Вероника Локус. путешествия в будущее продолжение

Глава третья
Агурай, Эд, Сер Серыч Зернышко

Агурай сегодня была еще более сердитой, чем накануне. Она злилась на отца, на дядю с тетей, на их двух сыновей, на тех, кто открыл планету Нестепал, на тех, кто подал идею послать туда группу ученых и специалистов разного профиля, чтобы основать колонию и разведать, какими ресурсами обладает это безлюдное пространство.
С добровольцами отправлялись их семьи. Вышеперечисленные не могли дождаться отлета, упаковывали багаж, советовались о  том, что самое необходимое брать с собой из оборудования, инструментов, посевных материалов, пищевых запасов, одежды. Настроение у всех было отличное. Только одна Агурай пребывала в мрачном расположении духа: она не желала менять землю на Нестепал.
Здесь в мегаполисе Берзань, был ее уютный дом: спальня со стенами-экранами, на которые можно вызвать любой фильм, литературные тексты, виды всех известных миров; кухня-столовая с комбайном от фирмы «Яму-дза-ра» - стоит сделать заказ и тебе подадут любое блюдо буквально через несколько минут.
В гараже стоит ее любимая малютка «Кея», которая может развивать скорость до 600 километров в час на земле ( больше просто нельзя из-за обилия средств передвижения) и до 80000 километров в воздухе.
Агурай получила демиль в подарок на четырнадцатилетие, а завтра, 15 июня 3009 года,  ей исполнится пятнадцать. Она станет совершеннолетней и к тому же получит диплом Академии Высших Программ изучения прошлого, где будет указано, что госпожа Фемидова является специалистом по управлению разведывательной электроникой подземных захоронений.
Зачем, скажите на милость, ей планета, где нет никаких интересных ей исторических находок, например, из далекого, далекого 2009 года?
А всенародно любимый и уважаемый ученый-почвовед Тур Фемидов почему-то решил, что лучшим подарком на день рождения дочери будет включение ее в команду колонистов.
Слава Всевышнему, с завтрашнего дня она сможет самостоятельно принимать решения и завести в «Берзань-банке» собственный счет, так как Главный Академик Иван де Контье рекомендовал Ученому Совету принять лучшую выпускницу Академии в аспирантуру и дать ей место преподавателя на том же факультете.
Нет, она не отступится от своего. Пусть улетает вся родня. Она не пропадет. Хорошо, что на Земле остаются и ее лучшие друзья. Аликшер и Ойя Петровы, Дарья фон Шторн, Джонни и Вася Берекчиянц, Семен Аскольд, Маша Ли Сян и Йока Борджини, не смотря на все уговоры родителей, работающих под началом Тура Фемидова, твердо решили остаться на Земле и продолжать заниматься своими исследованиями. Правда, все ребята были немного старше ее. Семену и Маше уже по девятнадцать лет, вскоре они смогут получить разрешение Семейного Совета на брак и пожениться. Неужели Агурай должна пропустить их свадьбу?
С другой стороны, конечно, жаль расставаться с отцом. Зная его увлеченность новыми проектами, вряд ли можно предположить, что когда-нибудь они встретятся. Отец не сдастся, даже если с новой планеты сбегут все остальные.
И мама была такой же. Все рвалась познать неизвестное. Агурай знала Лукрецию Хованскую-Фемидову только по рассказам папы. Он так и не женился после ее гибели.
Их маленькой дочке исполнилось два годика. Это событие было весело отмечено в зоопарке. Вечером того же дня молодая женщина-испытатель вошла в недавно сконструированный аппарат для исследования подземных вод на глубине свыше трех тысяч метров. Назад она не вернулась.      
Не осталось даже урны с прахом. Но все равно мама лежала в родной земле. Здесь ее могила. И место Агурай тоже здесь.
Злость ушла. Осталось сожаление по поводу предстоящей разлуки и только.
- Доченька, ты дома? – Тур поднимался в мансарду, где Агурай разминала мышцы на многофункциональном тренажере.
- Ты так рано, папа! Что-нибудь случилось?
