Начало.
Обычное знакомство. Одно из тысячи. Из миллиона. Ничего особенного. Милые улыбки, подмигивания, кокетство, флирт… и ты уже чувствуешь, что месяц работы в лагере пройдет просто превосходно!
Так я устраивалась на работу в «Зеленый Луг», летний железнодорожный лагерь. Только представляя предстоящую поездку, сердце уже замирало в надежде новых знакомств, ощущений. Дети, работа, вожатые, парни, отдых, веселое времяпрепровождение, множество удовольствий, лето!!! Разве не завлекающее звучит?
И вот с таким настроем я пожаловала в офис для обсуждения предстоящего плана работы. О какой работе могла идти речь?!? Единственное, что меня несколько отрезвило и вернуло с небес, отсутствие противоположного пола. Один не мог прийти, другой уже здесь был, третий немного опаздывал…
Но все же он пришел. Третий. Верней, первый и единственный. Единственный сегодня. Всего один его взгляд, всего одна моя улыбка… и я уже снова летаю в облаках! Как же легко мне может вскружить голову аромат флирта. Это даже не влюбленность, хотя влюбляюсь я не реже.
Я бы не сказала, что он безумно красив. Нет. Он обаятелен, в нем есть сила притяжения. И эта легкая ухмылка, и этот проникающий до глубины души взгляд. В его глаза я готова смотреть вечно, хотя удается это с трудом. И меня это пугает. Раньше вот так я смотрела на всех, ничего не боясь и не отводя взгляда, а теперь…
Однажды я загадала, что лишь тот мужчина, который сможет пересмотреть меня, укротить, лишь тот будет единственным и настоящим. А сейчас я отвожу взгляд, и мне становится страшно от этого нового ощущения, от переполняющих меня эмоций.
Все собрание я просидела как завороженная, но сказка быстро кончилась, как только вышла на улицу и начала делиться впечатлениями с Танечкой. Просто получилась следующая ситуация, в лагерь я собралась вместе с подругой, следовательно, и в офис мы приехали вместе. И глаза ее тоже сияли. Не успели мы остаться вдвоем, как наперебой начали рассказывать друг другу, про того симпатичного незнакомого юношу, подмигивающего нам. Нам?!? Или мне? Или ей?
- Он серьезно тебе подмигивал? – спросила удивленно Таня.
- Этот же вопрос я хотела задать тебе, - радость как-то быстро исчезла с лица, - да, веселая получилась ситуация.
- Только не говори, что он тебе понравился, ладно.
- Таня!!! Только не говори, что он понравился тебе! Давай не будем начинать заново. Мы и так уже всех парней делим. Я уже не могу спокойно выйти с тобой на улицу.
- Да к, это тебе нравятся мои мальчики.
- Между прочим, я первая его увидела, - гордо заявила я.
- Между прочим, я знаю, как его зовут, - победоносно произнесла Таня.
- Как?
- Хм.
- Ну как? – ласковым голоском запела я.
- Миша.
- Хм, Миш у меня еще не было.
- А с чего ты взяла, что он будет твой?
- Танечка, солнышко, давай договоримся. Раз, нам с тобой всегда нравятся одни и те же мальчики, будем предупреждать друг друга заранее.
- То есть?
- Ну, к примеру, я увидела кого-нибудь, сразу говорю тебе об этом. И ты даже не имеешь права говорить о том, что он тебе нравится. Но зато я уже не имею права никого выбирать, пока ты не сделаешь выбор. Ну, и наоборот, соответственно.
- Хорошо.
- Но у меня есть маленькая просьба.
- Какая?
- Давай начнем с меня? Все-таки я же его первая увидела.
- Я подумаю. Только, откуда ты знаешь, что он еще не занят?
- Таня! Разве это проблема? – заулыбалась я.
- В твоем случае нет.
- Тем более это всего лишь флирт, небольшая летняя интрижка. И еще, Тань…
- Что еще? – сердито взглянула она.
- Выбирай побыстрее парней, а то ведь я помру от скуки.
Мы в голос захохотали, даже прохожие начали оглядываться. И так смеялись всю дорогу до дома, продолжая шутить на ту же тему.
Хотя это была больная для меня тема. Мы обе знали, что парни у меня менялись быстрей, чем ночь сменяла день. Да, я бросала их, уходила в никуда, не отвечала на звонки или вела себя так, будто мы друг для друга просто знакомые. Почему я так поступала? Все очень просто. Во-первых, мне просто не нравилась какая-либо мелочь в человеке, во-вторых, я боялась, что бросят меня…
Этот комплекс остался у меня до сих пор после Стаса, это первый человек, который бросил меня. До него я расходилась с парнями взаимно, просто, как в море корабли. Никто никого не бросал. Он был первым, кто причинил мне боль. Это как, например, очень-очень любишь шоколад, а тебе его нельзя. Но ты все равно покупаешь его, долго-долго на него смотришь, потом все-таки разворачиваешь, облизываешься, откусываешь… а тебе до безумия сводит скулы, режет зубы. И пока ты мучаешься от боли, шоколад в твоих руках тает и, проскальзывая сквозь пальцы, утекает. И все наслаждения оказывается пустым, выдуманным.
Также и мои отношения с ним оказались лишь иллюзией, плодом моей фантазии. Мне казалось, он такой замечательный, такой хороший, милый, добрый, умный. Наши отношения такие красивые, романтичные, безупречные…
Мне только казалось. У него была совсем иная точка зрения. И он не просто ушел из моей жизни, он сделал это с хлопком, с всплеском, с взрывом моих эмоций, чувств, желаний. С тех пор я просто не могу позволить себе больше такой роскоши – страдать и убиваться. Нет! Теперь я делаю намного проще. Я обрываю все раньше, чем переступаю через границу между реальностью и иллюзией. Я ухожу быстрее, чем успею привязаться. А так, как привязываюсь я быстро, то мои отношения напоминают луну. Наступают с закатом солнца и растворяются в дневном свете. Два-три дня – это мой стандарт.
А, в-третьих, я просто не знаю, как себя вести. Привлечение внимания, знакомство, кокетство, флирт, соблазнение – это все по моей части. В этом у меня уже даже есть некоторый значительный опыт. Но вот, что дальше, мне неизвестно. Как себя вести, о чем говорить, как удержать, и надо ли это делать, вообще, что делать? Это для меня темный непроходимый тоннель, в который я даже боюсь заглянуть. И пока еще ни один человек не догадался взять меня за руку так крепко, чтоб ноги перестали трястись от страха, чтоб я была уверена, что, даже если в том тоннеле я споткнусь, мне будет на чье плечо опереться.
Есть еще причины, есть еще множество причин, но нет человека, который мог бы остановить эту вакханалию страха и безумия. По-крайней мере, не было…
И Таня, хоть постоянно и шутит надо мной, говоря, что я стерва и проститутка (не в прямом значении этого слова =), она знает, что каждый раз я надеюсь на чудо, каждый раз я искренна, открыта, влюблена, сияю, как звезда. Каждый раз я готова сделать шаг вперед, но снова отступаю.
Я и сейчас, увидев Мишу, отнеслась к нему, как к новому развлечению, обеспечению моей занятости досуга в лагере, поддержанию самооценки. Говоря короче, я могла больше не волноваться, что буду скучать в одиночестве, когда все разобьются по парам. Ведь это лагерь. Это хуже, чем «Дом-2» (правда, это я поняла чуть позднее).
К тому же Миша был неплохим вариантом, притом, что я еще не видела остальных. Высокий, голубоглазый, симпатичный молодой человек, умеющий привлечь внимание девушек. Мне всегда нравилось, когда человек, находящийся рядом со мной, вызывал зависть у подруг и знакомых. А он умел пустить за своей спиной слух, умел сделать так, чтоб люди за его спиной шептались о нем.
Самое яркое в нем – это его взгляд. Он смотрит так, будто ты просвечиваешь. Но он видит не то, что за твоей спиной, а то, что ты так старательно пытаешься спрятать внутри. Невольно даже возникает мысль, что этот человек знает о тебе все, читает твои мысли, читает тебя, как открытую книгу. Аж мурашки по телу…
Становится щекотно пяткам… пульс колотится в кончиках пальцев… жжет под лопаткой…. теплеет внизу живота… Это рождается страх. Страх перед новым, неизведанным чувством.
А еще бывает, что все импульсы тела, как будто сговорившись, разом направляются в солнечное сплетение и с мощной силой взрываются!
Разливаясь по телу судорожной дрожью. С этим бесполезно бороться. Это неконтролируемая реакция организма на что-либо. Это так моя интуиция подсказывает мне, что эта история будет отличаться от других.
Вот так вот, сама определив, с кем я буду проводить время в лагере, сама выбрав себе, так скажем, партнера на лето (правда, он об этом еще не знает =), я отправилась в Арти. Это город, где живут мои родители, бабушка, самый любимый младший брат, а также половина всех моих бывших парней. Иногда мне даже по улицам страшно ходить.
Но все же я не могу удержаться, чтоб не пойти гулять. Это как наркотическая зависимость, только здесь наркотики заменяют полученные эмоции от новых знакомств, комплименты, горячие взгляды, случайные прикосновения – все, что помогает превратиться гадкому утенку в прекрасного лебедя, что помогает расцвести, что доставляет удовольствие. И вот я снова под ручку с сестрой иду по темнеющим улицам, чтобы поймать приключения на то самое место, чтоб зарядиться адреналинчиком.
- «Ну да, куда же без него. Вот он красавчик стоит, улыбается. Да еще и не один. И ведь, главное, никуда не деться, уже увидел. Ну, елки-палки!»
Это Макс, лучший друг моего брата, я знаю его уже давно, почти три года. Еще, когда Света, моя сестра, влюбленная бегала за ним. Это мой первый и не первый парень. В смысле, мы начинали отношения с ним два раза с разрывом в два с половиной года. Первая стадия у нас продолжалась всего два дня. В первый день после трехмесячного знакомства он предложил встречаться (на глазах у подвыпившей сестры, позже закатившей мне истерику), во второй мы поцеловались, а затем я пряталась под столом каждый раз, когда он приходил к нам в гости.
Второй раз несколько затянулся. Это были новогодние каникулы. И я, и брат – оба были в Артях, следовательно, и Макс чуть ли не жил у нас. Ведь все это время он постоянно заигрывал со мной, пытался на что-то намекнуть. Хотя его намеки были настолько тонки, что аж просвечивали. Все это время я была равнодушна к нему, но тут я узнала две вещи: первая, что он нашей веры, вторая – у него появилась девушка!!! Да как же это так? Человек, который чуть ли не заглядывал мне в рот, пылинки с меня сдувал, готов был носить на руках и вдруг… ДЕВУШКА! Да еще и, по словам брата, «очень даже ничего»!
Нет! Такого я допустить не могла. Чувство собственничества во мне было развито хорошо с детства. Я понимала, что он мне будет совсем не нужен, после того, как снова будет любоваться только мной. Также я осознавала, что поступаю нехорошо, ведь потом я все равно его брошу, но… Таня ведь говорила, что я - стерва!
Так, после нескольких дней проявления к нему симпатии, я неосторожно пошутила, что раз Макс моей веры, а он знал, как для меня это серьезно, так почему бы нам с ним не повенчаться, раз так, теперь я готова с ним хоть на край света. Этого хватило, чтоб раздуть серьезную тему. И вот мы уже справляем Новый год, как пара, а все друзья, да и мы сами называем нас мужем и женой. Потом еще несколько дней для намека на то, что я не потерплю соперниц, и он полностью в моем владении. Правда, было несколько серьезных проблем, я чуть не разругалась с лучшей подругой Машенькой и мои отношения впервые затянулись на десять дней. Но я добилась своего: он снова один и вновь в меня влюблен.
И вот сейчас, когда я совсем не хочу его видеть, столкновения с ним не избежать. Просто по окончании каникул я уехала, так и не разорвав с ним отношения, т.е. он до сих пор уже шестой месяц подряд думает, что я его девушка. А выяснять отношения сейчас, мне совсем не хотелось, настроение было не то.
«Блин, как я не хочу его видеть!»
- Привееет!!! – заулыбалась я. – Как дела? Я так рада тебя видеть!!!
- Привет, - ответил он, тут же потянувшись целоваться, но я отвернулась, подставив щеку, - ты давно в Артях?
- Да нет, только вот приехала, иду деньги на мобильник закинуть, а то даже позвонить никому не могу, - отрубив последующие вопросы, пропела я сладким голосочком.
Все это время я поглядывала в сторону, где стоял безумно красивый, незнакомый молодой человек, видимо, друг Макса. Он просто не сводил с меня взгляда, что у меня даже закралось сомнение, действительно ли, мы не знакомы.
- Это Саша, - заметив мой вопрошающий взгляд, произнес Макс.
- Марина, - не дожидаясь представления, добавила я и, пронзив его взглядом, заманчиво улыбнулась.
«А вечер не так уж и плох, как мне начиналось казаться. Я сразу убью двух зайцев: поставлю точки над «i» в наших отношениях с Максом и хорошо проведу время. Что ж? Приступим!»
- А я раньше никогда тебя не видела. Ты здешний? – не отводя ни на секунду взгляд, произнесла я.
- Да. Вот за этим домом моя пятиэтажка, - отведя руку в сторону, показал Саша.
- Прямо-таки вся твоя? – улыбнулась я.
- Нет, просто я там живу, - он даже не способен реагировать на шутки. У меня точно сегодня превосходно закончится день.
Но я совсем забыла, что помимо нас здесь стоят еще Макс и сестра. Пришлось отвлекаться, почувствовалось растущее в воздухе напряжение. Чтобы разрядить обстановку, я предложила прогуляться и пофоткаться. Предложение встретили на ура. И вот я уже в объятьях красивого парня на глазах у своего парня. Конечно, мне было очень стыдно, но не от косых и пасмурных взглядов Макса, переполненных ревностью, что мне очень льстило. А от того, что Саша младше меня на три года. Ему четырнадцать, а мне семнадцать. Нет, конечно, у меня были пятнадцатилетние, но это было уже слишком. Мало ли какие пойдут сплетни.
Хотя с другой стороны меня это привлекало. Его несмелость, нелепость, непосредственность, румянец на щеках. Я чувствовала себя опытной, коварной женщиной, привлекшей глупого, но очаровательного мальчика. Это была новая роль. И мне было интересно, как бы обучать его всему. Хотя некоторые вещи он и без меня умел делать неплохо.
Но вот только игра на публику уже давно закончилась, а отношения все еще продолжались. Уже шестой день. Завтра я уезжаю в лагерь.
Все это время, изо дня в день я слышала постоянные комплименты, которые помогают мне жить, постоянные признания в любви и мольбы о том, чтоб я не уезжала. Нет. Он, действительно, еще слишком мал. Он еще не отличает обычную симпатию от страсти, влюбленность от более серьезных чувств. Он не придает силу словам, он легко бросает на ветер «Люблю», не понимая, что этим рушит их ценность и мою веру в них. Он еще глуп, чтобы понять, что девушке нельзя на второй день говорить, что жить без нее не можешь. Это пугает, это отталкивает. Да и, вообще, отбивает интерес, ведь хоть мы и девушки, нам также интересно завоевывать, нам больше нравится добыча, полученная с трудом, это придает отношениям некую пикантность, значимость, ценность. А так даже теряется смысл встреч.
Поэтому я уезжала в лагерь с надеждой, что, когда вернусь, Саша забудет меня или мы больше не встретимся. Мысль о том, чтобы бросить его, отгоняла сразу. На данный момент единственное, что я к нему чувствовала – это жалость. Он был такой маленький несмышленыш, ребенок, что я даже больше испытывала материнские чувства. Ко всему прочему, это был самый первый человек, который относился ко мне так ласково, нежно, бережно, который боялся обидеть меня чем-либо, пытался каждый день доставлять только радость и удовольствия. Кому ж такое льстить не будет?
Соответственно, уезжала я из Артей, снова, как сбежавшая невеста. Дежавю. Интересно, сколько раз это будет повторяться? Надеюсь, вернувшись обратно, я решусь, хотя потом будет тяжелее, ведь мальчик надеется, ждет. Только я теперь точно знаю – Саша мне больше не нужен. Надеюсь, что он забудет меня, ведь там, где я буду, связь не ловит, и простит за то, что я так поступила. А пока в лагерь за новыми впечатлениями! Ведь там меня уже ждет Миша…
Хотя получилось, что ждала его я. Он сдавал экзамены, и поэтому его приезд был отсрочен на два дня. За это время я успела познакомиться как со своими детишками, так и со всеми представителями мужского состава. Были тут совсем неплохие кадры. Если Миша не приедет, мне будет, чем заняться. Единственное, что расстраивало, постоянная занятость с детьми, я приходила к себе в комнату в полночь и сразу же ложилась спать. А хотелось бы каких-то посиделок, романтических вечеров, компании парней в нашей спальне. Я не привыкла видеть свою комнату вечером пустой.
- Таня! Да что же это такое, - начала возмущаться я, - мы уже здесь второй день живем, а у нас в комнате еще не один парень не побывал.
- Ну, видишь, поварята, рано встают, в пять часов, и рано ложатся. Когда мы приходим, они уже спят.
- Ну, хоть бы этот Саша с Тошиком приходили (двое вожатых). Развлекали б как-то нас, а то я скоро прокисну.
- Ты видела этого Сашу, он, по-моему, самый настоящий ботаник, - заулыбавшись, ответила Танечка.
- А ты знаешь, что у него фамилия Картавый?
- Серьезно? Тогда мы точно должны с ним сегодня познакомиться.
Но сегодня мы ни с кем не успели познакомиться. Так как, наконец-то, приехали наши долгожданные Мишенька и Женечка. Второго Танечка тоже присмотрела еще в офисе, но, когда меня там не было. Я позже даже подумала, не поторопилась ли я с выбором. Он прямо-таки Бандерас: темноволосый, кареглазый, загорело-шоколадный. Танечка не оплошала. Да мы с ней обе сделали неплохой выбор.
Хотя я в этом немного засомневалась, когда после затянувшегося вечера они остались у нас ночевать все трое (плюс ди-джей Сережа). И двое из них на моей кровати, хорошо хоть, она была составлена из двух односпалок. Но, ни это явилось причиной моего сомнения. Я спала в одном пеньюаре на плече незнакомого мне молодого человека. Нет, я знала, его зовут Миша, но об этом мне сказала Таня, я даже не знаю, кто ему сказал мое имя. Верней, я даже не знаю, знает ли он его вообще.
Получается, я лежу в кровати, я сплю (!) в кровати с незнакомым человеком. А его рука в это время уже начинает знакомиться с моим телом. И пусть меня хоть как называют, пусть для кого-то я взбалмошная, легкомысленная девица. Даже для меня это слишком. Наши отношения определенно начались не с того момента. Если же я в первый же день начала с ним спать, в прямом значении этого слова, то, что же будет дальше? А дальше ничего не изменилось. Он начал приходить ко мне спать каждую ночь. Мало того Миша пытался подтолкнуть меня к очень необдуманным поступкам. Он брал меня на понт, вводил в заблуждение, он спорил со мной.
- Я поставила будильник на полвосьмого, чтоб ты успел разбудить детей.
- Ставь на полдевятого.
- Чтоб нас завтра же отсюда выгнали, да?
- А ты знаешь, что завтра зарядки не будет?
- Ага. Конечно.
- Я тебе серьезно говорю. Только что на планерке сказали.
- Да такого быть не может, чтоб детям дали отдохнуть.
- Давай поспорим.
- На что?
- Если ты проиграешь, ты бежишь по лесу голая.
- Совсем?
- Да.
- А если ты проиграешь?
- А ты думаешь, что такое может случиться? – уверенным голосом спросил он.
- Да не может такого быть, чтоб не было зарядки, - не менее уверенно ответила я, тут же засомневавшись.
- Давай тогда поспорим.
- А если проиграешь ты?
- То я бегу по лесу. Ну? – и Миша протянул руку.
Я уже готова была согласиться, но маленький червячок сомнения грыз мои мысли. И я не дала руку.
- Не с неба же ты это взял?! Не мог ты это просто придумать, чтоб поспорить.
- Ну, вот видишь, ты уже начинаешь думать.
- Но опять же, планерка была в одиннадцать вечера, когда все дети уже спали, да и некоторые воспитатели с вожатыми тоже. Не могли же ее отменить, не предупредив всех?! Все-таки не может такого быть!
- Хорошо. Давай поменяемся. Ты за то, что зарядки не будет, я наоборот, - и он протянул руку второй раз.
- А если она все же будет, - я снова отказалась от спора.
- Смотри, я предлагаю тебе свой вариант, я рискую проиграть, а ты опять не соглашаешься. Ты уже запуталась, неуверенна в себе…
- Еще бы! Это ты вводишь меня в заблуждение. Раз ты предлагаешь поменяться, значит все-таки я права. Зарядка будет. Ладно, давай поспорим.
Миша протянул руку, я свою, но не до конца.
- Но все-таки не с потолка же ты это взял?
Он засмеялся.
- Что смеешься? Сам запутал меня, теперь издеваешься надо мной. Все спорим. Я за то, что зарядка будет, ты наоборот.
Я наконец-то протянула ему руку и, сжав ее, спросила:
- А можно хотя бы в стрингах?
Он снова засмеялся.
- Нет.
- А ты не боишься, что проиграв, ты сам будешь жалеть об этом?
- Но ведь проиграла ты.
- Не будь так уверен.
- Готовься. Завтра ночь обещает быть теплой.
И тут в процессе разговора, я вдруг четко и ясно понимаю, что он не врал. Я не помню, что он сказал, но осознаю, что проиграла. И Миша понимает, что наконец-таки до меня дошло. Ему, конечно же, смешно, но он, видя мой страх, прижимает меня к себе так сильно!
- Я же предлагал тебе поменяться. Ты отказалась.
- Ты специально это сделал, чтоб меня запутать!
Он улыбнулся своей манящей улыбкой.
- Ну, все завтра готовься, тренируйся, побегай с утра.
- Но ведь есть все-таки маленькая надежда, что ты не прав. Может, ты нарочно так говоришь, чтоб меня запугать.
И на его лице появляется эта вечная ухмылка.
- Даже осознав, что ты проиграла, ты не можешь признать это.
- Почему я должна сдаваться раньше времени? Вдруг дети завтра встанут с утра пораньше и по незнанию пойдут на зарядку. Или я подниму весь свой отряд как обычно.
- Твой отряд не считается. Только большая часть лагеря.
- Но все же, ведь есть надежда, - прошептала я, засыпая на его плече. Я надеялась, что весь этот разговор не слышали соседки по комнате.
- Хм. Завтра сама все увидишь.
И я уже почти спала. Я уже была где-то на границе перехода из реального мира в страну Морфея. Но нежная волна удовольствия прокатилась по телу. Не открывая глаз и не просыпаясь, я отвечала на поцелуй, если это можно было назвать ответом. Иногда я даже думаю, не приснилось ли мне это? Но я помню, то самое первое прикосновение его губ, самое первое наше слияние душ. Помню, как шея горела от каждого поцелуя, как тело впервые начало меня предавать…
Наутро мне было стыдно смотреть ему в глаза. Конечно, не произошло ничего противоречащего моим принципам. И на поцелуе, как я помню, все и закончилось. Да по-другому просто и быть не могло! Но дети на зарядку не встали…
И весь день Михаил Юрьевич подкалывал меня тем, что день сегодня удался, погода стоит хорошая, и небо, похоже, будет звездное. Конечно, ни в тот день, ни днем позже, ни через неделю я не бегала по лесу ночью. Но я постоянно помню о том, что я ему должна. И, возможно, что я бы с легкостью исполнила его желание. Такой, как я, это не сложно, но…
С ним я играла роль ангела, по крайней мере, старалась им быть. Чувствуя в его руках себя защищенной, хотелось стать маленькой, беззащитной девочкой, которой нужен такой сильный, мужественный, умный мужчина. Он и вправду был очень умным! Он все продумывал наперед. Для него важней всего было добиться определенной цели, решить поставленную самому себе задачу. И он знал, как это сделать. Он знал, как несколькими словами выбить меня из колеи, при этом он полностью умел контролировать свои чувства и эмоции, всегда оставаться уверенным в себе человеком, хотя бы внешне.
А мне всегда хотелось знать, о чем он думает, о чем мечтает. Меня иногда раздражало, что он знает обо мне больше, чем я о нем. Но Миша для меня был загадкой, разгадав, я получала приз – ЕГО! Его целиком, но не полностью. Наверное, это меня всегда в нем привлекало. Он разбивал все мои планы, делая все с точностью, да наоборот, т.е. был непредсказуем. Он рассказывал о себе, при этом постоянно чего-то недоговаривая, т.е. оставался тайной. Он делал комплименты, говорил красивые слова, но ни разу ничего ни о влюбленности, ни даже о симпатии, т.е. он понял, чем меня завлечь.
Между прочим, Миша - первый, кто посмотрел на меня не как на куклу или красивую картинку, а как на девушку, у которой есть свои мысли, цели, желания. Однажды я даже сказала ему об этом. А он ответил:
- Маринчик, ты же полностью открыта, ты же вся, как на ладони.
- Неужели? Ты первый, кто это заметил. Просто понимаешь, у меня такая проблема. Меня все хотят! Ну, не все, конечно. А все те, кто были со мной. И, главное, ни один это не скрывал. Я наизнанку выворачиваюсь, чтоб заметили, чтоб поняли, что у меня внутри, кто я есть на самом деле. А они все равно видят только лицо, грудь, попу… Ты первый, кто смотрит не только туда.
