Палач

Нестерпимо болели прикованные к подлокотникам кисти рук, а ноги затекли и потеряли чувствительность. И при этом - холодная ясность ума и пронзительное осознание собственного бессилия.
Как глупо все получилось. У входа в ресторан подошел человек и что-то спросил. И тут же - вспышка боли в затылке, и поглотившая сознание тьма…
Маркус очнулся, пристегнутый к креслу, с черной повязкой на глазах.
Глупцы, - подумал он, - Маркус, по прозвищу Палач, Воин Создателя, никогда не склонится перед врагом. Чем они хотят напугать? Смертью? Я отправил в ад столько слуг дьявола, что райские сады давно ждут меня. Пытки? Я приму испытание с радостью и вознесу хвалу Создателю. Чем сильнее страданье, тем слаще райское блаженство. А презрительная улыбка, брошенная в лицо мучителям - это особое, изысканное наслаждение, доступное только избранным.
Кто-то сорвал повязку, и зрение стало медленно восстанавливаться. Из белесого тумана проступили очертания комнаты, силуэты людей, и... О, Создатель! В кресле напротив сидел малыш Симон. Единственный сын, радость и счастье.
- Вы - Маркус, по прозвищу Палач?
Он где-то видел этого человека. Смутные воспоминания... Высокий лоб, очки в тонкой оправе, легкая седина на висках... Белый халат... Взгляд - внимательный и спокойный. И голос. Очень знакомый.
- Вы знаете, почему оказались здесь, - человек в белом халате говорил без малейших эмоций, - не будем терять время на ненужные объяснения. Назовем это операцией "Возмездие".
Маркус попытался усмехнуться, но усмешка получилась жалкой - не получалось отвести взгляд от Симона. Мальчик моргал глазенками, не понимая, что происходит.
Человек, которого Маркус назвал про себя Доктором, продолжал:
- Могу предположить, вы знали, что рано или поздно окажетесь в руках правосудия, и подготовились к этому. Пожизненное заключение? Но вы-то уверены, что все это ненадолго - ровно до тех пор, пока ваши сторонники не захватят очередных заложников. Как обычно - школу, или детский сад. Верно?
Маркус слушал, стиснув зубы. Все сказанное было правдой.
- Именно поэтому наша операция называется "Возмездие", а не "Правосудие". Вы умрете, Маркус, по прозвищу Палач.
Страшные слова прозвучали спокойно и буднично. Маркус презрительно посмотрел на Доктора.
- Я не боюсь смерти.
- Знаю, - легко согласился Доктор, - но мы приготовили небольшой сюрприз, - он показал на Симона.
Маркус дернулся всем телом:
- Что вы задумали?!
Доктор подошел к нему, наклонился и задушевно сказал:
- Помните Марокко? Вы допрашивали человека.... Что вы сделали с его сыном? Мальчику было семь лет, как, кстати, и вашему.
- Это... дети дьявола, - прошипел Маркус.
- Дети дьявола... Знаете, я не расположен вступать в религиозные споры. Маркус, по прозвищу Палач, вы убили сотни женщин и детей. Просто смерть - это недостаточная кара. С вашим сыном сделают то же, что вы сотворили с тем ребенком из Марокко.
- Вы... вы не можете! Убейте меня!
- Убъем, - улыбнулся Доктор, - всему свое время.
В его руках возникли овечьи ножницы. Те самые, покрытые ржавчиной.
Симона била крупная дрожь, широко раскрытыми глазами он смотрел на приближающегося Доктора.
- Нет! - голос Маркуса сорвался, - Нет! Не-е-ет!

На кушетке лежал человек с закрытыми глазами. Его голову охватывала широкая серебристая лента со щупальцами отходящих проводов.
- Не слишком высокая интенсивность? - спросил подтянутый военный.
Доктор - в белом халате, очках в тонкой оправе, и с легкой сединой на висках, бросил взгляд на монитор.
- Нет, полковник, все в норме.
У лежащего человека едва заметно подергивались губы.
- Интересно, что он сейчас видит?
Доктор пожал плечами:
- Понятия не имею. Машина сама находит в подсознании самую страшную фобию и транслирует в мозг. Такое сверхреалистичное кино.
Полковник покачал головой.
- Я бы этих мерзавцев расстреливал на месте. До сих пор жалею, что не всадил в него пулю при задержании.
- Знаете, - сказал доктор, - а я думаю, что он мечтает о том же. Но мы гуманная нация. Смертная казнь отменена.
Полковник минуту всматривался в лицо Маркусу, потом наклонился и тихо произнес:
- Спи спокойно, приятель. Ярких снов тебе. Ярких снов.