Агурай вышла из желеобразной кабинки и вопросительно посмотрела на своего высокого, стройного, совсем еще молодого отца.
- Хотел застать тебя дома. Нам надо поговорить.
- Не стоит. Я не передумаю. А заставить меня ты уже не можешь.
- Я и не хочу давить, попытаюсь убедить.
- Каким образом?
- Агурай, ты молодая, сильная, образованная девушка. В тебе есть пытливость, ты вынослива. Разве тебе не интересно отправиться к неизведанному? Принять участие в строительстве нового мира?
Агурай махнула рукой:
- Что за глупости, папа? Какой новый мир? Пусть первопроходцы сообщили, что там нет людей… Точно ли? Чтобы узнать это, нужно прожить на планете месяц хотя бы. Во всяком случае, на Нестепале ( кто придумал такое нелепое название?) есть животный мир. А это значит, что мир есть вообще и строить его не надо.               
Тур почесал в затылке, грустно усмехнулся:
- Умная у меня дочка, однако. Не уговорить мне тебя, да?
Агурай покачала головой.
Стены мансарды замигали. Это означало, что к дому приближается кто-то чужой. Хозяева выглянули в окно. На площадку для посадки демилей спускалась черно-желтая машина Масимо Борджини, правой руки Фемидова. С ним прилетела Йока.
Агурай выпрыгнула во двор прямо из окна мансарды. Тур степенно спустился по лестнице.
Мужчины уединились, а их дочери-ровесницы сели в «Кею» и отправились на фреотеку в Дом Молодых талантов. В последние годы стало модно праздновать дни рождения накануне знаменательной даты. И Агурай нынешним вечером собиралась вволю повеселиться с друзьями…
18 июня 3009 года. С самого раннего утра эти цифры украсили небо над мегаполисом. Ровно в полдень с космодрома вылет колонистов. Багаж занял свое место в межпланетном корабле еще с минувшего вечера. Экипаж прошел проверку и навсегда покинул землю, переступив с трапа на территорию космолета.
Переселенцы-исследователи принимали последние наставления, прощались с родными и друзьями. Агурай висла на шее у отца. Выдержка покинула ее, девчонка рыдала, словно маленькая. Она только сейчас до конца поняла, что видит папу в последний раз.. Его брат с женой и сыновьями стояли уже  у подножия трапа. Кирилл Фемидов, ответственный за посадку, прокричал:
- Тур! Время! Подаешь плохой пример! Сам нарушаешь дисциплину. Заканчивай и торопи остальных!
Агурай еще раз поцеловала самого родного человека и отступила на шаг. В глазах отважного командира покидающих землю показались слезы.
- Я люблю тебя, моя девочка. Будь счастлива.
- Я люблю тебя, папа, прощай. Удачи всем вам.
Тур входил в космолет последним. Не успел он скрыться из вида, как в небе раздался  страшный грохот, и вместо цифр и букв появилось ярко-красное облако. На космодром обрушился ливень. Под ногами провожающих образовались красные лужи.
- Кровь! Кровь!!! – закричали в ужасе жители мегаполиса и бросились в здание космопорта. Через минуту вокруг Агурай образовалась пустота. Она же не могла сдвинуться с места. 
- Всем покинуть космодром! Всем покинуть космодром! Производится взлет! Производится взлет! – электронный голос перекрыл людскую многоголосицу.
Корабль, высотой в 147,5 метров и диаметром в 35,4  бесшумно оторвался от земли, но сразу же опустился вновь. Открылся вход. Показался Тур Фемидов. Он протянул к дочери руки, и та, не понимая, что делает, бросилась к космолету. В неправдоподобно высоком прыжке юная девушка влетела в объятия отца и потеряла сознание…
Агурай открыла глаза. Поморгала. Ночь что ли?  Ничего не видно. Она потянулась рукой к стене и несколько раз надавила на нее, давая указание включить освещение.
Без толку. И ладонь уколола чем-то. Провела рукой еще раз, уже осторожнее. Где она? Вместо гладкой теплой поверхности - неровная, шершавая, колючая. И кровать почему-то твердая, не следует за изгибами ее тела. На чем это она лежит? Какая-то тряпка…
Попыталась встать.