Да Миша узнал обо мне чуть больше, чем остальные, но не знает самого главного, что у моего сердца шесть дверей. Сначала он дошел только до второй. Я думаю, может ему легче, чем остальным подобрать ключи, потому что мы были знакомы. В прошлой жизни. Миша постоянно говорит о том, что я кажусь ему знакомой, с первого дня, по его словам, как он увидел меня, он все думает о том, где же он меня видел.
У меня такого ощущения нет. Я вообще очень долго не задумывалась над своим отношением к нему, не оглядывалась назад, не анализировала события. Я до последнего считала, что это просто интрижка. И лучше б я не оглядывалась совсем…
Миша. Сейчас даже его имя мне кажется таким родным. Его глаза… руки… губы… его запах… Прошла всего неделя, а мне уже так сложно без него заснуть. И, как назло, сейчас, когда я подпустила его так близко, все пошло наперекосяк.
Он начал пить. Это даже смешно. Не стоило воспринимать это так серьезно. Это были просто дни рождения коллег, потом он «лечился», потом расслаблялся, в общем, его вечера и ночи проходили куда более разнообразней, чем мои. Он проводил их со стаканом в руке, а не со мной… Если бы он только знал, как я ненавижу все, что связано с алкоголем. И у меня есть на то свои причины.
Я очень надеялась, что после моего приезда с выходных, все изменится. Всего два дня в Артях. И, действительно, все изменилось. Во-первых, я снова встречалась с Сашей. Это произошло как-то неожиданно для меня самой. Я еще не успела и на пять километров отъехать от лагеря, как он уже позвонил мне. Он уже стоял на автовокзале. И это в восемь-то часов утра! Как я могла ему сказать, чтоб он меня не встречал. Я ехала восемь часов подряд. А Саша все это время ждал. Как я могла его бросить сейчас? Как могла сказать ему, что он мне совсем не нужен? Тем более что у меня сейчас такой напряг с Мишей, после лагеря я вернусь в Арти, надо же мне будет как-то развлекаться.
И поэтому, отвечая на поцелуи, я мило улыбалась. Единственное, что игнорировала все это время, его признания. Каждый раз, произнесся красивые слова, Саша ждал ответа. Но не получал его. Я ни разу не сказала ему ни то, что скучала, ни то, что люблю.
И, вообще, я говорила «Я тебя люблю» всего раз в жизни. Мне тогда было тринадцать, мы разговаривали по телефону, он признался в любви и начал умолять меня, чтоб я ответила ему тем же. И я, прошептав через силу всего три слова, бросила трубку, заревела и побежала к раковине. Меня потом еще долго воротило от этого парня.
К тому же я плохо понимаю, что такое любовь.
Симпатия – это эстетическое наслаждение красотой другого человека, симпатичны могут быть как девушки, так и мальчики.
Страсть – это выражение эмоций, чувств, отношения через физическое наслаждение. Она вспыхивает неожиданно, ярко, как маковый цвет, но и также быстро проходит. Отличается безумством, легкомысленностью. Это постоянное желание партнера.
Влюбленность – это полет души. Что-то среднее между симпатией и страстью, отголосок последней. Это сказочное воздушное состояние, когда ты готов на любые легкомысленные, необдуманные поступки.
Дружба – это одна душа в двух телах, когда не надо лишних слов, когда можно говорить полную чушь и быть уверенной, что тебя не посчитают дурой. Когда знаешь, к кому бежать в трудную минуту, кому рассказать о своем неимоверном счастье.
Привязанность – это привычка быть рядом с человеком, с которым провел определенный промежуток времени. Без него на душе как-то очень пусто, трудно приспособиться к жизни, без него невозможно существовать. Часто наступает после страсти и сопровождает дружбу.
Но что такое любовь? Я не знаю.
И поэтому я в постоянном поиске… ответа на вопрос. Поэтому, не успев обсушить губы от поцелуев одного, бросаюсь в объятья другого и даже ложусь в одну постель, при этом имею еще какие-то претензии к человеку.
Я вернулась в лагерь, так и не расставшись с Сашей. Но думать о наших отношениях долго не пришлось. Слишком много произошло здесь без меня, я даже не знала радоваться или огорчаться мне новостям. По невероятному стечению обстоятельств, Мишку перевели из вожатого в воспитатели на мальчиков в мой (!) отряд. Теперь он жил в домике с детьми, т.е. я должна была приходить к нему или не приходить. Получается, решение было снова за мной. Уезжая, я отпустила ситуацию, надеясь на ее решение без моего участия. Но…
Снова все решаю я. Конечно, я могла тупо сидеть и ждать, пока Миша придет и позовет меня. Но ведь он мог и не позвать. Снова страх и снова я тороплю события. Это замкнутый круг: я боюсь, что он не придет, поэтому сама проявляю инициативу, иду на контакт, это пугает человека и, он, действительно, не приходит.
Радует только, что Миша приветливо встретил меня, хотя у меня иногда складывается впечатление, что ему нравлюсь не я, а только часть меня.
- Привет, - ласково начала я, подойдя к нему.
- Привет, - также нежно начал он, похлопывая меня по попе.
У меня аж глаза чуть из глазниц не выпали.
- Ты сейчас со мной поздоровался?
Он заулыбался. И за эту улыбку я готова была простить ему все.
- Ой, Михаил Юрьевич, теперь мне к вам обращаться на вы?
- Почему?
- Ну, вы же теперь большой человек. Все-таки воспитатель, - с некоторой усмешкой и издевкой произнесла я и, улыбаясь, пошла дальше.
А затем была дискотека. Классная оттого, что раскрылась я, и ужасная оттого, что раскрылся Миша. Лучше бы он как-то нелепо танцевал, чем танцевал с ней.
Таня. Нет! Не моя подруга. А отдыхающая девочка. Ребенок пятнадцати лет. Она влюблена в него по уши и это было видно сразу и всем, как впрочем и фразу на ее теле: «Дам всем!!!». И я бы никогда не забеспокоилась, что она может увести у меня парня. Но Миша не мой парень. Я, вообще, не знаю, кто он мне? Знакомый? Но мы еще так и не познакомились. Друг? Но с друзьями не целуются и не спят в одной кровати, по крайней мере, я. Парень? Нет. Пока не почувствовала.
К тому же он постоянно держит меня на расстоянии, верней, обращается со мной по принципу «кис-кис-кис… брысь!». Хотя этим он и поддерживает интерес к себе, а также тем, что разрушает все мои планы, мечты.
Ведь он прекрасно знает, что я не стану нервничать по пустякам. И все равно меня выводит. Однажды меня спросили: «Ты ревнивая?». Я ответила: «Нет». Но забыла добавить, что у меня очень сильно развито врожденное чувство собственничества. И если бы я видела, что Миша полностью равнодушен к ней и не реагирует на ее приставания, то была бы полностью спокойна. Но он же благородный юноша! Как же он мог бросить девушку, которая чуть не плачет от любви к нему? Как он мог не пригласить ее на танец, ведь он же не железный…
Только он забыл, что я вижу все, что мне надо. А то, что не вижу – чувствую. Моя гордость – мой враг. Она мешает мне контролировать эмоции, мешает сохранять спокойствие, невозмутимую картинку благополучного человека. Это еще одна из общих черт между нами – создание образа счастливого, сильного человека. Первая, мы оба себялюбивы, горды и боимся быть брошенными.
И, конечно, мне было проще послать Мишу на все четыре стороны прежде, чем узнать, что он предпочитает мне другую. Так хотя бы в глазах окружающих это выглядело бы, как будто он бросился в ее объятья от безысходности. Но я просто поставила условие, в надежде, что все решится в лучшую сторону.
После душа я пошла не к нему, а в свою спальню. Его долго не было. Я уже даже засомневалась в нем. Он не мог не прийти. Я никогда не ошибаюсь в выборе попутчика. Но он опять заставляет меня волноваться. Конечно, Михаил Юрьевич пожаловал ко мне, когда я уже разделась и легла спать. Пришлось одеваться и выходить в коридор для «серьезного» разговора.
- Ну и? Что ты хочешь мне сказать? – уверенно начала я.
- Пойдем спать.
- Миш, я хочу, чтоб ты определился, кого ты хочешь видеть в своей кровати.
- Я уже определился.
- Давай, если через три дня ты будешь продолжать хотеть этого, я приду, а если нет, то не заплачу. Не страшно. Что ж на силу мил не будешь…
- Я уже все решил.
И он сделал умнее. Прежде, чем я успела что-либо сказать, усмехнулся, подхватил меня на руки и понес к себе. Мне было жутко неудобно. Во-первых, я всегда беспокоилась, что человеку тяжело, во-вторых, у меня была настолько короткая футболка, что окружающие могли лицезреть, какого цвета у меня белье. В-третьих, на руках мужчины носили меня всего два раза, и один из них папа, перетаскивал, когда я уснула в кресле, смотря телевизор.
Конечно, мне было приятно. Но слишком быстро он определился. Это как-то напрягало. Заставляло задуматься, как позже выяснилось, не зря.
- Отпусти меня!
Ноль реакции.
- Миша! Отпусти меня!
То же самое.
- Дурак! Идиот!
- Я знаю.
- Я сама пойду! Отпусти…
Он отпустил. И мы, каждый думая о своем, в глубочайшем молчании дошли до его комнаты. Да и тут ничего не изменилось, единственное только, что теперь Миша сидел на кровати, а я стояла, прижавшись к стенке, пока он не догадался усадить меня рядом.
- Чего ты хочешь? – уставшим голосом спросила я.
- Тебя.
- Это единственная причина, по которой я здесь?
- Ты не поняла. Я хочу всю тебя. Вместе с эмоциями, чувствами, мыслями.
- Я тебе не верю.
Молчание.
- Просто понимаешь, Миш, я - девушка. И девушка особенная. С чем я сюда приехала с тем и уеду. Я не буду с тобой спать! По крайней мере в лагере. И я знаю, как тебя проверить. Если там, за территорией ты будешь продолжать ухаживать за мной, доказывать, что я тебе нужна, то, возможно, я задумаюсь на эту тему.
- Я понял все после слов «я – девушка». Остальное можно было не говорить.
- И ты бы понял, чего я хочу?
- Возможно, - шепотом ответил он, укладывая меня на уже такое родное плечо…
- Миш, как ее зовут?
- Кого?
- Твою девушку? – спросила я, надеясь на то, что ее нет. Просто взяла его на понт, так скажем, разводила.
- Даша.
Мне аж резануло по уху. Конечно, я догадывалась, что у него просто не могло не быть девушки в городе. Симпатичный второкурсник, железнодорожник, живет в Екатеринбурге, где множество очаровательных девушек, но я так надеялась…
- Сколько ей лет? - делая вид, что все хорошо, поинтересовалась снова.
- Семнадцать.
- «Столько же, сколько и мне», - только и пронеслось в голове.
Молчание.
- Почему ты не спрашиваешь, откуда я знаю?
- В телефоне, наверное, увидела.
Меня возмутило это до кончиков волос. Я никогда в жизни не ползала в чужих телефонах без спроса, будь он даже просто одногруппницы.
- Нет. Бабушка сказала. Она утверждает, что у большинства молодых людей твоего возраста есть девушки, и ты вряд ли являешься исключением. Вот я и решила спросить. Не могу поверить, что ты, действительно так плохо обо мне думаешь. Я не лажу в чужие телефоны.
- Молодец.
Молчание.
Сразу вспомнилось, как уже догадываясь об его городских отношениях и видя его заигрывания с Таней, на предыдущем серьезном разговоре я заявила:
- Там вне лагеря у тебя может быть куча девчонок, но здесь я буду одна. Или не буду вообще. Либо ты остаешься только со мной, либо ты уходишь. Да, я маленько расстроюсь, но поверь мне, переживу и это.
На что он только промолчал.
Именно сейчас я вспомнила об этом. И подумала:
«А ведь он все, как всегда, знает. Он ведь наверняка догадывался, что я спрошу его об этом. Слишком уж спокойно он ответил на мои вопросы, будто только и ждал их».
Но только он не знает, как много вопросов мне еще надо ему задать. Как много вопросов мучает меня. Самый главный из них:
«Нужна ли я ему? И зачем?»
Я очень долго не могла решиться, чтоб задать их. Но все-таки решилась – спросила. А Миша как всегда соригинальничал. Нет, он, конечно, сказал мне «Да», но перед этим как обычно предварительно подумав, выждав продолжительную паузу. Стоит задуматься, насколько я ему нужна. Хотя я бы поверила ему намного меньше, если б он ответил моментально. Я и так практически не верила ни одному его слову.
Был еще вопрос, немного, но все же мучивший меня:
- Миш, а у тебя в семье есть марийцы?
- Да, папа.
- Хм, - я улыбнулась,- бабушка была права.
Моя бабушка всегда права. Она единственная из всех родственников, знающая обо мне и моих похождениях почти все. Она всегда говорила мне, какой национальности каждый из моих парней, кто его родители, каков он сам и как себя с ним вести. И она ни разу не ошибалась.
Про Мишеньку она не сказала почти ничего. Только, чтоб я боялась, что он меня приворожит или привяжет к себе. Ведь марийцы обладают магической силой обольщения и притяжения. А у Миши эта сила увеличивалась втрое. По крайней мере, так казалось мне. Он умеет подвести меня к какому либо решению, но сделать это так, чтоб я думала, что это мое и только мое самостоятельное решение.
Он знает, как вести себя со мной, как преподнести, чтоб я хотела быть с ним. Он очень умен, он слишком много знает, при этом не зная обо мне почти ничего. Не знает, какое блюдо я люблю, как зовут мою маму, моего папу, как я живу, с кем я живу, где я учусь, чем увлекаюсь…
Он практически ничего обо мне не знает, ничего о моей жизни до него. И в то же время он знает обо мне все, верней, о том, что творится у меня внутри: мои мысли, мечты, фантазии.
В моей голове крутилось еще сотни, тысячи воспоминаний, размышлений, но все как-то смутно смешивалось в голове и сплывалось в одну картину, под названьем сон…
И тут раздался резкий громкий стук. От сна не осталось и следа. Я почувствовала, что Миша тоже вздрогнул. За окном послышалось два голоса. Это были Наталья Петровна и старший воспитатель, короче, наша администрация. Раздался новый стук и еще десятки быстрых и громких его отзывов у меня в сердце.
Первую мысль «А может под кровать?» заменила последующая «Или в шкаф?» Но Миша молчал. И я тоже. Еще несколько стуков, недовольный шепот и шорох удаляющихся ног.
- Что это сейчас было? – испуганным голосом поинтересовалась я.
- Не знаю, - спокойно ответил он.
- Ты думаешь, они вернутся?
И снова «не знаю».
Но только мы снова начали засыпать, как задрожали стекла от ударов кулаком, в три раза сильнее предыдущих. Дальше делать вид, что мы спим было просто неприлично. В это бы никто не поверил. Поэтому мы с Мишкой, как подорванные соскочили и начали одеваться. Я спала в одном пеньюаре. Не думаю, что администраторы бы обрадовались, обнаружив меня здесь в таком виде. И в полной темноте я начала натягивать футболку. Конечно же, надела ее шиворот-навыворот. Одеваясь, думала только об одном: «Куда спрятаться?». И, вообще, нужно ли это делать.
- Ну что? Под кровать? – почти одними губами прошептала я.
- Ну да, - еще тише ответил он.
А дальше, как в самой ужасной комедии. Это было так глупо. Я под кровать. Миша открывает дверь. Залетает разъяренная Наталья Петровна, включает свет и первым делом – под кровать. А там я!!!
- Вылезай, - так будто обнаружила клад, произнесла она.
Я вылезла. Мне казалось, что цвет моей кожи нисколько не отличался от ярко-красного тона футболки. Я села на краешек кровати и смотрела на нее, как кролик на удава. Помимо этого, похоже все и я в том числе, заметили то, как быстро я одевалась. Теперь в моей голове перемешалось все: нелепость и ужас происходящего, стыд, позор (!), и в то же время, мне просто до невозможности хотелось смеяться, не просто смеяться – хохотать, ржать до потери пульса.
Но приходилось корчить гримасу невинности и делать вид, что ничего не произошло, я здесь по чистой случайности, и это не то, что вы подумали. Наталья Петровна просто не могла устоять. Ее ярость быстро сменилась смехом. Она только плюнула, развернулась и ушла, кинув напоследок «Завтра поговорим», и ее смех еще долго было слышно в тишине ночи.
Выдохнув все напряжение и закрыв лицо руками, наконец, я выплеснула все эмоции. Вернувшись, Миша начал успокаивать меня. Только он не сразу догадался, что я не плакала. Это была истерика хохота. Когда он это понял, то только прижал меня еще крепче к себе и тоже засмеялся.
Так мы смеялись, потом успокаивались и снова смеялись почти до утра.
Единственное, что меня все это время беспокоило, искали не меня. Ведь тогда бы я не думаю, что все обошлось бы суровым взглядом нашего психолога. Искали какую-то Таню…
На следующий день я, конечно же, «серьезно» поговорила с Натальей Петровной, и узнала все подробности, кого и когда потеряли.
Она заприметила меня еще утром. Но, всячески ее избегая, я все же столкнулась с ней лицом к лицу. Улыбка сама расползлась от одного уха до другого. Да и она тоже не смотрела на меня исподлобья.
- Доброе утро, Мариночка! Как тебе сегодня спалось? – с ухмылкой произнесла она.
- Здравствуйте, - я смущенно отводила взгляд.
- Жених-то приснился на новом месте? – еле сдерживая смех, продолжила издеваться она.
- А вы думаете, после того, как вы пожелали мне спокойной ночи, я уснула?
- Да ладно. Вы уж не сердитесь, нам на вас-то по барабану, хоть вы что там делайте. Мы ребенка потеряли. Таню.
- Таню? Это черненькая такая в спортивном костюме?
- Ага. Мы после десяти пошли проверять, а ее на месте нет. Ни в вожатской комнате, ни в зеленом доме. Все всполошились. Ну сразу и подумали, что она у него. Как бы случайно видели, как она к нему подкатывала, ночевать напрашивалась. Мишка, вроде не глупый парень, да и она для него слишком мала, отшил ее. А раз на месте нет. Все думаем, точно договорились, разыграли будто он ее прогнал, а потом пустил и закрылись. Когда пошли искать – слышим женский голос у него в комнате. На что мы еще могли подумать? Захожу, первым делом, под кровать – а там ты! Я еще в шкаф заглянула, вдруг там сидит.
- Вам меня что ли мало было?
- Ну знаешь ли, от такого шока можно было хоть что сделать. Тем более я не ожидала увидеть там тебя.
«А Таню. Видимо, не одна я заметила, как они смотрят друг на друга. И это не ревность. Это просто сохранение достоинства. Когда все видят то, в чем ты не хочешь признаться себе, сплетни перерождаются в факт. Но, что более оскорбляет, никто, кроме моих девочек из отряда и этой самой Тани, даже не заметил, что между нами с Мишей вообще что-то может быть. Сколько удивления: «Я не ожидала тебя там увидеть!» Видимо, мы замечательно маскируемся».
Как-то всплыл момент в голове, когда я пришла укладывать спать мальчиков, а они в голос заорали: «ТАНЮ!!! ТАНЮ!!!»
- Какую Таню? – не поняла тогда я.
- Мишину девушку! - ответили они, так будто я спросила какую-то глупость.
Вопросов больше не было, но и настроения тоже. Я понимала, что Миша ничего мне не обещал, да и сама я не рассчитывала ни на что большее, чем легкие ненавязчивые отношения в течение смены. Но ощущение было такое, будто мой молодой человек целовался у меня на глазах с моей подругой. Сердце не желало воспринимать такую ситуацию. Оно бастовало, оно кричало, оно начало неистово придумывать планы бегства, спасения. Я точно знала, что мне делать, если это повторится. Флиртовать с другим.
Но весь последующий день Мишанька был таким ласковым, нежным и почти ни разу не замеченным в ее обществе. Правда, он успел немного поиздеваться надо мной, но эта была приятная истома.
Очень часто в сон-час я дремала у него в вожатской комнате. И в этот день он «дремал» вместе со мной, потом мы вместе ели апельсин, и как-то случайно получилось, что мы начали заигрывать друг с другом. И он начал меня целовать…
Нет. Верней, да. Как сложно объяснить. Миша как бы дразнил меня, касаясь губ. Сначала я не отвечала на поцелуй, но как только расслабилась и решила получить удовольствие. Снова «БРЫСЬ»!!! И так три раза подряд. Он просто издевался надо мной. Знал, что это раздражает меня, приводит в ярость, но все равно мучил. Ведь он также знал, что это мне безумно нравится, и это будет один из моментов, который я частенько буду вспоминать. Не чмоканье и не поцелуй – что же это? Это нежность.
После таких случаев ждешь встречи еще больше. С какой надеждой, радостью я летела к нему вечером после душа. Я ждала продолжения дневного удовольствия. Конечно, у меня есть принципы, ограничивающие наслаждение, устанавливающие пределы. Но ведь я ждала…
Захожу в домик мальчиков. Полнейшая тишина. И тут насчет: «раз, два, три» они начинают читать стихотворение хором. Я запомнила только последнюю фразу:
«Спи, Марин, спокойной ночи!»
Мне, конечно, было до безумия приятно, ведь я догадывалась, кто и для кого их выдрессировал. Но два небольших момента смущало меня. Первый, дети извинялись за дневной инцидент, за то, что при баловстве попали мне в глаз мокрым полотенцем и довели до слез. Второй, это пожелание спокойной ночи выглядело как намек на то, что «не пошла бы я на…» Ну, то есть не пошла бы я спать, а то им здесь и без меня не плохо. Для подтверждения своего предположения я спросила, глядя на Мишу:
- Я тебе больше не нужна? Я могу идти спать?
- Да.
И это спокойствие. Неужели он, действительно, настолько бесчувственный? Неужели он не видит, что девушка замешкалась, значит чего-то ждет? Нет. Он ничего не заметил. А если и заметил, то не моргнул и глазом, даже не показал виду. Мне казалось, ему вообще плевать, что я пришла к нему, пришла быть с ним. Миша прогнал меня. Первый, но не последний раз.
Позже я узнала, что он снова ходил «лечиться» коньяком. У него была ангина. И две причины прогнать меня. Первая – я заявила ему, что не целуюсь с пьяными, но где уверенность в том, что он собирался это делать. Вторая – боязнь меня заразить, это уже позже сказал мне сам Миша. Но только он забыл спросить, хочу ли я этого. Хочу ли я остаться здоровой, но спать обеспокоенной в полном одиночестве? Или же мне плевать на все, но только бы еще одну ночь, еще один день, еще чуть-чуть, еще маленько…
Я даже не заметила, как быстро я стала к нему привыкать. К его рукам, глазам, губам. К его выходкам, в конце концов. К его неординарным поступкам, нестандартному мышлению, долгим размышлениям. Мне уже нравилось в нем все, а если и не нравилось, я готова была с этим смириться. И для меня это было ненормально. Это пугало меня, угнетало, заставляло волноваться. А тут еще он кинул меня, продинамил!
И пошло! День за днем, а, верней, ночь за ночью я проводила одна. Он меня выгонял! Он так тонко намекал, что аж просвечивало. И это было ужасно! Гордость и страх – это две вещи, развернувшие нехилую борьбу в моей голове. Я боялась его потерять, мне сложно было себе в этом признаться, но это так. И все же меня унижало такое положение дел. В первый раз в жизни меня отталкивали, приятно проводили время днем, а ночью говорили: «Чао, бэби». Если Миша думал, что это вызывало интерес к нему, он ошибался. Это оскорбляло. И вынуждало меня на откровенные разговоры.
Иногда мне кажется, что я тиран какой-то. Постоянно капаю на мозг, пытаюсь выяснить отношения, читаю нотации. Зачем? Для чего? Ему вообще ничего не нужно. Ему просто изредка бывает скучно, и тогда он зовет меня. Все. Ни меньше, ни больше. Просто приятное времяпровождение.
Я помню, однажды в столовой я сказала ему одну вещь. Я долго думала над нашими отношениями, не зная, как их обозначить, и провела интересную параллель.
- Миш, я тебе сейчас кое-что скажу. Только ты не смейся, ладно?
- Хорошо.
- Только не смейся.
Небольшая пауза.
- Я тут думала… я и ты напоминаем мне такую, знаешь, семью со стажем, ну лет под сорок…
- Хм, - он улыбнулся.
- Ну мы так же едим за одним столом, я за тобой ухаживаю, воспитываем детей, даже спим в одной кровати, единственное, чего нет, это секса…
Я замолчала и посмотрела на него. Мне важно было видеть его реакцию. Все это время он слушал меня с серьезным лицом. Мне даже показалось, что Мишка, вообще, меня не услышал, думая о чем-то о своем. А второй раз повторять это не хватило бы смелости. Но он заулыбался. И на душе сразу потеплело.
«Господи, что со мной происходит? Как мне это надоело!» - эта мысль в последнее время посещала меня все чаще, особенно перед сном.
И я решила оторваться, забыться. Тем более такой прекрасный повод. Он на очередном Дне рождении, он снова пьет. А я по собственной же глупости туда не попала (мне же надо, чтоб меня лично пригласили, а не заочно позвали). Ну и мы с Танюшей устроили вечер разврата. Это была фотосъемка с элементами эротики.
