Горные лыжи. Мерибель

     В 1995 году наша горнолыжная компания планировала в конце января поездку во Францию на курорт Труа Валле, но не в Куршевель, куда уже который год мотается вся наша модная «тусовка», а в Мерибель. В то время никто из нашей российской «тусовки» туда просто не ездил, - мода эта пошла существенно позже. Труа Валле – это три параллельные долины, связанные трассами и подъемниками, поэтому кататься можно везде, живя в любой точке курорта. Но самое удобное расположение имеет Мерибель – это середина всего района и наиболее удобная заброска и в Куршевель, и в Минюир, и в Валь Торанс, самый дальний и высокогорный уголок курорта. Расстояния там настолько большие, что очень часто люди из Куршевеля, стартовав утром в Валь Торанс, добирались туда только к обеду, и вскорости, не катаясь там, вынуждены были ехать обратно, чтобы успеть домой до закрытия подъемников. Да и то, были случаи, когда люди не успевали вовремя перевалить в свою долину, а это – путь вниз на лыжах по «чужой» долине, и … на такси через равнину домой. Цена вопроса – несколько часов и 200-250 евро. Короче, для катания очень неудобно. Да и трассы в Куршевеле не очень интересные: довольно простые, - для ленивой публики и чайников. Есть там, правда, парочка достойных черных трасс, но не в Куршевеле, а рядом, в Ла Танья: Jean Blanc и Jockeys. Тут можно было от души оторваться, и народу там, как правило, почти не было.
     Эта поездка как-то не задалась с самого начала. Планы планами, но к моменту отъезда у меня был пик разборок с моими партнерами-киприотами, и уехать я никак не мог. Пришлось сдавать три путевки (я, жена и дочь) и переносить поездку на месяц. Мои ребята уехали, а мы остались. Поскольку студенческие каникулы у моей дочери уже закончились, нам пришлось у соседа хирурга взять для нее справку по травме коленного сустава. Что из этого получилось, расскажу позже.
     По моим предыдущим рассказам известно, что с киприотами мы всё «разрулили», и вот наступил долгожданный час отъезда. Провожал нас на своей машине наш приятель, Шуряк. Всё, как всегда: погрузились, приехали в «Шарик» и пошли через таможню. Тут у меня чего-то «засвербило» внутри, и я говорю Шуряку: «Ты не уезжай, подожди, пока мы не пройдем паспортный контроль».
Как в воду глядел! На паспортном контроле выясняется, что французская виза у нас с женой стоит на паспортах, которые недавно стали недействительными, и нас не выпускают из страны. Кто помнит то время, то тогда с загранпаспортами был полный бардак: МИДовские, УВДшные, да причем, разные. Какие-то серии паспортов вводили, какие-то отменяли, и я, конечно, сдал на визы не те, а дуры в турагенстве это не проверили. У дочери был всего один паспорт, так что у неё оказалось всё в порядке. Я в шоке, жена чуть ли не в истерике, что делать, не знаем. А дядька на контроле и спрашивает, а у вас есть «нормальные», то есть действительные паспорта. Тогда вы по ним вылетите, а во Франции покажете эти с визами, - французам то «по фигу». Есть, говорю, паспорта, но они дома. Ну, извини, отвечает «погранец».
     Смотрю на часы, - до отлета менее часа, и тут меня «пробило»: надо ехать домой, благо мы живем в получасе езды от Шереметьево, и попытаться успеть привезти паспорта. Дома остались пожилые родители, которые не могли бы найти документы, поэтому нужно было ехать кому-то из нас. Решили, что я буду держать до последнего самолет, ведь на рейс мы уже зарегистрировались, а моя жена рванет с Шуряком в Фирсановку. Далее следует рассказ моей жены об этой поездке.
 «Сели в джип, поехали, и я говорю Шуряку: «Гони!», а он и так уже «топит» не по-детски, а на улице – оттепель и полная каша на дороге. Доезжаем до Фирсановского «серпантина», и нас пару раз очень хорошо занесло, но, Бог миловал! Доезжаем до дома, я врываюсь внутрь, родители в шоке, но я молча роюсь в ящиках, нахожу паспорта и выбегаю обратно. На обратном пути прямо перед нами начинает закрываться железнодорожный переезд: уже загорелись красные огни, но шлагбаум еще не опустился. Я ору: «Гони!», и мы рванули через переезд, и тут вижу, что прямо перед нами на переезде стоит машина ГАИ и менты в ней смотрят на нас выпученными глазами от такой наглости. Едем мимо них, не тормозя, а я схватила наши паспорта, приложила их к боковому стеклу и ору, что-то вроде, Шереметьево, Шереметьево! В общем, они нас не остановили и за нами не погнались. Успели!»