Застонала. Все болит. Да что это с ней, в конце-концов?!
Совершеннолетняя, специалист с академическим дипломом вспомнила, что на самом деле она еще совсем девчонка и закричала:
- Папа! Папочка!!! Где ты?
В ответ тишина.
Она попыталась встать и поняла, что лежит не на кровати, а на полу и поднятья во весь рост никак не получится, ибо расстояние от потолка до пола не более, чем полтора метра.
Стала ощупывать стены вокруг себя и нашла выход из «норы». Отбросила в сторону мохнатые ветки и выползла на свежий воздух. Стало необыкновенно легко дышать. Но от увиденного Агурай пришла в ужас.
Вокруг «домика» (она осмотрела такой в зоопарке, там жили три улюшки с Марса и назывался он, кажется, шалаш), стоял густой лес. Листья на деревьях очень странные: широкие, как карнавальные юбки, черно-красные, как демиль Борджини, а плоды перламутровые, голубые и розовые. Все такое «веселенькое».
Шалаш сложен посреди маленькой полянки. Рядом с ним - потухший костер. Над ним сооружение, подобное тому, которое она видела в историческом музее. Гид рассказывала, что охотники ночевали у костра, а добычу жарили над огнем на вертеле.
Это он и был, только без всякой добычи. Агурай почувствовала, что голодна. Но развить мысль о еде не успела. Услышала знакомый женский голос:
- Маленький, маленький, иди сюда, иди! Ну, сколько ж я тебя могу приманивать? Спасать и охранять нас ты готов, а подойти не хочешь. Ну, лапочка, иди ко мне. Ты же знаешь, что я – друг. Иначе не стал бы стеречь наш покой, да?.. Ну вот, снова убежал… Господи, сила твоя, Всевышний! Коль дал жизнь второй раз, так помоги же выбраться отсюда!
На полянку вышла Настя Али Бей, врач-многопозиционник из клиники профессора Франца Сидоренко, двадцатилетняя невеста двоюродного брата Андрея.
Она увидела Агурай и всплеснула руками:
- Встала! Ну и молодец ты, девочка, крепкая на породу. Я и не думала выходить тебя так быстро.
Агурай схватила ее за руки и надрывно спросила:
- Настя, я сплю? Ты и все это… мне же снится, да?.. А что это у тебя на лице и на шее? И почему ты так странно одета?
Настя осторожно освободила свои кисти от цепких пальцев Агурай, усадила ее на пень, подбросила  в костер веток и листьев, направила туда луч от ручного манипулятора. Моментально вспыхнул огонь.
- Настя, ну, говори же что-нибудь!
- Придется без подготовки, но ты уж, пожалуйста, без соплей и истерик. Мы обе многое потеряли, а я не обрела еще необходимой мудрости, чтобы деликатно подойти к тому,.. тому…
- Да начинай же!
Настя посмотрела прямо в глаза Агурай:
- Мы с тобой одни. Живы ли остальные 340 человек, я не знаю. Как не знаю и названия этой планеты, и есть ли на ней люди, и как отсюда выбраться. Я неплохой врач, но совершенно никчемный географ и не отличаюсь бойцовскими качествами. Лететь я решилась лишь по одной причине, и тебе она известна. Да, я не хотела терять твоего брата…
- Настя, почему я оказалась с вами? Разве …
- Помолчи, пожалуйста, дай договорить. Иначе сейчас разрыдаюсь, а меня трудно успокоить. Ты не помнишь, как оказалась на борту?
- Нет.
- Пошел кровавый дождь. Это уже было однажды, когда мне было шесть лет. С космодрома стартовал корабль, отправлявшийся с пятьюстами экскурсантами на Каралус.  Космолет развалился на части, не поднявшись и на тысячу километров…
В этот раз кроме кровавого дождя была еще одна плохая примета. Возникла какая-то проблема, и наш корабль, не успев толком оторваться от земли, вернулся на исходную позицию. Дурной знак.