Со стулом и без, на кровати, на полу, на тумбочке, вдвоем, поодиночке, сидя, лежа, стоя… все самые тайные желания всплывали наружу. Мы пели, танцевали, фоткались, хохотали, и, я думаю, провели вечер никак не хуже его. Конечно, было немного странновато, что в соседней комнате, где отмечался праздник, было тише, чем у нас с Танечкой.
Между прочим, Таня тоже не проводила время рядом с человеком, с которым хотела бы его провести. Но ее романтическая история была намного веселее и не такая муторная.
Его звали Женя. Я думаю, если бы его назвали Апполоном, никто бы даже ни разу не спросил «Почему?». Тут и так все было понятно. Он будет секс - символом лагеря. Так сказать, первым парнем на селе.
Первый раз Танечка столкнулась, именно столкнулась с ним в офисе. Она очень торопилась, чуть ли не бежала и прямо на входе…
БУМС! Всего несколько секунд, удар, прикосновение, взгляд. И вот это то, что называют, влюбленность с первого взгляда. Не любовь. Но влюбленность. Ведь пару импульсов, пару электрических зарядов уже успели проскочить между ними.
А значит и при следующей встрече он оказывал внимание ей. А хотелось, чтоб и мне тоже. Просто так я устроена, такой я человек. Я – эгоист! И мне надо много внимания. Все и всех. Но я же умею себя контролировать, когда мне это надо. Конечно, я не показала вида, что Евгешик мне тоже приглянулся.
Поэтому в ту первую ночь, когда я засыпала в объятьях Мишки, Таня сначала спала спиной к спине с Женей, а затем они гуляли. В пять часов утра по улицам ближайшей деревни, располагающейся в километре от лагеря. Разве не романтично? И они хотя бы познакомились, он начал спать у нее со второго дня.
Пару раз я заставала их в комнате за интересным делом, при мне он постоянно улыбался ей, делал комплименты. И не нарочно в душе рождалось зерно зависти. Но намного больше в сердце было радости за подругу. За ней уже много лет подряд бегал один молодой человек, истрепал всю душу, но ей было до того его жалко, что не могла бросить. А тут Танюша просто расцветала мгновенно, в глазах искорки заиграли, улыбка с лица не сходила. Впервые с ее уст ни разу не слетало его имя. Целый месяц! Пока я сама ей об этом не напомнила.
Стоит ли говорить о том, как Женя повлиял на ее жизнь? И пусть ей трудно в этом признаться, я давно начала догадываться, что она мало того, что влюбилась, так еще и привязывалась к нему с каждым днем все сильней. Смотрела на нее и сравнивала с собой. И, возможно, я тоже привыкала к Мишаньке, но…
Он сам не дал мне это сделать, по крайней мере, полностью способствовал обратному процессу. Он сделал то, чего я никак не ожидала, то, что было мне непонятно и неприятно. Неприятно?!? Мне было безумно обидно, противно, мерзко. В моей голове долго не укладывался этот поступок. Я не хотела в это верить и, если честно, не верю до сих пор. Легче все пропустить не через себя, а мимо, так будто это произошло не со мной. В принципе, я так и сделала.
Я узнала об этом чисто случайно, от одной из воспитательниц нашего лагеря. Да и я тоже рассказала ей пару новых, неожиданных для нее новостей. Так что мы встретились не зря. Иногда просто поражаюсь иронии судьбы. Но все это случилось позже, через день после дня рождения.
А за день до этого. У меня был просто ужасный день. К тому времени я уже начала флиртовать с несколькими парнями лагеря. Особое внимание уделял мне Саша. Поваренок, рэпер и просто классный парень, который каждый день носил мне сладости. Я жуткая сладкоежка! Даже моя печень одно время сдалась и отказалась воспринимать их, все высыпало на лицо. Не самая приятная картина! Но это не мешало мне продолжать поедать все, что хоть немного сластит. И Саша об этом знал (хорошо, что он не догадывался о Мишке).
А я же понимаю, что за все в мире надо платить. Он носит мне конфеты, рулеты, шоколадки, а я делаю ему массаж. Бартер. Симбиоз. Не более того. В последнее время он приходил ко мне все чаще, обычно в два часа ночи. И сегодняшний день был не исключение.
Только сначала я отправилась на неоконченное день рожденье (наконец-то, меня пригласили лично). Нас было восемь, в том числе и Миша. Странно, на его лице совсем незаметно было радости. Что являлось тому причиной – непонятно. Может, мое присутствие, может еще чье либо. Вообще, весь сегодняшний день он вел себя странно. Постоянно нервничал, прятал глаза, избегал встречи, хмурился и, самое главное, всеми путями не пускал на планерку. Что должно было обсуждаться на этом собрании? Я не знаю. То, что я присутствовала там, ничего не изменило.
Но я чувствовала, что что-то не так. Догадывалась по виноватым взглядам Тошика и Сережи, по их оборванным фразам. Примерно таким:
- Да нам на планерке сегодня точно влетит за вчерашнее. Уууу, что будет.
- А что случилось?
- А ты не знаешь?
- Нет. А должна? И что именно?
- Да нет ничего такого. Просто я не могу говорить, не зная того, что ты уже знаешь.
Или:
- Не ходить что ли сегодня на планерку?
- А что?
- Да я всю вину на себя взял. Всех, главное, отмазал: и Сережку, и…
Неловкая пауза.
- Кого? – спрашивала я, догадываясь, про чье имя мне не хотят рассказывать, - Мишу?
- Нет. Нет.
- Но ты же сказал «и…». И кто?
- Да никто. Просто выпили вчера все многонько, вот и будем получать.
Мне верилось в это с трудом. Вся их ложь плохо пахла. Поэтому всеми правдами-неправдами я добралась до этой страшной-страшной планерки. Но ничего нового не узнала. А так бы хотелось.
И вот сейчас, смотря на милого сердцу человечка, я все думала, почему он грустит, что он натворил. Может, я сделала что-то не так? Хотя я старалась не выдать своего настроения и делала вид, что у меня все лучше всех. В середине вечера он встал и ушел…
Не просидев и пятнадцати минут, я отправилась за ним. Мне хотелось поговорить с ним, помочь ему, сделать что-нибудь приятное, только, чтоб он улыбался, чтоб уголки его губ снова смотрели вверх. Я чуть ли не летела к нему, готовая на очень многое.
Но по пути столкнулась с Сашей. Он уже направлялся ко мне в гости, на очередной сеанс массажа. Пришлось говорить, что у меня заболел ребенок, что в принципе было правдой. Только беспокоил меня сейчас больше взрослый ребенок и его непонятные симптомы. Поэтому я нисколько не жалела, что проведу вечер, слушая пациента, просто молча просидев с ним. Без разницы. Лишь бы только с ним. Но!
В вожатской комнате его не было. У меня аж сердце застучало громче, чем все звуки в лагере вместе взятые. Закрались в голову самые нехорошие мысли, предположения подтверждались.
«Фу! Слава, Богу!» - Миша был у детей, рассказывал страшилки.
Не очень-то уж радостно он меня встретил. Как будто ждал, но не меня…
Конечно, потом мы пошли в комнату, очень долго сидели, разговаривали. О том, что он соскучился по друзьям, родителям, что ему все надоело, что его хотят уволить за невыполнение должностных обязанностей. А все равно все не то. Я чувствовала, что есть еще что-то, чего он не говорит, упорно пытается спрятать. Я готова была вот так сидеть с ним до утра, лишь бы только узнать, понять.
Но, как всегда, он меня выгнал, он просто сказал после очень затянувшейся паузы:
- Маринчик, солнце, понимаешь… я хочу остаться один…
Дальше он мог не продолжать.
- Мне нужно над всем подумать. Так надо. Все будет хорошо.
Чмокнул. И все. Я пошла к себе. Все дорогу думала только о том, что снова осталась одна. Сейчас, когда я готова была на очень многое, отдать все, что есть, за улыбку, Миша меня оттолкнул. Как он мог отпустить меня в таком состоянии одну в темноту, в пустоту, в пропасть…
Почему он не подумал, что я могу натворить глупостей, что сейчас я способна на необдуманные поступки? Ведь именно в такие моменты хочется поддержки, теплого плеча, сочувствия, ласки. А в два часа ночи вряд ли кто-то мог мне это дать, кроме него.
Мог. Человек, который ждал меня на пороге с шоколадом. Вот, что мне сейчас нужно! Пять минут назад слезы чуть ли градом бежали из глаз. А теперь сердечко улыбнулось. Так приятно, когда о тебе кто-нибудь заботится и всегда ждет. Я была очень благодарна Саше.
Конечно, я ответила ему тем же. Заботой. Массажем. Только он неправильно понял меня. Захотел большего. И поцеловал. А я была не готова. Не ожидала. Не хотела. Не ответила. Я ласково объяснила ему, что так делать нельзя, что я здесь не поэтому.
- Ай-яй-яй, Саша. Так нельзя. Больше не делай так никогда.
- Почему?
- Потому что я не хочу.
Затем встала, взяла шоколад и ушла.
А на следующий день я полдня прятала глаза, чтоб не встречаться взглядом с Мишей. Пока не встретила воспитателя третьего отряда и замечательную девушку, знающую все тайны нашего «Дома-2», то есть лагеря.
Вообще, разговор начался с обсуждения Саши. Про то, какой он хороший, какой классный, жаль, что маленький (ему всего пятнадцать). Про то, как красиво он умеет ухаживать, как сильно втюрился в Настю, что даже посвящает ей все песни. Стоп! Ухаживает за Настей? Я еле удерживалась, чтоб не сказать ей, что произошло вчера. Сначала я должна все выяснить.
- Понимаешь, Саша с ума по мне сходит, все ночи у меня проводит, мы вместе с ним песни пишем. Но он слишком мал для меня. У меня только что закончились пятилетние отношения с двадцати пятилетним мужчиной. А вдруг я захочу вернуться. Как потом сказать ему, что он мне не нужен, ведь мне так страшно его обидеть, мне его очень жалко. К тому же и я могу к нему привязаться…
- Знаешь, возраст не всегда имеет значение. Поверь.
- Просто мне надо серьезных отношений. А у нас с ним страсть. Где уверенность в том, что она не пройдет завтра, послезавтра? Тем более здесь все друг с другом спят.
- Это точно. «Дом-2» просто отдыхает. Можно кино снимать.
- Вон даже у Тошика есть девушка, а он спит с какой-то малолеткой.
- С Настей, светленькая которая? – не очень сильно удивилась, но где-то внутри уже что-то подпрыгнуло. Я бы все отдала, чтоб не слышать следующую фразу!
- А что уж говорить про Сережу с Мишей?
Я даже глазом не моргнула, чтоб не выдать себя, хотя хотелось заорать «С КЕМ?». Но сейчас важнее подтвердить услышанное, узнать подробности.
- А они с кем? – равнодушным голосом заядлой сплетницы спросила я.
- А ты что ничего не знаешь, что ли? Ничего не слышала?
- Слышала краем уха, просто, кто что говорит. Одни - одно, другие - другое. Но про то, с кем кто спал, не слышала, - говорила я, уже прекрасно зная ответ.
- Ну Миша с этой… «Дам всем!»…
- Таней? – уверенно спросила я.
- Черненькая такая… у которой ползадницы висит.
- Ну, Таня. Она из второго отряда. Но ведь ей только пятнадцать! Это же статья. Неужели, он настолько глуп? – это вопрос я адресовала скорей себе, чем ей.
- Она сама на нем висла постоянно, к тому же он был пьян.
- А я думала, что Миша спит только со мной… - задумчиво произнесла я.
- Вы с ним спите? – поразилась она.
- Ну как, просто в одной кровати спим, но не спим, - прокомментировала я и, подумав, для большей уверенности добавила, - чисто случайно, уснули вместе, бывает я устаю, остаюсь у него…
- Ааа… Так-то он и со мной спал.
- В смысле?! – успокойся, чуть не выдала себя.
- В смысле Миша пару раз ночевал со мной. Когда мы пили.
Кажется, меня начинало тошнить. Пора раскрывать карты, дальше все это слышать я не могу! Я не готова это принять! Не готова поверить!
- Насть, я вчера целовалась с Сашей…
- С кем?
- Верней, я делала ему массаж, за шоколадки, а он меня поцеловал. Конечно, я не ответила и объяснила, что так делать плохо. Я же думала, что мы с Мишей…
Мы внимательно друг на друга посмотрели и все поняли без слов.
- Прости, - начала я, - я не знала о вас с Сашкой.
- А я о вас с Мишей…
- Он, действительно, переспал с этой Таней?
- Можешь не сомневаться в этом. А ты разве ничего не знала? Почти пол-лагеря знает…
- Вот именно знают почти все, а никто до сих пор не сказал…
- Я думала ты знаешь, а то давно бы уже сказала.
- Я не знала, тихо добавила я.
- Я тоже. Но теперь у меня будет повод бросить Сашу, а то не могу никак отвязаться. Он весь такой хороший, - улыбнулась Настя.
- Хм. – Изо всех сил я пыталась изобразить на лице спокойствие и безразличие.
Похоже, что она верит, потому что еще что-то говорит, но я не слышу. Остальное для меня уже не важно. Рассудок начинает мутнеть. Слава Богу, прибежали ее дети, отвлекли от меня и забрали.
Первым делом, я хотела увидеть его. Так и сделала. Он был на концерте, стоял у стенки. Я зашла тихонечко, едва скрипнув дверью, но он повернулся сразу, видно чувствуя, как кто-то сверлит затылок взглядом. Я посмотрела не него. Я хотела, чтоб Миша знал, что я все знаю. Но, по-моему, он ничего не понял.
Тогда я пошла в столовую к Танюше, подруге (почему их обоих так зовут?). Самое важное сейчас – это выплеснуть энергию, успокоиться. Иначе я могу натворить глупости.
Я набрала горячего чаю, кипятка, села на скамейку. Голова кружилась неимоверно. Как только Таня увидела меня, то сразу побледнела, она догадалась – что-то случилось.
- Что? Что такое?
- Таня! - вместе с ее именем выплеснулась вся горечь.
- Что, Солнце? Ну?
- Он с ней спал… - почти прошептала я.
- Кто с кем?
- Миша с ней спал, - каждое слово, как отдельный звук, четко отчеканено, - позавчера.
В глазах подруги читался ужас. Мне казалось, она больше поразилась и расстроилась, чем я. Действительно, мне обиднее совсем другое.
- Тань, почти весь лагерь знал. А я нет.
- Я не знала.
- Сережа знал! Тошик знал! Мы с ним больше двенадцати часов в сутки проводим! А он не сказал…
- Мариш, они не виноваты. Кто они такие, чтобы лезть в ваши отношения?
- Но ведь мы с Антоном друзья! И больше, чем он с Мишей!
- Он не мог вмешиваться в вашу жизнь!
- Таня! Почему он сам не сказал? Почему я узнаю это от посторонних людей? Спасибо большое Насте, если б не она, я до сих пор, наверное, ничего не знала.
- А она откуда знает?
- Разве это имеет значение? Об этом пол-лагеря шепчется.
- Ну кто, например, еще знает?
- Это я и хочу выяснить.
И тут же, заприметив Таниного Евгешика, направилась к нему. Он играл в настольный теннис.
- Жень, ты тоже все знал?
- Ты о чем?
- А ты не догадываешься?
- Может, пояснишь?
- Ты же знаешь, о чем я говорю. Так ты знал?
- Не понимаю, о чем ты говоришь.
- Спасибо большое.
Следующую «жертву» долго ждать не пришлось. Она сама шла мне навстречу. Алена Владимировна.
- Привет, - как всегда улыбаясь, начала она.
- Ты тоже знаешь?
- Да.
Как я хотела услышать именно этот ответ. Без лишних вопросов. Просто.
- Почему ты ничего мне не сказала?
- Ты только что узнала?
- Да.
- Извини, я не знала. Думала, раз все знают, то и до тебя тоже дошло.
- Как видишь немного позже, чем до всех остальных.
- Он сам тебе сказал?
- Нет. Настя. Именно поэтому и обидно.
- А у вас какие-то серьезные отношения?
- Нет…
Я посмотрела на нее. И вдруг до меня дошла вся суть ситуации. А ведь Миша мне, действительно, никто. Я общаюсь с ним также, как с Тошиком, Сережей, шутя заигрываю, прикалываюсь, весело провожу время. Единственное отличие – я сплю, верней, спала с ним в одной кровати. И он мог бы меня предупредить, что я не одна, желающая провести с ним ночь. Получается, факта измены как такового не было. Но предательство…
И не только со стороны Миши. Сейчас я целенаправленно шла в радиорубку к Сереже, ведь он тоже во всем этом участвовал.
Поднимаюсь на второй этаж. Захожу. Никого нет. Я даже как-то расстроилась. Решила поискать его в дискотечной. Выхожу. И тут!
«Стоп! Радиорубка. Если сказать что-либо в микрофон, это услышат все, кроме тех, кто находится в домиках. Обычно, объявления делал Сережа, повторяя информацию для точности два раза. Но сейчас его нет. И объявление могу сделать я».
Посмотрела в окно. Это было невероятное совпадение, но Миша как раз направлялся в эту сторону. То есть он мог прекрасно меня слышать. Беру микрофон. Закрываю глаза. Набираю воздуха.
- Михаил Юрьевич, воспитатель пятого отряда, большое вам спасибо за вашу искренность и честность. Благодарю.
Выдох. Новый вдох. И снова.
- Михаил Юрьевич, воспитатель пятого отряда, большое вам спасибо за вашу искренность и честность. Благодарю.
Выдох. Вдох. Открываю глаза, кладу микрофон. Выхожу из радиорубки. И чувствую себя довольно-таки спокойно и свободно. Вся лишняя энергия куда-то испарилась. Больше не хочется бегать за всеми и задавать один и тот же вопрос. Это уже не важно. Прошло. Я даже улыбнулась.
Встретиться с Мишенькой сейчас как-то не очень хотелось. Возможно, я не готова к серьезному разговору. То есть выходить из здания – не вариант. А раз он направлялся в эту сторону, значит, через тридцать секунд будет здесь.
- Марин, ты Тошика не видела? – это Даша.
Слава Богу, мне как раз желательно с кем-нибудь поговорить, чтоб он не думал, что я его здесь поджидаю. Тем более это не так.
- Нет. Тоже искала.
- А ты зачем?
- Да уже не надо. Так спросить хотела кое-что…
Я не ошиблась. Он идет в радиорубку, никого там не нашел, выходит…
«Так, направляется в нашу сторону».
Похоже, что из-за Даши он меня не разглядел, так как еще не подойдя, начал спрашивать:
- Даш, ты не видела, кто сейчас объявление делал?
- Нет…
Но не успела она что-либо добавить, как я выглянула из-за ее плеча, посмотрела на него и заулыбалась. Это не наигранная улыбка. Я, действительно, не понятно чему радовалась.
- Это сделала я. А что?
Ему в отличие от меня было совсем не смешно. И снова этот взгляд. Только теперь в нем читались сразу несколько ощущений. Уверенность и отчаяние, радость и грусть. Но, возможно, это только мое отражение…
Как долго я не смотрела в эти глаза! Как долго не видела его! Миша…
Теперь мне казалось, что я даже соскучилась. Так хотелось его обнять и ни во что не верить. Но между нами стояла огромная стена – Даша!
- Вечером поговорим, - многообещающе произнес он. И ушел.
Я тоже долго не задержалась здесь. Все-таки нужно не забывать, что я вожатая, и меня дети ждут. Пора бы уже навестить их.
Иду, а навстречу Наталья Петровна, усмехается. А затем Танечка. Не моя подруга. А та самая Таня. Не знаю, слышала она или нет объявление, поняла ли что-либо, но бежала ко мне очень взволнованной.
- Марина, скажи мне, пожалуйста, мне очень надо знать. Ты, правда, беременна от Миши?
Я чуть не захохотала, но пришлось сохранить серьезный вид, что было очень тяжело. Просто накануне произошел нелепый случай.
Евгешик предложил прокатить меня на велосипеде, я не отказалась. А надо было. Что произошло – не знаю. Но после того, как я слезла с багажника, я не смогла идти. Голова кружилась, так что аж лево с правым перемешалось. В глазах потемнело всего лишь на секунду. Я не удержалась и упала. Тут же сбежались дети, Женя, другие вожатые. В общем, проводить до отряда было кому.
Прихожу, а там как раз эта Танечка с моей Танюшей сидит, разговаривает. Не знаю, как они, вообще, рядом оказались, ведь последняя на дух не переносит первую. Не знаю, как первая…
Обе сразу увидели меня, испугались, начали допрашивать, что случилось. Но так настроение у меня было прекрасное, я и решила пошутить, не догадываясь чем это может обернуться.
- Да голова кружится сильно.
Два, направленных на меня, вопросительных взгляда.
- Я беременна. Две недели, - на полном серьезе, но со счастливой улыбкой выдала я.
Подруга сразу поняла, что я прикалываюсь. Мне кажется, тут бы любой догадался, что это всего лишь шутка. Но только не Таня. На лице девочки читался ужас. Она кивнула на недалеко стоящего Мишу. Уж мы-то с ней чувствовали, кем являемся друг другу. Она прекрасно знала, что между мной и им что-то есть, как собственно, и я понимала ее отношение к нему. Поэтому и подтвердила ее самый большой на данный момент страх.
- Да-да! Правильно думаешь.
Она посмотрела на него, на меня и еле-еле выдавила улыбку. Весь оставшийся вечер мне оставалось только наблюдать, ее косые взгляды, отсутствие настроения и злость. Я осознавала, что поступаю неправильно, но это так приятно! Чувствовать себя победителем, быть на высоте. Всего лишь глупая шутка. А она поверила. Слишком сильно влюблена, это и мешает ей смотреть на все трезвым взглядом, это туманит голову.
И вот сейчас, смотря на нее, единственное, что я испытывала, жалость.
«Неужели ее до сих пор это мучает? Что ж я скажу ей правду, но только сначала сама кое-что узнаю».
- А ты спала с ним? – как ни странно, но я до сих пор не верила. Хотелось услышать это от нее.
Страх в ее глазах сменился ужасом, растерянностью.
- Нет, - очень неуверенно произнесла она, - ну скажи ты честно беременна от Миши?
- Давай начистоту. Ты – мне, я – тебе. У вас что-то было? – спокойно спросила я.
Она долго молчала. Ее глаза метались, не зная на чем остановиться.
- Да, - и тут же выжидающий, просящий взгляд.
- Хм. – Я улыбнулась. – Я с Мишей не спала и спать не собираюсь, а, соответственно, не могу быть от него беременна. Это была всего лишь шутка. Мне очень жаль тебя. Ты уже не замечаешь очевидного.
И, развернувшись, пошла. Видимо, пытаясь, как-то поднять себя в моих глазах, от отчаянья, она закричала мне в спину:
- У нас ничего не было. Я с ним не спала.
Я даже не обернулась. Сейчас это было совсем не важно. То, что хотела, я услышала. А теперь ее слова вызывали у меня только ухмылку.
Все как в кино. Наша встреча, не с того начавшиеся отношения, его предательство, мое поведение. Прямо-таки идеальный сценарий для бразильского сериала. Только есть небольшое «но». Я не играла роль, не строила из себя что-либо. Я так чувствовала. Это мое истинное состояние. Мне было больно, обидно – пожаловалась, высказала, «отблагодарила». Мне стало спокойно – начала улыбаться. Никакой игры и лицемерия. Все, что внутри, то и снаружи. Содержимое не отличалось от упаковки. Даже не пришлось строить из себя благополучного человека. Просто я таким и являлась.
Винить Мишку мне, в принципе, не в чем. У нас с ним не было и нет серьезных отношений, то есть он имел право спать с кем захочет. Да и я не ангел, ведь, целуясь со своим Сашей, я не могла знать, как поступит Миша. Так могу ли я что-либо требовать? О каких отношениях может идти речь? Измена ли это? Нет. Отчитываться передо мной он также не обязан. Мы друг другу – никто. Предательство? Снова нет. Так, если мне никто не изменял и не предавал, почему я должна быть несчастной, почему должна страдать? Окружающие смотрели на меня с жалостью (сплетни разносятся здесь быстро), ждали моих терзаний, слез. Каждый пытался успокоить, чем-либо помочь. Но мне не нужна помощь, я и так спокойна. Сама понимала, что веду себя как-то странно, не так, как полагается что ли. Но ничего не могла поделать. Внутри какая-то пустота и ничего не видно. Кроме легкой пыли, неприятного осадка. И все.
К вечеру и вовсе отошла, даже уже болтала с девчонками на различные темы, шутила и красовалась перед зеркалом, накручивая бигуди. Я помнила, что мне еще предстоял разговор с Мишей, но в комнате было так весело, что просто не могла на него настроиться. Поэтому, когда он пришел, я снова встретила его с улыбкой и прекрасным настроением, а также головой с разноцветными бигудюшками.
- Марин, не хочешь прогуляться?
- С удовольствием! Сейчас только курточку одену.
- Ты так пойдешь? – с недоверием и вечной ухмылкой спросил он.
- А тебе это мешает? Если да, я могу не идти.
- Нет, - как-то не очень уж уверенно он это произнес.
Но мне безразлично. Я же не на свидание иду.
Мы шли по тропинке минут десять в полном молчании. Меня это начинало немного раздражать, по-моему, я вышла не свежим воздухом подышать. Пришлось первой начинать разговор. Впрочем, как всегда.
- Ты, кажется, хотел о чем-то поговорить?
- Да,- небольшая пауза, - ты ничего не хочешь сказать?
- Миш, теперь я все знаю, - я не знала, что еще сказать.
- Я не хотел, чтоб все так получилось…
- Но так получилось.
