Король Генрих VI Часть вторая, 1-1

 КОРОЛЬ ГЕНРИХ VI
(Часть вторая)
По мотивам пьесы В. Шекспира

The Second Part of
KING HENRY VI

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

КОРОЛЬ ГЕНРИХ VI.
ХАМФРИ, ГЕРЦОГ ГЛОСТЕР, дядя короля.
КАРДИНАЛ  БОФОР, епископ Винчестерский, внучатый дядя короля.
РИЧАРД ПЛАТАНГЕНЕТ, герцог Йоркский.
ЭДВАРД и РИЧАРД, его сыновья.
ГЕРЦОГ СОМЕРСЕТ.
ГЕРЦОГ СУФФОЛК.
ГЕРЦОГ БУКИНГЕМСКИЙ.
ЛОРД  КЛИФФОРД.
Молодой КЛИФФОРД, его сын.
Граф СОЛСБЕРИ,
Граф ВОРВИК.
Лорд СКЕЙЛС.
Лорд СЕЙ.
СЭР ХАМФРИ СТЭФФОРД и ВИЛЬЯМ СЭФФОРД, его брат.
СЭР ДЖОН СТЭНЛИ.
ВОКС.
МЭТЬЮ ГОФФ.
Капитан судна, шкипер, штурман и ВАЛЬТЕР  ВИТМОР.
Два дворянина, пленённые с Суффолком.
Священники ДЖОН ХЬЮМ и ДЖОН САУТВЕЛЛ.
БОЛИНБРОК, колдун.
ТОМАС ХОРНЕР, оружейник, Питер, его подручный.
Клерк из Чатхэма, мэр Сент-Альбана.
СИМПКОКС, самозванец.
АЛЕКСАНДР ИДЕН, кентский джентльмен.
ДЖЕК КЕЙД, бунтовщик.
ДЖОРДЖ БЕВИС, ДЖОН ХОЛЛАНД, мясник ДИК, ткач СМИТ, МАЙКЛ и другие сообщники бунтовщика Кейда.
Двое убийц.
МАРГАРЕТ, супруга короля Генриха.
ЭЛЕОНОРА, герцогиня Глостер.
МАРГАРЕТ ДЖОРДЭН, колдунья.
Жена Симпкокса.
Лорды, леди, свита, герольд, просители, шерифы, офицеры, горожане, подмастерья, сокольничие, стражники, солдаты, гонцы и дух.

Сцена: Англия.





АКТ ПЕРВЫЙ
СЦЕНА ПЕРВАЯ

Лондон. Дворец.

(Звучат фанфары, затем – гобои. Входят король, Хамфри, герцог Глостер, Солсбери, Ворвик и кардинал Бофор с одной стороны, королева, Суффолк, Йорк, Сомерсет и Букингем – с другой стороны.)

СУФФОЛК:
Во Францию послал меня король
Исполнить в торжествах монарха роль.
Я с Маргарет принцессою вдвоём,
Представлен был английским королём.
Помпезно в Туре древнем нас встречали,
Под сводами церковными венчали
В присутствии помазанных людей:
Француза, сицилийца – королей,
При герцогах Калабрии, Бретани,
При Аленконе и при Орлеане,
Скоплении епископов, баронов,
И прочих, обозначенных у трона.
Сокровище я в Англию привёз,
Оно достойно королевских грёз,
За время, что я тенью вашей был,
Я и разбит, и падаю без сил.
(Преклоняет колена.)
Вот та, которой нет теперь цены,
И гордость, и величие страны.

КОРОЛЬ:
С колен привстань:  не надо суетиться.
Приветствую вас, Маргарет-царица.
Позвольте, королева,  поцелую,
На большее пока не претендую.
Ах, сколько для любви теперь простора!
Бог даст, найдёте вы во мне партнёра.

КОРОЛЕВА:
Великий князь, души моей властитель,
Моих бесед заочных вдохновитель,
Где я всецело грёзам отдавалась,
И образом любимым вдохновлялась,
Теперь же явь возможность мне дарует,
И зреть тебя и жаждать поцелуя.

