Клубничка

Клубничка
Жизнь – это перемены. Венькины родители получили трехкомнатную «чешку» вместо двухкомнатной хрущевки, и переехали в девятиэтажный небоскреб, с лифтом, в начале проспекта Воронцова а еще и обзавелись дачей. Неуклонно росло благосостояние советских людей. Связь мы поддерживали постоянно – телефоны были у всех.
Наконец у меня раздался ТОТ звонок, с которого все и началось. Звонил, конечно, Веник.
-Мы тут на даче клубнику собрали, бери Вовку, и приходите, посидим.
Уговаривать было не нужно. Через несколько минут у меня был Вовка с бутылкой «Плиски», прихваченной по такому случаю из домашнего бара.
Еще через час мы сидели на Венькиной кухне. Стол ломился. Яєчня, ковбаса, бу-терброды, салаты – мать Веньки была заботливой и гостеприимной хозяйкой. Через не-сколько минут появилась и она сама, с трехлитровым бутыльком желтоватой жидкости.
-Це, хлопці, яблучне вино. Скуштуйте, чи на зіпсувалося?
Она налила стопку мне, так как считала меня самым порядочным.
Я выпил. Дыхание перехватило, на глазах выступили слезы.
-Н-не зіпсувалося – с трудом произнес я.
-Ото й добре. Пийте, хлопці, на здоров’ячко.
-Коньячный спирт, - попробовав, произнес знаток Вовка. И мы стали пить, попутно обсуждая сложившуюся ситуацию.
-Если выпьем мало – будет мало, - решили мы. – Если выпьем много – подумают, что мы алкоголики. А вот если выпьем все, - никто ничего не узнает.
И понеслось. Нам никто не мешал - родители сидели с коллегами в кабинете у Венькиного отца, и беседа становилась все теплее и задушевней. Была рассказана масса еще нерассказанных анекдотов, обсуждено внешне-  внутриполитическое положение, пе-ремыты кости некоторым знакомым. Наконец Венька взял гитару, и наступило время хо-рового пения. От лирических песен мы перешли к забубенным, от них – к материным.
По морям несется шхуна,
Величава и стройна,
Словно ….. ….
Скачет по волне она

Капитан на ней отважный
Джон Кровавое Яйцо
Словно жопа крокодила
Капитаново лицо….

И такие были у нас песни.

В самый разгар, на кульминации сюжета, на кухне появился Венькин отец.
-Вениамин, что с тобой? - он тронул сидящего на табуретке Веньку за плечо. Тот, не меняя позы и не переставая играть и петь, рухнул на пол.
-Мне попалася красотка
Лет под восемьдесят пять,
И согнавши с … муху,
Начал я ее ….., - продолжал исполнять он. Show, так сказать must go on. Мы еще, правда, не слышали Меркюри, но Веник, видимо, интуитивно понимали эту истину.
Похоже, пора было раскланиваться. И мы раскланялись, отставив ошарашенного отца, и менее чем на треть недопитый бутылек. До клубнички мы не дошли.
В подъезде Вовка ошарашено вытащил из нагрудного кармана пальто «Плиску».
-Что делать?
-Забери домой.
-Предки отнимут. Жалко.
Вовка отвинтил пробку и припал к горлышку. Отполовинил и передал мне.
Прошло уже лет 40, но я до сих пор помню потрясающий вкус ТОГО коньяка. Видно, обожженный спиртом рот уже не воспринимать крепость, а воспринимал только вкус.
Потом реальность распалась на фрагменты.
Фрагмент № 1
Я иду по плывущему через мост троллейбусу, останавливаюсь около каждого пас-сажира и внимательно рассматриваю его – Вовка это или не Вовка? А Вовки все нет и нет, щемящее ощущение невосполнимой потери.
Фрагмент № 2
Я прижат к Вовке у задней стенки «Икаруса». Он горько плачет, слезы текут по его небритым щекам, а я глажу его по голове и пытаюсь утешить.
Фрагмент № 3
Это потом рассказали нам знакомые. К нам пристала кондукторша, чтобы мы брали билеты. Деньги, конечно, были, но во мне проснулся студент истфака, и я стал рассказы-вать пассажирам и кондукторше, что совсем скоро коммунизм, что плату за проезд давно надо отметить, а тот, кто платит, а тем более требует оплаты, не верит в светлое будущее всего человечества.
Нас, конечно, высадили, но возникла новая проблема – не в силах самостоятельно передвигаться, мы повисли, держать руками за борта автобуса. Правда, оттащили нас до-вольно быстро.
Фрагмент № 4
Оказывается, мы попали в выпускной вечер. Севастопольский парк, Вовка писает, держась за березку, березку шатает, шатает и Вовку. Недалеко – стайка девчонок в белых платьицах.
-Ребята! У вас закурить есть? – одно рукой держась за член, а другой призывно размахивая в воздухе, Вовка устремляется к ним. Они, конечно, с визгом врассыпную.
Фрагмент № 5
Бьющий в глаза свет, пронзительный звонок будильника. С трудом открываю глаза. Это не будильник, это трамвай. Мы, обнявшись, лежим на рельсах. Трамваю нужно про-ехать, а мы мешаем. Встаем, раскланиваемся, уходим.
Фрагмент № 6
Такси. Таксисту – рубль.
-Прямо.
И темнота
Фрагмент № 7
-Ребята, дальше прямо нет. Приехали. Подстанция.
Мы выбираемся из машины.
-Вовка, домой нельзя – нас поубивают. Пошли к Верке.
-Не, я домой, домой, домой.
-Ну смотри. Я не пойду, меня убьют.
-А я домой.

Веркины родители уехали, она жила одна, была года на три старше нас, относилась к нам снисходительно, по-матерински, и не раз выручала в сложных ситуациях.
И в этот раз она отмочила меня в ванной, отпоила нашатырным спиртом и кофе, и часиков в 6, пронзительно свежим утром, я прокрался домой, и упал на кровать.
Только задремал – телефон. Вовкина бабуля.
-Где вы вчера были?
-У Веника.
-Что пили?
-Ну-у-у, яблочное вино.
-Самодельное?
-Да.
-А ели что?
-Ну, клубнику, колбасу…
-Колбасу!?
На том конце провода с треском бросили трубку.

С Вовкой мы встретились во второй половине дня. Я уже практически пришел в себя, спасибо Верке и организму.  Вовка лежал на кровати с повязанной головой. Рядом на табуретке – кефир и россыпь таблеток – мать у него была медиком.
-Ну как ты?
Я был прав – не нужно было ему идти домой.
Открыла ему бабуля.
-Вовик, что с тобой? – ошарашено спросила она.
Не говоря ни слова, Вовик обблевал бабулю, потом поочередно вбежавших на ба-булин крик родителей, твердыми шагами прошел в комнату, наблевал в аквариум, потом, открыв крышку пианино, в его внутренности, и молча рухнул на кровать.

Клубничка бывает и совсем без эротического подтекста.
Игорь Марков