Снова молчание.
- Это все?
- Марина, извини меня, пожалуйста. Я знаю, что виноват… я не хотел тебя обидеть… извини…
И я видела его раскаяние. Видела блестевшие совсем не от счастья глаза. Но почему-то не верила в искренность сказанного. Такое ощущение, как будто он сам не понимал, за что извиняется. Как и я же. Мне уже надоело повторяться, но придется объяснять еще раз. Теперь ему.
- Понимаешь, обидно не то, что ты изменял, если это можно так назвать. А то, что я узнаю об этом от посторонних лиц через три дня. Все знают, кроме меня. Почему ты сам не сказал мне об этом?
- А ты как это себе представляешь?
- По-моему, вчера был замечательный момент.
Я сразу подумала о том, что вместо слов:
«Маринчик, солнце, понимаешь… я хочу остаться один…»
Он мог сказать:
«Маринчик, солнце, понимаешь… тут такая вещь… мне надо тебе сказать… я не удержался!»
И неужели бы я не поняла, не простила?
Я сказала ему об этом и услышала только:
- Я не мог. Извини…
Извинила ли я его? Нет. Не за что.
- Миш, но ведь ты понимал, что я все равно узнаю. Тайное всегда становится явным. Не лучше бы, если я услышала это от тебя?
Молчание. Так мы шли минуты три. Потом сели на лавочку возле нашего любимого домика. Увидев его, меня начал беспокоить один вопрос.
«Здесь, на этой кровати спала Таня с Евгешиком, затем меня застукали здесь с Мишей. Неужели, все происходило здесь?»
Недолго думая, я решила озадачить его.
- Это произошло в этой комнате? - кивнула я в сторону нашего домика.
- Нет.
- А где? – теперь уже верх взяло любопытство.
- У нее в спальне.
Меня чуть не вывернуло наружу от такого ответа!
«Что значит у нее в спальне?!? В общей комнате, где помимо них еще как минимум пять человек? И нет уверенности в том, что эти люди спали? Да еще и по словам некоторых, Миша был пьян».
Я представила себе такую картину. Мало не покажется. Надеюсь, что я преувеличиваю. Или это просто разыгралась фантазия.
Существовало еще несколько вопросов, мучающих мое любопытство.
- Скажи, она была девственницей?
- Нет. А разве это не понятно?
- В принципе, я так и думала.
Да, по-моему, в этом никто не сомневался. Не зря же даже воспитатели «приклеили» ей ярлык – «ДАМ ВСЕМ!». И вот еще что интересно:
- Каждый раз, когда ты меня выгонял, ты уходил к ней спать?
Я сама поражалась откровенности задаваемых мной вопросов, но сейчас, казалось, не было границ.
- Это было всего один раз, да и раза-то не было.
Я сначала совсем не поняла его последних слов. Что значит было, но не было? Им кто-то помешал? Не успели? Не получилось?
Не важно. Я все равно до конца в это не верю, не верю в то, что такое могло произойти со мной. И после этого я еще смогу общаться с человеком, как будто ничего и не было.
Мне, правда, так легко с ним сейчас разговаривать, как с младшим братом, сделавшим какую-то пакость. Также, не ругаясь, узнаю подробности, задаю вопросы. Жаль только, на сегодня их запас иссяк. Все, что хотела, я узнала. Поэтому не оставалась другого выхода, как пойти домой. Мы шли вместе, и я боялась последней минуты, боялась попасть в нелепую ситуацию.
Просто думала, все равно придется желать спокойной ночи, как-то расходиться, по-любому, будет что-нибудь неловкое, мы оба будем чувствовать себя некомфортно.
И я безумно желала, чтоб сейчас либо Миша ушел домой на полпути, либо кого-нибудь встретил, чтоб тот его отвлек, забрал, увел. Но встретила я. И не кого-нибудь, а Настю. Да еще и не одну, а с Сашей.
Похоже, что у них тоже был серьезный разговор. Но Саша, увидев нас, психанул, развернулся и ушел в лес.
А Настя к нам навстречу.
Естественно, что ей было жутко интересно, о чем мы говорили с Мишей. И, деликатно меня забрав, она потащила в беседку возле речки теперь уже для нашего серьезного разговора.
Мы проговорили до четырех часов утра. Обсудили все на свете: ее бывшие отношения, мои нынешние, несколько отдельно взятых личностей…
А потом пошли домой – спать, но дойти до кровати мне не удалось. Подходя к комнате, мы с Настей узнали, что потерялся Саша. А ему всего шестнадцать лет. Конечно, мы оправились на его поиски, потому что просто не можем, чтоб не взять на себя лишнюю ответственность.
Нашли мы его мало того, что пьяного «в стельку», так еще и обкуренного. Тогда я впервые узнала, что Саша – наркоман, частенько покуривающий травку. И в этот день этот его недуг способствовал вывиху ноги. Он где-то упал и расшиб коленку, пытаясь изо всех сил доказать нам, что ничего не случилось. Но и Настя, и я прекрасно видели, что оставлять его одного до тех пор, пока он не уснет, нельзя, совесть не позволяла. Тот же как назло не хотел ложиться, ему хотелось, видите ли, гулять. Что ж? Мы гуляли с ним, пытаясь, между делом, выяснить, зачем он лез ко мне.
Саша ничего не смог ответить на этот вопрос, только подарил мне новую порцию сладкого – кремовый рулет. И мы все вместе пошли пить чай к Насте. А по дороге, совершенно случайным образом, подхватили мило беседовавшую пару - Алену и Мишу…
У Насти мы сидели еще два часа. За это время Мишка успел узнать о моих похождениях и развлечениях с Сашей. Не знаю, насколько он был пьян и понял ли сказанное, но я чувствовала себя жутко неудобно, чувство стыда и вины не покидало меня очень долгое время.
Верней, время до тех пор, пока я не ушла вместе с Аленой к ней в комнату и не узнала много новых новостей о Мише. О его мыслях по поводу произошедшего инцидента. Особенно четко врезались в память два ее откровения.
Алена рассказала мне случай со своим другом, у которого девушка была балериной. Она вся такая легкая, воздушная, и он чувствовал себя с ней ужасным, грубым человеком. Ему хотелось чего-то полностью противоположного, то, что хуже его, чтоб почувствовать себя ангелом. Чтоб доказать девушке, что он не так уж и безнадежен. Но доказал только обратное.
А вторая фраза, ставшая для меня чуть ли не оправданием всех Мишиных проступков, нелепостей, глупостей – это его слова. На вопрос:
- Зачем ты так поступил?
Он ответил:
- Я ведь не железный…
«Он не железный!!! Господи! Он не железный!!! Хм…»
Что он этим хотел сказать???
То, что ему невтерпеж заняться сексом с кем-либо? Или то, что Таня настолько обворожительная девушка, что он не смог удержаться? Или же это просто говорит о слабости силы воли? Что имел в виду Миша?
С одной стороны, мне приятней склоняться к последнему варианту, но учитывая его постоянное времяпровождение с алкоголем, я бы уже полностью согласилась и со вторым. Только бы он не пил… так часто…
Ведь я только два дня его трезвым видела. А так бы хотелось больше…
Вообще, Мишанечка первый молодой человек, которому я мало того, что позволяю пить в моем присутствии, так еще и нарушаю собственное правило: «Никогда не целоваться с пьяными и даже выпившими!!!»
Помню один из моих мальчиков целых четыре месяца ждал моего приезда, копил деньги, чтоб купить мне подарок, не пил (по словам лучшей подруги), хранил верность. Но в день моего приезда выпил маленький глоток шампанского в мою честь. С тех пор он больше не мой парень.
И так было не раз. Я не прощаю людям ошибки, связанные с алкоголем. У меня вызывает отвращение все, от чего хоть капельку пахнет этим ядом. И я не могу перебороть в себе это чувство. Даже если на вторую чашу часов поставить серьезные отношения, дружбу, симпатию. И тут может быть два варианта развития событий: я могу долго терпеть, ждать, могу упорно бороться, помогать кому-то, но если не вижу результатов, желания этого человека сотрудничать со мной – теряю интерес как к участию в революции алкоголика, так и к нему самому.
И в наших с Мишей отношениях я постоянно чувствовала эту напряженность. Все упиралось в алкоголь, все неприятные ситуации. И то, что он меня выгонял, и то, что провел ночь с другой девушкой, и то, что практически ничего не помнил обо мне. И это раздражало меня больше всего. Складывалось впечатление, что он меня внимательно слушал, но не слышал, не воспринимал. Можно было ему что-нибудь сказать, тут же спросить его об этом и услышать: «Я не знаю».
- Ты надо мной издеваешься? Ты меня мало того, что не видишь, не замечаешь, так еще и не слышишь! Такое ощущение, что меня вообще не существует! Для тебя… - разъярилась не в первый раз я, - Ты надо мной издеваешься?
И снова эта спокойная ухмылка. И эта его чрезмерная спокойность вызывала у меня новую волну раздражения, с которой практически невозможно было справиться. Я удивлялась сама себе. Такая милая, всегда жизнерадостная, веселая девочка и вдруг столько ненависти! Но…
Это вряд ли можно назвать ненавистью. Скорее, игривая злость, приятное раздражение… даже не знаю, как объяснить. Иногда мне даже очень хочется его ударить, закричать, чтоб он меня услышал, увидел то, что творится внутри. Мне постоянно хочется быть рядом с ним, постоянно сталкиваться, видеть его проницающий взгляд, хочется запомнить каждую частичку его лица, тела, обнимать, целовать…
О, Господи, как это похоже на страсть! Но страсть не может наступить так поздно, тем более после того, что мы стали друг другу совершенно никто. Это взрыв! Вулкан! Который я прятала от всех. Ведь все-таки как-никак я вожатая, у меня целый отряд детей, моментально чувствующих измену настроения руководителя. Не могла же я им рассказать, что со мной происходит. В принципе, я и себе объяснить этого не могла. А успокаиваться как-то надо было.
Поэтому обманула саму себя, поэтому придумала легенду, в которой мне стало так комфортно и удобно жить, правда пришлось признаться себе, что Миша мне симпатичен и что я к нему привыкла, но это уже пустяки.
Теперь все мои эмоции оправдывались предстоящим окончанием смены и самовнушением. Я просто сама себя накрутила, будто бы влюбилась в него. Просто это первый раз, когда я еду работать в лагерь, я переоценила свои силы, что смогу пофлиртовать месяцок и разойтись. Просто забыла, что месяц – для меня очень много. Упустила момент перехода из симпатии в привязанность.
К тому же наши отношения отличаются ото всех моих предыдущих, что привело меня к размышлению о судьбе, возможности продолжения… к самовнушению. А раз я сумела внушить себе влюбленность и даже страсть, то смогу также и внушить себе обратное. Тем более скоро все закончится, осталось всего пять дней. И Миша станет для меня очередным флиртом.
Только это оказалось намного сложнее, чем я предполагала, ведь он стал уже таким родным. С ним так сложно, нужно постоянно прятать эмоции, одевать маску, пытаться контролировать сказанное. И все же с ним так легко, ведь Миша как никто другой, чувствует, что мне надо в определенный момент. Я помню, мне хотелось взбодриться, побегать, поиграть. И он устроил мне это.
В третий раз за всю смену выдался жаркий, солнечный денек. Ребятишки, впрочем, как и я, потихоньку «раздевались». Откуда-то появились бутылки с водой, кто-то в кого-то брызнул, кто-то запищал и весь отряд начал играть в водяную войну. Они так вкусно этим занимались, что хотелось немедленно к ним присоединиться. А, если сказать вернее, присоединить к этому действию одного человечка. Мишу.
Представить ЕГО бегающим вместе с бутылкой очень трудно. Нет, бегающим, конечно, можно, он не раз это делал на утренней зарядке. Но я ни разу не видела, чтоб он боролся с детьми, бесился, играл. Мишка только воспитывал, вырабатывал армейскую дисциплину, разучивал девизы и песни. В общем, сам мистер «Серьезность». Но вот непринужденным, бесшабашным ребенком я не видела его ни разу. Поэтому моей идее вряд ли суждено было сбыться.
И все же затея оказалась настолько заманчивой, что я не удержалась. Подозвала к себе одного из мальчишек и попросила на несколько минут одолжить «военное орудие». Миша сразу заприметил неладное, он же, по своим словам, видел меня насквозь, то есть и задуманное мною тоже. Как ему так быстро удается меня раскусить?
Хорошо, хоть дети, все, как один, оказались на моей стороне. Да и воспитатель-то наш тоже оказался не прочь позабавиться. Единственное, чего он желал в данной ситуации, это выйти сухим. Поэтому так усердно изворачивался от моих «выстрелов» и попыток детей поймать его и привести ко мне. И все же спасибо большое детям, я хоть немного, но подмочила ему «репутацию». Правда, после этого он отобрал у меня бутылку, тут же снова оказавшуюся у меня, и ушел. Я даже немного расстроилась.
«Неужели, Миша обиделся? Странно, даже ничего не сказал и ушел. Может, пошел искать себе другую бутылку? Или переодеваться?»
Для большей безопасности я все-таки «перезарядила» свое орудие.
Как выяснилось, не зря. Мишка вернулся в той же одежде, без бутылки и улыбающийся. О его приходе мне уже заранее доложили члены моей разведки. Они же его и поймали, и они же его держали, когда я с безжалостным злорадством, безудержным удовольствием выливала воду из бутылки ему на голову. Не так уж сильно он сопротивлялся, раз не смог выдернуться. Оказалось, это просто я не знала его плана мести.
Это ужаснейший человек! Нарочно притвориться на минуту слабым, чтоб потом целый час торжествовать в победном лике. Да, смеется тот, кто смеется последним. Не знаю, откуда только взялась та злополучная бутылка с ледяной водой у него в руках. Помню только свое обезумевшее состояние, когда к телу прилип мокрый до ниточки топ.
И в каком-то мутном тумане последующая картина. Я вся мокрая, как курица, бегу от счастливейшего Михаила Юрьевича. Теперь уже злорадствовал он. А я даже представить не могу свое выражение лица и как это смотрелось в глазах окружающих. Но в тот момент меня это совершенно не беспокоило. Я думала только о том, когда же кончится эта проклятая вода в его бутылке?! Потому что убегать просто бессмысленно.
Но, Слава Богу, не только все хорошее когда-нибудь кончается. И вот мы уже идем в наш любимый зеленый домик – переодеваться. Мишаня чуть впереди, а я на метра три сзади. Сначала только молчание. И неудержимый смех хорошо прикрытый гримасой ненависти.
«Неужели это произошло? Неужели он хоть немного отклонился от положения равновесия и полной гармонии эмоций? Неужели он настоящий, живой?»
- Михаил Юрьевич, а вы не боитесь, что я могу отомстить?
- Сколько раз ты будешь мстить, столько раз и придется переодеваться, - ухмыльнулся он.
- Не беспокойся, у меня хватит одежды на каждый из этих случаев.
- Тогда я подожду, пока ты переоденешься.
- Смотри не пропусти мой выход, - улыбка и хлопок дверью комнаты.
«О, нет! Что мне надеть? Я же почти все выстирала. Выхода нет. Снова мини-юбка и полосатый топ. Хорошо, хоть это сухое!»
Стукнула входная дверь. Он уже ушел. А жаль. Придется идти на концерт одной. И к тому же самой отвечать на насмешки вожатых и детей.
Выхожу. Кажется, никого. Иду в актовый зал. Но вот оно, где счастье-то! Он идет сзади. Я не помню, обернулась я или почувствовала это. Ноги сами собой начали заплетаться. Так некомфортно ощущаешь себя, кажется и ноги кривые, и попа чересчур большая, и походка не та. Но это только минутная тревога. А потом вспоминаешь взгляды случайных прохожих, свист вслед, комплименты, шутки про то, каким местом мне стоит поворачиваться к людям. И вот я уже снова, как на подиуме.
- Ой, что это? Я сейчас ослепну, - начал разговор с моей спиной Миша.
Оборачиваюсь, он прикрывает ладонью глаза, улыбается во все тридцать два зуба. Я думала, что прибью его. Но с другой стороны, мне было довольно-таки приятно. Это его практически первый, пусть даже такой своеобразный комплимент в мою сторону. Улыбаюсь и иду дальше.
В зале он, конечно же, сел рядом. И эти его будто бы смущенные, слепнущие от моей красоты взгляды. Он такой замечательный!!!
«Миша лучший? Да! Миша лучший? Да! Миша самый лучший? Да! Да! Да! Оооооо да!!!!!!»
Это детская речевка очень плотно засела в моих мыслях. Я смотрела на Мишутку и понимала, что он самое прекрасное, что было в моей жизни. Не курит, не матерится, умеет сделать приятное – это уже как минимум вызывает у меня уважение. Как максимум – доверие. Но только до максимум нам довольно далеко. Потому что этот милый парень сам все разрушал. Как только я начинала ему верить хоть на сотую долю процента, тут же происходило что-нибудь полностью противоречащее моим моральным принципам. Я снова делала шаг назад. И так каждый раз.
Вот и теперь, сидя рядом с ним, так хотелось поверить, что все замечательно и прекрасно, но через два ряда от нас сидело маленькое такое темненькое обстоятельство – Таня. И хоть ты тут лопни, не могла я перебороть в себе это чувство отвращения к ней и к «прекрасному принцу», сидящему рядом.
А вчера я написала ему песню. Я договорилась с Настей об участии в концерте, хотела посмотреть ему в глаза со сцены и понять, что он чувствует по отношению ко мне, ко всему происходящему, к Танечке, что он чувствует вообще. Так же хотелось донести до него свои эмоции, мысли. Прочитать с интонацией, со смыслом, который я вкладывала в строки. Не могла же я лично зачитать ее ему без присутствия посторонних. Во-первых, у меня бы не хватило смелости, во-вторых, мы больше не оставались наедине. Единственный выход – выход на сцену.
И вот заканчивается чье-то выступление, через три минуты я должна стоять там. Но вдруг я понимаю, что не могу! Не помню ни строчки, ни слова. Все тело немеет. Это провал! Я сорвусь, заплачу. Этого мне только не хватало для полного счастья. Не могу же я позволить, что кто-нибудь, а тем более Мишка, увидит мою слабость. Нет! Выступления не будет!
Но вот уже участник идет на последний поклон. И я срываюсь с места, бегу через весь зал за кулисы, слышу аплодисменты и больше всего боюсь опоздать. Забегаю за шторы, вижу как Настя, ведущая, уже поднимается, чтоб объявит мое выступление, и начинаю орать со всей силы, но шепотом. Уф! Она услышала.
- Насть, я не буду выступать!
- Почему?
- Я не могу! Слова забыла!
- Ну ладно… - смотрит на меня непонимающим взглядом, но все же идет объявлять. Слава Богу, не меня!
А я лишь тихо выхожу из зала, проходя тот же путь, по которому только что, буквально, пролетела за десять секунд. Только теперь с полной грудью спокойствия и свободы. Свободы от обстоятельств, от игры, от эмоций, от чрезмерных чувств.
«Ну вот и все! Пусть я не сказала вслух, но я напишу ему прощальное письмо. Как в американской мелодраме, как в кино. Сегодня».
Потому что осталось всего два дня, верней, полтора. Завтра будет праздник, концерт, дискотека, королевская ночь, а потом еще полденечка на сборы, два часа в электричке, и я буду дома – в родном Екатеринбурге, где, собственно все и началось. Откуда начали свой путь – туда мы и вернулись. Только теперь с небольшим мешочком ценного опыта.
И единственное, что я могу сказать Мишеньке:
- Спасибо за разбитые очки…
Эти слова я и выводила вечером на конверте, куда вложила написанную и посвященную ему свою следующую песню:
Стоя на крыше…
1) Никто не слышал эту песню,
Никто не понимает ее смысла…
И вроде мы с тобою были вместе,
А может мне все это приснилось?
Может, я все придумала сама,
Теряя смысл наших встреч…
Жила в иллюзиях, жила в снах..
Засыпала одна каждый вечер…
Возможно, все исправить можно,
Все изменить, начать с конца…
Пусть будет очень трудно, очень сложно!
Но симпатия ещё живет в наших сердцах…
Хотя… только привязанность осталась,
Привычка быть с тобою рядом…
Не так уж много я по свету металась,
Но уже точно знаю, что мене надо!
Хочу! Чтоб просто рядом был,
Я не требую говорить: «Люблю!»
Просто, чтоб тепло и ласку дарил…
Разве я многого прошу?
Просто посмотри в глаза
И нежно, очень нежно улыбнись…
Скажи о том, как я тебе нужна
И пальцами щеки моей коснись…
И ведь не так уж трудно
Обнять, когда стою я одна…
Мне надоело быть вечной занудой,
Самой домогаться тебя.
У меня ведь есть и сила, и гордость,
Поверь! Я смогу уйти!
Но пока есть возможность,
Попробуй вернуть! Останови!
Припев: Душа замирает, ей хочется ласки,
Чтоб кто-нибудь крикнул: «Как ты прекрасна!»
Чтобы погромче! Чтоб каждый услышал!
Что ты меня любишь, стоя на крыше…
2) Боюсь плохо выглядеть в твоих глазах…
Этот постоянный, беспробудный страх….
Я знаю, ты никогда не будешь моим мужем,
Но так не хочется, чтоб было хуже!
Боюсь перестать быть ангелом, идеалом…
Ведь измена и предательство – это уже немало!
Помню, хотелось биться об стену, кричать,
Вылить тебе на голову горячий чай!
Только, чтоб не плакать, не истерить!
Не сквозь себя, а мимо пропустить…
Нет, конечно, я понимала, ставила границы,
Начало – конец смены. И мы забудем лица,
Забудем имена друг друга.
Ведь я тебе никто, даже не подруга,
Ни друг, ни враг, а просто знакомая,
Хотя с тобой мы даже не знакомились.
Просто услышали имена из чужих уст,
Теперь я знаю, тебя Мишаней зовут.
Но это ни о чем мне не говорит,
Ведь я не знаю, что у тебя внутри…
Я не знаю, о чем ты думаешь сейчас…
О чем ты думал тогда, в тот час,
Когда ложился в постель с другой.
Странно, но меня это не беспокоит,
И, если честно, как-то спокойно,
Не поверишь, но мне совсем не больно…
Может, не успела, не влюбилась,
Не привязалась, поэтому не злилась…
Легкая обида, что ты не один это знал,
Но при этом молчал, скрывал,
Ночью прогонял, прятал глаза…
А я не подозревала, оставалась одна…
Нет, конечно, я нашла развлеченье,
Пусть у тебя сложится хоть какое мненье!
Я шла к другому, просто так,
Сделать массаж для меня пустяк.
Ведь это просто расчет за шоколадки,
Мы с ним не скрывались, не играли в прятки…
Но случилось то, что я не ожидала,
Хотя… возможно, и подозревала…
Он меня не понял – поцеловал,
Я его отвергла, он снова не понимал.
Я ушла, а позже узнала,
Хорошо, что не ответила, не целовала,
Ведь он сходит с ума по другой…
Кого он представлял, целуясь со мной?
И, вроде, вчера еще выбирала,
Кто мне нравится больше в качестве идеала…
Но все, как всегда, решено за меня…
Впрочем, так и хотела… Снова одна…
Возможно, это выглядело слегка глупо, и может не слегка. Но в таких случаях, я всегда руководствуюсь девизом: «Лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть». К тому же я никогда не жалею ни о чем, что происходит в моей жизни, как бы ужасно это не было. Раз я так сказала, так поступила, раз я выбрала такой путь, значит так и должно было быть и никак больше. Иначе разве бы я стала той Мариной, которой являюсь сейчас? Разве бы идеальная жизнь без ошибок не опротивела мне? Разве бы Мишенька обратил на меня внимание, будь я другой? Разве бы мы встретились вообще?
А теперь, уговорив всех, кого можно, поехать в лагерь, самостоятельно выбрав себе партнера для приятного времяпровождения, сама натворив немало глупостей и пакостей, я засыпаю с конвертом под подушкой и мыслью о нем. Что-то может быть лучше?
Может. Еще более лучший, самый превосходный завершающий момент. Это запоминается на всю жизнь. Не только красивое начало романтической истории, но и не менее прекрасное расставание, ошеломляющий конец!
Наши отношения – это, действительно, какая-то интересная повесть, короткометражный, но впечатляющий сериал. И я ловлю себя на этой мысли не в первый раз. А какое качество исполнения ролей, какая превосходная игра актеров, какой поворот сюжета. И сценаристы всего этого сами мы – я и Миша. Сами авторы, сами актеры, и сами зрители.
Причем я достаточно часто смотрела на все происходящее со стороны. Даже удивлялась самой себе. Как, например, я могла так низко опуститься, что позволяю молодому человеку выгонять себя, а потом снова иду к нему, разрешаю пить в своем присутствии…
Не знаю, пил ли он сегодня, нет ли. Это было неважно. На протяжении уже нескольких дней я пытаюсь вызвать в нем ревность. Зачем? Не знаю. Просто Миша такой спокойный, рассудительный, и так хочется хоть как-то выбить его из колеи, почувствовать хоть какие-то волны в мою сторону, какие-либо реакции. И ради этого готова была на все. Разговаривала по телефону с Сашей, чтоб он слышал, заигрывала с Тошиком, хотя ни тот ни другой в последнее время не вызывали у меня даже симпатию, и постоянно хотела вместить куда-либо его же фразу «я не железный».