КОРОЛЬ:
Мила собой, а речь вину подобна,
И умилить, и приказать способна,
И статью – королева и умом,
Да будет полон радости наш дом!
Мы с ней побьём супружества рекорды.
Прошу её приветствовать, милорды.

ВСЕ (становятся на колени):
Лет долгих Маргарет,
Владычице английской!

КОРОЛЕВА:
Благодарю вас, лорды, за прописку.

(Звучат фанфары.)

СУФФОЛК:
А вот контракт, где обозначен мир
Меж Карлом Галлии и Англией, мой сир,
Он восемнадцать месяцев продлится,
Коль никакой невзгоды не случится.

ГЛОСТЕР (читает):
«Во-первых, подтверждается тот факт,
Что двое подписали этот акт:
Король французов Карл своей рукой,
Маркиз Суффолк – со стороны другой,
Был удостоен полномочий важных столь
Амбассадор английский Вильям де ля Поль.
Король английский Генрих, говорится,
Желает Маргарет назвать своей царицей.
Король Неаполя, Сицилии, Востока –
Отец царицы этой ясноокой.
По маю месяцу тридцатого числа
Быть королевой ей, по мнению посла.
Здесь обозначено немало перемен:
Отцу отписано Анжу и графство Мэн…»
(Роняет документ.)

КОРОЛЬ:
Что, дядя, с вами?

ГЛОСТЕР:
Темь пред глазами.
Схватило сердце. Боже, помоги.
Темно в глазах, не вижу я ни зги.

КОРОЛЬ:
Недуг не может дядя превозмочь.
Винчестер, вас прошу ему помочь.

КАРДИНАЛ (читает):
«Сей документ имеет объявить:
Анжу и Мэн должны освободить;
За счёт британцев Маргарет отправить;
Невесту без приданого оставить».

КОРОЛЬ:
Пусть будет так. Условья принимаю.
Маркиза герцогом Суффолком объявляю,
Пожаловав ему вот этот меч,
Который будет герцога беречь.
Пусть восемнадцать месяцев подряд,
Пока за мир нас все благодарят,
Кузен мой Йорк от регентства отступит,
Быть регентом сейчас смешно и глупо.
Винчестер,
Глостер,
Солсбери и Ворвик,
И Букингем, и Йорк, и Сомерсет,
Вам Генрих благодарен и весь свет,
За тот приём, что Маргарет оказан,
Он с уважением к её особе связан.
Недолго уж теперь осталось ждать:
Настал момент её короновать.

(Король, королева, Суффолк уходят.)

ГЛОСТЕР:
Вам, пэры славные, опоре государства,
Изложит Хамфри дум своих мытарства,
И вашу скорбь,
И скорбь страны родной –
Она для всех становится одной.
Мой брат не пожалел за суть идей
Ни молодость,
Ни злата,
Ни людей.
Он, клятву дав английскому народу,
Прошёл сквозь хлад, и зной и непогоду,
Чтоб Францию в вассала обратить:
Наследие по праву возвратить.
Брат Бедфорд смёткой галлов поражал,
Когда Британию достойно представлял.
А не обидно ли за шрамы, Ворвик, тем
Вам, Сомерсет,
И Йорк,
И Букингем,
Кто, будучи бойцами этой гвардии,
Боролись против Франции в Нормандии?
Скажите, заслужили ли укор
И я, и благороднейший Бофор,
С утра до вечера, уставши, обсуждать,
Как Францию в узде нам удержать?
Был коронован мальчиком в Париже
Наш государь – тем фактом враг унижен.
Скажите мне, товарищи и други,
Ужели умирают все заслуги?
Воитель Генрих,
Бдительный Бедфорд,
Которыми любой из бриттов горд,
Сил не жалея, множили победы.
Так почему ж мы пожинаем беды?
О, пэры Англии, союз постыден сей!
Брак роковой – конец державе всей.
Всё, что история старательно хранила,
Как будто кануло в бездонную могилу,
Как будто Франция под нами не была.
Нам не резон терпеть подобные дела.

