Международный женский день

Сейчас уже не читают. Читали мы, - читали везде, - в транспорте, на лекциях, на партийных, комсомольских профсоюзных и прочих собраниях, не говоря о собраниях общества трезвости. Это писалось для тех, кто читал и читает, для моих ровесников, ведь мы жили в одно время, одной жизнью, в похожих городах, на похожих улицах. Хотя каждый, конечно, жил по-своему. Может, вспомните что-то, может, просто улыбнетесь.
Международный Женский День
Нас было трое. Как три закона диалектики, как три мушкетера, как три конца пионерского галстука.
Венька учился на филфаке, Вовка – на физфаке, я избрал истфак. И все в одном университете. Дружили с 8 класса, с момента, когда сдали и заселили наш дом нашими родителями – научными работниками.
Венька и Вовка играли на гитаре и пели, я писал стихи, да и само положение студента было престижным, и о нашей тройке ходили легенды, некоторые из которых были придуманы и пущены в оборот нами,  а некоторые, случившись наяву, обрастали подробностями, часто фантастическими, что, конечно, не могло не льстить нашему самолюбию, и подвигало к самолюбованию.
Мы любили стихи, спорить, застолье и женщин. В смысле девушек, до женщин мы еще не доросли. Вот и в то 8 Марта с утра мы собрались, чтобы решить, как отметить этот весенний праздник, куда пойти, зачем и с чем. Впрочем, у Веньки родители уехали на море, и вопрос, куда идти как-то растворился – зачем идти из пустой квартиры неизвестно куда.
-Все они ****и – глубокомысленно произнес Вовка, которого недавно бросила его будущая жена.
-Правильно, - сказал я, который в это время переживал очередную неразделенную влюбленность.
-Давайте устроим мальчишник! – вдруг предложил Венька. Назло ****ям! Посидим, попоем, пообщаемся….
Идея была воспринята на «ура».
«Гамзы» бы взять надо, - предложил практичный Вовка. «Гамза» продавалась в трехлитровых оплетенных бутылях и  стоила, если мне не изменяет память, чуть больше 3 рублей. Удовольствия много, удовольствие долгое и довольно вкусное.
Сборы были недолги. Мы двинулись по проспекту Гагарина, заходя в каждый гастрономии и спрашивая «Гамзу». «Гамзы» нигде не было, мы аккуратно выпивали по стакану сухого вина из стеклянных конусов, если было, то белое, если не было, то красное, а если не было сухого, то крепленое, опять-таки отдавая предпочтение белому.
Длиннючий проспект Гагарина кончился, мы прошли мимо парка Шевченко, и попали на проспект Карла Маркса. Идти стало полегче – путь лежал под горку, но, дойдя до центра, мы почувствовали, что устали.
-Ребята, я знаю, на Ширшова классный магазин есть, если и там «Гамзы» нету, ну его в пень, - предложил Вовка, как самый практичный из нас, и мы согласились.
На Ширшова «Гамзы» тоже не оказалось. Мы забутылились разнообразными спиртными напитками (что нельзя смешивать разные сорта спиртного мы еще не знали), и вернулись домой. Стол был накрыт менее чем за час, - холодильник у Веньки как всегда был полон, а к особым кулинарным изыскам мы не стремились.
-Все они ****и, - поднял первый тост Вовка.
-Эт точно – поддержали мы.
И понеслось. Через час оказалось, что чего-то не хватает. Еще через полчаса стало ясно, что не хватает именно «их».
-Звони, - обратилась ко мне общественность.
-Ребята, какое там «звони», 8 Марта, седьмой час вечера, все давно гуляют, или дома или в гостях.
Но меня взяли измором, тем более что я знал, - все равно не отстанут.
После долгих разговоров поздравлений, пожеланий, удалось вызвонить-таки трех подруг. Звездой среди них была Танька Бычковская, которая славилась необыкновенно длинными и тонкими пальцами и точеной фигуркой.
Веселье разгорелось с неимоверной силой. Крутились бобины на магнитофоне бренчала гитара, в темных углах копошились эротические тени.
Я увлекая то ли беседой, то ли стихами (кто их отличит в такой обстановке), как вдруг меня отозвал Вовка.
-Слушай, я Веньку обоссал.
-Как?!
-Да понимаешь, припекло меня, а танец длинный был, еле выдержал. Врываюсь с вытащенным членом, а там Венька унитаз обнимает. Ну, и я ему на голову. Частично.
-М-да, и что делать будем?
Я огляделся. В темном углу в кресле томно сидела Татьяна, а рядом на коленях стоял Венька и восторженно целовал ей руки.
Я подошел. Даже на расстоянии пары шагов чувствовалось амбре. Судя по ошарашенному виду, его ощущала и Танька.
Я зашел на место происшествия. Пол был обоссан в меру. На полочке стоял флакон дешевого цветочного одеколона. Решение созрело мгновенно. Флакон оказался у меня в кармане, а я возле Веньки.
-Веня, дело есть.
-Чего тебе?
-Пойдем, пойдем.
Веня с трудом отлепился от Татьяны и двинулся за мной.
-Как себя чувствуешь? - спросил я, когда мы вышли на кухню.
-Да ничего, вроде.
-Перепил?
-Есть немного.
-Хочешь – сейчас станешь как стеклышко?
-Да ну?
-100 процентов. Рецепт от КГБшника узнал. Иди сюда.
Венька подошел, а я вылил ему на голову сколько смог одеколона, пока он не вырвался.
-Ну как?
Он покрутил головой.
Вроде полегче.
-Я же говорил.
Я потянул носом. Обоссанная клумба, но все-таки клумба. Сойдет.