Даже разработала целый план про того, как весь день буду соблазнять Мишеньку, про того, как на дискотеке приглашу его на танец, доведу ситуацию до поцелуя, до интимного момента, а потом скажу:
- Ой, Миш, прости, я же забыла, что ты не железный… я лучше пойду.
Но этот человек всегда разрушал все планы. Все вышло совсем не так.
Во-первых, день начался с безумных метаний с одного конца лагеря на другой, все бегали, суетились, что-то делали. Сегодня мы должны сделать кучу дел: провести день пионерии, вручить всем подарки, нафоткаться со всеми, кем только можно, проследить, чтоб дети ничего не натворили напоследок, чтоб наши малявочки вовремя ушли с дискотеки и пораньше легли спать. Ну а раз это последний день, то, естественно предполагались слезы, слюни, обнимания, обещания…
И даже я успела немного всплакнуть в этот день. Но не из-за ребятишек, хотя к некоторым из них уже успела привязаться. Из-за моей подруги – Танечки. А если быть точнее, я не хотела ее оставлять в лагере, откуда она ни в какую не желала уезжать. Здесь ей все напоминало о Евгешике.
О вечерах в домике, редких ночевках, встречах в столовой и о его улыбке – здесь все напоминало о нем. А так как неделю назад стало понятно, что отношения пришли к завершению, Танечка очень волновалась по этому поводу. Конечно, она также продолжала улыбаться всем и всегда, делать вид, что все хорошо, когда хотелось кричать и реветь от обиды. Но иначе она не могла. Ведь все считали ее Солнышком, самой очаровательной улыбкой.
И, когда я ее застала всю в слезах, то готова была уничтожить этого Женю, а заодно с ним и Мишу. Чтоб неповадно стало. Хотя я давно заметила, что Таня что-то старательно пытается от меня скрыть и догадывалась о причине ее беспокойства и грусти, но ничего не могла сделать. Слишком поздно. Она влюбилась. И пусть боялась в себе в этом признаться, Женя приручил ее, приручил такую дикую, строптивую, с характером. И теперь он за нее в ответе.
И теперь он просто берет и уезжает домой, не оставаясь на вторую смену, как планировал ранее. Он боится, сбегает. Да, я знаю, что моя подруга не идеал и сама сделала многое, что привело к пропасти между ними. Но ведь мужчина на то и сделан мужчиной, что давать девушке защиту, уверенность в завтрашнем дне, уверенность в себе, чтобы дарить радость. Всегда мечтала, чтоб как мой молодой человек сказал, так оно и было, чтоб он разрешал проблемы, трудные ситуации. И при этом, чтоб я не осталась оскорбленной и униженной. Да практически любая девушка желает властного, уверенного в своих способностях мужчину, который не метался бы среди тысяч поклонниц, а выбрав одну, доказал, что она единственная в его жизни, что ему с ней хорошо, и как бы ни была прекрасна ее подруга, ему нужна только она одна. Вот и все.
А Евгешик считался бабником. Я представляю, чего стоило Танюше довериться ему, открыться. А она поверила. Она отдала ему все, что только могла отдать. Всю нежность, всю страсть. Она изменилась в конце концов. Похорошела, расцвела на глазах…
И вот оно, здравствуйте, приехали! Ему не нужны стали эти отношения. Ну что ж? Ну хорошо. Любовь прошла, завяли помидоры. Но ты хотя бы скажи об этом человеку прямо в лицо. А не огрызайся, не груби, не срывай злость, оттого, что слаб признаться. Если честно, от Жени я не ожидала такого отношения. То хамит, портит настроение, то улыбается, дразнит.
Не хочу сказать, что все мужики сволочи. Никогда так не считала и считать не собираюсь. Но сейчас предо мной сидит близкий мне человек и страдает от полной опустошенности. Танечка находится в таком состоянии, что готова простить ему любые поступки, и самое страшное для нее – это забыть его. Как она может поехать домой, где нет ни одного предмета, напоминающего о нем, где нет даже фотографии. А смотрю на нее и понимаю, что не могу ни в коем случае оставить ее здесь, бросить на растерзания собственным воспоминаниям.
И вот мы две противоборствующие стороны. Обе сидим и плачем. Таня о Жене, а я о ней. И весь последующий день все: и дети, и воспитатели, и вожатые - только и видели нас, плачущих о детях. По-крайней мере многие так думали.
- Вы чего плачете?
- Да сегодня вот последний день, завтра все разъедемся, детей больше не увидим, - отвечала я, стараясь выглядеть искренней и надеясь, что кому надо, тот поймет.
Как ни странно, ни Женя, ни Наталья Петровна – наш самый лучший психолог, также ни о чем не догадались, ну или сделали вид, что не поняли.
- Ты почему плачешь? – обращались они к Тане.
- Детей жалко…
- Каких? Своих что ли? Малявок?
- Нет. Больших…
- С первого отряда?
- Да, - отвечала Таня, думая о самом симпатичном вожатом первого отряда, о Евгешике.
И так целый день, до самого вечера. А вечером мы с Танечкой сорвались. Нам нужно было выплеснуть энергию, зарядиться адреналином, сделать хоть что-нибудь, чтобы доказать всем, что мы сильные, смелые, гордые…
Все началось с прощального костра, а, верней, с последней фотосъемки возле него. Мы позировали как могли. Бегали, прыгали вокруг и кричали всякую глупость. Тане даже удалось сделать то, что повеселило больше всего. Нахлестать Жене по лицу каким-то веником, в виде шутки, игры, но с каким кайфом.
А затем началась дискотека. И наш любимый пятый отряд я спихнула Мишке. Пусть укладывает их спать сам, у него это неплохо получается. Сама же собралась, подкрасилась, схватила Танюшку под ручку и прямиком на танцпол. Вот оно мое лекарство. Музыка, чувство ритма, движение…
Я даже дома, когда мне очень плохо включаю музыку на полную громкость, выключаю свет для создания интимной обстановки и полностью отдаюсь порыву души. Конечно, на публике я танцую более умеренно, спокойно, но внутри – просто огонь, волна энергии, взрыв!
И сейчас я даже забыла о том, что хотела воплотить в жизнь некий план мести. Какая глупость! Зачем? Ведь мне так хорошо! А Мишенька – он самый лучший! Сделал неприятно, что ж, спасибо, я стану только сильней и мудрей. Подарил радость – опять спасибо. Я благодарна ему за все. И я не сентиментальна, не пьяна. А если и пьяна, то только от счастья…
От счастья, что Миша пришел. Пришел в тот момент, когда эмоции переполняли меня настолько, что мутнел рассудок. Все смешалось: и забытые обиды, и неожиданные радости, и отчаяние, и надежда, и обоюдное горе, и неимоверное счастье…
И в этот миг, когда вспомнились все самые лучшие эпизоды, произошедшие здесь, входит он! Мой милый, самый красивый, самый добрый, самый лучший человек – Мишанечка! Солнце! Если бы он только знал, как сильно он нужен мне в этот момент. А он, неотрывно глядя мне в глаза, проходит мимо…
Он идет к Сереже – ди-джею. О чем-то говорит с ним, еще минуту слоняется от него до двери и обратно. А потом включают медляк. Я даже не сразу поняла это, а когда поняла, готова была броситься ему на шею, сама пригласить, но… я же гордая! Думаю, что вот оно негодование, когда хочешь, а не можешь, не будешь.
И вот уже все разбрелись по парам, уже Женя пригласил кого-то, плохо не видела кого. Может, Танечку? Ну почему он медлит? Стоит, переминаясь с ноги на ногу? Ведь здесь нет никого, кто мог бы ему помешать. Нет даже той злополучной Тани. Так почему он не идет?????????
Идет!!!!!!! О, счастье! В мою сторону. Ко мне. И вот он уже так близко! Смотрит в глаза. Молчит. Протягивает руку. Нет слов, но начинаю говорить:
- Ты… типо… приглашаешь меня? – смотрю только в его глаза и улыбаюсь, вспоминаю, сколько раз он танцевал с другими – Таней, Татьяной Андреевной, но только не со мной. И вот я дождалась.
- Да, - всего одно такое маленькое коротенькое слово, а моя ладонь уже лежит в его руке.
И вот я снова чувствую его дыханье, сжимая пальцы на его плечах. И он так близко, он так рядом, такой единственный, такой родной…
Ни я, ни Мишенька не проронили ни слова за весь танец, но каждый думал о своем. Я – лишь о том, как сильно хочу его поцеловать. И неважно, как это будет выглядеть со стороны, кто и о чем подумает. Важно то, что это последний вечер, проведенный вместе. Завтра мы разъедемся по домам и, вероятнее всего, никогда в жизни больше не встретимся. Так разве стоит думать о последствиях. Нужно жить одним днем! Только сегодня. Сейчас.
И я уже ждала этой завершающей ноты в песне, как некий толчок, намек…
«Вот сейчас. Еще через тридцать секунд должен быть конец. Какая-то песня незнакомая. Даже не знаю, как она завершается. Стоп! Танечка! Она танцует одна. А где же Женя? Что?! С Татьяной Андреевной? Целуется? Что? Ой, блин, целуется! Где же песня? И почему так тихо? Неужели я все прозевала…»
И получилась безумно глупая ситуация! Миша уже сделал шаг назад, от меня, а я продолжаю держать его за руку. И понимаю, что музыка закончилась. И вот этот неловкий, нелепый момент, когда и разойтись неудобно, потому что ощущаешь некую незавершенность, но сойтись обратно, обнять друг друга, продолжить танец – тоже нельзя! Ведь уже сделан шаг назад. И я лишь с тоской взглянула в его глаза, отвернулась и с началом новой мелодии начала прерванный до этого зажигательный танец.
А он ушел. Не знаю, куда к детям, или к также ушедшему Жене. Это уже потом после окончания дискотеки, когда нам с Танечкой приспичило гулять ночью под дожем, выяснили, где они находятся. Мы встретили их обоих возле душевой комнаты, куда они притащили пьяного в стельку подростка из второго отряда. Мы, конечно, позвали их и погулять с нами, и в гости на чай. Все это в шутливой форме, но в каждой шутке есть доля правды.
Уже через полчаса, когда я ложилась спать, только и думала о том, придет он или нет. Я знала, я верила, что Миша придет. Он не мог не прийти. Но его не было так долго. Я так мечтала его дождаться, но не дождалась…
И закрывая глаза, практически засыпая, увидела его! Он пришел! Сел пить чай, о чем-то говорил с Таней. А вот вдруг сидит на кровати напротив и смотрит на меня. Впервые за все время он мне снился! Это всего лишь бред, плод моей фантазии, сон…
Лишь только наутро, когда Таня в возбужденном состоянии будила меня и кричала, что есть силы, что Миша меня любит! Не сразу, но поняла, он, действительно, был здесь. Он приходил, и пил чай, и сидел всю ночь до шести утра, и смотрел на меня, в надежде, что я проснусь. По крайней мере, так все и было со слов Тани. Трудно поверить, но безумно приятно осознавать, что это правда.
- Дура! Он так надеялся, что ты проснешься, а ты все проспала!
- Таня! Ты же знаешь, сколько я его ждала, – оправдывалась я, очень неуверенно добавив, - А раз я уснула, значит так и должно было быть.
А про себя подумала:
«Мог бы и лечь рядом, и разбудить, и, в конце концов, поцеловать, чтоб я проснулась. Наверняка же, догадывался, что в эту ночь я простила бы ему все, что угодно. Все!»
И вот я уже счастливая готова бежать на завтрак, к детям. Единственное, что меня смущает – не могу найти телефон. Точно, на сто процентов уверена, что перед сном положила его, как всегда на тумбочку, завела будильник. А проснулась – его нет. Странно. Но я и не слышала его противный звук утром. Меня будила Таня.
Я начинаю нервничать, чувствую, что что-то не так. Перерываю все, что можно и нельзя, но телефона, как не было так и нет. К тому же расстраивает рассказанный Таней утрешний инцидент.
- Представляешь, вчера ночью Оксана (наша соседка по комнате) и Женя перепили. И сегодня утром их выгнали, отправили домой с первой партией детей, ехавших в пять утра.
То есть Оксана уехала, а я не слышала. Так может, она забрала его с собой? Мне бы не хотелось так думать, все-таки мы жили вместе целый месяц, за ней не наблюдалось ничего подобного, но других вариантов не было, хотя…
Есть у меня одно предположение. И подтвердить его могут либо Таня, всю ночь не смыкавшая глаз и проговорившая с Мишей, либо сам Миша. Ведь в комнате посторонних не было, как сказала с утра Танечка, а телефон мог взять только человек, находившийся этой ночью здесь.
Мне стыдно в этом признаться, но у меня закралась мысль о том, что телефон у Миши. Нет! Я не винила его в краже. Просто Танечка что-то говорила про его ночные посиделки в моем телефоне. И он мог случайно или машинально положить себе в карман, а обратно отдавать как-то неудобно, мало ли, что я могу подумать. Ну, в конце концов, можно было его сломать и постесняться в этом признаться. Поэтому я решила пойти к Мишке.
Он шел один по аллее в сторону домиков.
- Миш, подожди…
Остановился. Развернулся. Молча ждет.
- Ты не видел мой телефон? Просто Таня говорила, что ты играл, мне не жалко…
- Нет.
- Ты посмотри в карманах на всякий случай.
- Я его не брал. А ты что потеряла телефон?
- Да. Ну, ладно, - я чувствую, что интонация в голосе начинает меняться, поэтому избегая неприятной ситуации, ухожу.
Меня уже начинает это беспокоить. Я до последнего надеялась, что телефон у Миши. А теперь получается, что все-таки его забрала Оксана. И теперь я сдерживалась из последних сил, чтоб не заплакать. И не потому что телефон был какой-то суперский. Наоборот, такой даже стыдно украсть. Это был не мой телефон. Тетин. Она дала мне его, когда я потеряла свой…
А свой я потеряла в офисе, где устраивалась работать в лагерь. Он был ненамного, но лучше. Но тогда я ни капельки не расстроилась. Во-первых, потому что никогда не страдаю из-за вещей, материальных ценностей. Во-вторых, все равно собиралась покупать новый.
Иногда мне даже кажется эта потеря судьбоносной. В том телефоне было пол моей жизни. Около тридцати номеров, которые я не могу восстановить до сих пор, но которые являются частью моей жизни. Фотографии, место которых на порносайте. Смски от самых близких и дорогих людей…
В тот день, грубо говоря, я потеряла почти все, но взамен встретила одного человека – Мишутку. Как я могла расстраиваться из-за какого-то телефона, если рядом был он?
А теперь была иная ситуация. Этот телефон мне нужно возвращать. А его нет. И денег тоже нет. Да даже, если б я и купила новый телефон, сколько бы было разгоров в семье и сплетен про то, какая я размазня и растяпа. Что совсем некстати в моем случае. Ведь для всех родственников у меня безупречная репутация будущей бизнес-леди – умной, собранной, деловой. Они не знают и одной четвертой всех моих проделок. А теперь…
От расстройства я даже не пошла завтракать и мыть голову. Все это сейчас было неважно. Ведь через два часа мы должны ехать, а телефона у меня до сих пор нет. Что-то только я не делала: два раза перерыла всю комнату, три раза подходила к Мише, пять раз заставляла Танечку пересказать все подробности ночной посиделки, рассказала администрации…
Но! Оставался еще один шанс, всего лишь одна идея – рассказать все Сереже – нашему охраннику, менту по специальности. Кто еще мог мне помочь? Не Миша же.
Еле отыскала его. И сразу же начала выкладывать все подробности, сохраняя полное спокойствие.
- Сережа. У меня пропал телефон. Сегодня ночью.
- В смысле пропал?
- Ну то есть я вечером ложилась спать, положила его на тумбочку, проснулась – его нет. Мне что делать?
- Может, положила куда-нибудь?
- Нет. Я уже всю комнату осмотрела. Нигде нет. Я думаю, что это либо Оксана, которая уезжала в пять утра и в спешке могла его прибрать…
- Либо?
- Только вы не думайте, что он специально. Я думаю, что это все-таки Оксана…
- Он – это кто?
- Просто он мог случайно взять…
- Кто?
- Миша… - тихо-тихо произнесла я.
- Почему ты так думаешь?
- Он сегодня всю ночь у нас просидел. Играл на моем телефоне.
- Ты его спрашивала?
- Да! – я начала срываться. Слезы так и хотели вырваться наружу. – Вы меня совсем за дуру что ли держите?
- Успокойся. Стоит из-за какого-то телефона расстраиваться.
Это фраза добила меня окончательно. Я отвернулась, чтоб попытаться успокоиться, но видимо накопленное волнение решило вылиться враз.
- Ну ты чего плачешь, малыш? – Сережа тут же обнял меня и начал успокаивать. – Хочешь, мы сейчас поедем и купим тебе новый телефон.
- Нет… - и новый залп содроганий. – Мне не нужны ваши деньги.
- Хорошо, потом отдашь. Получишь зарплату и отдашь.
- Нет… Мне нужен тот телефон…
И тут непонятно откуда, из-за угла вывернул Миша. Больше всего на свете я не хотела, чтоб он видел мои слезы. Тем более, чтоб думал, что я плачу из-за телефона, потому что он мне так дорог. Поэтому по мере его приближения, я успокаивалась все больше и больше. А потом, вообще, развернулась и пошла в комнату, чтоб не столкнуться, не начать разговор и не разрыдаться снова. Не хочу, чтоб он видел меня слабой.
Лучший способ - спрятаться в комнате. Здесь я успокоилась быстрее. Поставила на зарядку плеер, чтоб послушать в дороге. Начала собирать вещи. Через полчаса как-никак отправление. И вдруг…
Стук в дверь. На пороге Мишка. Весь взволнованный, непохожий на себя, чем-то обеспокоенный.
- Марин, тебя там Таня зовет. На кухню… - и поспешно удалился.
А я вдруг заулыбалась. Испытала некое облегчение. Непросто так позвал меня именно Миша, скорей всего, он идет от Танечки, которой только что отдал телефон. Он случайно нашел его в кармане и постеснялся отдать, поэтому и попросил, наверное, ее, чтоб она каким-либо образом передала его мне. Чтоб она все придумала.
С какой радостью я летела на кухню! К Танечке! Как я надеялась! И вот я вижу ее жалобное, извиняющее лицо и как весь груз с души сорвался. Я заулыбалась.
- Прости, Солнце… - начала Таня, и после этих слов у меня началась истерика! Я смеялась и плакала одновременно, сидя на бетонном полу на коленях. Ведь еще пять минут назад собиралась ехать домой без телефона. И вот…
- Это Миша? Да? – вставляла я между всхлипываниями.
- Нет, это я его взяла случайно и забыла положить на место, - оправдывалась подруга, но в ее словах слышалась некая недоговоренность, неуверенность в произнесенном.
Поэтому я не поверила ей и продолжала гнуть свою линию произошедшего.
- Это же Миша? Правда? Он просто взял его и забыл отдать. Так?
- Нет… ммм…
Я уже более-менее успокоилась. И начала понимать, что что-то здесь не так. Таня опровергает мои слова, но и свои тоже подтвердить не может. Похоже, она всячески пыталась выгородить Мишу.
- А сейчас телефон у тебя?
- Нет… он в комнате…
- Где???- поразилась я, ведь обыскала там все, что можно и нельзя.
- Ну там…
И я поняла, Танечка что-то недоговаривает, пытается скрыть. Но у нее это явно плохо получается, ведь врать она совершенно не умеет.
- Тань, давай начистоту. Где был мой телефон и где он сейчас?
Она не выдержала.
- Садись завтракать. Я тебе сейчас все расскажу.
И она тут же наложила мне каши, налила чая и, усадив за стол, села рядом, тяжело вздохнув.
- Только, пожалуйста, пообещай, что никому не расскажешь!
- Не обижай меня, пожалуйста.
- Я говорю совершенно никому. А, главное, не подавай виду, что нашла телефон, ни в коем случае не радуйся, так, будто я тебе его не отдавала.
У меня аж брови поползли наверх.
- Я постараюсь.
- Телефон у меня. Только я сама не знаю где.
Моему удивлению не было предела.
- Это как?
- Миша его спрятал куда-то в мои вещи, я не знаю куда.
- У меня два вопроса: ты уверена, что телефон у тебя? И зачем?
- Да, я точно знаю. Он где-то в моих вещах.
- Я ничего не понимаю!
- Просто он всю ночь просидел на моей кровати, смотрел на тебя и писал тебе письмо в телефоне. А потом попросил, чтоб я спрятала его у себя и не отдавала, пока мы не сядем на электричку до Ревды, ну или как минимум, когда приедем в Екатеринбург. Марин, он тебя любит.
Я улыбнулась. Сердце снова заволновалось, но теперь в сладостной истоме ожидания радости, чего-то нового, неизвестного.
- Танюш, не говори глупостей. Если бы я нужна была ему хоть чуточку, он не доводил бы меня постоянно до истерик.
- А ты знаешь, как он перепугался сегодня, когда увидел, что ты плачешь? Прибежал ко мне, сам чуть не плачет, просит помочь, что-нибудь придумать, только, чтоб ты не плакала, а ты…
- Хм. А ты читала, что там написано?
- Нет. Если честно, я не видела там ничего сохраненного.
- Ну вот. А говоришь. Может, он там послал меня на три буквы, написал все, что обо мне думает.
- Ццц! Конечно! Он написал то, что о тебе думает. Но это не то, что думаешь ты!
- А давай посмотрим сейчас. Может, я еще успею что-нибудь ответить.
- Нет! Мне тоже бы хотелось, чтоб ты узнала раньше, чем вы расстанетесь, но я пообещала…
- Ну, Танечка, Солнышко!
- Нет! Иди, собирайся, через пятнадцать минут выезжаем. И всем говори, что это я случайно взяла твой телефон.
- Ладно!
В совершенно счастливейшем состоянии я побежала за сумкой. А потом состоялось прощание с детьми. И вот мы уже трясемся в стареньком автобусе, кричим все выученные за смену речевки и песни.
- Михаил Юрьевич - лучший?
- Да!
- Михаил Юрьевич – лучший?
- Да!
- Михаил Юрьевич – самый лучший?
- Да! Да! Да! Оооооооо да!!!!!!!!!
«Да! Да! Да! Он самый умный, самый добрый, самый романтичный, самый обаятельный, он самый лучший! Да! Да! Да!»
Я готова повторить это еще хоть тысячу раз. Но только про себя. Чтоб больше никто не увидел порывов моей души, моего болезненного счастья. И даже Танечка. А уж тем более Мишанька!
Не зря же, всю дорогу я веселилась как могла, еле скрывая нетерпение прочитать ту СМС-ку, на которой в данный момент свет клином сошелся. Я уже мечтала, как сойду с поезда и тут же выклянчу у Тани телефон. И если там есть хоть что-нибудь приятное, обязательно его найду и скажу: «Спасибо…» А также я должна успеть отдать ему свое письмо. Хм. Между прочим, он как всегда меня опередил. Я только приготовилась передать ему послание, а он уже это сделал.
Что ж теперь придется трястись два часа в этом злополучном поезде, да еще и в разных вагонах. Почему он не сел рядом со мной? Почему он в том, вагоне, где Аленка, Тошик и моя ненавистная, самая «любимая» девочка – Таня. Да та самая Таня, с которой все началось, а если быть точнее, после которой все закончилось. Ну что ж пусть он сидит там.
Как выяснилось позже, все сложилось как нельзя лучше. Снова подтвердилось мое кредо: «Все, что ни делается – к лучшему!» Это, действительно, так.
Просто на полпути я вспомнила, что в Ревду мне ехать не надо, что я решила остаться на две недели в городе у Наташи, моей тети. Но я ее об этом еще не предупредила, поэтому мне срочно нужно было позвонить и договориться, чтоб не оказаться потом на улице. И связь к тому же здесь уже ловит.
Таня сопротивлялась как могла! Но ведь если что-то мне взбрело в голову, то вряд ли меня остановишь. Она согласилась, при условии, что я буду звонить при ней и после разговора сразу же отдам трубку, никуда не заходя и ничего не читая.
- Хорошо, Тань. Давай. – И протянула руку.
Я позвонила и тете, и маме, и даже сестре. И, конечно же, не удержалась! Уловила несколько секунд, когда Танечка повернулась к какому-то ребенку, отвечая на вопрос, и прочитала…
Когда она обернулась, по лицу уже катились слезы, а руки крепко-крепко сжимали телефон. Она все поняла без слов. Ругаться было бессмысленно. К тому же она видела мое состояние.
Это безумие и отчаяние в глазах, эту непонятно что выражающую улыбку, и тушь, растекающуюся по щекам. В первый раз в жизни я не пыталась их скрыть. Ведь это благодарность, радость, внезапно нахлынувшие воспоминания. В миг, когда я читала эти строки, в момент, когда сердце замерло на секунды три, когда все импульсы тела начали разом дергать, я почувствовала такую усталость, опустошенность, будто выжали все, что можно. Вот он какой бывает! Конец!
А как все начиналось! А эти подмигивания в офисе и первая ночь проведенная в моей кровати. А как он нес меня на руках и как я ухаживала за ним в столовой, как меня застукали в его домике, под кроватью, как я стирала его футболку, как мы брызгались, как я объявляла ему по радио «благодарность», как мы спорили ночью, как я засыпала на его плече…
Столько воспоминаний, впечатлений. Целая повесть, даже роман. Целая история о нас. Большая такая частичка жизни, прошедшая за такой маленький период. Всего лишь двадцать один день, а я уже никогда не забуду этого человека! И пускай мы больше никогда не увидимся, Миша – это самое ужасное, но и в то же время самое прекрасное, самое лучшее, что у меня было в жизни на данный момент. Единственное, что я могу сказать ему за это смс, такое большое-большое тихое «спасибо». За смс, в котором было все несколько предложений:
«Маришка, солнце, прости меня, если ты о чем-либо жалеешь. Ты самая лучшая! Ты идеал. Я даже не ожидал встретить тебя. Мечты начали сбываться. Все будет хорошо».
