Бригадир. Часть первая, глава шестая

                Глава шестая

   В Доме Союза было многолюдно. Многие были в масках, или костюмах каких либо литературных персонажей. Посредине зала стояла пушистая ель метров пять, шесть высотой, украшенная советскими игрушками в виде краснозвёздных самолётиков и танков, а также в виде различных видов фруктов, от яблока до экзотического банана. Вершина ёлки была украшена пятиконечной красной звездой.

   Военный духовой оркестр на сцене играл модное танго "Утомлённое Солнце" и пары медленно и томно кружились вокруг ёлки. Михаил умел танцевать, научился ещё в университете на студенческих вечеринках, а в академии с ними раз в неделю занимался преподаватель танцев. Курсанты с удовольствием их посещали, так как партнёршами там были студентки театрального института.

   Танцуя с Варей, Михаил заметил майора Свияжского. Тот был в строгом светло-коричневом костюме, белой рубашке и галстуке. Майор танцевал с очень симпатичной блондинкой. Он также заметил Михаила. Когда оркестр ушёл на перерыв, Михаил с Варей пошли в буфет, где усадив Варю за столик он направился к буфетной стойке за лимонадом. Стоящий в середине очереди Свияжский поманил Михаила пальцем.

   - Здравия желаю, товарищ майор, - поприветствовал его Михаил.

   - Не надо так официально Ашуков. Мы же не в академии, - поморщился майор. - Становись впереди меня. А я тебя недооценил. Думал, что ты только отличный курсант, а ты оказывается ещё и прекрасный кавалер. У тебя очень симпатичная барышня.

   Когда Михаил с лимонадом вернулся к столику, Варя с интересом его спросила:

   - Миша, а этот твой знакомый, случайно не артист?

   - Да нет, это наш начальник особого отдела. А что?

   - Ты разве не узнал его партнёршу?

   - Женщина, как женщина, - пожал плечами Михаил.

   - Какая женщина, ты что! - возмущённо возразила Варя. - Это же сама Валентина Серова!

   - И кто она такая?

   - Она же артистка. Сейчас идёт новый фильм "Сердца четырёх", она там главную роль играет. А вон видишь, через два столика от  нас, сидят Дунаевский и Лидия Смирнова.

   - Ну Дунаевского, я допустим слышал - это композитор, а вот кто такая Смирнова тоже не знаю, - спокойно заметил Михаил.

   - Эх ты, Лидия Смирнова это тоже артистка. Она играет главную роль в фильме "Моя любовь". Придётся в следующее увольнение повести тебя в кинотеатр на "Сердца четырёх". Я, хотя и смотрела этот фильм, но ради твоего просвещения схожу ещё один раз вместе с тобой, - не терпящим возражения голосом сказала Варя.

   За 10 минут до наступления Нового года, на сцене появился Дед Мороз(Снегурочка впервые появилась вместе с Дедом Морозом в 1951 году) в красном тулупе, красной шапке и окладистой белой бородой из ваты. Поприветствовав присутствующих, Дед Мороз сказал, он только что прибыл на самолёте полярной авиации с Северного полюса. Достав из своего мешка две
бутылки шампанского и несколько бокалов, он предложил по новой советской традиции, с последним боем курантов на кремлёвской башне, поднять тост за нашу Советскую Родину и мудрого вождя товарища Сталина.

  После этого он разлил шампанское по бокалам и раздал их тем, кто стоял рядом. Остальным Дед Мороз предложил с последним боем курантов прокричать троекратное "Ура!" и поаплодировать. После наступления Нового 1939 года на сцену опять вышел духовой оркестр и снова начались танцы.

   В половине второго ночи праздничный вечер закончился и Варя, перед тем как идти домой, предложила погулять по Красной площади. Девушка была одета в короткую беличью шубку, на ногах чёрные полусапожки, а на голове тёплый вязанный берет, который она натянула на уши.

   На улице падал белый пушистый снег и в принципе было не холодно, около десяти градусов мороза. Варя, обхватив левую руку Михаила, крепко прижалась к ней плечом. Сейчас девушка вела себя непривычно тихо, так они молча и шли по Красной площади. Но погулять не смогли. Не успели пройти ста метров, как перед ними неожиданно вырос военный патруль, капитан в сопровождении двух красноармейцев:

   - Товарищ курсант, прошу предъявить вашу увольнительную, - жёстким тоном потребовал старший патруля.