     А я в это время наматываю нервы на кулак, потому что каждые пять минут ко мне подходит представитель Аэрофлота и спрашивает, когда будем грузиться, так как все пассажиры уже на борту. Наконец, прибегает моя жена с паспортами, и мы втроем идем на паспортный контроль. Раньше, если кто помнит в «Шереметьево-2», за паспортным контролем шла зона магазинов Duty Free и секции для посадки на рейс. Нас уже во всю объявляют по радио, мы все в мыле бежим по коридору к нашей секции, и тут я говорю жене: «А теперь мы торопиться не будем! Без нас всё равно не улетят, а я должен буду снять стресс на борту!». И я заворачиваю в Duty Free, где покупаю литр вискаря, и мы двигаемся на посадку. Нечего и говорить, что все пассажиры на нас смотрели, как на врагов народа: ведь из-за нас задерживали рейс. На борту самолета мы встречаем нашего старого приятеля, Борю Соколова, который летел с женой в Les 2 Alpes, и мы с ним вместе этот литр и выкушали.
     Прилетаем в Женеву, а там есть два сектора: швейцарский и французский. Мы, из Женевы дальше ехали во Францию, поэтому наш нестандартный багаж, то есть лыжи, должен был разгрузиться во французский сектор, но горнолыжники летят с таким багажом и в Швейцарию тоже, так что очень часто в Женеве бывает путаница: то французский багаж попадает в Швейцарию, то наоборот. Весь багаж с нашего рейса уже разгрузили, а нашего вместе с еще несколькими людьми, - нет. Ждем час, нет. Стали ходить и выяснять. Говорят, пишите претензию на пропажу багажа, если найдут, то привезут прямо в гостиницу. Хорошенькое дело! Там в чехлах у нас не только лыжи, но и весь горнолыжный «шмурдяк»: комбинезоны, перчатки и прочее. Как же без всего этого кататься? Покупать новое? В общем, тоска полная!
А тут еще вместе с нами в ожидании багажа с нашего рейса «нарисовался» один очень колоритный дядя. Вышел он из самолета уже одетым в горнолыжный целиковый комбинезон, а на башку была надета теплая шапочка и горнолыжные очки. Может быть, он думал, что сразу же с трапа самолета он «засадит» вниз скоростным спуском? Не знаю, но в здании аэропорта было довольно тепло, и уже через полчаса дядя снял шапочку, а еще через полчаса стал раздеваться: спустил верхнюю часть комбинезона, под которой обнаружился толстый свитер. Еще через полчаса он снял и свитер, и взору швейцарской и прочей публики предстало теплое нижнее белье (рубаха и кальсоны) цвета детского поноса. Народ вокруг просто выпал в осадок, а дядя, обильно потея, продолжал слоняться по залу, нервничая за свой пропавший багаж.
     Пока я и еще несколько человек с нашего рейса заполняли бумаги на утерянный багаж, среди персонала прошло какое-то движение и еще через четверть часа в зал привезли кучу чехлов  и сумок, - наши вещи. Эти идиоты, швейцарцы, конечно, отгрузили их не в тот сектор. Спрашивается, а зачем тогда вешают шильдики на багаж?  Думаю, что они там все тупые! Из-за этого геморроя мы потеряли часа три времени.
     Выехали на большом автобусе, в котором кроме нас троих сидело еще с десяток туристов. Выехать-то мы выехали, но уже через 15 минут снова встали, но уже на автостраде: вся многополосная дорога была забита машинами. Пробка!!! Да еще какая, транснациональная! Как потом выяснилось, во Франции то ли начались каникулы, то ли праздники какие-то, но вся Франция двинулась в горы. Пробка была длиной около 50 км. Наш «водила» через какое-то время стал «елозить»: сворачивать на какие-то проселки и кружить по горам, а потом выскакивал на автобан через несколько десятков километров, то есть, как-то все-таки мы продвигались вперед. Тем не менее, дорога до Мерибеля заняла у нас вместо обычных трех часов, - около семи.
     Приехали мы в гостиницу часов около десяти вечера. Ресторан закрыт, а жрать охота очень даже неслабо. Пошли в город искать харчевню. Наша гостиница была расположена на самом верху горы, а гостиницы и рестораны располагались вниз по склону. Расположение своей гостиницы мы выбирали исключительно по месту: чтобы можно было одевать лыжи у подъезда, и съезжать к подъемнику, а назад с горы спускаться на лыжах прямо к отелю. Согласитесь, это очень правильное местоположение.