И все.
Так коротко, но так понятно, просто и искренне! Настолько честно и настолько по-настоящему, что стало уютно и тепло. Нет! Больше!
Стало жарко!
Даже сейчас читая эти строки, сердце до сих пор замирает. И дрожь пробегает по телу. А в тот момент я мечтала только об одном – на прощанье посмотреть ему в глаза. И у меня был такой шанс. Потому что Таня уже рассказала Мишутке о том, что я все знаю. Оставалось только набрать в легких побольше воздуха и решиться.
Мне понадобилось для этого ровно двадцать пять минут. Чтобы успокоиться, продумать как всегда до мелочей наш разговор, приготовить письмо и восстановить дыхание.
«Выдох! Глубокий вдох…»
Ну вот я уже иду! Перехожу через тамбур, открываю дверь в другой вагон, вижу в конце его затылок и решительно двигаюсь к нему. Но…
«СТОП! Что это? Кто это сидит с ним рядом? Таня?!? Я не верю своим глазам! Только не это! С кем угодно, только не с ней!»
Решительность испарилась в ту же секунду. Я уже готова была развернуться и пойти обратно, но, осознавая, что на меня смотрит половина вагона, продолжаю двигаться вперед. Подошла. Молча села сбоку. Смотрю, как они весело играют в карты. А Миша меня даже не замечает. Видимо, слишком увлекся.
Что ж? Я не уйду. Я сделаю умнее. Сажусь сзади и наблюдаю процесс, прижимая палец к губам, чтоб ни один человек не нарушил мой план. Сразу вспоминается первый день лагеря. Парни тогда тоже играли в карты с Танечкой и Леной, а я сидела рядом, не играла. А только помогала мухлевать (пару раз он скинул карты под одеяло и потом также незаметно их доставал). И ни разу не проиграл!
Помню я тогда сказала:
- Это потому что я сидела рядом,- и улыбнулась.
- Это просто я играть умею, - ответил он.
- А ты хоть раз проигрывал?
- Конечно.
- А сегодня ни разу! Вот!
И сейчас, сидя за его спиной и вспоминая этот случай, начинаю улыбаться. Миша заканчивает играть, встает и, наконец-то, видит меня. Улыбка не сползает с моего лица, а он похоже немного удивлен.
- Ты выиграл?
- Да.
- Это потому что я рядом сидела.
Он улыбнулся. А затем молча двинулся в сторону тамбура. Мне ничего не оставалось, как идти за ним. Только придя на место, Мишка развернулся и спросил:
- Ты хочешь поговорить?
- Нет. Просто я тоже приготовила тебе письмо, но ты как обычно опередил меня. Это песня. Я хочу, чтоб ты понял ее смысл. Только прочитай потом. – Достала из сумки конверт и протянула ему.
- Я прочитаю дома, - ответил он, взяв в руки склеенный листок бумаги с надписью «Спасибо за разбитые очки…»
Я не знала, что еще сказать. Да и любые слова стали бы лишними.
Я лишь посмотрела ему в глаза и двинулась в сторону своего вагона.
- Мы еще встретимся, - так спокойно произнес Миша. Но его слова содержали некий магнетизм, романтический подтекст.
- Ну, конечно, в офисе, когда будем получать зарплату, - добавила я, обернувшись. Лучше бы я этого не говорила. Это прозвучало как-то грубо и разрушало милую картинку прощания, созданную им.
Но было уже поздно. И пришлось расходиться в разные концы, бросив друг другу сухое «пока».
Не буду говорить о том, как хотелось, снова обернуться и броситься ему на шею. Такого не было. Единственное, чего желала, это увидеться напоследок уже в Екатеринбурге, когда приедем. В последний раз посмотреть ему в глаза. И убедиться, что он последний. Чтоб не питать напрасные надежды. Чтоб сохранить в памяти этот июнь, как красивый, но завершенный роман, так и не успевшие начаться завершенные отношения.
Между прочим, в этот день это я разорвала еще одни отношения. Всю последнюю неделю я мучилась от звонков Саши – мальчика, ждущего меня в Артях. На публику я играла, делала вид, что у меня помимо лагеря есть замечательные серьезные отношения. Но на самом деле меня тошнило от него. Иногда со мной происходит что-то невероятное. Мгновенно могу влюбиться, проявить интерес, а потом настолько сильно его потерять, что даже видеть не могу этого человека, всячески его избегаю, не решаясь сказать самого главного:
«Ты мне не нужен!»
Но сегодня особенный день. Вернувшись от Миши, я позвонила Саше и сказала, чтоб он меня не ждал.
- Как не ждать?
- Просто забудь, что я существую. Я ужасный человек! Я не приеду.
- Что-то случилось? Ты можешь объяснить?
- Могу! Помимо тебя, в лагере я встречалась с другим молодым человеком. И этот человек мне намного ближе.
Я понимала, что причиняю боль этому милому мальчику, что предаю его. Но лучше так, чем он потом неделями будет названивать и просить начать все сначала. Знаю на собственном опыте. Так проще.
- Как так получилось?
- Просто я встретила другого человека. И мне было приятно проводить с ним время.
- Я не понял. А почему ты говоришь в прошедшем времени? Вы больше не встречаетесь?
- Нет.
- То есть, я так понимаю, сейчас у тебя нет молодого человека?
- Ты правильно понимаешь.
- Тогда я не понимаю, в чем проблема?
- В смысле? – не поняла уже я.
- Что мешает нам встречаться?
- Саша! Господи, как ты не понимаешь, я встречалась помимо тебя с другим человеком. И этот человек мне намного дороже, чем ты!
- Но я могу тебя простить.
- Зато я себе такого не прощаю! Никогда. И не звони мне, пожалуйста.
Таким образом, сегодня закончились еще одни отношения. Правда, была еще смс-ка от Саши. Слава Богу, последняя.
«Марина, мне очень жаль тебя. Ты встречаясь со мной, не могла сказать тому парню, что у тебя есть молодой человек. И что ты его любишь!»
Да как я могла сказать кому-то, что я его люблю, если я даже ему такого не говорила. Притом с Мишей изначально я не планировала никаких особенных отношений, и поэтому, знать обо мне что-либо, считала необязательным. Кто знал, что все так получится?
К тому же для уверенности в завтрашнем дне я всегда оставляла «запасной аэродром», чтоб было куда, в случае чего девать ненужную энергию и скопленную для кого-то нежность. А теперь, даже не ожидала от себя такого, выбрала одиночество, полную свободу. Наверное, потому что слишком устала, борясь за отношения с Мишей. Выложила все, что только могла. Все. Ему одному.
Всю дорогу думала только о том, как отдохну в Екатеринбурге ото всех. Это мой самый любимый город. Мечта всей моей жизни. И две последующие недели должны сделать свое дело. Ничто не восстанавливает меня лучше, чем прогулка по плотине и плитка любимого шоколада.
Тем более там я практически никого не знаю. Меня никто не знает. Никто не будет каждый день допрашивать, как я себя чувствую. Тетя, у которой я собираюсь жить, слишком много работает, чтоб заметить мои переживания. Брат давно уехал в Арти. Я предоставлена самой себе. Какое счастье! Снова ощутить независимость, свободу, самостоятельность…
А вот и он! Мой самый драгоценный, милый сердцу, уже такой родной и любимый, такой большой Екатеринбург! Надо успеть попрощаться со всеми детьми, в том числе и с теми, что сидят в одном вагоне с Мишей. Второй раз туда идти было намного легче. Жаль, только что картина не изменилась. Он снова сидел с Таней. Лучше бы уж с нашей Танечкой сидел, чем с той. Ну да ладно. Мне до этого уже нет совершенно никакого дела. Я пришла к детям, а не к нему.
Попрощалась со всеми, кем только могла. И как только открылась входная дверь ринулась навстречу встречающей нас толпе…
А тут уже стоял, встречал нас Евгешик, уехавший в пять утра с Оксаной. Их выгнали за пьянку, устроенную накануне. Похоже, что он уже успел оклематься, так как находился в прекрасном настроении и пришел сюда со своей пассией – симпатичной блондинкой. Это был удар для Тани. Как она обрадовалась, увидев его, и как расстроилась, заметив рядом стоящую девушку. Но она молодец, даже виду не подала, а только лишь улыбнулась и с воплем радости бросилась его обнимать, как и все остальные.
Я тоже участвовала в этом действии, но только лишь потому что рядом стоял Миша, а мне так нужно было попрощаться с ним. Но, обнимаясь со всеми, целуя всех и каждого, я не могла даже шага сделать в его сторону.
Только редкие, еле заметные взгляды. И тщательное продумывание плана безупречного, блистательного ухода.
Как-то незаметно, потихоньку основная масса рассосалась, остались только самые дорогие люди, которые, по ходу дела, собирались хорошо провести вечер: выпить и расслабиться. Поэтому все оставались на месте. Я же не уходила лишь потому что мне около часа нужно было ждать сестру, решившую меня встретить. Девчонки: Таня и Даша собирались домой, в Ревду. Я решилась их проводить.
Не знаю, как так получилось, я даже не заметила, как все произошло, но Мишенька шел рядом. Он собирался домой. И больше всего я боялась, что наступит момент, когда ему с нами будет не по пути. Как повести себя? Как попрощаться, ведь это конец! Мы просто обязаны его запомнить.
И вот он наступил! Мы остановились все вчетвером. Дашка обняла его, заплакала и пошла дальше. Танечка сжала его на прощанье крепко-крепко, даже поцеловала в щечку. Как бы и мне хотелось поступить точно также. Но не хватало смелости.
Если бы он не сделал это жест распростертых объятий, не сказал:
- Ну что? – так будто я осталась последняя, и пора бы уже обнять «папочку», вряд ли бы тронулась с места. Так и стояла бы, пока он не ушел.
Но теперь я снова находилась в его объятиях, и, казалось, весь мир замер вокруг нас. Люди, бесконечно суетящиеся по площади, теперь стояли на месте и будто ждали чего-то. А, может, мне это только показалось. Ведь прошло всего несколько секунд.
И я уже была готова отдать ему все! Открылась всей душой, насколько можно! Впервые за все дни нашего знакомства, я верила ему, я доверяла, и совершенно не боялась, что он посчитает меня слабой. Сейчас не важно ничье мнение: ни мое, ни его, ни Танино, ни всех окружающих людей, вместе взятых. Мы просто рядом. Вдруг…
Он произнес:
- Все будет хорошо!
Слегка коснулся влажными губами лба и, закинув сумку на плечо, ушел.
………………………………………………………………………………………………………………………….
А я еще секунд пять стояла как завороженная, пока не поняла, что все закончилось. Миша ушел, да и девочек больше нет. Я одна! Совершенно одна стою посреди огромной площади, относительно которой я – всего лишь букашка, маленькое темное пятнышко среди тысячи таких же пятен.
И некуда идти, и некуда бежать. Просто стою, смотря на небо, и жду какого-то чуда. А его все нет и нет! Я не знаю, сколько бы я еще так простояла, если бы какой-то уже немолодой турок не начал ко мне приставать.
И все сразу встало на свои места. Все обрело новый смысл. Мир снова начал двигаться, облака поплыли и выглянуло яркое-яркое теплое солнце. Даже я тут же вспомнила, куда мне надо идти, что мне нужно делать и зачем. Отвязалась от турка и позвонила сестре, затем тете. Побежала на остановку, вспомнила, что завтра надо будет пробежаться по магазинам – купить подарок Свете, не забыть также приобрести новый шампунь…
И ни мысли о Мише. Эта история закончена. Вот и все!
Я просто сумасшедшая!!!!!! Безумная! Взбалмошная, легкомысленная особа! Ну разве можно быть такой? Разве можно как угодно коверкать свою жизнь? За два часа принять серьезное решение, которое люди обдумывают как минимум неделю? Кошмар!!!
Но еще минуту назад мне взбрела в голову сумасшедшая идея, а я уже названиваю во всю Танечке и уговариваю ее поступить также. Я решила жить в городе. Не навсегда, конечно. На месяц. Чтоб отдохнуть и поработать. Но проситься жить у тети все это время как-то неудобно. Ну я и придумала – снять комнату. Одну на двоих. Я и Таня.
Во-первых, я получила стипендию за два месяца, что позволяет мне реализовать план, во-вторых, нужно спасать подругу, которая может просто загнуться в Ревде в полном одиночестве, в-третьих, я до тошноты, до слез не хочу ехать домой в Арти.
Конечно, есть и проблемы. Первая из них – Маша. Верней, проблемой является не она, а взаимоотношения с ней. Она и так целых три месяца меня ждет. Я ей обещала красивое лето, отдых на Уфе, а теперь…
Другая помеха – родители. И опять же не они сами, а их непонимание. Не могут же они отпустить свою несовершеннолетнюю дочь одну в город? Да еще и не к знакомым, а чтоб она сама снимала квартиру? Иногда они просто забывают, что я уже с четырнадцати лет не живу дома. Ведь общежитие – это та же съемная квартира. Но им все кажется, будто я маленький, несамостоятельный ребенок. Я их понимаю, но…
Но, если что-либо зародилось в моей головке, меня уже не остановить и практически невозможно переубедить. Поэтому первым делом я позвонила не маме и тете, а Тане, чтоб уговорить приехать и найти квартиру. Как ни странно, та в свою очередь, хоть и сильно сомневалась, но согласилась быстро. Видимо, такая идея ей тоже нравилась. Она, как и я, просто без ума от Екатеринбурга. Как она могла не согласиться?
И вот, пожалуйста, мы в этот же день сидим в одной из Екатеринбургских кафешек и обзваниваем любые номера, общее содержание которых «Дешево сдадим комнату». А еще через полчаса уже едем на автобусе смотреть комнату. Скажи мне днем раньше, что за два часа я, только начав мечтать о житье в городе, обзвоню все номера, найду квартиру, успею ее посмотреть, подпишу договор и даже останусь ночевать в новой комнате, ни за что бы не поверила!
Но это факт! Я сижу вместе с Танечкой в впервые снятой на свои деньги комнатке и раскладываю вещи по полочкам. Даже не верится, что я буду жить здесь целый месяц! Это сон! Замечательный, прекрасный сон.
«Как бы хотелось, чтоб он длился вечно! – думала я, переходя в Царство Морфея. – Чтоб я всегда жила в этом городе, училась здесь, работала, купила квартиру, вышла замуж, родила детей… пусть не сразу! Но потом, обязательно. А пока просто снимать вот такую милую, уютную комнатку, засыпать и просыпаться под шум проезжающих под окном машин, под стук колес трамвая, и крики не совсем трезвой компании, сидящей на лавочке возле дома. Меня всегда влекло к этой городской суете, к этому шуму. К этим многочисленным незнакомым людям…»
Трыыынь! Трыыынь! Трыыынь! Это мой телефон разрывается, настойчиво кричит, чтоб его выключили. Смотрю на время: семь пятнадцать. Пора вставать. Сегодня великий день. Мы должны обзвонить все, что можно, но обязательно найти работу. А так рано, потому что собеседование чаще всего бывает часов в девять, десять утра.
Но это даже так приятно! Чувствовать себя взрослым, самостоятельным, деловым человеком. Открывать глаза с рассветом, потягиваться на новом диване, накидывая легкий халат, идти в ванную, видеть себя неумытую, непричесанную, привести в порядок, выпить горячий чай с лимоном и парочкой бутербродов с сыром, все это время обсуждая план сегодняшних мероприятий.
Затем, вооружившись телефонами, мы с Танечкой сели обзванивать все офисы, где требовались курьеры, промоутеры, официантки, бармены, студенты…
Между прочим, студенты! Нашли мы парочку таких объявлений:
«Студентки! Работа для вас. Интересная работа, дружный коллектив, хорошая заработная плата. т. 89031455613».
«Работа на лето. Студенты. Яркая внешность, общительность, желание работать. 8(343)5554562».
Звоним.
- Здравствуйте, мы по объявлению, насчет работы, - начала я с улыбкой.
- Сколько лет?
- 18, - ответила я, понимая, что возраст играет значение. В любом случае хотя бы Тане мы работу нашли.
- Какой район проживания?
- ВИЗ.
- Улица?
- Заводская.
- Работу ищете на постоянно или на лето?
- На месяц.
- Можете подойти на собеседование к 11.30.
- А какого плана работа? И где?
- Сауна. Три направления: стриптиз, массаж, интим…
У меня аж челюсть отвисла. Они уверены, что это работа для студентов?
- Извините, нам это не подходит. До свидания.
И подобных объявлений как минимум пять. Встречаются и такие:
«Официанты. Бармены. Девушки от 18 – 25 лет. Топлес. Стриптиз».
«Работа для энергичных, подвижных женщин до 30 лет. З.п.: от 30 т.р.».
Если честно, немного поразило однообразие вакансий. Неужели сейчас студенты зарабатывают только таким путем. А как же старые добрые времена? Раздача листовок на улице, расклейка афиш, уборка помещений, в конце концов. Практически ничего подходящего.
И все же договорились о парочке собеседований. Правда, как выяснилось через три часа, когда мы объездили полгорода, все это полная ерунда. Продажа косметики на улице, книг, различных бытовых предметов. Все это нам не подходило, как и «работа для студенток».
Пришлось купить новую газету, булку хлеба, кефир, составляющие наш ужин, и поехать домой. Сегодня что-либо искать уже бессмысленно.
Решилась позвонить своим. Сначала маме.
- Алло. Мам? Привет!
- Привет. Ты где?
- В Ебурге.
- Ты у Наташи? Когда приедешь?
- Мам, я не приеду. Я сняла комнату. На месяц.
- Что???
- Просто хочу поработать.
- Что опять ты там выдумала? Какая работа? Какая квартира? Давай собирайся и приезжай сегодня же! Денег и так нет. Все Свете отдали (выслали ей 10 тысяч, чтоб она сняла комнату).
- Я уже заплатила.
- Откуда ты взяла деньги?
- Какая разница?! Ты же знаешь, что я не возьму с вас ни копейки! Мне ничего не надо. Я сама справлюсь.
- Ты давай там не выдумывай. Забирай обратно деньги и приезжай.
- Я уже подписала договор, поэтому деньги забрать не могу. И никуда не поеду.
- А с чего ты вдруг решила жить в городе? Ни с того, ни с сего.
- Мам, это обдуманное взвешенное решение, - говорила я, вспоминая, как только вчера вечером об этом задумалась, - я думала над ним все время, пока находилась в лагере. Мне нужны деньги. И я останусь здесь работать.
- Ну так же тоже не делается. Никому не позвонила. Не с кем не посоветовалась.
- Посоветовалась.
- С кем?
- С самой собой, - заулыбалась я.
- Хм… - маме ничего не оставалась, как принять мое решение. – Ты только давай там поосторожней, не гуляй ночью, не трать деньги на всякую глупость…
- Мам! Я знаю.
- Знает она. Я сойду с тобой с ума.
- Я уже сошла, - прошептала я, и добавила громко, - ну, ладно, все будет хорошо. Пока.
И сбросила вызов. Полдела сделано. Оставался только звонок Маше. Самый последний и трудный.
- Алло. Привет, Маш.
- Привет. Ты уже дома?
Как же трудно отвечать на этот вопрос. Если бы хоть кто-то знал, как сильно я не люблю расстраивать людей.
- Нет. Извини, Маш, но я не могу приехать. Сама не ожидала, что так получится, но я сняла комнату в Бурге. Знаю, что ты ждала меня и имеешь полное право обидеться. И я тоже очень по тебе скучаю, но…
Разговора не получилось. Только настроение испортилось. Так жаль!
Что же теперь делать, ведь я не хотела с ней ссориться. Придется только ждать, пока она позвонит первой, в который раз забыв обиду.
А сейчас мне остается только поднять себе настроение вечерней прогулкой по Екатеринбургу. И единственное на сегодняшний день место, которое я здесь знаю лучше всего – это плотина, городской пруд, где каждый день встречается около двух тысяч парочек, знакомых и друзей.
Как мне нравится наблюдать за ними, за людьми в трамвае. Все такие разные, кто-то куда торопится, кто-то рассматривает витрины, кто-то о чем-то думает, грустит, другой улыбается, разговаривает по телефону. Блондины, брюнеты, рыжие. Русские, цыгане, китайцы, узбеки. Каждый неповторим.
Вон у моста стоит милая парочка: высокая блондинка и парень в зауженных джинсах. Он нисколько не стесняясь, прижимает ее к себе, целует. Девушка совершенно не против. В отличие от вон той миниатюрной брюнеточки в синим сарафанчике.
Она так скромно сидит на лавочке, сложив руки на коленки и соблюдая дистанцию с молодым человеком. Между ними лежит небольшой букет алых роз. И видно, что им обоим неудобно, что пришел момент целоваться, но девушка не может первой проявить инициативу, а парень не знает с какой стороны к ней подступить. И все же они, пусть так осторожно, так нелепо и смешно, но целуются!
Люблю наблюдать за людьми! Люблю людей! Всех и сразу! Люблю вот так просто, никуда не торопясь, идти по большой асфальтированной дороге и болтать обо всем на свете. Люблю улыбаться прохожим! Люблю мороженое! Люблю смотреть на солнце и жмуриться! Люблю подглядывать на свое отражение в витринах, когда я хорошо выгляжу! Люблю обсуждать чьи-то проблемы. Люблю весь этот мир такой красивый и большой!
Вот они первые впечатления о городе, о первом полноценном дне, проведенном здесь. Их так много, что мы с Танечкой просто не могли, чтоб не проболтать практически всю ночь. За что получили за ужином следующего дня первое замечание от хозяйки. Но сейчас мы пропустили его мимо ушей, так как уже полностью были в будущей работе, найденной сегодня. Мы устроились в одно летнее кафе курьерами по доставке бизнес-ланчей и безумно этому радовались.
Во-первых, нам понравился управляющий, добрый, спокойный веселый мужчина. Во-вторых, нам предстояло работать в коллективе вместе с шестью новыми людьми, где мы являлись единственными девушками. Шесть молодых людей – это уже неплохо. Ну и что, что четверо из них младше нас на три года. Зато какая практика общения с детьми. И ведь оставались еще двое уже совершеннолетних человека. Леша и Миша…
Мне казалось, что на этом имени свет клином сошелся! Мало того, что я не могла спокойно смотреть фильмы и рекламы, так как за час раз пять, но слышала его. Во всех сериалах, как сговорившись, главного героя звали Миша. Даже новости не обходились без этого имени.
К тому же постоянно встречала это имя в посторонних предметах, каких-то вещах: книги, буклеты, кружки в магазине, свадебные замки на мосту…
Кстати, насчет свадебных замков. Благодаря или, скорей всего, не благодаря им, я встретила Диму. Вот также стояла, рассматривала написанные на них имена: Ирина и Олег, Ольга и Евгений, Михаил и …
- Может, повесим сюда свой замочек? – такой приятный голос за спиной.
- С удовольствием! – и с надеждой оборачиваюсь назад, желая увидеть его, но…
Но передо мной стоит какой-то незнакомый мужчина лет тридцати и мило так улыбается. Я опешила. Ответ я уже дала, но не тому. Нелепость ситуации и его ухмылка вызвали непроизвольную улыбку. Мужчина воспринял это, как знак к продолжению знакомства.
- Дима.
- Марина.
- Может, прогуляемся? Пообщаемся?
Я видела, что он слегка в выпившем состоянии, и меня это малость смущало. Тем более Танечка уже всячески пыталась сбежать от его «симпатичного» друга. И я сразу вспомнила сказанные нами десять минут назад пророческие слова. Мы одиноко шагали с ней по мосту, и я в который раз произнесла:
- Тань, мы уже третий день в городе, а еще ни с кем не познакомились…
- Действительно!
И вот не прошло и десяти минут. Все как в лагере.
- Таня! Мы уже третий день здесь живем, а у нас в комнате до сих пор ни один мальчик не был.
И в тот же день у нас осталось ночевать восемьдесят процентов представителей мужского состава лагеря. И вот все повторяется вновь.
Снова ничего не осознавая, я уже шла под ручку с директором строительной компании, а рядом от шуток его коллеги смеялась Таня. И в принципе, день прошел замечательно. Мы съели по мороженому, я чуть не получила свой первый букет ужасных алых роз, которые разносила молодая продавщица, но они, действительно, ужасны! Поэтому я вежливо отказалась. А взамен получила бесплатную поездку по Екатеринбургу и общение с взрослым, умным мужчиной.
Конечно, он пытался проявлять знаки внимания, грубо говоря приставать, делать неприличные предложения. Например, такое:
- Ты где работаешь?
- В районе ж/д.
- О! Здорово! А во сколько ты освобождаешься?
- Часов в пять, в шестом…
- Ну вот полшестого я за тобой заеду, и мы там же у золотников тебе колечко приобретем.
- Чего?
- А что? У тебя красивые ручки, которым нужна красивая огранка.
Брови загнулись в треугольник.
- И я могу себе это позволить. Так почему бы мне не сделать подарок такой милой, красивой девушке?
