Примечания мой спутницы Ю. А

Примечания мой спутницы, как всегда не согласной со мною.

— О Тель-Авиве (глава "Защитник слабых"):
*) Чтобы принять Тель-Авив за «шумный, тесный, европейский город» Хельсинки, нужно обладать очень буйной фантазией. Мало того, что один находится на севере, а другой на юге, население их даже думает по-разному, не говоря уже о том, чтобы строить одинаковые дома. Да и Хельсинки, хоть и «европейский город», но не тесный.

— О торге в Себастии за монету Пилата, к словам «Ладно, — говорю, — бери двадцать баксов, и монета моя» (глава "Рута и Фанута"):
*) А отдал 10 $.

**) Видимо, «обретение лепты» произвело а моего спутника столь неизгладимое впечатление, что он забыл почти все, что было после. Спустившись по улочке вниз в селение, мы пришли к крестоносской церкви, перестроенной Саладином в мечеть. Во дворе ее под апельсиновым деревом находится небольшое строение с куполообразной крышей. Считается, что это могила Иоанна Крестителя. И в мечети, и во дворе, кроме нас, не было ни души, хотя все двери были открыты.

Мы вышли на улицу, и через некоторое время раздался громкий (через микрофон) призыв на молитву. Такое впечатление, что он звучал отовсюду. На пустынных улочках стали появляться как мужчины, так и закутанные в платки женщины, спешащие к мечети. Тут начался дождь, а потом и ливень. По улицам струились потоки воды, смешанной с песком. Ступить некуда — везде вода. Мы попытались переждать ливень, прижавшись к стене какого-то дома, и тут нас позвал, размахивая руками, человек. Как оказалось, это был хозяин маленького кафе, хотя назвать так эту комнатку можно с большим трудом. Нам налили горячего чая из титана, и Исраэль с Юрой разговаривали о чем-то с хозяином. Мы не понимали их речи; было холодно, мокро и сумрачно. Телевизор, который висел над нашим столиком, показывал картинки совершенно из другой жизни: кто-то катался на горных лыжах под ярким солнцем, раздевшись по пояс, отчего возникло ощущение полной неуместности этого агрегата, как посланца из будущего.

— К главе "Восхождение в Иерусалим":
*) В это время года (начало марта) в Палестине цветет миндаль, которого здесь великое множество. И так как его здесь никто не собирает, то на цветущем дереве среди розовых и белых цветов чернеют прошлогодние орехи. И плоды и цветы одновременно. Зрелище дивное.

— О кибуце у горы Сува, который я заметил после осмотра крепости:
*) Было как раз наоборот. Сначала нам было предложено посмотреть, как выглядит кибуц, расположенный у горы Сува. И лишь потом Исраэль добавил, что на вершине горы лежат руины крепости крестоносцев. Услышав о крепости, Борис тут же забыл о кибуце и стал карабкаться на гору. При этом мы долго ждали, когда, наконец, он спустится обратно.

— О Виа Долороза, к словам «...под ногами то и дело попадаются обрезки овощей и фруктов, обувь скользит по лужам крови, истекающей из мясных лавок» (глава "Камни Старого города"):
*) Как на всяком рынке там есть и мясной и овощной ряды. Виа Долороза действительно частично проходит по улицам, где сейчас шумит рынок. Но к овощным и тем более к мясным рядам она не имеет никакого отношения.

— О долине Гинном:
*) Долина Гинном сейчас частично превращена в парк.

— О восьмиугольной церкви в Капернауме, к словам «Не отсюда ли мусульмане заимствовали формы для своей святыни Куббат ас-Сахра?» (глава "Галилейское море"):
*) Мне так не кажется.
— И напрасно. Цитирую Oxford Archaeological Guides the Holy Land, 1998: «Октагон капернаумской церкви подобен множеству церквей в Италии и Сирии, а также имеет явную параллель с Куполом Скалы в Иерусалиме».
**) Ну, и где сказано, что это заимствование?

— К словам: «Последняя ночь на Святой земле была тихой и спокойной. Умиротворенное море почти не плескалось, воздух стоял недвижим, на берегу один за другим гасли огни, и только вдали, на горизонте вспыхивал и вращался какой-то маяк» (глава "Кесария и Акко"):
*) Это просто «марципан» какой-то. И море не плескалось, и маяк не вращался... Но что касается дальнейшего диалога на балконе, то он нашему путешественнику, видимо, приснился. Исраэль действительно предлагал нам поехать в Египет, но это было еще вначале.

— Общие впечатления:
*) Если сказать, что дни, проведенные в Израиле, оставили глубокий след — это значит, ничего не сказать. Невзирая на массу мелких и крупных недоразумений, на то, что наши с Борисом интересы совпадали далеко не всегда, мы увидели и ощутили здесь нечто такое, что заставляет думать о необходимости побывать здесь еще и еще раз.