Могло быть и так, или Эльфы тоже люди. Глава 26

Алтай

Человек может привыкнуть ко всему, поэтому Сайлас не особенно удивился картине, представшей ему этим утром. Рядом с выходом был воткнут меч. Тонкая гарда делала его похожим на крест. Перед мечом, припав на одно колено, стоял Лорешинад.
– Доброе утро, – сказал магистр, зевая. – Разве эльфы молятся?
– У нас нет богов. Шрицы тхёмных общаются с духами, светлым почщти всё, что им нушно, даёт лес. А я... У меня прос-сто есть Цель.
Сайлас хотел ответить на тему: «спасибо за подробный рассказ, я, собственно, и не просил». Но передумал. Лорешинад поднял на него глаза. В них была решимость и полная уверенность в своей правоте.
«Что-то в нём изменилось за ночь», – подумал Сайлас.
– Великая мать отправила сюда ещё не меньше десяти воинов – найти вашный для эльфов предмет, – продолжал Лорешинад. – Мне не нравится цена, которую она платит за кхашдый перекход. Я долшен прервать этот тханец.
Из прохода послышались хлопки. Насмешливые, «с оттяжечкой».
– Красиво говорит, – вышел на свет Грим. – Даже про акцент почти забыл. А ну, колись, ушастый, кто здесь был ночью?
Он шагнул к эльфу, но меч, стоявший между ними, вспыхнул и колдун отшатнулся, будто налетев на стену. Лорешинад от неожиданности тоже с шипением отскочил с места метра на два назад. Приземлился уже с ножами в руках.
– Сволочь! – рявкнул Грим. – Что это за ... была, ...?!
Эльф убрал клинки в ножны.
– Она скас-зала, что этот мечщ будет меня с-защищать, – ответил он.
– Кто – она, «крот» несчастный?! – ярился колдун, не рискуя, впрочем, двигаться.
– Его хос-зяйка, – эльф указал на меч.
– Ладно, парни, – вмешался Сайлас, подняв руки и вставая между ними. На всякий случай подальше от меча. – Уже всем понятно, что день начался. Прекратить пикировку и слушать меня. Лорешинад, освободи дорогу начальству. И пойди, накачай воды, выпусти пар. Грим – разблокируй наши припасы. Надеюсь, там ничего не протухло.
– А мне что делать? – спросили сверху.
– Для начала спустись и помоги перетаскать продукты в замок, – определил магистр. – Сбор через пятнадцать минут на кухне.

***

Процесс заполнения холодильника прошёл без эксцессов. Завтрак вызвался готовить Пашка. Грим, хоть и косился на резко впавшего в задумчивость эльфа с явно нехорошими намерениями, молча плюхнулся за стол и стал ждать еду.
– Итак, товарищи тамплиеры, – начал Сайлас, оглядев «подчиненных», – у меня есть для вас сообщение. Но прежде товарищ Грим поведает нам, что нового по главной цели, то бишь, Ритуалу. Грим? Не поверю, что ты сразу лёг спать, не заглянув в бумаги Сокола.
– Да-да, – недовольно кивнул колдун. – Не могу я её открыть, папку эту. Держать могу, а как открываю, так руки жжет. А там, по заверениям, должна быть основная инструкция по Ритуалу. Сокол сказал, нарыл ещё часть из архива Седрика.
Павел поставил на стол дымящуюся сковородку с омлетом с колбасой. Все на минуту притихли, зачарованные ароматной стряпнёй. Менестрель оказался ещё и неплохим поваром. Лучше, чем они все, вместе взятые.
– Не моё дело, конечно, – начал он, – но что это за «Ритуал» такой? Оруженосцу это знать можно?
– Можно, – ответил Сайлас. – Если совсем кратко, то будем закрывать мир от эльфов.
– Зачем? Они же вроде хорошие...
– Хорошего в них только уши, – буркнул Грим. – На холодец.
Уплетающий омлет Лорешинад и ухом не повёл. Ни одним. Вообще он как-то сразу умудрился захватить бОльшую часть завтрака, чего пока никто не заметил.
– Ты же сам видел, что может натворить даже один из них, – возразил магистр. – Сомневаюсь, что они выстоят против регулярных армий, но не хотелось бы быть свидетелем Первой Межмировой.
– Второй, – напомнил Грим. – Первая с тамплиерами была. Они же заварили всю эту крестоносную кашу. И Европу на уши подняли, и Азию… – слово «уши» было сказано язвительно, но эльф снова на провокацию не поддался. – Короче. Ты магистр или где? Тебе должно открыться. Ща пойдем в архив, ты будешь читать вслух инструкцию, а я записывать. Если что – я тебя потушу, не боись... или добью.
– Умеешь ты обнадёжить, Гримыч... – хмыкнул Сайлас. – Ладно, теперь слушать меня. Поскольку этот замок теперь наш дом, я решил его немного обустроить. У меня в Алтайске имеется бесхозная квартира. Сейчас я по инету свяжусь с кем нужно и попрошу её продать. Потом поеду туда, всё подпишу, заберу деньги и прикуплю какие-нибудь полезности вроде бензогенератора и ещё чего, на что хватит. Вот на этом месте начинаются проблемы. Я вернусь не раньше, чем через два дня. За это время вы двое, – он перевел взгляд с Грима на эльфа и обратно, – успеете «стопицот раз», как выражается молодежь, разнести к чертовой бабушке не только замок, но и ближайшее окрестности. Особенно если нагрянет противник.
Колдун наконец просёк подставу с едой и градус напряжения в комнате резко повысился.
– И что ты предлагаешь, начальник? Давай ушастого перед замком в качестве пугала повесим? И мне спокойнее, и жратва на месте будет.
– Сайлас-с, если ты собираеш-ся уехать – верни мне клятву. Я не обещал сдершиват-ся в еде...
Павел отодвинулся подальше от стола.
– Воинствующий орден, да? – сочувственно обратился он к Сайласу. – Может, я лучше пойду обратно в город?
– Не стоит, сиди здесь уж, – ответил магистр. – Либо Грим тебя живым не отпустит, либо по пути сородичи Лорешинада перехватят.
– А… вы?
Сайлас изобразил пальцами пистолет. Вполне натурально.
– Магистр я, в конце концов… или где?
Юноша серьёзно задумался.
Грим встал из-за стола.
– Я в архив, – бросил он.
– Я догоню, – кивнул Сайлас и повернулся к оставшимся. – Для вас двоих сегодня одно задание – привести прическу этого решительного блондина в приличный вид. Ты умеешь стричь машинкой, оруженосец?
Павел и Лорешинад переглянулись.
– Ну... – неуверенно протянул юноша. – Я попробую...
По лицу эльфа было видно, что «парикмахеру» он не доверяет, но отсутствие вариантов не оставляет выбора.
– Отлично. Машинка в моей комнате на столе. Новая, вчера купил, – он провёл рукой по собственному уставному ёжику и вышел, стоически сдержав рвущуюся наружу фразу насчёт эльфовых ушей и предстоящего холодца.

