Храбрый солнечный лучик проник сквозь плотные занавеси и плясал на корешке книги. Илюше захотелось взять именно эту книгу, обложки которой касался солнечный луч. Он оглянулся в поисках табурета или лесенки (полка с книгой была слишком высоко) и тут же вздрогнул: перед ним, улыбаясь, стоял человек с коричневой, будто очень загорелой кожей, в  обтягивающей одежде, похожей на спортивную. Человек был бритоголов и немолод. Он кивнул и, к изумлению Илюши, рука незнакомца удлинилась. Он легко взял с полки книгу и подал мальчику.
«Спасибо», – одними губами прошептал Илюша. Комната перевернулась, и он лишился чувств.
Очнулся Илюша лежащим на диване.
Шторы были раздвинуты, в комнате блистал день.
Рядом стоял Астроном, держа в руках миску с водой и полотенце.
- Ну вот, наконец-то, мой юный друг пришел в себя.  Да, неуютно северному викингу под нашим палящим и жестоким южным солнцем! Ведь ты  с севера,  я не ошибаюсь? Тебе лучше?
Илюша кивнул головой.
- Твой визит для меня очень большая радость! Ты искал меня, мой юный друг, в моём замке. А я был в беседке в саду. Работал над рукописью!
Илюша привстал.
- Что это было? Что было со мной?
- Возможно, перегрелся на солнце или разволновался. Так бывает. Становится плохо, человек может лишиться чувств!
Илюша огляделся. Пылинки танцевали в солнечных лучах. Он был в библиотеке, но она уже не казалась такой необычной.
- Но я здесь видел другого человека.  Не вас. Именно он подал мне книгу.
- О, ты многое мог увидеть в этой необычной комнате. Ведь это библиотека. И герои сочинений при разных обстоятельствах могут выходить из миров своих книг. Эту книжку ты хотел взять?
На столике Илюша увидел книгу. Её написал некий Александр Беляев. Называлась она загадочно – «Последний человек из Атлантиды».
Илюша кивнул.
- Я хотел достать её, потому что на неё упал солнечный луч.
- Ну, вот видишь, сама библиотека подсказывает тебе то, что нужно, - сказал Астроном. – Не соблаговолит ли мой юный друг спуститься в моё обиталище в саду?
Они вышли наружу, где стеною застыл сгоревший полдень.
Воздух в саду казался неподвижным. Но вот налетел капризный ветерок, дохнул запахом степной травы. Встряхнулся и зашелестел высокий столетний тополь.
В уютной беседке, увитой кустами черёмухи, они пили душистый чай с апельсиновым джемом. Астроном пылко и образно рассказывал об Атлантиде. Пухлый томик Платона, лежавший рядом со стаканами в серебряных подстаканниках, был ему подспорьем. Илюша так слушал бы целую вечность.
Но стук калитки заставил Илюшу и Астронома отвлечься от мечтаний и грез. Вскоре в беседку заглянуло озорное лицо рыжеволосого Ната в тюбетейке.
- Добрый день, профессор! – весело сказал Нат.
- Мой привет американцу! – поднял руку вверх Астроном.
- Ты чего дом бросил без присмотра, обалдуй? - прищурившись, грубовато сказал Нат.
- Я, того, только на минутку, к профессору, за книжкой.
- На минутку! Пришли, а дверь нараспашку. Знаешь, любитель книженций, тут всякая пацанва лазит. Не успеешь оглянуться – вынесут всё! Вот у профессора яблоки классные растут. Так они две яблони обнесли, вдобавок весь крыжовник оборвали…
- Мой юный друг зашёл ко мне лишь на минутку, выкурить трубочку, - решил выручить Илюшу тот, кого назвали профессором.
- Во класс! Ты уже табачком стал баловаться!
- Я не…
- Ладно, пойдем исследователь ты наш. У меня к тебе есть дело.