Твой отец хотел просто еще раз взглянуть на тебя, но ты бросилась к нему и потеряла сознание. Думали, что шок скоро пройдет, но у тебя поднялась температура, ты начала бредить, выкрикивать странные слова. Вроде бы и похожем на наш, но на чужом языке. Тебе становилось все  хуже и хуже. Я настояла, чтобы тебя поместили в медицинский отсек, и занялась исследованиями непонятного заболевания. Каждые пять часов я пульторатором вводила тебе необходимую для жизнедеятельности пищевую норму.
- Каждые пять часов? Я долго не приходила в себя?
- Двадцать шесть суток. Я почти не спала, меня буквально выводило из себя, что я врач-универсал высшей категории с дипломом АС, не могу определить источник болезни. Андрей и твой отец перенесли тебя, оборудование, препараты, мои постель, вещи в капсулу «Скорой медицинской доставки». Решили так: если ты в ближайшее время не придешь себя, направить капсулу на Землю с адресацией в клинику недоступных диагнозов.
Мне неизвестно, что произошло на самом деле. В тот момент, когда я призналась себе, что бессильна что-нибудь сделать для тебя, и хотела идти к командиру за разрешением для отлета капсулы, раздался страшной силы взрыв, сама собой включилась программа отделения капсулы от тела корабля. При этом вышла из строя установка автополета.
Я еще успела рассмотреть быстро удаляющийся космолет, разбрасывающий в стороны непонятные предметы.
Мы с тобой летели в неизвестном направлении и непременно должны были разбиться. Но капсула плавно опустилась вот на эту поляну.
Агурай огляделась и удивленно спросила:
- Не хочешь ли ты сказать, что сумела куда-то ее спрятать?
Настя невесело усмехнулась:
- При всем моем желании я бы этого не смогла сделать: вес нашего кораблика – 2,5 тонны. Не успела я вынести тебя  и кое-какие вещи, как аппарат поднялся в воздух и исчез.
- И снова без запуска специальной программы…
- Именно так. Все, что происходит с момента посадки в космолет, весьма и весьма странно. Я до сих пор не могу поверить, что это явь, а не сон.
Настя разворошила пепел, погасив умирающий огонь, выкатила из-под него обугленные колобки и подтолкнула один к Агурай:
- Будем есть то, что послало нам провидение.
- Это съедобно?
Настя пожала плечами:
- Для людей не знаю, а малыш ел с большим аппетитом.
- Что за малыш?
- А вот и он, легок на помине…
Девушка обернулась в ту сторону, куда указывала старшая подруга, и увидела смешное существо. Похож на медвежонка, которого Агурай видела в зоопарке, только этот был серебристо-серого цвета, носик на круглой мордочке плоский, а глазки, словно  зернышки, и хвост длинный и пушистый. Незнакомец перебросил его через спинку и завернул вокруг короткой шеи. Он грыз такой же колобок, только зеленого цвета и указывал лапкой на костер.
Агурай поняла:
- Это он тебе дал?
Настя ласково поманила и ответила:
- Подарил… Когда исчезла капсула, у меня поначалу вроде какое-то отупение было, а потом начался припадок. Как последняя дура, я рыдала, хохотала, чуть ли не в дикий пляс пускалась. Ты – почти труп, я – одна в неизвестном и страшном месте. Ни еды, ни надежды, ни-че-го… И вдруг появляется Сер Серыч…
- Как, как?
- Видишь, какой он серенький? Да еще и очень умненький оказался. Я  его уважительно Сер Серычем прозвала… Так вот он стоит на этом самом месте, где сейчас, и что-то ест. А я голодная. Истерика прекратилась сама собой. Хотела подойти ближе, он отскочил, спрятался. Я отступила, он вернулся и принес в лапках несколько колобков. Положил и убежал.
