Давай встретимся

Давай встретимся, в году этак в 2030, где мы будем старше на шестнадцать лет. Давай. Любая точка земного шара, любое место и время, да хоть билет без права возврата в прошлую жизнь, но только давай встретимся, когда нам будет, что терять. Когда я не та смешная девчонка, когда ты не парень, безнаказанно, неподсудно проникший в мою душу, парень, которого я не знаю. Давай встретимся повзрослевшими на шестнадцать долгих лет (я-то одна и понимаю неслучайность этой встречи). С твоими первыми морщинами вокруг тёмных глаз-маслин, с моей оставшейся в прошлом привычкой курить и скрещивать запястья, разглядывать узор вен и на всё, ты веришь, абсолютно всё отвечать цитатами. Давай встретимся обычными. С этой мещанской жизнью, так презираемой нами сейчас, с совершенно простыми заботами. Давай забьёмся в какое-нибудь кафе, которое просто не сможет нам напомнить о юности, разделённой километрами, словно скальпелем, о том, что бывают родные души, о ночах, прокуренных насквозь и совершенно непошлой интимности разговоров.
 
Давай встретимся другими. Впервые услышим голоса, коснёмся запястий, ключиц, щёк, мягкого ореола волос и подживших рубцов от пирсинга. Давай говорить не о Бредбери, а о детях, любовниках и политике Запада. Быть вежливыми и чужими. Незнакомыми.

А потом целоваться влёт – словно командировочные. Стягивать бельё семейных людей, которое лучшее штампа в паспорте расскажет, что мы всё таки попали в этот круг марионеток. Давай шарить руками по телу, давай пугать гостиничную тишину, давай портить всё в конец.

Давай встретимся. Только потом. Когда я образумлюсь. Когда мир перестанет быть непознанным, а цены на продукты будут гораздо интереснее бесед о буддизме и любви. Когда ты не сможешь мне открыться, когда я не смогу тебя понять – давай встретимся.

Ибо то, что между нами – не дружбу, не любовь, а нечто иное – тоже нужно хоронить.