***

Они шли к дому, когда начало громыхать и перекатываться чугунными шарами далёкое эхо грома.
- О, гроза будет. Нам это очень кстати, - сказал Нат, и непонятно было, то ли он говорит иронично, то ли всерьёз.
Несколько тяжёлых капель настигли их перед самым крыльцом.
В кухне дома в это время бурлило приготовление пиршества. Гудел примус. Светловолосая Вилена звонко бросив «привет», ловко орудовала ножом, приготавливая салат.
 Играл граммофон. Заезженная пластинка воспроизводила звуки аргентинского танго.
Для Илюши граммофон был как чудо. Он с любопытством наблюдал, как вертится чёрный диск, а из трубы льются волшебные звуки…
Вскоре ароматная молодая картошка со сметаной и укропом стояла на столе. Над нею поднимался пар. Нат с помощью углей, шишек и лучины разжёг самовар. За окном вновь громыхнуло, и эхо раскатисто прокатилось по улице, среди зашумевших деревьев.
Когда всё было готово, строгая Вилена сняла с граммофона пластинку и пригласила к столу.
-Эх, здорово! – похвалил Нат, уминая вкусное блюдо.
Илья не отставал от него, захрустев салатом из помидоров, огурцов и лука.
 Ели практически молча.
Вилена брала пищу осторожно и медленно, не спеша, как будто пробуя на вкус.
- Ну, как ты здесь, бродяга? – спросила она, тепло посмотрев на Илюшу.
- Нормально, - говорил с полными щеками Илюша. – Читаю, отдыхаю. Вот только мне бы дядю найти.
- Да помним мы про твоего дядю, - сказал Нат, проглотив очередной кусок. – Раз обещали, значит, будем искать.
- Вот что, Илья, - сказала Вилена строгим голосом. – Мы тебе помогли, приютили. И ещё поможем. Но кое о чём попросим и тебя.
В это время за окном сверкнуло, а затем грохнуло. Но это не отвлекло ребят. Они вопросительно смотрели на Илюшу.
- А что? Я готов! – не растерялся Илюша. Мысль о том, что было бы с ним, не появись в его жизни Нат и Вилена, ужасала.
Вилена едва заметно кивнула, посмотрев на Ната.
Нат, блеснув  на неё взглядом заговорщика, обратился к Илюше:
- Слушай, разбойник, а ты мог бы залезть в маленькое окно?
- Какое ещё окно? И зачем?
- Окно в одном здании. Оно вверху находится, что-то типа щели. Мне туда не забраться. А в комнату очень нужно попасть.
- Зачем? – переспросил Илюша.
- Да не боись! Если просим, значит нужно, зачем!
Вилена, следившая за диалогом и сурово молчащая, дала знак рукой Нату и сказала:
- Понимаешь. Есть человек один. Противный, жадный и злой. Он у нас завмаг в поселковом магазине. Состоит в партии, между прочим, а сам на деле настоящим коммунистом не является. Оборотень, гад! Каков должен быть настоящий коммунист? Честный, правдивый, чётко выполняющий свои обязанности, если партия доверила ему важный пост. Это понятно?
- Понятно, - тихо сказал Илюша. – Ну, а он?
- А он торгует из-под прилавка. Налево продаёт сахар, крупы, колбасу, ну и там разные ещё хозяйственные вещи. Деньги себе в карман. Государство рабочих и крестьян ничего от этого не получает. Вот с такими лже-коммунистами надо бороться!  Усёк?
Вилена говорила пылко и убедительно. Она прекратила есть и даже чуть привстала. Ею сейчас можно было любоваться – красивая, огненная, мужественная.
- Ну что, брат? – спросил Нат с надеждой. – Поможешь, сделаешь?
- Ну конечно. О чём речь! Только что мне конкретно делать?
-  Ну, это мы объясним. Это, как бы, каморка. Он там складывает украденные вещи.
- Ну а потом?
- Передашь нам. Ну, а мы потом распорядимся ими сами! – сказал Нат.
- И что это – никак не охраняется? – спросил Илюша. – Нас же могут поймать.
Вилена сказала:
- Ничего, не заметут! Там один сторож. Старичок. Об этом не беспокойся. Я беру его на себя. Итак,  по рукам?
Илюша замер в нерешительности.
- Да ты не дрейфь! Всё будет хорошо, вот увидишь, - сказал Нат.
- По рукам!
За окном защёлкал по листве, а затем ровно зашумел прямой и длинный дождь.

***
Воздух был чист и вымыт. Неистово пахло свежими цветами.
Идущая по дороге худенькая девочка в беленьком платочке с корзинкой в руках старательно обходила свежие после дождя лужи.
И вдруг она остановилась, словно вкопанная. На лавочке, под  длинными ветвями грустной ивы, с которой еще падали холодные капельки недавнего дождя, сидела Вилена.  У неё в руках издавала звуки, схожие с плачем ребёнка, настоящая кукла в сиреневом платьице и с белым бантом в волосах.
- Ой, какая! – в восторге сказала девочка. – Это твоя кукла?
- Моя. Мне из большого города привезли, - улыбнулась Вилена.
- Вот это да! Словно настоящая. Миленькая какая! А можно её подержать?
- Конечно. Тебя как зовут?
- Маша.
- Хочешь подержать – бери, Маша.
Девочка поставила на скамейку корзинку и взяла в руки куклу.
- А ты наклони её. Слышишь, она плачет? Хочет, чтобы её пожалели.
Маша была в восторге.
- Ах ты, бедная моя. Какие славненькие на тебе одёжки.… А кто тебе купил такую куклу?
Вилена улыбнулась:
- Мне её на день рождения подарили. А к ней ещё и маленькая колясочка есть!
- Вот это да!  Дашь поглядеть?
- Заходи во двор.
Вилена милостиво распахнула калитку.
В это время из-за кустов акации, росших у обочины, выскочил, ругаясь, Нат. Его одежда была мокрой. Он тут же выхватил из корзинки, оставленной девочкой, бутыль, замотанную в тряпицу и скрылся с нею в кустах. Буквально через три минуты он вернулся и поставил бутыль на место. А ещё через три минуты из ворот вышла Маша.
- Так ты мне даёшь поиграться ею до понедельника? – спросила она, прижимая к себе куклу.
- Конечно, играйся. Только не сломай, - погрозила пальчиком Вилена.
Маша, взяв в одну руку корзинку, а в другую куклу, поцеловав её, довольная пошла по дорожке.

