Охота

— Выключай телевизор, давай одевайся, - позвал меня отец, — нам ещё за дядей Толей нужно заехать.
Сегодняшний день был для меня не таким, как остальные. Мои однообразные летние каникулы получили шанс разнообразить моё представление об отдыхе. Сегодня мой отец впервые берёт меня с собой на охоту. В совсем раннем возрасте, когда отец уезжал на охоту, мне представлялось, что он, как в доисторические времена, брал с собой копьё и бегал по всему лесу за тиграми, львами и мамонтами. На деле всё оказалось чуть-чуть попроще: вместо копья - ружьё, вместо мамонтов - утки.
По дороге к дяде Толи, я сидел на переднем пассажирском сидении, от этого, кстати, я ощущал себя взрослее, и смотрел в окно, меня всегда заинтересовывала поездка по мосту, было в ней что-то необычное, я представлял, что никакого моста нет, и мы летим над рекой, как на летающем корабле, и рыбки прыгают из воды, пытаясь достать нас. Как-будто у нас корм для них есть. Странные создания.
Дядя Толя ждал нас у подъезда, одетый в военный камуфляж, с длиннющими резиновыми сапогами, армейской фуражкой и с закинутым за спину ружьём.
— А куда мы поедем? — поинтересовался я у отца.
— В Керчи, скорее всего, там мы обычно останавливались.
— В Керчах уже всех уток перестреляли, — вмешался Дядя Толя, — в Гусевск езжай, мы с Кузьмой в прошлом году там охотились.
— И сколько уток убили? — спросил я.
— Мы уток не убиваем, мы на них охотимся, понимаешь? — ответил дядя Толя.
— Понимаю, — хотя разницы никакой я не находил.

Ближе к четырём часам вечера мы прибыли в Гусевск. Пейзаж этих краёв завораживал, по одну сторону чистое девственное поле, по другую внушающий своими огромными размерами лес. Мы остановились у самого леса. Когда я смотрел в его глубь, казалось, в другой мир, я видел наполненное сказочными зверями королевство, хотя зверей я и не видел вовсе. Могучие сосны, словно небоскрёбы тянулись вверх, туда к облакам, к чему-то недосягаемому, мне казалось, что я вижу что-то фантастическое, то, что обычные взрослые видеть не могут, но всё это лишь казалось...

Отец открыл багажник:
— Начнём разгружаться.
Мы быстро расставили палатки, разожгли костёр и принялись трапезничать. Дядя Толя с отцом приняли на грудь несколько рюмок разогревающей жидкости и приступили к обсуждению наиважнейших тем:
— Нет будущего у этой страны, Толян! — произнёс отец после седьмой рюмки.
— Согласен, нет. А у кого оно есть, ты мне скажи?
— Да вот ту же Америку возьми, вот там люди живут! Они же нас на пятьдесят лет продвинутее!
— Ладно тебе! Тоже мне Америка...
— Да ты послушай! Вот что у нас за поколение сейчас?
— Поколение, как поколе...
— Да слушай ты! — перебил отец дядю Толю, — Нет у нынешнего поколения ни цвета, ни запаха! В жопе мы!
— Да мы всегда в жопе были!
— Валить отсюда надо!
— Кто ж тебя из страны отпустит?
— А кому я тут нужен? Никому!
— Куда ты свалишь? Ерунды не говори давай! Вон у тебя сын растёт, в него вкладывайся. Дети! Вот за кем наше будущее.
— Эх, Толян...
— Айда ещё по одной.
— А давай!

Слушать разговоры нетрезвых зрелых мужчин было нелегко, я и не вникал в их суть, так как знал, что это пустословие.
 Я сидел на траве и смотрел на неповторимый по своей красоте закат. "Был бы художником, нарисовал бы всё, что сейчас лицезрею"— подумал я. По небу плыло множество круглых высоких облаков, золотисто-розовых, с нежными белыми краями. К вечеру эти облака исчезали, последние из них, как дым, ложились розовыми клубами напротив заходящего солнца, алое сияние стояло недолгое время над потемневшей землей, и, тихо мигая, как бережно несомая свечка, вечерняя звезда затеплилась на небе. Через некоторое время звёзды заполонили всё пространство неба. Я лежал на поле и смотрел на яркие созвездия, мне показалось, что грань между землей и космосом пропала, я был на земле и в космосе одновременно.

На следующее утро отец обволок меня в подходящую для охоты амуницию, и мы отправились искать пруд, на берегу которого должны были отдыхать дикие утки.
Мы присели около камышей, в метрах шести от нас засел дядя Толя. Его взгляд был прикован к уткам, приземлившимся к берегу после долгого полета. Он бдительно смотрел на них, незаметно заряжая в это время свое ружьё.
— Он пристрелит их? — спросил я у отца.
— Если рука не дрогнет, то все возможно — ответил отец.

Бдыщ! — Раздался выстрел.

Из-за камышей я ничего не видел, и тут же закричал:
— Ну что? Попал?
Звук выстрела на несколько секунд оглушил меня, я посмотрел на верх и над моей головой пролетели четыре толстых утки.
— Мимо! — ответил дядя Толя.
Возвращаясь к палаткам, дядя Толя с отцом пришли к выводу, что в следующий раз за утками надо идти ночью. Без добычи уезжать нельзя.
— Когда стемнеет, они опять к пруду вернуться, я этих созданий насквозь знаю - предсказуемые, но шустрые.
— Значит, ближе к ночи и пойдем. — добавил отец.