     Идем по улице вниз, а рестораны закрыты, время-то уже около 11 вечера. Вот, думаю, незадача, голодными придется ложиться спать. Тут, в очередном здании у входа в ресторан мы заметили какое-то оживление. Ура, работает! Заходим, и наша дочь выясняет у аборигенов (не зря учила французский в МГИМО), что ресторан работает, но он какой-то замороченный, гастрономический. С французскими гастрономическими ресторанами у нас уже был негативный опыт по поездке в Шамони, о чем я уже писал. Ну и хрен с ним, думаю, выбора-то нет!
Сели. Я решил попробовать чисто савойское блюдо – «раклет» и заказал себе порцию, но когда её стали приносить частями: полголовки сыра с лампой для его оплавления, несколько больших блюд с мясом и ветчиной и еще что-то, то я понял, что с раклетом я погорячился. Но отступать уже было некуда. Женщины мои заказали какое-то блюдо с замороченным названием, а на поверку оказалась, - тушеная капустка «брокколи», залитая каким-то «соуском», и все это на вкус оказалось довольно горьким, то есть опять они ничего не поели. Пришлось им активно помогать мне с моим раклетом. Взяли красного вина, начали трапезу. Мне как-то сразу не понравилось сочетание мяса и плавленого сыра. Сначала с голодухи-то я накинулся и стал активно макать в сыр ветчину, но очень скоро понял, что моему желудку будет очень проблематично переварить всю эту адскую смесь. Ощущение такое, что тяжелый камень лёг на желудок и там лежит. Чувствую, что нужно все это как-то нейтрализовать винищем: взяли еще пузырек красненького. Принял я еще 0.7, и мне чуток полегчало, хотя, должен сказать, что всю последующую ночь я ощущал как «пыхтит» мой желудок, тяжко трудясь над раклетом. Никак он не хотел приживаться в моем организме. В общем, наша вторая попытка познакомиться поближе с французскими гастрономическими изысками оказалась такой же провальной, как и первая, в Шамони.
     Надо сказать, что во французских гастрономических ресторанах одну вещь они научились делать шикарно – это вынос блюд! Выходит сразу целая «кодла» в белых колпаках и выносит кучу судочков под крышками. Расставляют их перед участниками гастрономической «экзекуции» и на счет «труа» открывают крышки. И перед голодными посетителями открывается какие-то кучки «говна», политые соусом. Нюхать иногда приятно, а жрать – как правило, невозможно!
     С нами в гостинице поселилась еще одна компания из Москвы: семейная пара – Лена и Валера, и их приятель с молодой подругой. Приятель с подругой приехали в горы не кататься, поэтому мы их на горе не видели, а наша семейная пара иногда составляла нам компанию, хотя катались они послабее, чем мы, и часто отставали от нас. Валера был большой любитель «бухнуть», причем часто это делал в обед, в ресторане на горе. После одного из таких обедов, затянувшегося почти до вечера, они выбрались из ресторана. Не помню, удалось ли ему съехать после обеда хоть один раз, но время уже тикало на возвращение домой: вот-вот должны были закрыться подъемники. Поднялись они на кресле до перевала, а там, чтобы попасть на идущий вниз в нашу долину подъемник, нужно было пройти метров 200 чуть в горку. Ехать-то на лыжах Валера уже не мог, поэтому подъемник – это было единственное, что позволило бы ему добраться до дома. Короче побрел Валера, а сам то еле идет. В это время начали уже ездить ратраки и заглаживать склоны. Один из них вдруг появился как раз в том месте, где Валера пешком одолевал склон. Тут на беду Валере приспичило, и он захотел отлить. В это время ратрак подъехал к нему вплотную и стал сигналить, что Валеру сильно возмутило, и он стал, не прекращая процесса, с водилой ругаться, в смысле, что тот ему не дает спокойно отлить. Велики альпийские горы, а спокойно отлить – негде! Не знаю, чем бы это все кончилось, но Валерина жена сгребла его в охапку и как-то дотащила до подъёмника. Короче, успели на «последнюю лошадь».