***
Вымытая дождём желтолицая луна улеглась спать, укрывшись пушистым облаком. Ветерок тихонько ласкал листву, нашёптывая ночные сказки. Всё вокруг погрузилось в чёрно-синюю мглу, в которой заблудился одинокий фонарик. Вместе с ним три тёмные фигуры подошли к белой стене магазинного склада, остановились под густо разросшимся орехом.
Из - под кустов бузины Вилена и Илюша вытащили маленькую тележку. В это время Нат слетал в разведку.
Вернулся через пару минут.
- Всё в порядке, - горячо зашептал он. – Сработало! Сторож уснул.
- Но надолго ли хватит.… Нужно торопиться! – так же шёпотом ответила Вилена.
Они подошли к ближайшему забору в кустах сирени и, отодвинув пару досок, проникли на территорию огорода.
Сердито заворчал пёс.
- Тузик, тише! Держи, родной!
Вилена вынула из кармана сухарики и бросила в темноту, поближе к псу. Пёс захрустел в темноте.
Тут же ребята подхватили деревянную лестницу, прислоненную к абрикосовому дереву и, поднеся её к забору, перекинули в сторону улицы.
В это время проснулась луна. Она пробралась сквозь тучи и залила серебряным блеском окрестности.
- Эх, не вовремя ты, – сказал ей Нат.
Вскоре они подошли к стене склада. Высоко над землей находилось узкое прямоугольное оконце, единственное изо всех не забранное решёткой.
Совместными усилиями прислонили лестницу к стене.
Нат хлопнул по перекладине.
- Давай, Илья.
Илюша, очарованный ночным приключением, придавшим ему храбрости и отчаяния, быстро полез вверх. Вскоре добрался до узенького окошка.
- Толкай, толкай его, - шептал Нат.  – Оно должно открыться.
Илюша толкнул грязное стекло. Действительно, окно быстро открылось, и мальчик заглянул внутрь.
- Там темно и страшно!
- Ничего не страшно. Залезай до пояса и переваливайся на ту сторону. Там мягкие тюки. Уж я знаю. На них ты и упадёшь, - шептал Нат.
От волнения у Илюши громко забилось сердце.
Не желая подводить друзей и выглядеть перед ними последним трусом, Илюша влез в помещение и аккуратно повалился на что-то мягкое и пружинистое.
 Его окружил полный мрак. В темноте послышался одинокий шорох. Пахло мешковиной, краской и мылом. Илюша шевельнулся на тюках и тут же плавно съехал вниз.
Замер в страхе и волнении. Ему показались собственные движения слишком громкими. Прошла, казалось, целая минута. Всё вокруг было тихо.
- Ну, что там? – послышался голос Вилены.
- Сейчас осмотрюсь.
Илюша осторожно включил фонарик. Серебристый лучик заскользил по полкам и шкафчикам. От фонарика поползли и пропали в углах таинственные тени. Можно было разглядеть какие-то банки, мешки, мешочки, тюки…
- Тут разного товару…
- Подавай сюда то, что ты видишь. Только бери небольшое…
Вскоре закипела работа. Илюша передавал различный товар Нату, стоявшему на ступеньке лестницы. Нат при помощи верёвки спускал вещи вниз, где они попадали в руки Вилены. То, что было полегче, просто бросалось. На земле под магазином образовалась горка: мешочки с крупой, сахаром, мукой, три ведра, несколько банок с краской, три отреза материи…
Через какое-то время послышался свист.
Илюша выглянул в оконце.
- Давай назад!
Назад Илюша вылезал головой вперед и чуть не расшибся: падение смягчили отрезы материи и руки друзей.
- Ну как, бродяга, цел?
- Вроде цел. Извозился весь, - сказал Илюша.
- И исцарапался. Ничего, вернёмся домой, я своими руками тебе царапины обработаю, - прошептала Вилена.
Тополя под ветром тихо перешёптывались. С моря дул солёный ветер, пахло рыбой и водорослями. Полаивали собаки.
Пока Вилена укладывала тележку, Илья и Нат оттащили назад лестницу. Вскоре тележка заскрипела по галечной дороге. Отъехав на приличное расстояние, Вилена велела остановиться и включила фонарик.
- Ну что, начнём? Кто у нас тут первый по списку?
Нат вынул из кармана скомканный листок.
- «Вдова Шалимова - ведро и мука», - прочитал он.