КАРДИНАЛ:
Не рубишь ли, племянничек, сплеча,
Уж больно речь не к месту горяча.
Уподоблять не надо дело драме,
Ведь Франция была и есть под нами.

ГЛОСТЕР:
Под нами, коль британцам повезёт,
Коль скользкою змеёй не уползёт.
Суффолк, недавний герцог, ей поможет,
Анжу и Мэн отдал, потери множа.
Ренье, хозяин оных областей,
Гол, как сокол, охотник до речей.

СОЛСБЕРИ:
Почивший наш завоеватель знал,
Что от Нормандии ключи нам даровал.
О, Ворвик, славный мой сынок,
Почто ты плачешься в платок?

ВОРВИК:
Скорблю, что нет тому возврата
Того, что так для сердца свято.
Когда была б возможность снова,
Вернуть всё вновь, даю вам слово:
Мы снова б кровь свою пролили,
А очи б слёз мои не лили.
Я воевал Анжу и Мэн
Не для подобных перемен,
Кровь проливал за города,
Чтоб там присутствовать всегда,
Чтоб правил наш и быт, и пир.
А не продать за слово «мир».

ЙОРК:
Чтоб задохнулся герцог и умолк! –
Британский остров омрачил Суффолк.
Не подписав позорного союза,
Я б вырвал сердце и отдал французам.
Когда бывало, чтобы короли,
За жён не брали денег и земли?
А наш король отдать готов своё,
Чтоб оправдать безденежье её.

ГЛОСТЕР:
Суффолк же, видно, надо всем смеется,
Когда за дело чёрное берётся:
За транспорт хочет долю получить,
Чтоб королеву нищую всучить.
Не лучше было б дома ей остаться
И на гроши несчастные питаться,
Чем….

КАРДИНАЛ:
Зачем?
Зачем?
Лорд Глостер, горячишься?
Так и доверия монаршего лишишься.

ГЛОСТЕР:
Я вижу: вас до сердца достаёт
И слово, и присутствие моё.
Гнев на лице не скроешь никогда.
Довольно ссор.
Прощайте, господа.
Но помните: мы дорого заплатим,
И Францию теперь уже утратим.

(Уходит.)

КАРДИНАЛ:
Протектор взбешенный ушёл,
Во всех он недругов нашёл.
Его теперь невзлюблю:
Он не лоялен королю.
Вы сами, лорды, рассудите:
Он и король – две властных нити.
Коль обрывается одна,
Замена ей нам всем видна:
И водрузит свой постер
На троне герцог Глостер.
Да будь у Маргарет в приданом
Её страна и чемоданы,
В которых золота не счесть,
И то б не заслужила честь.
Нашёл бы Глостер повод,
Нам выставить свой довод.
В речах его заразы яд,
Меж нами сеет он разлад.
Прошу его остерегаться,
И на слова не полагаться.
Народ его благоволит,
То ни о чём не говорит,
Ведь, называя «Глостер добрый»,
Народ не видит этой кобры.
Он для страны – позор и срам,
Он, лорды, всем опасен нам.

БУКИНГЕМ:
Зачем протектор королю?
Он вырос и уже в строю.
Мы с братом и Суффолком не простим! –
С местечка Хамфри теплого сместим.

КАРДИНАЛ:
Не терпит дело проволочки:
Подобна гибели отсрочка.
В задумке этой вижу толк.
Об этом должен знать Суффолк

(Уходит.)

СОМЕРСЕТ:
Кузен мой, Букингем,
Давно известно всем:
Надменней Глостера гораздо кардинал.
И как бы нас он здесь не обыграл.
Нисколь не удивлюсь, коль так случится,
Что кардинал в протекторы стремится.

БУКИНГЕМ:
Тебе и мне, мой Сомерсет, под стать,
Протектором для государя стать.
Да, это б нам с тобой не помешало
И Хамфри вопреки, и кардиналу.