- Извините, но я не настолько наивна, как вы думаете. Я же понимаю, что за все в жизни надо платить…
И я отказалась не только от колечка, но и от встреч с этим человеком. Упорно не брала трубку целых три раза. Но люди бывают настойчивыми и не дают покоя другим людям. Так после долгих убедительных речей Димы о его бескорыстных побуждениях я снова согласилась на встречу. Это была поездка на Верх-Исетский пруд.
И это один из самых романтичных дней в моей жизни! Первый раз в жизни я поняла, что такое забота, когда, выходя из холодной воды, была тщательно завернута Димой в теплое, махровое полотенце. Оторвавшись от беседы с друзьями, он побеспокоился о моем здоровье и комфорте, хотя вполне мог просто подать мне полотенце или попросить сделать это Таню. Но он пришел сам, подождал пока я накупаюсь, и, натерев досуха, прижал так крепко! И так мы стояли минуты три, смотря вдаль, где на горизонте угасал ярко-красный закат, и солнце купалось в воде.
Но это отнюдь не все, что доставило мне удовольствие в этот день. Совершенно неожиданно для всех появилась возможность прокатиться на катере. Я даже не ожидала, что такие взрослые люди могут принимать такие спонтанные решения! Всего каких-то минут десять – и я впервые в жизни на полной скорости, раскинув руки в стороны, обдуваемая ветром и орошаемая брызгами волн, лечу по переливающейся всеми бликами водной глади, оставляя за собой круги и берег.
Никогда в жизни я не чувствовала себя такой свободной! Я, действительно, будто летала! Вот сколько бурных эмоций можно купить за определенную плату, внесенную не мной. А человеком, желающим подарить другому человечку радость.
Вот только не все в жизни можно купить за деньги!
Я поняла это, когда на следующий день позвонил МИША…
И ни какой Дима со своим богатством, ни какой Леша с работы, постоянно покупающий мороженое и делающий комплименты, ни шел в сравнение с человеком, от одного разговора с которым сердце просто отказывало покоряться разуму, тем более что суть разговора заключалась в завтрашней встрече.
И я помню каждую мельчайшую деталь! Как он пришел ко мне на работу, как, увидев его в окне, я боялась выйти на улицу, пока меня не выпихнули коллеги. Просто там посреди переполненной снующими туда-сюда людьми площади стоял ОН! Мишенька…
Такой красивый в этой голубой рубашке и белых джинсах, как в тот первый день, когда я его увидела! Но только теперь в руках он держал не какие-то документы, а цветы! Мои самые любимые цветы! Лилии…
Поэтому я не решалась выйти на улицу, я не знала, как себя вести. Мне первый раз в жизни дарили цветы! Еще два дня назад, получи я их от Димы, не испытала бы столько эмоций, как теперь, стоя здесь с этим букетом.
- Это мне? – спросила я полнейшую глупость, прекрасно зная ответ, но контролировать сейчас ситуацию было просто бесполезно.
Миша лишь улыбнулся и кивнул. Я взяла цветы, не имея представления, как их держать и что делать дальше. Моя улыбка – это лишь слабое выражение того смущения, что мне пришлось испытать.
Мне не осталось другого выбора, как посмотреть ему в глаза, надеясь увидеть ответ, подсказку последующих действий. Но Миша начал действовать сам. Он как всегда лишь слегка коснулся моих губ и приготовился к тому, чтобы уйти. Не знаю, что его торопило, точно так же, как и останавливало.
Он уже развернулся и сделал шаг от меня, как я начала говорить.
- Я, конечно, могу лучше отблагодарить тебя…
Миша сделал шаг назад, развернулся, улыбнулся и с какой-то надеждой взглянул на меня, но…
- Но меня уже потеряли на работе. Пока.
- Пока.
Еще один разворот и он ушел, даже не оглянувшись напоследок. А я так ждала, смотря ему вслед еще минут пять. Но увидеть его взгляд мне суждено было только через две недели, когда он вернулся из какой-то новой деревеньки. Нет, он мне, конечно звонил, писал смс-ки, но хотелось какой-то физической близости. Хотелось идти по улице, держа его за руку, перед сном вспоминать его запах, оставшийся на губах от поцелуя, сидеть в каком-нибудь парке на лавочке и прижиматься плечом к плечу.
Но Мишенька сам выбрал расстояние между нами, считая, что препятствия только закаляют отношения. Все возможно. Но только я с этим не согласна.
И все же бегу к нему навстречу с неимоверной радостью. Чего мне стоило это свидание!!! Во-первых меня выгнали из квартиры, которую мы снимали, потому что я затопила ванную, а Танечка заболела, по словам хозяйки свиным гриппом, хотя это была обычная ангина. И я, зная, что через два дня приедет Мишечка, жила где только могла, пришлось даже идти в клуб с Катей за то, что разрешила перекантоваться у нее.
И, наконец-то, этот день наступил. Наконец, я выряженная, как кукла, еду в злополучном автобусе. Почему в злополучном? Все очень просто. Я обычная студентка, для которой любая экономия денег – это праздник. Кондуктор меня не заметила, и я решила не платить. А на входе меня встретил контролер. Это было что-то.
Первый раз в жизни я так нагло врала. Ринувшись резко вперед и распихав толпу пассажиров, добралась до выхода, где стоял огромнейший дядя-контролер. Уверенный взгляд и пошло дело:
- Я тороплюсь очень. Мне некогда. Пропустите.
- Девушка, встаньте в сторонку и достаньте билет.
- Вы не поняли у меня сейчас поезд поедет через три минуты.
Он лишь посмотрел на меня с ухмылкой и, не стронувшись с места, продолжил:
- Молодец! В Щукинское ты поступила. Поздравляю. Билет достаньте.
- Я серьезно вам говорю. Я опаздываю.
- Девушка, приготовьте сто рублей, сейчас будем заполнять штрафную квитанцию.
Без лишних слов я достала деньги, швырнула контроллеру и с гордо поднятой головой побежала в парк, где меня уже ждали мальчики.
И вот он снова этот взгляд с ухмылкой. Как долго я его ждала! Целых две недели. Увидела его еще издалека. Как хотела побежать навстречу, прыгнуть на шею и засыпать поцелуями, но…
Как обычно первым целую Женю в щечку, а уж затем хоть и в губы, но только чмокаю Мишку. Почему?!? Потому что не хватает смелости проявить чувства первой. Я всегда считала, что именно мужчина должен первый делать шаг навстречу девушке, тонко намекая о своих желаниях, но при этом никогда ни на чем сильно не настаивая, а только предлагая.
Девушкам, женщинам нравится, когда их хотят, это повышает самооценку и настроение, придает уверенности и дает возможность развития дальнейших отношений. Но любому человеку трудно находится под давлением, постоянным требованием желаемого. И еще сложней, если тебя не хотят, всячески пытаются выразить равнодушие. Это пугает и отталкивает.
Нет! Ну как это можно назвать? Вот он сейчас сидит напротив и почти не смотрит. А хочется, чтобы плечом к плечу или глаза в глаза. Не чтоб тупо пришла, отсидела в парке на лавочке, замерзла и поехала домой. В чем прикол? Где смысл?
Правда, домой я так и не уехала. Но сказать, что это один из лучших дней в моей жизни тоже не могу. Да, совершенно случайно я познакомилась с бывшей девушкой Евгешика, между прочим, тоже Танечкой. Также случайно узнала все о Даше Егошиной, ее лучшей подруге и по совместительству бывшей девушке Миши. Слушать оказалось не так приятно, но кое-что узнать – интересно.
Да, ко всему прочему, в завершении вечера мы поехали к Мишаньке, где я осталась ночевать. Но ничего сверхъестественного не произошло. Единственная компенсация, полученная за приготовление ужина и завтрака, за постоянное мытье посуды, за нежность и заботу – это поцелуй на ночь и его рука вместо подушки на полчаса.
Потому что через полчаса он уснул и совершенно забыл о моем существовании. Пришлось полночи лежать и мерзнуть, время от времени потягивая на себя одеяло. Бесполезно. Ивашин Михаил – это неизменный холостяк. Он только посильнее подоткнул его под себя, подтянул единственную подушку и продолжил сладостное сопение.
Еще у него есть странная привычка. Я не могу понять ее причину. Но каждый раз, как только я засыпаю он резко начинает вздрагивать. Причем по его словам в этот момент он засыпает. Для меня же это больше похоже на судороги. Я, конечно, ни разу не спала рядом с мужчиной, но, по-моему мнению так быть не должно. И у меня есть всего три варианта, почему так происходит: физиологическая особенность организма, болезнь, в частности алкогольная зависимость, или перевозбуждение.
Мне хотелось бы верить в последнее, хотя нарочно возбудить его я не старалась. Это не являлось моей истинной целью. Я хотела физической близости, но не той, о которой мечтает большая часть представителей мужского пола. И, если я и пользовалась девизом: «Возбудим и не дадим», то только не с этим человеком.
К Мише я относилась по-особенному. Я даже не могла его разбудить, чтоб попроситься под крылышко. Пришлось просидеть всю ночь, разглядывая каждую черту его лица и тела. Уже светало за окном, а я все сидела и сидела, смотрела и смотрела. Пока не позвонила Танечка, с которой мы договорились встретиться на вокзале в восемь часов.
Но какая могла быть встреча, если за окном лило, как из ведра, а по вине моего самого дорогого человека, я осталась в одних босоножках и легкой туничке? Куда я могла пойти полуголая? Я даже не сдвинулась с места. Только Мишке сказала, будто отлучалась на пару часов и квартира была открыта все это время. Не знаю, поверил он или нет, как и не знаю, зачем я это сделала. Скорей всего, хотела вызвать чувство вины за то, что два часа морозилась на улице, за то, что он так крепко спал, что даже не услышал, как я ушла. И снова бесполезно. Он меня так и не понял.
Между прочим, я могла спокойно уехать утром домой. Я даже знала на чем и куда ехать. Потому что была здесь не в первый раз. И я уже видела дверь этой квартиры с номером три, и уже проходила мимо этого кафе, располагающегося рядом с домом. Я все это уже видела, просто потому, что специально приезжала посмотреть.
Обычный мой заскок, как всегда сумасшествие в выходной день, и вот мы уже едем с Танечкой на неизвестную улицу Блюхера. Как всегда у меня нет объяснения своим действиям. Как всегда я поступила спонтанно и легкомысленно. Веселее началось позже, когда после красивых десяти- начались примитивные пятиэтажки. И вот тут меня затрясло.
«А вдруг он дома? Вдруг родители дома? А я под его окнами ошиваюсь. А вдруг он приедет, а я, как дура, стою там?»
Но ничего страшного не произошло, мы всё посмотрели, насмеялись вдоволь, побегали, поиграли в прятки и, зарядившись адреналином, поехали домой. А по пути Таня позвонила Мише, упорно делая вид, что меня нет рядом, что, вообще видела меня в последний раз дня два назад.
Но она прокололась. И не раз. Например, сказала ему, что вечером ее забрали в больницу, отпустив через два часа. Я помогала ей добраться пешком, давая рекомендации по телефону. Но, когда она пришла утром домой меня уже не было (выгнала хозяйка). Вот только интересно, если она вышла с больницы вечером, а пришла утром, то где была всю ночь?
Во-вторых, она сказала, что два дня меня не видела, но только вчера я провожала ее в больницу. И вот еще: как это я лучшая подруга, даже не позвонила ей, чтоб поинтересоваться о ее состоянии и местонахождении.
Просто нереальные вещи. А, учитывая то, что разговор начался с вопроса Тани, как добраться с Блюхера до Меги, то могу представить, насколько сильно Мишечка поверил ей и о чем думал в тот момент.
Думаю, он не настолько глуп, чтоб не догадаться.
Именно в этот момент, когда я вспоминала такое знаменательное событие, он проснулся. Трехсекундный взгляд и снова ноль внимания. Ни поцелуя, ни ласкового слова, ни извинения. Только требование приготовления завтрака. И все. Снова началось обыденное утро.
Позавтракали. Оделись. Вышли на остановку. Чмокнулись. Села в трамвай. И через полчаса я уже на главной площади Екатеринбурга. На улице по сравнению со вчерашним днем похолодало довольно-таки сильно, а я полураздетая. Иду. Мерзну. Улыбаюсь.
Но есть еще на этом свете добрые люди. Пристали ко мне два паренька.
- Девушка, мы все понимаем, лето на улице, но ведь вы продрогли вся, я же вижу.
Оборачиваюсь. Идут два красавца…
- Нет. Ничего страшного. Мне совсем не холодно.
- А если честно?
- Да. Но совсем чуть-чуть. Капельку.
Он улыбнулся.
- Держите, - протянул он курточку, только что снятую с себя.
- Спасибо большое, но…
- Вам куда? – спросил, будто догадываясь о моем вопросе.
- Мне нужно на автобусную остановку. Домой уехать.
- Пойдемте, нам по пути, - ответил он притом, что до этого эти два друга шли мне навстречу. Но друг похоже настроен был не менее решительно.
Мне осталось лишь неуверенно пожать плечами и уже продолжить путь в теплой кожаной курточке.
- Что ж вы так не рассчитали с одеждой-то? Не совсем как-то по погоде…
- Так получилось. Просто вчера, когда я уходила из дома, было тепло…
И я поняла, что сказала чуть-чуть лишнего. Незнакомые люди тут же догадались, что ночевала я не дома.
- Интересно только, кто мог отпустить вас в таком виде в такой холод, да еще и одну?
Не знаю почему, но чувствовала я себя в этом момент отвратительно. Так будто это я напрямую виновата в том, что человек, у которого я провела эту ночь, совершенно не имеет ко мне отношения. Мне было стыдно за Мишу. Нечего сказать в его оправдание. И я лишь виновато улыбнулась. Да, я выбрала человека, совершенного не моего типа, полную противоположность своему идеалу, но…
- Хм, - ухмыльнулся молодой человек,- нужно тщательней подходить к выбору…
Небольшое молчание.
- Одежды в следующий раз. Вам же все-таки еще детей рожать.
- Я знаю. Постараюсь больше так не делать! – отчеканила я, будто докладывая рапорт.
- Ну вот и молодец! Кстати, вот и твой автобус.
- Спасибо большое.
- Не за что. Счастливо добраться.
- До свидания.
И ни капли флирта. Ни грамма кокетства. Впервые в жизни я не заигрывала с симпатичным, умным и добрым молодым человеком. Впервые в жизни мне хотелось просто поделиться своими эмоциями, а не вступать в контакт ради продолжения отношений. Мы даже не познакомились.
И так я теперь живу всегда. В состоянии недоступности. Даже вернувшись в родной поселок, где меня уже ждало несколько неоконченных романтических отношений, где еще оставалось с десятка незнакомых, но желающих познакомиться молодых людей, моя душа не всколыхнулась. И как Саша ни старался уговорить меня «встретиться хоть один раз, последний» - бесполезно. Я ничего не хотела.
Я удивляюсь самой себе. Не понимаю, что происходит. Но мне больше не нужны «запасные аэродромы». Я не боюсь. Остаться одной. Быть брошенной. Мне уже не страшно. Я знаю, что Мишенька, сколько бы ни прошло три дня, четыре, неделя, две, все равно позвонит.
Хотя сначала я по этому поводу жутко переживала. Еще бы одна в этой глуши, да еще и Миша то звонит, то нет. А я, то забывалась, а то, лежа в своем летнем домике на крыше и смотря на ярко-желтую луну, сходила с ума от желания поговорить с ним, что-нибудь написать. Не проходило, наверное, ни одной ночи, чтобы я, засыпая, не мечтала о нем, о том, как он приедет ко мне в Арти, как будет жить со мной на крыше…
Вот тогда-то он и начал мне впервые сниться. А затем все чаще и чаще, пока это «чаще» не превратилось в ежедневно, а, верней, в еженощно. И сны-то такие реальные. И он везде рядом. Не за тридевять земель, а всего лишь в полуметре от меня. Как же мне не хотелось просыпаться!!! Кто бы только знал.
И однажды мне пришла в голову идея, как рассказать ему о себе и показать, что я хочу. И я составила музыкальную презентацию из фотографий. Смысл заключался в том, что я перебирала множество парней, даже увела парня у сестры, встречалась с другом почти бывшего парня у него же на глазах, короче говоря, являлась жуткой стервой. Но только до тех пор, пока не встретила его. И мир перевернулся!
Ни один из них не видел меня насквозь, так как это умел делать Мишуточка. Мне иногда казалось, что я стою перед ним полностью обнаженной. Ну, в смысле, души. =))
Он не знает обо мне практически ничего: ни как зовут мою маму, ни как я жила до него, ни как я училась, ни с кем я училась, он даже не знает имени моей лучшей подруги. Но он умеет чувствовать, может предугадать, что я скажу в следующий момент, может читать мои мысли и смеяться. В конце концов, он умеет дышать со мною, попадая в такт…
И пусть Мишанечка не первый мой молодой человек, но он первый, кто не зная моей жизни, знает меня. Если проводить статистику, он тридцать третий из тех, с кем я когда-либо встречалась, флиртовала, целовалась, просто приятно проводила время, гуляла, в общем, кто имел хоть какое-то влияние на мою жизнь. Он пятый, из тех, к кому я испытывала чувства чуть большие, чем симпатию, из тех, в кого я была влюблена. Четвертый по серьезным отношениям. Первые, из которых длились два дня, вторые десять, а третьи двадцать. Об этих пока сказать ничего не могу. И третий по привязанности.
Но он может стать первым. Первым мужчиной в моей жизни. Хотя для меня он уже и так самый-самый ЕДИНСТВЕННЫЙ на свете…
Что уж говорить о том, что я первым делом набирала его номер телефона, когда у меня горел дом.
Да, я до сих пор помню, как это было ужасно. В три часа ночи я только положила трубку, закончив разговаривать с Мишей, а уже в половине пятого стояла и смотрела на мой горящий дом. Все произошло как-то чересчур предсказуемо.
Я говорила по телефону:
- А ты сейчас что будешь делать?
- Пойду шашлычки кушать. Чувствуешь, как пахнут?
И в этот момент я, действительно, услышала запах костра и дыма, но у меня в голове и мысли не промелькнуло, что это может гореть мой дом. Хотя даже распрощавшись со своим ненаглядным меня продолжал преследовать этот запах.
Я даже подумала, что это горит бабушкина баня. И даже разработала целый план по спасению, если вдруг загоримся мы. Первым делом я бы схватила ноутбук, сотовый телефон, документы, спрыгнула с чердака, через окно залезла в дом и вытащила бабушку с братиком. Вот и все.
Но загорелся наш дом. Дом, в котором я прописана, который располагался практически через дорогу. А я, Слава Богу, этим летом жила у бабушки, оборудовав небольшой уголок чердака в уютную отдельную комнатку.
И вот только закрыв глаза и перестав думать о Мише, раздался бабушкин крик.
- Марина! Марина! Просыпайся! Мы горим!
У меня сразу же сработал рефлекс. Я схватила ноутбук, телефон, документы, спустилась вниз…
Но бабушка почему-то зашла в дом и, сев на стул, начала рыдать. Я хотела схватить ее и скорей вывести на улицу, да поняла, что горим не мы, а наш дом напротив.
И понеслась круговерть. Пожарные машины сменялись одна за другой, не успевая набирать воду. Горело сразу три дома. Я бегала туда-сюда, то успокаивая маму, то подкармливая бабушку валидолом. Больше всего поразила соседка, ревущая так громко будто это у нее дом сгорел. Но я успокаивала и ее. Самой же поплакать времени не хватало.
Истерика началась чуть позже. Когда уже не осталось двора и загорелась крыша. И первым делом я набрала номер Миши. Мне срочно нужно было кому-нибудь выговориться, прокричаться, проплакаться. Но он не взял трубку. Даже с пятого раза…
Тане звонить просто бесполезно. Она работает в лагере, ей рано вставать. Остается только Маша. Моя единственная подруга, которой я могу позвонить всегда. И пусть я буду хоть на другом конце света, если у меня случится беда, она тут же примчится. Вот и сейчас, в пять часов утра, толком не проснувшись, но только услышав в трубке мой зов:
- Маша! Мы горим!
Тут же прибежала. Тут же подставила свое пусть и девичье, но крепкое плечо, обняла, успокоила, напоила чаем.
А мне больше и не надо. Мне просто нужно было знать, что я не одна, что есть к кому бежать, на кого опереться. Жаль, что этим человеком оказался не Мишенька. Очень жаль, что даже отправив ему смс, я услышала его голос только через четыре часа. Неужели он, действительно, думает, что к тому времени я хотела его слышать. Все с точностью, да наоборот.
И я думаю, это был один из первых толчков к разрушению только зарождающихся отношений. Именно тогда у меня впервые закралась мысль о неизбежности нашего расставания. Верней, его равнодушие стало последней каплей, не дававшей мне думать об этом.
Истинная же причина кроется в совершенно ином. И знают об этом только Машенька и Танечка. Только они знают, с какой целью я ехала на день рождение к Тане через два дня после случившегося.
Все эти два дня я ни разу не переставала думать о нем. И ничего лучше, как расстаться не придумала. Верней, я заранее не хотела говорить ему об этом, мечтала подарить прекрасный последний вечер и только наутро расставить все точки.
- Почему? Зачем мне это надо?
Снова как всегда сама задаю себе вопросы, сама на них отвечаю.
- «Я не могу дать ему то, что в конце концов он попросит. Тело. Душу со временем хоть наизнанку, а тело не могу. Просто слишком хорошо меня воспитали, слишком сильно мне привита вера в Бога. И как я могу объяснить человеку, который его отрицает, что я отдам всю себя полностью только тому, кто примет вместе со мной Таинство Венчания. Для него это глупость, смех, а для меня самое важное в жизни. Не брак, не штамп в паспорте, а именно венчание - вечный союз. И я понимаю, что не имею права лишать Мишеньку объяснений, но начать разговор на эту тему тем более не решусь. Поэтому я просто уйду».
Именно об этом я думала весь день, помогая Танечке подготовиться ко Дню Рождения. Я уже заранее до мельчайших подробностей расписала каждую минуту, каждую секунду своего поведения.
Но как всегда появились внезапные отклонения. Например, не приехал Саша из лагеря, и, соответственно, я не пошла его встречать, чем хотела вызвать ревность у Миши. А пришлось как раз таки идти и встречать его. К тому же мельком познакомиться с его папой. Во-вторых, все тридцать игр, составленных мной, были рассчитаны на пары, а не на компанию, где было четыре девушки и один парень. Слава Богу, к концу вечера положение исправилось. Но было и еще несколько моментов, заставивших меня поволноваться, понервничать.
Я не ожидала от себя такого!
Я раньше даже никогда не думала, что умею ревновать, верней, раньше я вообще не знала, как проявляется это чувство. Да, мне иногда неприятно встречать своих бывших парней с девушками. Но только потому что мое – никому не отдам. Но чтоб по-настоящему ревновать вряд ли.
Только теперь, сидя напротив Тани с Мишей и смотря, как она целует его в глаза и кусает за губу, я начала осознавать, что это такое. Это был всего лишь конкурс, один из тех, что придумала я.
Я уже пожалела, что придумала их. Это невероятная смесь чувств: раздражение и обида на них и злость на саму себя, за то, что не могу в себе это погасить. Что уж говорить о том, что в следующем конкурсе он снова выбрал Таню, я понимаю, что она именинница и что у него были завязаны глаза, но ведь он даже не нащупал меня! И у Танечки был свой ухажер. Хотя…
Ее-то как раз я понять могу. Сама знаю, что такое внимание мужского пола для девушки. Мне даже не нужен какой-либо мужчина, но я всеми путями буду добиваться его взгляда, всячески привлекать его. В этом случае я не пытаюсь вызвать ревность у кого-либо и не пытаюсь завоевать мужчину, он нужен мне просто как инструмент достижения превосходства.
А тут моя же подруга уводит у меня же моего же молодого человека. Красота! Класс! Что же по ее мнению мне оставалось делать?
Ничего. Продолжать вести вечер с улыбкой на лице и развлекаться. А так же выжидать момент, чтоб украсть моего драгоценного Мишанечку и увести в самую далекую комнату, а уж там провести игру, рассчитанную только на нас двоих.
Мне это удалось. И вот он сидит в полной темноте на диване, а я на полу у его ног – рассказываю правила.
- Сейчас я буду задавать тебе вопросы, и ты должен отвечать только «Да», «Нет», «Да». Понял?
Он кивнул головой.
Я указала пальцем на его колено, спросив:
- Ты знаешь что это?
Небольшое молчание.
- Да.
- А для чего это?
- Нет.
- Хочешь, покажу?
Снова короткая заминка.
- Да.
И я лишь слегка касаюсь губами его колена.
Далее следует ладонь. И снова лишь легкое прикосновение губ.
Затем живот. Но поцелуй немного преобразуется. Становится слегка жарковато.
Шея. Я добавляю язычок. Напряжение нарастает. Учащается дыхание.
Ухо. Слегка покусываю. Импульсы тела собираются в солнечном сплетении. Я лишь слегка прижимаюсь к нему телом, но наши лица уже слишком близко, так что я ощущаю шероховатость его щеки.
Губы! Приставляю к ним свой палец, слегка поглаживаю. Снова задаю те же вопросы. Он отвечает. Я наклоняюсь еще ближе настолько, что чувствую мелкое колебание воздуха между нами. Я почти касаюсь его губ, желание возрастает неимоверными темпами, удержаться становится все сложнее, еще секунда и игра совершенно выйдет из-под контроля.
«Все! Больше не могу!» - проскальзывает последняя мысль перед…
- Бррррр, - делаю я, быстро перебирая пальцами по его губам, как детям перебирают взрослые в детском саду, изображая лошадку.