Попробовала один. Ничего на вкус, только терпкий очень. Вот я и набрала веток, благо манипулятор на руке цел остался. Смотрю, он снова здесь и мордочкой кивает, улыбается. Потом вдруг заверещал и нос кверху задрал, а там, веришь, сидит на ветвях птица, на галку похожая, только раз в тридцать больше, и прицеливается, как лучше добычу, то есть меня, заполучить. Чувствую кожей, вот-вот, налетит, а с места сойти не могу…
- А я где была?
Настя указала на шалаш:
- Ах, да я же тебе не сказала! Домик этот здесь уже и был. Во время отупения я действовала механически. Посмотрела, сухо, никого нет, вроде, порядок. Шкура лежит. Я ее потрясла: почти чистая, если так можно сказать о шкуре животного вообще. Ну и спрятала тебя, заложила ветками, собралась на разведку идти, а тут со мной и началось непонятное твориться… Так вот о птице. Стою и с места сдвинуться не могу, с жизнью прощаюсь. А Сер Серыч как рванется ко мне, толкает к шалашу, а сам верещит громче и громче. Улетела птичка. Хотела погладить  моего спасителя, а он снова убежал… Иди сюда, маленький, иди.
Сер Серыч не двигался. Агурай улыбнулась ему, взяла колобок и поднесла ко рту. Зверек достал из-за уха колобок и откусил кусок, выжидательно глядя на девушку. Она откусила тоже и одобрительно кивнула.
Сер Серыч взвизгнул и умчался прочь.
- Настя, если шалаш здесь стоял до нашего приземления…
- Ты уверена, что мы «приземлились»?
- Ну, не придирайся к словам, не «приводнились» же?.. Это значит, что его соорудили существа разумные. Люди?..
Настя пожала плечами:
- Сер Серыч разве не разумное существо? Однако, я с тобой согласна, разум явно присутствует.  Вот о чем думаю: нам надо отсюда перебираться и быстрее. Эти разумные могут вернуться, и неизвестно, какое у них будет настроение и чем они питаются.  Мой профессор в Академии Медицинских наук, большой любитель древнейшей истории и коллекционер старинной  литературы, ну, знаешь, таких томов с текстами, набранными вручную на допотопных машинах или вообще написанными непонятно каким способом… Так вот, он рассказывал, что на протяжении тысячелетий встречались люди, которые пожирали себе подобных. Между прочим, про такие вот леса он тоже рассказывал. Взять Сер Серыча… Какой это вид? Разум, ладно. Но по облику, где он должен пребывать?
- В зоопарке, конечно.
-А он свободно разгуливает себе, где хочет. Нет, Агурай, давай выдвигаться на хорошо просматриваемое пространство… Хотелось бы знать, где оно. Ты, как, в норме?
Девушка ощупала себя, наклонилась, присела, попрыгала, повертела головой, прислушалась к себе и убежденно сказала:
- Словно никогда и не болела. Ты – старшая, командуй.
Но врач-многопозиционник с высшим дипломом АС, которую сам Франц Сидоренко прочил себе в преемники, растерялась. Оставалось действовать наугад. Когда она уже выбрала направление по принципу наиболее симпатичной точки в окружающем древесном великолепии, послышался треск  сухих веток и уже знакомое повизгивание Сер Серыча.
Он и выскочил на поляну первым. Вслед за ним вышел полуобнаженный мускулистый мужчина. Он был высок, строен, молод. Цвет его кожи был такой же белый, как у Агурай и Насти. Волосы точь-в-точь, как у отца Йоки Борджини – Масимо носил длинные черные кудри, связанные на затылке хвостом. Глаза были глазами Маши Ли Сян – узкие, поднятые к вискам.
Незнакомец был бос. В руках держал короткую толстую палку, на конце которой что-то поблескивало.
Как ни странно, девушки не испугались его появления, Наоборот, обрадовались. Вид его был неагрессивен, а когда он заговорил, голос зазвучал тепло и мягко.
- Я… Я понимаю его, - поразилась Агурай. – Настя, это чужой язык, отдаленно напоминающий наш, но только чуть-чуть. И все же я хорошо все поняла. И, кажется, могу ему отвечать.
- А я уже ничему не удивляюсь, - ответила подруга. – Ты бредила в полете и произносила слова на его языке. Так что он сказал?