(Букингем и Сомерсет уходят.)

СОЛБЕРИ:
Тщеславие, и гордость без размера
Не могут быть для рыцаря примером.
Страна в беде: ей нужен здравый ум,
А не амбиций властных подлый бум.
Здесь рыцарь – Хамфри.
Мудр он и спокоен,
А кардинал – не поп, а злобный воин,
Кто, разрывая Англию на части,
Закрыв глаза, стремится только к власти.
Ты, Ворвик, после Глостера второй,
Кто популярен ныне и герой.
Ты, сын, моих седин не омрачил,
Надеюсь, что на лаврах не почил.
И ты, брат Йорк, кто Север обуздал:
В Ирландии порядок воссоздал,
Кто, регентом во Франции служа,
Французов наглых резал без ножа.
Сплотимся же под знаменем страны,
Великой Англии достойные сыны!
Нас герцог Хамфри поведёт к победе.
Да будет бит любой, кто властью бредит:
И Сомерсет,
И тщетный Букингем,
И кардинал…
Могила будет всем.

ВОРВИК:
Господь со мной повсюду и всегда.
Не допущу я Родине вреда.

ЙОРК (в сторону):
Готов и я сражаться до кончины.
На то имею веские причины.

СОЛСБЕРИ:
Нельзя нам боле времени терять,
Уж, коль решили, надо начинать.

ВОРВИК:
Потерян Мэн, который Ворвик брал,
Я б до конца его не отдавал.
Не буду воин я,
Не буду джентльмен,
Умру, но завоюю снова Мэн.

(Ворвик и Солсбери уходят.)

ЙОРК:
Анжу и Мэн французам подарили,
Париж – не наш, –
Нормандию сгубили.
Она на них всё время опиралась,
Нет англичан – опоры не осталось.
Суффолк статьи позорные составил,
Поверить пэров в эту чушь заставил,
А государь (то истинный скандал) –
За женщину провинции отдал.
Что их винить?
Не всё ли им равно? –
Чужое ведь отдать немудрено.
О тратах не заботится пират:
На ром растратит всё и на разврат.
Друзей же, как путану, нанимают,
Сегодня – дружат,
Завтра – выгоняют.
Не телятся вельможи, не мычат,
Пока до нитки всё не расточат.
Вопит хозяин, к помощи взывая,
Никто на зов его не отвечает.
Нет ничего, остались только муки,
В очах – мольба, воздеты к небу руки.
И, умирая с голоду, не смеет,
Притронуться к тому, что он имеет.
Вот так и Йорк, язык свой прикусив,
Выказывает скромность и пассив,
Когда пришёл к нему не покупатель,
А ненавистный всем завоеватель.
Я заявить, по крайней мере, смею,
Во мне пылает головня Алтеи,
Мне принцем калидонским быть пристало.
Кровей во мне намешано немало:
Ирландец я, и бритт и даже галл,
Так век меня задумал и зачал.
Анжу и Мэн француз теперь владеет.
От этой вести нынче холод веет.
Я Францию уже считал своей,
И относился по-английски к ней.
Наступит день, моим всё будет снова.
Клянусь теперь и делом я и словом,
Что сторону Невилей принимаю,
В любовь я с Хамфри ныне поиграю,
А случай от себя не отпущу:
Соперникам корону не прощу.
Цель золотую вижу очень чётко,
Так берегитесь головы и глотки!
Ланкастеры питаются надеждой
В ручонке детской скипетр свой держат,
Молитвы в голове одни и страхи,
Корона – мне,  а голова – для плахи.
Будь начеку, пока другие дремлют,
Всем переменам в государстве внемли.
Пока малыш в любовь свою играет,
Иных коней судьба нам запрягает,
Где с Хамфри перессорится весь двор,
Там назревают хаос и раздор.
Черёд наступит нашей белой розе,
И, вознесясь на трон в царёвой позе,
Спасу страну от бед и разрушенья,
Закрыв обложку книжного правленья.

(Уходит.)