По сути здесь должен раздаться громкий хохот или звонкий смех, но мне не хватил сил даже улыбнуться. Я слегка не рассчитала то, что в момент проведения игры тоже буду что-то испытывать. И что это что-то будет немного превышать положенное.
Поэтому, чтоб восстановить баланс между моим выражением лица и истинным состоянием, ничего не оставалось, как вернуться в коллектив и продолжить более веселые игры с подвыпившей компанией, в которой единственная ни капли не взявшая в рот алкоголя – это я.
А дальше снова как по накатанной. Выпили, «бутылочка», «спичка»…
И только в пять утра, совершенно забыв, что планировалось жарить шашлык и так и не дойдя до торта в холодильнике, все расползлись по разным комнатам. Таня с Колей остались на кухне, Катя с Лешей легли в зале, правда на разных диванах, а я с Мишей в той же самой спальне. Это единственная непроходная комната в доме, с закрывающейся дверью.
Так что эта ночь могла вполне стать особенной. Я на сто процентов была уверенна, что Таня ни при каком условии не зайдет в комнату, а уж тем более не пустит туда никого из гостей. Так же я знала, что если что-то и произойдет, то об этом никто не узнает, пока я сама или Миша не расскажем об этом. Здесь все располагало к сексу.
Но как я могла отдаться человеку, зная, что это последний день, проведенный вместе?
Нет. В принципе я готова, я уже полгода, как созрела и физически, и психически, и морально. Но, видимо, вера намного сильнее меня, страх перед Богом, любовь к нему превыше всего.
И кто бы только знал, сколько эмоций мне пришлось перебороть в себе. Это максимум ощущений, ураган чувств, сменяющихся одно за другим. Это борьба разума и тела. Мне еще не было так сложно удержаться, чтоб не переступить грань, чтоб не позволить ему сделать это.
Каждое его прикосновение вызывало бурю, всплеск во всем теле. Обычный поцелуй, если его можно назвать обычным, застилал пеленой глаза, отзываясь сладостной волной во всех нервных окончаниях. В первый раз я позволила закрыть себе глаза при поцелуе, чтоб хоть на секунду задержать это удовольствие, эту эйфорию от близости его тела.
Мне казалось, что мое тело – это одна сплошная эрогенная зона! Все его части испытывали почти нестерпимое желание обладания другим телом! Каждая клеточка была накалена до предела, каждая тянулась к нему и жаждала! Я не могла расслабить руки, боясь, что он отстранится хоть на миллиметр, боясь, что этот сказочный сон вмиг растворится.
Губы, пересохшие от возбуждения, постоянно искали встречи с его губами, такими теплыми, влажными и требующими ответа…
Не знаю, как передать это состояние, будто ты летишь и сердце замирает и в то же время тонешь в омуте собственного желания, и уже практически невозможно остановиться, и никто не подает тебе руку для спасения. И ветка, за которую можно ухватиться становиться все дальше и дальше. И уже не хватает сил, чтоб протянуть к ней руку…
Но я тяну! Я за нее схватилась!
О! Как тяжело это сделать! Отказать самой себе. Но я сделала это. Я прекратила поцелуй.
Милый мой! Мишанечка! Он даже не сразу понял. И я ненавидела себя сейчас. Мне так хотелось доставить ему удовольствие, подарить радость, но я не могла. Я и так позволила ему чуть больше, чем следовало. И так дала его рукам излишнюю свободу. А если бы я не остановилась сейчас, то где вероятность того, что потом смогу остановить его и себя.
- Что это значит? – его еле слышный, нежный голос казался мне криком в этой тишине.
И в первый раз в этой ночной мгле я увидела его лицо таким живым, настоящим, естественным. Первый раз в жизни он не играл. И я бы отдала все на свете, что видеть эти милые черты, это серьезное, но мягкое выражение лица. Эти даже в темноте голубые глаза.
Я думала, что у меня пропал дар речи. Губы отказывались что-либо произносить.
- Я не могу… - с силой выдохнула я.
И мир вновь начал приобретать черты реальности. Казалось, хуже уже никуда. Он с шумом опустился на подушку. Его глубокий выдох и точно такой же вдох могли означать только разочарование. Мне хотелось так много ему сказать, так много объяснить. Но я молчала.
- Не молчи, - шепотом начал он, - скажи что-нибудь.
- Миш… А это тяжело терпеть?
Молчание.
- Просто я хочу знать, как долго ты сможешь ждать?
- Тяжело, - произнес он, ответив сразу на все вопросы.
Я знаю, что он сказал правду, но легче мне не стало, это только еще раз подтвердило мое убеждение, что ни один парень, мужчина не станет ждать даже год, что уж говорить о большем.
Мне больше нечего было ему сказать. Да и Мише мне по ходу дела тоже.
- Знаешь, последние три дня я постоянно мечтал сделать одну вещь…
- Какую?
И он, ложась мне на плечо, прошептал:
- Лечь вот так вот просто рядом и уснуть.
Я незаметно улыбнулась. Как долго я ждала от него именно этих слов! Не «я тебя хочу», ни «ты мне нравишься», а чего-то искреннего и теплого.
И он уснул. А я осталась одна в этой пустоте, темноте и тишине…
Я только сейчас услышала посторонние звуки. Это тихонечко в ноутбуке играла музыка.
Аккуратно вытянув руку из-под его головы, медленно еле дыша сползла с кровати, на цыпочках добралась до окошка и села на подоконник. За это время Миша не шелохнулся ни разу.
И меня окутала какая-то внезапная грусть. Человек, который мне нужен лежит всего лишь в метре от меня, а я уже по нему скучаю. И так хочется, чтоб эта ночь продолжалась вечно, чтоб прощальное утро не наступило никогда! И слезы мгновенно покатились по щекам, как зеркало, отразив настроение души. И я даже не пыталась их спрятать! Сейчас мне не надо быть сильной, строить из себя независящего от обстоятельств человека.
Все равно никто не узнает о моей минутной слабости, никто не услышит в моем молчании крик души. Даже Мишутка…
Он спит, а значит, все, что я ему сейчас прошепчу, он никогда не узнает.
- Мишка, Солнце, прости меня. Ты мне очень нужен, да же больше, чем думаешь. И ты никогда не узнаешь истинной причины моего ухода. Если ты спросишь я все равно совру. Прости…
И взгляд упал на телефон, его телефон. И сразу вспомнилась обратная ситуация, когда я спала, а он сидел с моим телефоном в руках и писал письмо. Что ж пора поменяться ролями. Недолго раздумывая, я уже шла в туалет с его телефоном. Еле как его включила. И написала всего лишь два слова:
«Солнце, прости…»
И все. Сохранила в черновиках. Вернулась в комнату и положила на место, как лежал.
До сих пор не знаю, прочитал он это смс или нет? А если прочитал, то понял ли за что прошу прощения? Видимо, на этот вопрос мне никогда не суждено знать ответ.
Моя миссия окончена. Пора спать. Хотя сна нет ни в одном глазу. Все равно ложусь. Пытаюсь забраться под одеяло, которое Мишка нахальным образом себе прибрал и по ходу дела совершенно не собирался делиться. Полежав пять минут и совсем замерзнув, все же решилась на риск и страх дернуть за самый кончик, чтоб хоть чуть-чуть закутаться. Но он как назло проснулся. Правда, в этом есть плюс, родное плечо вместо подушки, теплое одеяло и нежное дыхание, растекающееся по спине.
А есть и один большой минус – история начала повторяться. Снова его руки оказались под моим пеньюаром, снова тело напряглось в ожидании предстоящих ласк. Меня начало слегка раздражать, что я не могу контролировать свои животные инстинкты, а соответственно и поведение тела, существующее отдельно от моих мыслей и сознания.
И снова эти нежные поцелуи. Снова эти едва ощущаемые прикосновения. Снова я позволяю ему касаться моей груди. Снова все по кругу.
Но ведь и снова все шло к тому же самому концу. Только теперь я остановила его словами.
- Миш, я не могу! Ты думаешь, что я не хочу? Зачем ты издеваешься надо мной? И над собой?
- Как я издеваюсь над собой?
- Миш, ну ты же понимаешь, что все равно ничего не будет.
Он приподнялся надо мной и наклонился так низко, что я затаила дыхание. Если честно, я даже слегка испугалась. Он что-то прошептал, но я, не расслышав, не шелохнулась ни на миллиметр. Я замерла.
- Подними голову.
Я не понимала, чего он хочет. И снова не пошевелилась. Он улыбнулся.
- Подними голову, я достану подушку.
Я облегченно выдохнула. И подняла голову. И оказалась слишком близко, настолько, что малейшее движение, могло привести к прикосновению губ. Но я нисколько не жалею, что сделала это движение.
Потому что в следующий момент произошло то, что произвело на меня неизгладимое впечатления и чего, я жажду до сих пор. Такой вид поцелуя я еще не пробовала. Не знаю, сделал ли Миша это нарочно, или же все получилось спонтанно. Но глубоко вздохнув и задержав на несколько секунд воздух, он выдохнул уже при поцелуе…
Теперь я знаю, что такое одно дыханье на двоих!
Это, наверное, самая лучшая прелюдия, самое эротичное, что только может завести девушку…
И началась третья волна. Боюсь, что сил остановиться в этот раз у меня бы не хватило точно. Слава Богу, зазвенел чей-то будильник, и весь дом загудел от голосов проснувшегося народа.
- Принеси, пожалуйста водички, - ласково попросил Мишка.
- Сейчас, - радостно ответила я, хватаясь за любую возможность убежать из комнаты.
Потом был завтрак, после которого гости быстро собравшись, уехали домой. И вместе с ними Миша…
И снова я говорю: «Вот и все!»
Во второй раз я подвожу черту подо всем произошедшим, написав в графе итог: «Конец».
Даже страшно подумать, что будет если он позвонит. Радует, что он этого не делает, потому что с того же дня я начала сходить с ума. Я сама до конца не верила в то, что делаю.
А тут еще Танечка. Она всячески убеждала меня в бессмысленности моего поступка.
- Тань, пойми, я бы могла остаться с ним, но я боюсь привязаться еще сильнее. Лучше сейчас, пока не так больно…
Хотя и сейчас уже больнее, чем я предполагала.
- Марин, ну ты же сильная! Какая тебе разница, когда уходить. Ты в любом случае сможешь это пережить.
- Ну так-то оно так.
- И ты всегда, только он надавит на тебя, можешь уйти. Ведь тебя никто не заставляет с ним переспать.
- И это тоже правда.
- Я знаю, что нам делать! – похоже, у Тани случилась «эврика».
- Ну! Не тяни! - моей радости не было предела, любая возможность вернуться избавляла меня от депрессии, в которую я потихоньку впадала.
- Мы должны на два года отправить его в армию!
Нет, конечно, сама по себе идея классная! Но зачем мне нужен необразованный парень? И тем более, Миша же не собирается делать мне предложение. Два года ничего не изменят, только оттянут время. От того, что он пройдет военную подготовку не означает, что я ему тут же отдамся.
Дождаться, пожалуйста, с легкостью. Я уже научилась жить без мужской поддержки, так что два года для меня не срок. Письма писать – это вообще мое самое любимое занятие. Я полтора года поддерживала переписку с человеком и ни разу ни в чем не повторилась, интерес остался тот же, что и в начале переписки. Так что в этом тоже нет проблемы.
Поэтому пускай идет на здоровье. Армейская выправка и дисциплина не помешала еще ни одному мужчине. Наоборот, это дополнительный плюс, уважение, достоинство. Вот только что это даст мне? Ничего.
Но у Танечки плотно засела эта мысль в голове. И она разработала целый план по ее воплощению в жизнь. Она звонила Мише и всегда начинала общение с вопроса:
- Когда ты уже в армию уйдешь?
Только он все не уходил и не уходил. И мне не звонил, уже две недели. Неужели, Мишенька как всегда догадался обо всем сам? Или ему сказала Таня? Просто такая интересная картина получается: они переписываются в аське, созваниваются каждые два дня, а я ни при делах, сама по себе.
Я все понимаю, что сама решила расстаться с ним, но я не готова к общению Мишки с моей лучшей подругой, не готова выслушивать ее пересказы о том, как у него все хорошо и замечательно, или наоборот. Как же я должна его забыть, зная, что моя подруга знает о моем бывшем молодом человеке больше, чем я?
Между прочим, в последнее время меня начала несколько тяготить такая ситуация. Все, что хотел узнать обо мне, Миша спрашивал у Тани. Не у меня, а у нее. Именно с ней у него непосредственное, веселое общение. И чтоб позвонить ей, у него всегда находятся деньги, а для меня только бесплатные смс-ки с просьбой перезвонить.
Я понимаю, что все это пахнет ревностью. Но очень сложно сдержать раздражение, когда предъявляя претензии подруге, слышу в ответ:
- Ты девушка, а я подруга.
И что? Теперь я ничего не должна знать о Мише? Я обязана усложнять наши отношения? Тогда для чего существуют девушки: иногда весело провести время? Потаскаться? Чтоб было кого обнимать и целовать? Или чтоб просто была на всякий случай?
Для меня это не вариант. Я хочу полной близости, настолько, чтоб не бояться задать любой вопрос и обязательно получить на него вопрос. А не узнавать всю информацию через посредников. И уж тем более никогда не задумываться на тему, если что-то между Мишанечкой и Таней и не слышать от нее:
- Ну да, Миша проявляет ко мне знаки внимания. Мне иногда даже кажется, что я ему очень сильно нравлюсь. И что в офисе ему первой приглянулась, ведь неизвестно, кому он моргал. Так что вполне…
Действительно, мне вполне хватило этого признания.
И я твердо решила, что ни о каких отношениях с Мишей не может быть и речи. Все кончено.
«Я люблю тебя! Я всегда с тобой. Для меня лишь ты один такой…» - это от звонка разрывается телефон.
Беру его и, не смотря, крепко сжимаю в ладони. Уверенность улетучивается мгновенно.
«Ответить или нет? Ответить или…»
Будь, что будет.
- Алло, привет.
- Привет.
И вот все мои предыдущие слова уже кажутся мне полной чушью, глупостью. Как я могу его бросить? Оставить одного? Поднять белый флаг? Ни за что! Я буду бороться!
И вот я уже еду в Екатеринбург к нему домой, я снова ночую у него. И снова все прекрасно. Даже лучше, чем раньше.
Во-первых, впервые мы на людях были вместе. То есть не на метр друг от друга, а держась за руки, пусть и не так долго. Это значит, не стесняясь обниматься, лежать вместе, когда на тебя смотрит третий человек…
Во-вторых, я наконец, увидела его детские фотки. Конечно, здесь тоже не все так гладко. Так как в прошлый раз эти фотки я просила у него целый час, а в этот Тане только стоило заикнуться, и вот мы уже сидим и смотрим их. И он везде такой хорошенький! Я даже думала не стащить ли мне потихоньку одну фотку.
Потом мы играли в нарды на желания. Между прочим, пройтись за руку от дома до парка, тоже было одним из желаний, как и помыть полы у Мишки дома. Потом посиделки у нашего общего соседа, живущего в соседях, просмотр порномультиков. Затем прогулка в парке.
Миша к тому времени был уже подвыпивший, и поэтому улыбался и шутил налево и направо. Например, про то, что у нас будет не двое, а трое детей, про то, что я вообще должна забеременеть на следующей неделе. Это звучало как-то нелепо, но и в то же время так приятно осознавать, что у наших отношений есть будущее…
И сейчас до полного счастья мне не нужно ничего. По-моему, лучшего желать нельзя. Все идеально. Превосходное утро, вечер…
И даже не хочется вспоминать, что коньяк, распиваемый Танечкой с Мишенькой куплен на мои деньги. Нет, я не требую от Миши обеспечивать меня, делать подарки, оплачивать покупки, водить по ресторанам, но для меня как-то неприемлемо обеспечивать юношу, который к тому же старше меня. Хотя бутылка коньяка еще ни о чем не говорит, решила я. Ведь зачем какой-то мелочью портить все, что только что наладилось. Наши звонки, которые в последнее время участились. Случалось даже, что мы разговаривали три раза в неделю. Хотелось бы больше, но я думаю для Миши это уже рекорд. Наши отношения…
Он даже сам приехал к нам в Ревду. Я надеялась, что на собственной машине, на которой очень хотела покататься, но и Женина меня в принципе устраивала.
Я впервые села за руль, впервые узнала, где находится газ и тормоз, переключатель скорости. Впервые я сама проехала свой первый метр. После поехали на пруд, устроили фото сессию, поиграли в «Правду или действие», узнали кое-что новое друг о друге.
Конечно, я была под впечатлением. Буря положительных эмоций дурманила голову. Особенно врезался в память танец маленьких утят, исполненных Мишей…
Мишей!? Чтобы он начал играть уже нужно постараться, а уж тем более, чтоб потанцевать – просто неведомая сила! Естественно, что такой силой оказалась не я, а три бутылки пива, пакет вина и шоколадка. И снова эта неприязнь.
Ну не могу я с собой ничего поделать. Да, таким веселым я не видела его никогда. Этого эффекта я, по-моему, добивалась три месяца. Но не таким путем! Я не переношу пьяных.
А, в общем, все прекрасно! Все замечательно. Особенно со слов Тани. Она так часто разговаривала с ним по телефону и так долго, и так весело, что иногда я начинала задумываться не поменяться ли нам с нею местами. Ведь в ее глазах Миша был такой замечательный, общительный, постоянно в хорошем настроении. Ей он звонил в любое время, для нее всегда находились деньги на телефоне, а я…
Снова в пролете. Не хочу утверждать, что Мишанечка находился в постоянных депрессиях, но, что для меня у него всегда было плохое самочувствие, отсутствие настроения, времени, денег – это похоже закономерность.
Невольно закрадывалась мысль, что человек, который тебе так дорог, полностью безразличен к тебе. Ноль эмоций и чувств. Равнодушие, которого я боялась больше всего. И к тому же, раз человек ничего не испытывает ко мне, значит он что-то испытывает к другому человеку. И я знала только одного, а верней одну девушку, которая могла вызвать в нем хоть какие-то эмоции. Которая знала его лучше, чем я. Это Танечка. Одна из моих лучших подруг. И его тоже.
И, если это действительно, окажется правдой, если между двумя дорогими мне людьми что-то есть, то я выбираю Таню и ее счастливую жизнь. Как бы смешно и глупо это не звучало…
А сейчас у меня есть замечательный способ не только проверить Мишино отношение ко мне, а также рассказать ему о своем. Показать ему насколько он мне дорог и нужен. Ведь как я могу требовать проявления чувств, действий от Мишеньки, если сама ничего не могу дать ему взамен.
Я решила пригласить его на свидание. Решила устроить праздник. Зачем ждать, пока человек пригласит тебя куда-нибудь, если у меня есть возможность и средства пригласить его? Прогулка по торгово-развлекательному центру, катание на коньках и в завершение поход в кафе. Целый день вместе. По-моему, довольно-таки мило и романтично.
Не задумываясь, я села в автобус до Екатеринбурга и написала Мишке смс:
«Я хочу тебя… увидеть! Срочно! Жду через полчаса в Меге».
Но проходит полчаса… сорок минут… час… полтора… два. А его все нет. Ни звонка. Ни ответной смс. Ничего. Даже на мои звонки он не отвечает. Что ж думаю, что седьмое мороженое мой организм просто не осилит. Нужно ехать к тетке. А настроение на нуле. Приходится опять натягивать улыбку, опять врать, что у меня все замечательно…
Захожу в автобус, а у самой такое паршивое состояние, что хочется очень сильно кому-нибудь нагрубить. И тут звонок. Естественно уже по одной мелодии я догадалась, кто звонит. Не задумываясь выскочила из автобуса. Сердце переполнилось радостной надеждой, что он все-таки приехал.
- Алло! – я думала, он оглохнет от моего дикого вопля счастья.
- Привет.
- Привет! Ты где?
- Да вот ставлю машину, домой иду…
И все. Я не помню дальнейшего разговора. Все как во сне. Он что-то спрашивал, я отвечала. Говорил что-то про то, что не видел смски, что ехал за рулем, что не мог позвонить, что надо предупреждать заранее…
Мне не хотелось сейчас разговаривать с ним. Обида настолько захлестывала, что я еле сдерживала себя от того, чтоб не послать все к черту. И я попросила его позвонить попозже, надеясь, что к тому времени, мне станет спокойнее. И все само собой образуется.
Но! Прошел час… два… три… четыре… пять. Дальше ждать не было смысла. Миша не позвонит.
Обида? Раздражение? Злость? Это нужно преумножить втрое, чтоб описать, что я чувствовала в то момент. Усталость!
Я, действительно, устала в одиночку бороться за отношения, которых никогда и не было, устала врать всем, что на личном фронте у меня все замечательно, устала добиваться его эмоций и строить из себя ангела, которым никогда не являлась…
Я просто у-ста-ла!!! Мне все на-до-ело!!!
И возможно, все получилось бы по-другому, совсем иначе, если бы он просто извинился, сказал, что ему очень жаль, что мы не встретились, если бы я поняла, что ему правда все это нужно. А так…
Я не сдержалась.
- Алло, – начала я и, не дав ему ответить, продолжила, - Миш, а если я прошу перезвонить попозже, это значит не звонить мне совсем?
- Нет. Просто я не знал когда это попозже, нужно уточнять…
- А ты не думаешь, что ты меня обижаешь?
- Нет. А что ты обиделась?
- Нет, Миш. Ради такого человека, как ты я готова вытерпеть все, любые обиды. И чтобы ты не сказал, чтобы ты ни сделал, я все тебе заранее прощаю… - с трудом произнесла я, а дыхание все учащалось.
- Правда?!?
- Подожди, я не закончила. Мне нужно сказать тебе еще три слова…
- Какие? – спросил он после продолжительного молчания.
- А не пойти бы тебе на…?
И положила трубку. Наконец-то! Я сказала ему то, что уже на три раза отрепетировала. И ведь раньше мне всегда так просто было произнести эти три слова. Я говорила их всем и каждому. Как только я чувствовала, что мне все надоедает, что человек ко мне охладевает, тут же его посылала. Не могла же я сидеть и ждать, пока бросят меня. Такое у меня в жизни случалось всего раз. Не самый приятный момент. Но тогда я зареклась, что никогда больше такого не повториться.
К тому же, когда бросаешь человека забыть его ничего не стоит. Никогда не оглядываешься назад, не мучаешься…
И вот оно! Здравствуйте! Счастье привалило.
С детства все считали меня чересчур спокойным, размеренным, рассудительным ребенком. Я умела долго-долго терпеть, а потом просто одним словом, одним действием отрубить всякое желание меня доставать. Теперь я чувствовала, что не могу сдержаться.
Я не знала в какую дыру себя засунуть, чем бы заняться, чтоб не думать. И сначала у меня это неплохо получалось. Я даже испугалась за себя. Мне было так неестественно хорошо, спокойно, как будто и не было этих четырех месяцев (!) пусть и редких, но все же встреч и звонков.
И возможно, я бы забыла его так же, как всех предыдущих молодых людей, но…
Произошли две вещи. Я заболела и мне настроили интернет. То есть теперь мне приходилось безвылазно сидеть дома, ничем не заниматься, и это паршивое состояние болезни, когда так хочется, чтоб тебя пожалели. Хочется, чтоб кто-нибудь поухаживал, беспокоился. И я даже нашла игрушку, успокаивающую меня. Аську.
Раньше я сидела в ней редко и меня совершенно не волновало, кто у меня есть в списке. Теперь… теперь все стало по-другому.
Я постоянно находилась в комнате одна и постоянно думала о нем. Это было невыносимо. Пыталась печатать роман, но слезы наворачивались на глаза – бросала. Перечитывала письмо, написанное ему как раз за два дня до назначенного «свидания», и снова думала о нем. Снова слезы…
Мне казалось, я схожу с ума! Вроде должно быть больно только внутри, только в душе, а ломило все тело. Любое упоминание, любая фотография, все, что хоть как-то напоминало о Мишанечке, вызывало неимоверный всплеск переживаний. И я не могла постоянно мучить себя. Мне нужно, жизненно необходимо было его забыть, удалить! Сначала из аськи, из телефона, затем из головы, а уж потом из сердца…
Удалила. Полегчало. Два дня я совершенно о нем не думала. Два дня, пока Танечка не вернулась из Казахстана…
И снова постоянные разговоры о нем, снова воспоминания… срыв… слезы… истерика… желание врасти в пол…
Да! Я не могу без него жить! Не могу дышать! Я люблю!!! В первый раз…
Но ничего изменить, вернуть уже нельзя! Все в прошлом!
Закончился четырехмесячный роман с человеком, равным Богу…
Конец.
И вот сейчас я сижу в комнате, пишу эту переполненную моими эмоциями, чувствами романтическую повесть. И постоянно поглядываю на телефон, ожидая звонка самого дорогого, самого близкого, самого любимого человечка – Мишеньки. Ведь вчерашней его смс мне мало…
Я хочу всего и сразу! И теперь я знаю, что все будет ХО-РО-ШО!!! Ведь он всегда будет рядом! Мы поругаемся еще сто тридцать пять раз, но помиримся на раз больше, ведь он как никто другой знает, чего я хочу!
А три дня назад исполнилось пять месяцев с того момента, как он приехал в лагерь и впервые остался ночевать в моей постели…
Все!!!!!!!!!!!!
Равный Богу
© Copyright: Ла Мари, 2014
Свидетельство о публикации №214102001789
Свидетельство о публикации №214102001789
Рецензии