     Несмотря на то, что катание было просто великолепным, поездку эту удачной для нас не назовешь. В один из дней мы всей группой катались в Куршевеле. Как я уже говорил, склоны там не очень сложные, но мы нашли там одну приличную «стенку» (крутой склон) и, там моя дочь не удержалась на крутяке и сорвалась вниз. Летела она довольно далеко до выполаживания, причем лыжи отстегнулись не сразу, и она травмировала одну ногу в коленном суставе. Я всего этого не видел, так как  в это время уже слетел вниз и ждал их у подъемника. Жду минут пятнадцать, - нет, а ехать то им всего две-три минуты. Понял, что что-то случилось, и поехал снова наверх, чтобы их искать на трассе. Пока поднялся, пока съехал, - никого нет. Пришлось подняться еще раз и заехать в ресторан на склоне, там то я их и нашел. Ребята помогли дочери спуститься до ресторана и спустили лыжи. Было непонятно, что там у нее, растяжение или перелом, решили ехать в больницу. Вызвали такси, благо, что к ресторану уже подходила дорога, и отвезли ребенка в больницу. Рентген показал, что, слава Богу, перелома нет, а сильное растяжение связок. Короче, наложили шину и на такси - домой, в гостиницу. Тут мы с женой вспомнили, что справку дочери для института дали как раз с этим же диагнозом. Воистину говорят, что мысль и слово – материальны! А с такими делами, как здоровье, шутить нельзя!
     Два дня она отлежалась, ну там мази всякие, растирания, а на третий день я ей говорю, хорош, мол, болеть, поехали на гору. Поехали! Начали с ней с простых склонов, нога то болит, а потом я решил, что все нормально, и мы поехали туда же, где она два дня назад упала. Приехали на эту «стенку», а Катюша моя боится съезжать: остался психологический шок от падения. Если сразу, по горячим следам, эти психологические последствия не преодолеть, то на всю жизнь поселится страх перед крутыми склонами. Стал я ее уговаривать, а она – ни в какую. Тогда я пошел на хитрость, - съехал ниже ее метров на 10-15 и остановился. Съезжай, говорю, до меня и остановись. Съехала и остановилась. Так мы весь склон по частям и проехали. Смотрю, у ребенка глаза заблестели. Давай, говорю, еще разок!? Давай! Так мы по этому склону еще раза три съехали, и она забыла про свои страхи. Не зря говорят: «Гора лечит!».
     А жену мою гора наказала по-другому. В один из дней вышли мы из гостиницы, посмотрели вокруг: погода вроде хорошая, морозец градусов 10 и солнце. Я то обычно в горах всегда одеваюсь одинаково, а моя супруга в этот раз решила поехать без шапочки, в одной полоске, а ехать мы решили в Валь Торанс, а это самая высокая точка района. Когда перевалили в соседнюю долину, то поняли, что погода там совсем другая, во-первых, холоднее, а во-вторых, дул неслабый ветер. Поднимаясь вверх по долине, мы решили обкатать крутые северные склоны Меньюира. В нижней части долины все еще было терпимо, но когда мы стали подниматься на самый верх, то поняли, что ветер уже стал штормовым. На беду еще и подъемник был открытым, - обычный парнокресельник, и трасса тоже – очень длинная. Как потом выяснилось, мороз был уже -20, так что при таком ветре можно было просто обморозиться. Понатягивали на себя капюшоны, но разве спасешься! Поднялись на самый гребень, а мысль одна – скорее вниз и в какой-нибудь кабак, отогреваться! С самого верха, самый крутяк, а ветер – в лицо. Так вот ветер был такой силы, что если чуть приподнять плечи, то можно было почти остановиться. Ощущение такое, что ты находишься в аэродинамической трубе и никак не можешь упасть вниз.
     С грехом пополам съехали в Меньюир, и греться. Выпили глинтвейна, поели, и сразу как-то полегчало. Побродили немного по лавкам и в одной из них увидели классный бронзовый колокол для дома. Нам он очень понравился, но, поскольку у нас с собой не было ни рюкзака, ни сумки, решили приехать завтра за ним. Так вот у моей жены после этой нашей поездки оказался застуженным лицевой нерв. Ночью у нее началась «стрельба» в ухе со всеми вытекающими последствиями. Мало того, что она на пару дней выпала из катания, так до сих пор эта болячка дает о себе знать. Такая вот память у нее от этой поездки. А колокол мы все-таки на следующий день купили. Когда уже возвращались назад, в гостиницу, то, при подскакивании на буграх или кочках, из-за моей спины раздавался мелодичный звон, что приводило в изумление едущих неподалеку лыжников. Этот колокол и сейчас висит у нас в нашем доме, в гостиной, и служит сигналом к началу обеда или ужина.
     Человеческая память так устроена, что со временем всё плохое забывается, а все хорошее, - остается. Так что об этой поездке у нас остались самые приятные воспоминания, а катание в Труа Вале было просто великолепно. Великое множество трасс на все вкусы и уровни мастерства: от узких и крутых лесных трасс в Ла Танье до высокогорных снежных полей в Валь Торансе и Меньюире. За две недели мы так и не смогли проехать все интересные трассы в Трёх долинах, а очень хотелось. Значит, судьба вернуться туда вновь.

                01.04.2013