Костлявый Ленинград - читать с детским задором

Город славный Ленинград,
Петербург иль Петроград -
Приходите в гости!
Под гранитом, говорят,
Без разбору и оград -
Кости, кости, кости.
 
Им не обрести покоя
Под болотистой землёю:
Пропитанной слезами,
Кровавыми следами,
Коленями исползанной,
Лопатами изрезанной,
Натоптанной, намоленной,
Разорванной, растерзанной,
Распятой, перекроенной,
Залитой и застроенной!
 
Кости живы. Кости дышат.
Кости чуют. Кости слышат!
Кости стонут! Кости ноют
И того гляди разроют
Саркофага плоть жилого:
Задрожат они немного,
Зашевелятся сперва,
Поднажмут едва-едва,
И не выдержит гранит -
Плоть фундаментов и плит -
И разверзнется - и в свет
Выйдут кости на проспект!
 
И не пляшут, не гремят,
И «осанна» не кричат,
Вышли, встали - и молчат.
И молчит весь Ленинград.
Мир молчит. И, вставши в ряд,
Кости начали парад!
По бульварам-тротуарам,
Переулкам и садам
По домам и по мостам
По дворцам и площадям -
Раздается лязг костей,
Вдруг напомнивших людей.
 
Видишь, там степной бурьян:
Лепесточки, колоски –
То заморенных крестьян
Кости вышли из земли.
И порхает в небесах
Невесомый детский прах,
А над ним ещё нежней –
Нерождённых то детей.
 
А вон там - сплошные жилы,
В них гуляют ещё силы –
Бьются, трутся, мнутся, гнутся,
И на волю рвутся, рвутся -
Это наш простой мужик,
Он лежать-то не привык:
Разгулялось-то народу,
Как почуяли свободу!
 
Вот идут без черепов –
Много баб и мужиков.
А за ними - вешеные,
Проткнутые, бешеные,
Вздёрнутые, вскрытые,
Пытками убитые,
Резаные, мятые,
Битые, распятые,
Заживо сожжённые,
На кол посажённые!
 
С Пискарёвки дружно в ряд
Легион простых ребят
Возвращается назад.
А за ними пыли рать -
Тех, кого не опознать.
А за ними мрак теней –
Самых медленных смертей
Тех девятисот ночей.
 
Тонких скопище костей -
Это из концлагерей;
Толстых – судей и вождей:
Самобытных палачей.
 
А вот это из больниц
Черепа угасших лиц
Наших дедов, матерей -
Жертв забывчивых детей.
Чёрные, застывшие,
Не от ран погибшие.
 
Вон с конями, с шашками,
С пушками и фляжками –
Вышли взводы казаков,
Белых и большевиков,
Беспартийных, юнкеров,
Да кадетских корпусов,
Офицеры всех чинов!
 
С Петропавловки, поди -
Маршируют впереди:
Политическая вся,
Заключенные, князья,
А за ними вся семья –
От Петра до октября:
Импортные, нежные,
Прямо белоснежные!

И восстала пыль времен
Финно-угорских племен!
 
Красные и белые,
Правые и левые –
Всех сравняла мать-земля,
Все восстали сыновья!
Встали кости над страной,
Стали нашею судьбой!
Их бетоном не сковать,
Их катком не закатать,
Не остановить нам их –
Мёртвых больше, чем живых!
Возле каждого из нас
Двадцать предков встали в пляс!
 
Что хотят? Зачем явились?
Что мы сделали не так?
В чём так тяжко провинились,
Не исправить ли? А как?
Потрудитесь отвечать!
Хватит! Хватит танцевать!
 
Но молчат и жаждут жить…
Что это? Не может быть!
Стала почва без костей
Поглощать живых людей!
И шепнула мне вослед
Косточка преклонных лет:
«Что ж вы, детки, нас забыли?
Мы погибли, чтоб вы жили!
Полежите-ка теперь
Вместо нас: а мы, поверь,
Не забудем вашу кровь -
Восстанавливаем вновь
Мир оставленный. А вам
Больше проку будет там» -
Так шепнула, подмигнула,
В землю рыхлую толкнула!
И сгустились небеса,
И утихли голоса.
Я во тьме. А надо мной
Город – крышкой гробовой.
 
Город славный Ленинград –
Церков маковки горят -
Приходите в гости!
А под ними, говорят,
Много лет уже дрожат
Кости. Кости. Кости.