***
День выдался знойный без единого дуновения ветерка. Воздух дрожал от звенящего пения неумолкаемых цикад. Ветлы и столетние маслины создавали тень, под которой прятались юные путешественники, уже второй час бродившие по окраинам приморского поселка.
- Смотри, вот парк. Вот беседка, увитая виноградом. Оно? – устало спрашивал Нат.
- Нет. Не так там было. Здесь дом уж слишком большой и парк обширный. Тут видно граф какой-либо жил. А у моего дяди домик был маленький.
- Нет, так мы никого не найдем, - сказала Вилена и устало села на горячую, остро пахнущую траву. – Не так необходимо действовать. У нас есть фамилия, имя, отчество. Значит можно поискать через адресное бюро…
- Да опасно сейчас через бюро! Его же ищут, - сказал Нат. - А ты уверен вообще, что твой дядя, не того, не тю-тю за границу?
- Да в чём он может быть уверен, если он давно его не видел, - устало произнесла Вилена.
- Ребята, айда купаться, - вдруг предложил Нат.
- Вперёд!
Действительно, отсюда до моря было недалеко, его могучее пространство мелькало из-за деревьев.
По белой утоптанной тропинке они начали медленно идти вдоль обрыва к спуску. Чем ближе была синяя громада, тем быстрее они шли. А затем и вовсе побежали, и вскоре морская гладь приняла их в свои объятия.
Нат ловко прыгал и нырял в воде, шутя и резвясь, то брызгая на робко заходящего в воду Илью, то хватая за розовую пятку хохочущую Вилену. Илюша плавал очень плохо и потому боялся глубины. Поэтому Нат его держал в воде, и Илюша дрыгал ногами. А Нат с Виленой плавали словно рыбы…
Когда они лежали на блестящей гальке у самой воды, Вилена положила руку на мокрое Илюшино плечо:
- Ну чего ты приуныл? Найдём, не беспокойся. Только на всё нужно время. Обязательно что-нибудь придумаем. А что с твоими родителями случилось?
У Ильи на глазах выступили слезы:
- Папу арестовали. Он ведь дворянин. Он сидел в тюрьме, но ему разрешили заниматься наукой. Потом он погиб. Во время технического эксперимента.
- Дворянин? Значит правильно, что арестовали, - сказал Нат. – Наша страна не для всяких буржуев!
- Мой папа не буржуй! – звонко воскликнул Илюша. – Он учёный!
Вилена жестом остановила Ната.
-  Не горячись. Не все дворяне плохие. Некоторые перешли на сторону советской власти и помогают ей.
- Например? – задорно спросил Нат.
- Например, мои родители... Например, дворянами были Ленин, Луначарский и Дзержинский. Мало ли кто когда кем был! Илья, ты говоришь, что отец погиб во время эксперимента? Какого? Что он испытывал?
- Не знаю. Всё это было засекречено… Мама тогда очень переживала, плакала. Жили мы трудно. Раньше мама давала уроки музыки – этим мы и жили. Но потом маме отказали от места. Домработница тоже ушла от нас. Остались мы совсем одни. Начали продавать ценные вещи, чтобы как-то выжить. Однажды мама пошла на рынок и не вернулась. Два дня её не было. Соседи мне говорили – иди в милицию. Я пошёл, всё рассказал. Но потом ... в милиции сказали, что мама погибла… Меня забрали в детдом. Но там жить… невыносимо. Я не хочу туда возвращаться!
- Ну не печалься, братан, - стал успокаивать Нат. - Извини меня. Поможем!  У меня вообще ситуация примерно такая же. Тоже без мамки и папки живу. С дедом. Ох, лучше бы с ним не жил! Дерёт он меня, как сидорову козу! Есть у него бамбуковая палка. Он её из Китая привез. Так он меня ею...
- Главное – не раскисай, - говорила Вилена. –  Никто тебя не заставляет возвращаться в детдом. Мы тебя не бросим!
- Сейчас в нашем районе мильтоны небось уже зашевелились. Ищут,  - предположил Нат.
Вилена серьёзно посмотрела на него, щурясь от солнца.
- Не думаю. Завмагу не выгодно афишировать пропажу. Скорее всего, он всё скроет. А вот люди, которым мы помогли – удивятся. Откуда всё взялось?
И они дружно засмеялись.

Продолжение следует.

Иллюстрация С. Письменной.