- Попросил, чтобы мы не боялись его, он не сделает нам ничего плохого. Назвался Эдом.  Хочет знать, не с того ли мы корабля, что опустился на их планету, откуда мы и как нас зовут.
Сер Серыч настойчиво завизжал и застучал лапками по почве, которая была точно такой, как и на Земле.
- Быстро, быстро за мной, - испугался чего-то Эд. – Не теряйте времени.
Агурай схватила за руку Настю, и девушки побежали вслед за мужчиной и Сер Серычем.
Над ними зашевелились кроны деревьев, сверху посыпались листья, плоды,  послышались скрежещущие звуки.
- Не поднимайте головы, - приказал остановившийся у огромного шарообразного куста Эд. – Быстро ныряйте сюда.
Он приподнял разлапистую ветвь с колючками. Открылся лаз. Сер Серыч схватил Настю за ногу и потащил за собой. Следом за ними под защиту куста нырнула Агурай.
Эд опустился на колено, прикрывая лаз, и поднял свою палку к сводам деревьев. Тут же к его ногам рухнула черная бесформенная масса. А вслед за ней, хлопая огромными крыльями, прямо к земле опустилась гигантская птица и клювом ударила Эда в плечо. Он упал на спину и перекатился в укрытие, придавив лапку Сер Серыча. Лаз закрылся колючей веткой. Птица не решилась последовать за добычей.
- Теперь переждем, - сказал Эд, не обращая внимания на кровоточащую рану на плече.
Не смотря на испуг, Настя подползла к нему – врач всегда остается врачом. Она не могла объясняться с инопланетянином, но жестом показала: сиди смирно.
Пальцами левой руки раздвинула края раны, развернула кисть правой и направила глазок манипулятора на открывшуюся кость. Эд только поморщился, не выказав никакого удивления.
Кровь резко остановилась. Через пару минут стянулось мясо, за ним, уже медленнее, кожа. На теле осталось розовое пятно.
- Здорово, - сказал Эд. – Что это?
Агурай перевела.
- Предмет первой необходимости в экстремальных условиях, - ответила Настя. – Вещь незаменимая, но, увы, не во всех случаях.
Потом повернулась к Агурай:
- Ты рассмотрела «галочку»?
Агурай кивнула.
- Гардопль, - произнес Эд. – Враг  живого. Всего два зуба, но может перекусить ими самую крепкую кость. Они налетают внезапно. Птицу- разведчика обнаружить трудно. Она меньше размером, чем птицы-охотники. Здесь неподалеку есть гора. На вершине – их гнездовье. Добычу не едят сразу, несут в логово. Не появляются только в сезон дождей. А в сезон плодоношения истребляют сотни животных. Среди нас, людей, тоже есть жертвы. Хорошо, хоть спасают  тублесы.
Эд продемонстрировал свою «палку»: переломил ее пополам и высыпал на ладонь металлические шарики. Дал потрогать. Шарики были тяжелые и слегка покалывали кожу.
- Это единственное приличное оружие, которым мы располагаем…
Эд раздвинул ветки и выглянул. Ему тут же пришлось снова спрятаться. Гардопли выжидали.
- Ты знаешь мой язык. Значит ты с Земли? А кто твоя спутница? На каком языке она с тобой разговаривает? – обратился он к Агурай.
Та немного помолчала, соображая, как лучше поставить речь, чтобы вести диалог, переводить и думать об услышанном одновременно. Потом решилась:
- Мы с того самого корабля, который ты видел. И мы на самом деле с Земли. Но давай так. Сначала ты расскажешь нам, что это за планета, кто ты сам, если знаешь о Земле; что здесь за жизнь? Короче, внеси ясность. У меня голова кружится. И больше всего от того, что я не возьму в толк: почему я говорю на чужом языке, если никогда его не учила.
Эд легонько отстранил Сер Серыча, норовившего пристроить свою тушку на коленях старшего друга, согласно кивнул головой:
- Хорошо, нам спешить некуда,  гардопли не улетят, пока не зайдет солнце, у них свои правила…