Сердце матери

Стихотворение "Сердце матери" я написала в 1980 году. Прошло уже много лет после окончания Второй Мировой войны, но переживания военного времени я пронесла через всю жизнь. В мою книгу "Любовь и слёзы" это стихотворение вошло как часть главы "Моё военное детство".
СЕРДЦЕ  МАТЕРИ.
Слово того не объяснит
Как сердце матери болит,
Которая с начала той войны
Не знает где её сыночек спит:
На мягкой тёплой ли постели
Или в сырой земле,
Где холмик видно еле–еле.
 
Дрожь всё тело проберёт
Как вспомнишь 41 год
И самый первый час войны
На рубежах нашей страны.
Ужасный час тот мать пережила,
Самое близкое, родное
В минуту отняла война.

Средь ночи видит сон:
Всё громче музыка играет,
Мать каблучками отбивает.
«Мне страшно, мамочка, боюсь»
Испуганно дочь закричала.
От волшебства очнулась мать
Не в силах ужаса понять:
Земля ревела и дрожала,
Соседний дом пламя метало.
Отец сказал тревожно на ходу
Война родная ! В часть бегу!
 
Схватив в одной рубашке дочку,
Из дому выбежала мать.
Но делать что?
Куда бежать?!
Колонны танков грохотали,
Дома и улицы пылали,
Рвалися бомбы и снаряды,
Фашистские ползли к нам гады.
Не чуя под собой земли,
Мать к речке подбежала,
Но целым мост уж не застала.
«На спину, доченька, садись
Да крепче за меня держись».
В холодну воду бросилась она,
Казалось вечность всю плыла,
Вдруг ноги судорга свела.
Мать поддержала набежавшая волна
«О ты, студёная волна,
Не дай нам утонуть!»
Собрав все силы и уменье,
Сделав ещё, ещё движенье,
Настойчиво плывёт она.
Близится берега кайма.

Как рой, спасаясь от пожара,
Толпа со всех сторон бежала.
И двинулся машин обоз:
Испуганных, несчастных вёз.
Ещё вчера спокойно жили,
Любили и детей растили.
И вдруг разбит их добрый дом
Нет места им в краю родном!
О  лес высокий и густой,
Листвой зелёной их укрой
Невинных тысячи страдальцев,
По огненной земле скитальцев! 
Замечен мирный был обоз,
Посыпался смертельный груз,
И множество машин было разбито,
Трупами земля вокруг покрыта.
Дым по полям ветер раздул,
Снова приближался гул
Куда деваться нам опять?
Как в исступлении не знает мать
Огромное дупло хранила ива,
Она от смерти нас укрыла.
Сколько стоял дремучий лес,
Такого стона не слыхал он,
Такого зверства не видал он.
Людской крови пролив поток,
Враг устремился на восток.

Страшные смолкали крики, стоны
Ночною мглой покрылись кроны.
Люди испуганные, чуть живые
Как тени из укрытий выползали.
С чёрной смертью встретились глазами:
В кровавых лужах на земле
Убитые и ранены лежали.
Средь взрослых видит мать:
Мальчишка лет пяти
Пытается что-то сказать,
Родные хочет он глаза найти.
Вырвался из уст предсмертный стон,
Увял нераспустившейся бутон.
Как громом мать поражена,
Про маленького сына вспомнила она.
Так что ж со мной лишь дочь одна?!
«О, Славик, милый мой сынок,
Как же забыла я тебя?
Родная ты кровиночка моя!
Бежим назад, скорей назад!»
Прижав к себе покрепче дочку,
Спотыкаясь о каждую крутую кочку,
По лесу тёмному бредёт она.
Всё полно призрачных чудес:
Златым серпом по небу катится луна
И бездна тёмная небес
Мерцаньем звёзд озарена.
Но лес – высок он и могуч, едва лишь пропускает луч.
Мать ощупью идёт, пушистый мох её ведёт.
Тревожно лес могучий спит:
То ветер ветки шевелит,
То сов повсюду слышны крики
«Оставлен сыночек мой на муки,» -
Не замечая ничего рыдает мать.
Издалека доносятся опять
Фашистских самолётов звуки.
Они разбудят другую где-то мать
Также будет безутешная рыдать.
Ещё быстрей несчастная пошла,
Невыносимая печаль её гнала.
Сухие ветви как руками
Её держали, не пускали
«Куда спешишь, садись, вздремни.
Темно сейчас, повсюду пни.
Вот рядом клён большой лежит,
Постелью может он служить».
Но из-за призрачных ветвей
Малыш ручонки тянет к ней.
Как пьяная шатаясь мать идёт,
Трёхлетнюю дочурку на руках несёт.
Страшная ночь становится светлей
И небосклон вокруг бледней,
Уж пламенной зарёй восток горит,
Росой как серебром весь лес облит.
Восторженные трели соловья
Приветствуют начало дня.
Тропинка узкая видна,
Мать к полю вывела она.
Туман как будто пеленой
Долину скрыл перед зарёй.
Вдруг серебристый занавес упал.
Что это, зрительный обман?
Нет, это жестокий враг
Пленных на расправу гнал.
В загон, где был рогатый скот,
Парней, мужей фашист ведёт.
Горючей жидкостью загон облит,
И вот уж из живых людей костёр горит,
Неистово, многоголосо пламя кричит.
И снова путаник великий лес,
Приют для сказочных чудес.
Не сразу разберёшь, куда идёшь,
Не ведаешь где что найдёшь.
Мох, слякоть, рухляди кругом.
Переступает мать с трудом,
А слёзы по щекам бегут ручьём.
«Не плачь, родная мамочка, - 
Дочь тихо, нежно говорит, -
Придёт отец, он командир,
И немцев скоро победит».
«О, доченька, сил моих нет!»
Тускнеет яркий солнца свет,
Прохладой веет уж ночной.
Поляна вот с душистою травой -
Не мягкая постель, но нет другой.
Мать дочку телом всем накрыла,
Сама в изнеможении заснула.
Прошла в лесу и эта ночь.
Видит - слабеет маленькая дочь,
Но чем ей бедненькой помочь?
Чем покормить ребёнка своего?
Не ела ничего она давно.
Лесной там ручеёк с прозрачною водой -
«Попей немножко и глаза открой,
Ягодка тут земляничка.
Как исхудало твоё личко.
Что делать? Весь обед.
Ничего съедобного здесь нет».
Снова между деревьями сновали,
Куда идти не знали сами.
«Сил уж больше нет,
Перед глазами помутился свет.
Уходит из-под ног земля.
Ужель могила здесь моя?»
Кто-то толкнул рукою мать.
Подумала: «Сейчас будут стрелять».
Зажмурилась и закричала,
А это помощь к ней пришла.
Как в сказке два богатыря
Живой водой нас напоили
И вкусным хлебом накормили.
Кусочек хлеба, в те то дни,
Насущный, не было тебе цены.
Тобой, кусочек,  увядающие жизни
Наши были спасены.