Веселье постепенно переходило в минорную фазу. Вовка, освещенный трепетным огоньком свечи, пел что-то задушевное, рядом притихли почти невидимые девчонки.
Я потихоньку набрал заветный номер.
-Лариса?
-Да что такое!!? Я с утра жду его звонка, а он ни слухом, ни духом. Немедленно ко мне!
-Так время уже, начало девятого!
-Ничего не знаю, чтоб через десять минут был!
-Я сейчас, я быстро!
Схватив с полки заветный томик Ахматовой, который у меня взял почитать Венька, я кинулся в проулки, чтобы сократить путь. Пережив молниеносную схватку с двумя гопниками (у меня ободранный кулак, и подбитый глаз, у них один сильно упал), я нажал звонок заветной двери.
Милая удивилась не сильно, благодарно приняла Ахматову, отмыла в ванной и привела к столу. Взрослая компания была уже довольно навеселе, был полумрак, и потому на мой довольно взъерошенный вид, похоже, не обратили внимания. Лариса похвасталась Ахматовой, мы поговорил о поэзии серебряного века, меня заставили почитать свои стихи и незадолго до полуночи, теплый и счастливый, ощущая на губах мимолетный поцелуй милой,  я был уже дома.
***
Не было еще семи, как меня разбудил телефонный звонок. Звонила Вовкина бабуля.
-Где Вова?
-Не знаю.
-А вы разве вчера не вместе были?
-Я раньше ушел.
-Пили?
-Нууу, немного, праздник ведь.
-Так, чтобы через полчаса он мне позвонил и объяснился.
Бабуля бросила трубку, а я с трудом поднялся и побрел к Веньке в соседний подъезд. Он долго не открывал, но, когда открыл, был уже в костюме – видно, спал, как часовой, не раздеваясь.
-Вовка где?
-Н-не знаю. Я Таньку провожать пошел, вернулся.… Не помню.… Не видел его, вроде. Я сразу лег. Вот, видишь, даже ботинки не успел снять.
Мы прошли в комнату. Вид был живописный, как говорится, словно после Мамаева побоища. Посреди стола стояла бутылка из-под чернил, почти пустая, и три фужера, тоже с чернилами. Один был на отпит чуть, другой отпит намного больше, чуть ли не наполовину
-Что это? – спросил я, показывал на чернила.
-Да сосед…
Как я выяснил намного позже, вскоре после моего ухода, на огонек заглянул сосед – то ли и спичками, то ли попросить, чтобы не сильно шумели. Одержимый манией гостеприимства и нежеланием ударить лицом в грязь, Венька ломанулся на кухню, где в его воспаленном воображении была припрятана заветная бутылочка, схватил, не рассмотрев, как следует, бутылку чернил, с трудом расковырял сургуч (в те времена бутылки чернил почему-то запечатывались сургучом), и налил себе, соседу и Вовке.
Сосед стал отказываться, но красноречие Вениамина не знало границ, он и сам отхлебнул, сосед, видно подумал, что это такой интеллигентский кайф, опрокинул в себя полфужера, обиделся и ушел.
-А где же Вовка?
-Может, кого провожать пошел? Звони девчонкам.
Я набрал номер Татьяны.
-Это ты? - Больше возмущения в голос вместить было невозможно. – Да ты… да я…. Сволочь твой Веник…. И ты сволочь. И все вы сволочи….
-Что случилось? Объясни толком.
-Сволочь твой Веник провожать меня увязался….
-Ну и?
Дошли мы до «Космоса». Он закурить захотел.
-Ну?
-Спичек не было! – с горем и отчаянием всхлипнула Татьяна.
-Ну и что?
-Скользко было. Там какой-то пьяный лежал на спине, курил. Твой Веник подошел, стал прикуривать, поскользнулся….
-И?
-Лег рядом, они обнялись, разговаривать начали. Я подождала, звала его, а он только отмахивался.
-О чем они говорили? – спросил я, чтобы что-то спросить.
-Я постояла рядом, слышала. О внеземных цивилизациях.
-И?
-Холодно было, я замерзла, и как дура, одна пошла домой.
-Дааа. Извини.
Остальные две ушли раньше, так что Вовка исчез из поля зрения.
Венька ходил по квартире, заглядывал в чашки, открывал ящички, и все повторял.
-Где Вовка, где Вовка?
Я закурил.
-Да не кури ты здесь! – взвизгнул Веник. – Предки сегодня приезжают!
Я вышел на балкон и обомлел. На наружной стороне балконов в то время располагались металлические завитки, куда рачительные или просто эстетически озабоченные граждане вставляли ящички с цветами и прочей растительностью, вплоть до смородины. Так вот, на этих завитках, над бездной третьего этажа мирно спал Вовик.
-Веник, сюда, - позвал я шепотом.
Мы крепко взяли друга за пиджак, он открыл глаза.
-Было ощущение, что лечу, - сказал он нам позже. – Все, - думаю, - отпорхался.
-А где магнитофон? – спросил он первым делом, войдя в комнату.
Магнитофон мы нашли намного позже в кладовке, заваленный подушками. Там же – невероятный клубок магнитофонных лент и пустые бобины. Ленты мы общими усилиями распутали менее чем за месяц.
А до того нам пришлось ударно потрудиться над Следами. Грязные, примерно 44 размера, похоже, от сапог, они прямо вели от входной двери в комнату, потом прямо по комнате, поднимались по стенке, шли по потолку, доходили до дверного проема, откуда попали в комнату, и заканчивались. По идее, каждый следующий след должен был быть немного менее грязным, чем предыдущий, но этого не было.
А вы говорите – НЛО, пришельцы….
Игорь Марков