   Откозыряв, Михаил достал из грудного кармана, сложенную вдвое увольнительную записку. Подойдя к столбу с фонарём, капитан развернул её, а затем посмотрел на свои командирские наручные часы:

   - Так, увольнение до часу, а сейчас уже без двадцати два.

   - Товарищ капитан, так ведь с другой стороны написано, что увольнение продлено до 12 часов дня.

   Повертев опять увольнительную в руках, капитан хмыкнул:

   - А где печать? Такое написать может даже мой Семён, - при этом он кивнул на одного из своих красноармейцев. - А раз печати нет, значит и подпись недействительная. Так что товарищ курсант пройдёмте с нами в комендатуру.

   Тут подала голос Варя:

   - Товарищ капитан, ну как же так. Я свидетель, видела своими глазами, как начальник академии подписывал ему продление увольнения.

   - А Вы бы девушка, шли домой спать, - огрызнулся капитан. Затем, игриво подмигнув, добавил, - но если одна боитесь идти, мы Вас проводим. Здесь комендатура недалеко, всего метров двести отсюда. Вот только его отведём и Вас проводим.

   Встав по обе стороны от Михаила, красноармейцы, не спуская глаз с курсанта, повели его вслед за своим старшим в комендатуру. Варя, отстав метров на десять, плелась за военными.

   В комендатуре дежурный майор, дыхнув на присутствующих сильным водочным перегаром, выслушал капитана, повертел в руках увольнительную записку Михаила, сказал:

   - Ну что курсант Ашуков? Нехорошо получается. Печати и взаправду нет. Времени до утра далеко. Сейчас мы тебе вручим инвентарь, тряпку, воду, мыло. Ты будешь мне здесь наводить идеальный порядок, то есть делать большую приборку. Если Потапов приведёт ещё кого-нибудь, - тут он кивнул на капитана, - то будет тебе помощник. А если нет, то будешь заниматься приборкой до утра один. Утром сообщим в академию и за тобой кого-нибудь пришлют. Вот так то вот.

   Пока майор разглагольствовал, зазвонил телефон. Майор взял трубку, представился. Затем вместе с трубкой встал и начал чётко по военному отвечать:

   - Так точно, товарищ полковник. Вас понял, товарищ полковник. Есть поставить печать, товарищ полковник.

   Бурча что то недовольно себе под нос, майор открыл ключом дверцу стоящего рядом сейфа, достал печать комендатуры, подышал на неё и шлёпнул её на подпись комкора Павловского. Протягивая увольнительную Михаилу, он сказал:
 
   - Иди, гуляй себе на здоровье курсант Ашуков.

   Когда Михаил ушёл, майор неожиданно набросился на капитана:

   - Звонил дежурный по гарнизону. А ты печати нет, печати нет! Ты, кажется Потапов, заочно учишься в академии и что, комкора Павловского не знаешь?

   - Знать то знаю, но вот подписи его не видел.

   - Вот теперь увидел. И учти, даю тебе час. Если за это время ни кого не приведёшь, будешь со своими архаровцами сам здесь всё вылизывать. Тебя назначу ответственным за приборку. Всё, свободны.

   Когда патруль вышел, майор опять открыл дверцу сейфа, достал оттуда наполовину опорожнённую бутылку водки и гранёный стакан. Плеснув полстакана, он залпом, не закусывая выпил. Потом понюхал свой рукав и, вытянув ноги, блаженно откинулся на спинку стула.

   Выйдя из здания комендатуры на улицу, Михаил увидел невдалеке подпрыгивающую Варю. Таким образом она пыталась согреться.

   - Ты знаешь, меня отпустили и даже печать поставили, - с удивлением сказал Михаил радостно улыбающейся Варе.

   - А вон, видишь на углу здания телефонная будка стоит? Я позвонила отцу и всё ему рассказала. Поэтому тебя и отпустили, - Варя радостно засмеялась.

   После этого происшествия они решили больше не гулять по Красной площади. Чтобы больше не нарваться на какое-либо приключение, не спеша пошли домой. Благо до дома было совсем недалеко.