— А мне с вами можно будет?
— Ты, сынок, палатки останешься охранять, мало ли. Ещё и еду нашу своровать могут.
— А кто сворует-то?
— Кабаны тут водятся, да и волки.
— Серьёзно?!
— Нет уж, — улыбнулся отец, — кабаны тут есть, конечно, но к людям они не подойдут - боятся. А волков в лесу этом никогда и не водилось, разве что зайцы, да кролики.

Отец перебирал вещи в своём бардачке, что-то долго искал. Повернулся ко мне и сказал:
— Оставляю тебе пистолет, но на самый крайний случай. Увидишь кабана - стреляй! Неизвестно, какой характер у местной дичи.

На закате отец с дядей Толей уехали к пруду, оставив меня охранять палатки и все остальное. 
— Через пару часов вернемся, - сказал дядя Толя.

Прошло два часа, а они так и не приехали.
— Увлеклись охотой, - подумалось мне.
Эти два часа были сродни вечности. Мне стало казаться, что я нахожусь здесь совсем не два часа, а две недели или месяцев. Потух костёр. Всё вокруг поменяло свой цвет на чёрный, мрачное звучание сверчков по непонятной причине наводило ужас, где-то в далеке послышался зов совы. Я нащупал в своём кармане коробок, в нём остались две спички. Попытался разжечь костёр, но попытка оказалась тщетной.
— Надо найти больше сухих веток, — прошептал я вслух.
Я подошёл ближе к лесу, и на ощуп искал сухие ветки, но так ничего и не нашёл - нарвал лишь засохшую траву и листья деревьев. Я сложил в кучу всё, что смог найти, зажёг спичку и подложил её под кучу. Огонь с продолжительной медлительностью постепенно разгорался, но этого было недостаточно, через минуту всё потухнет. Нужны ветки! Придётся идти в глубинный лес. Я залез в палатку, под одеялом нашёл пистолет, который мне оставил отец. Он был тяжелый и уже заряженный. Медленно ступая по земле, я направлялся к лесу. Особенно чистый воздух и запах сосен отбрасывали от меня все жуткие мысли, которые пытались залететь ко мне в голову. Один в ночном лесу. Я собирал ветки, чувствуя некую гармонию с природой. Мне подумалось, что я опять нахожусь на этой грани земли с космосом. Я глубоко вздохнул, собрав достаточное количество сухих веток, посмотрел на звёздное небо, и направился к догорающему костру. Как вдруг для моего уединённого существования появилась помеха - шуршание в кустах. Резко я почувствовал холод и волнение. Мои руки начали дрожать, я бросил ветки. В одно мгновение страх окутал меня. Опять шуршание. Я услышал фырканье. Это было похоже на хрюканье.
— Кабан?! — с ужасением подумал я.
Моя дрожащая рука начала доставать пистолет из кармана куртки. Я взял пистолет и снова услышал шорох в кустах. Снова испуг, из-за которого оружие выпало из моих рук.
— Папа, приезжай скорее, пожалуйста, — прошептал я дрожаще.
Легкая вибрация пронеслась под моими ногами. Наступила тишина.
— Он убежал? - подумал я с облегчением, как вдруг звук приближения чего-то тяжелого начал увеличиваться.
Я поднял пистолет с земли, направил дуло в направление доносящегося приближения и нажал на курок. Я сделал выстрел вслепую. В темноту. В пустоту. Я сделал выстрел и опрокинулся на землю. Я больше ничего не чувствовал, не чувствовал ни холода, ни тепла, ни земли, ничего.
Пытаясь открыть глаза, я начал щуриться от яркого света, поступающему к ним. Прикрыв ладонью часть лица, тем самым защищаясь от света, я попытался увидеть хоть что-нибудь. Мутно начал появляться силуэт мужчины.
Я открыл глаза и передо мной был дядя Толя.
— Очнулся! - крикнул он.
Я продолжал лежать и недоумевал, что происходит.
— Сынок, ну ты и напугал нас! - услышал я голос отца.
— А что происходит? - спросил я.
— Мы задержались вчера на пруду, так и не подстрелили никого, но это еще ладно. На час позже обещанного приезжаем, а тебя нет! Паника! В палатке никого, костёр не горит. Дядя Толя в лес побежал и нашёл тебя, лежащем на земле. Ты сознание потерял.
— Я в кабана стрелял, что с ним?
— Кабан? — засмеялся отец. Кабана мы рядом точно не видели.
— А в кого я стрелял тогда?
— Давай вставай, сейчас покажу тебе твою добычу, охотник.
Я ничего не понимал, всё это происходил со мной первый раз и было похоже на сон. Мы подошли к палатке, и рядом с ней лежало что-то замотанное в простыню. Отец раскрыл простыню и я не поверил своим глазам.
— Пап, это что получается, я зайца пристрелил?
— Ну, как тебе сказать...
— Стоп! Но на нём же нет следом выстрела, да и крови нет! Ничего не понимаю.
Позже отец с дядей Толей объяснили мне, что произошло. Сегодня ночью, в лесу, я действительно стрелял из пистолета в зайца, однако не попал. Зайцы существа очень чувствительные и со слабой психикой. Когда заяц услышал звук пролетающий над ним пули, то сердце его не выдержало, вот он и помер.
И лежали мы вместе на земле - я, потерявший сознание от страха, и заяц, потерявший от того же страха жизнь.
Охота – это вещь интересная, конечно, но я после случая этого больше охотиться не ездил.