Для начала 9

     У меня с Франтиком никогда не было таких отношений как сейчас. Владика я вижу каждый день, благодаря тому, что он ходит помогать мне вечером закрывать станек, а Франтика, когда позову. Я сначала думала каждый вторник и пятницу, как мы привыкли, я сначала думала приглашать и дальше, но Наташа сказала "не стоит", и после Франтиковой смены в "Эльдорадо" я приглашала его только по воскресеньям - и то два раза в бассейн, а потом на накуп*, а последние два раза только на накуп.
      Тут узнала, что по субботам Франта-старший перестал приглашать Франтика на обед, и одну субботу не сориентировалась, а на вторую позвонила накануне, в пятницу, то есть вчера. Мы договорились, что он придет, как обычно, около двенадцати дня.
      И он пришел. Я поставила перед ним тарелку с несколькими ломтиками твердокопченой колбасы, двумя дольками свежего огурца, и куском черного с семечками, хлеба. Стакан холодного чаю.
      - Ты ешь, а я пока соберусь, - сказала и ушла в ванную, и ходила от шкафа (я купила платяной шкаф из "Икеи", девяносто килограмм за тысячу восемьсот крон) в коридор, и от стеллажей (я купила два книжных стеллажа из "Икеи", по семьсот крон за стеллаж) в кухню, и трындела:
      - Не шкаф, а морозильная камера, причем, белая, и на троих. Стеллажи черные, но хоть легкие и строгие, еще бы два таких, но посмотрим, книг-то у меня, оказывается, не так много, пара полок полупустые, ничего, вот литературный сезон Левицкий откроет 25-го, я перед заседанием, в книжный магазин загляну, сейчас на очереди круглый столик и три стула, вот только не знаю, белого цвета или черного...
      - А зачем три стула? - прерывает меня Франтик, и я ему благодарна, что я это говорю не самой себе:
      - Как зачем - ты, Владик и Филипп. Когда-то же я смогу позволить себе пригласить вас на обед.
      - Ты думаешь, Филипп пойдет?
      - А почему бы нет?

      На тарелке он не оставил ни крошки. Причем, последний кусочек колбаски, кусочек огурца и кусочек хлеба он в рот отправил одновременно, я тоже так в детстве ела, у меня даже оставался последний глоток молока на последний кусочек булочки.
      По пути в "Биллу" мы рассуждали, стоит ли нам осенью ходить во внутренний бассейн на Подоле, я бы довольствовалась парилкой и душевой, но пришли к выводу, что не стоит, ради сомнительного удовольствия посидеть после бассейна в местном кафе со вчерашними отбивными. А вот лучше мы сейчас купим продукты, не забыть уксус, морковь и кетчуп, и я такой обед забабашу, пальчики оближешь.
      - А разве то, что я ел, был не обед? - спросил Франтик.
      - Ты же пришел ко мне в двенадцать, это, скорее, был поздний ланч.
      У нас было запланировано потратить четыреста крон, и мы решили каждую покупку прибавлять к цене предыдущей, а не как у нас было в последний раз - мы на двадцать крон продуктов набрали больше, чем у меня было денег, пришлось потом упаковку яиц возвращать, причем, нынче про морковку Франтик не просто вспомнил первым, он забраковал упаковку "био" за пятьдесят крон, и взял обычную морковь за двадцать пять крон, со словами "здесь ее и больше", двенадцать лет, рекомендую.
      Мы купили полкило кусочков свинины на гуляш, как у них здесь это именуется. Картофель у меня был с Гавелака,  "био". Как, впрочем, лук и редис, и вилок капусты.  Мы купили полкило фарша. Две трети говядины, одна свинины. Вот для чего мне был нужен кетчуп. Я вознамерилась приготовить настоящие голубцы, в капустном листе, а не как все пятнадцать лет - фаршированные перцы. Мы купили четыре горячих булочки. По бутылке воды, каждый своей, Франтик на десерт взял две помадки, а я бутылку сухого вина.  Все считали до коронки. Заплатили триста семьдесят крон. Тридцать крон осталось. Вышли из "Биллы", прошли в горку, и я вспомнила:
     - Уксус-то мы и забыли, - сказала я. Я еще хотела засолить капусту, вот зачем уксус и морковь.
     - Я сбегаю.
     - Я тут покурю. Вот тридцать крон, не знаю, сколько стоит. Уксус. Оцет по-чешски.
      - Если не хватит - я свои добавлю, - сказал Франтик, я при расчете на кассе сунула ему стовку со сдачи.
      Вернулся с двумя бутылками - уксуса и подсолнечного масла, - и сказал, что не совсем понял, что такое уксус.
      Бутылки были самыми дешевыми, бонус "Биллы".
      - Сколько ты доплатил?
      - Десять крон, но это неважно, - сказал Франтик.
      - Конечно, не важно, - сказала я, - но все равно большое спасибо.

      И вот восторг.
      Я готовлю обед, попивая "Чили", Франтик сидит в Интернете, по телевизору  идет боевик по борьбе с терроризмом. Сначала освободить мясо от жилочек, хоть у чехов мясо и чистое, все равно, каждый кусочек, как учила гром-баба. Потом картофель. Восемь картофелин на полкило мяса. Почему Франте-старшему всегда казалось, что я мяса перекладываю?! Два человека - полкило, четыре - килограмм, ну, килограмм двести, это что, много? Это аккурат на три здоровых мужика, ну, и на одну женщину.
      Меж делом я порезала редис тонкими кружочками и полила оливковым маслом, даже лука не нужно, лук, половинчатыми перьями, в картошку с мясом. Когда уже начало все пахнуть, Франтик заерзал.
      - Десять минут, - сказала я, - еще десять минут.
      Он кивнул и вздохнул.
      Столько покоя прозвучало в этом вздохе.
      - Надо нам что-то придумать вместо бассейна, - сказала я, отправляясь в душ, - в кино, что ли, ходить, но только я не знаю, какие ты фильмы предпочитаешь, и где здесь ближайший кинотеатр.
      - А мне и так нравится, - сказал Франтик, уже уплетая обед. От редиса он отказался. В результате я съела его редис, а он мою вторую горячую булочку. Мы так налопались, что отвалились. Он на сторону Али. Я его накрыла пледом.
       Он продремал, а я досмотрела боевик. Террористов удалось обезвредить в последнюю секунду.