***

Сайлас пробежался по этажу в направлении «гаража» и свернул в одну из непримечательных дверей. В меру крутой спуск с целёхонькими ступеньками спиралью вёл на этаж ниже. Для магистра осталось загадкой, почему вход в подвал строители сделали здесь, а не в центре здания под лестницей наверх. Но спрашивать было не у кого – Грим этим вряд ли интересовался.
В подземелье были знакомый Сайласу арсенал и незнакомый архив. Подвал архива тоже был разделен на две части: в одной, маленькой, стояли стеллажи со свитками и книжные полки, вторая являла собой типичную картину «лаборатория алхимика, рабочая модель». Темно, тепло, душно. Пахнет подвалом, сырым цементом, если у него есть запах. Почему-то ещё крысами, хотя таковых в магически защищённой лаборатории не могло быть. Если только у них не выработался имуннитет к магии.
Свет горел во второй части, Сайлас на ощупь, по стене направился туда.
– Хорошо устроился, Гримыч, – хмыкнул магистр. – Пиявок, летучих мышей и глаза дракона сам доставал?
– Нет, блин, это законсервировано было. Я сюда строителей даже не пустил. Они, впрочем, и не подозревали о существовании этой комнаты.
Грим взял со стола уже знакомую папку, передал Сайласу и встал рядом:
– Открывай.
«Мне это не понравится», – мелькнуло у обоих в глазах.
Сайлас медленно открыл папку. В ней лежал всего один лист. Магистр удивился контрасту: совковая, но новая папка, даже не очень разъехавшиеся тесёмочки; и древний хрупкий листок, распластанный в её недрах. Такие полупрозрачные листочки в музеях щипцами переворачивают. Поэтому Сайлас не стал его вынимать, развернул бока папки, стараясь держать её горизонтально. На пожелтевшем послании красовались чётко очерченные грифелем руны. Не написанные пером и чернилами, а словно нарисованные тонким карандашом.
– Что видишь?
– Вроде буквы... Эльфийские.
– А я ничего. Прочесть сможешь?
– Наверно.
– Тогда вставай сюда и читай. Громко и с выражением, – колдун указал на нарисованную мелом закорюку на полу.
– А не шарахет?
– Не должно. Это самая мощная защитная руна, какую я знаю.
Сайлас встал на знак, сглотнул, открыл рот, и... ничего не сказал. Точнее – он что-то говорил, но голоса магистра не было слышно.
Колдовской огонёк погас, во всем подвале светился только знак под ногами Сайласа.
– ...?! – вырвалось у Грима.
Колдун ринулся выхватить у магистра хотя бы папку, но не смог приблизиться, двигаясь вокруг знака, словно мим. Волосы выбились из хвоста, спустившись на лицо. Глаза горели азартом, из груди доносился хриплый рык.
– Ненавижу это делать... – он оттолкнулся от невидимой стены, молитвенно сложил руки и нараспев произнёс: – Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, omnis satanica potestas, omnis incursio infernalis adversarii in nomine et virtute Domini Nostri Jesu. Amen!1
Тут же его скрутило самого, он мешком рухнул на бок, отполз пару шагов и его вырвало. Труды оруженосца пошли насмарку. От злости на себя колдун скребнул ногтями по плитам пола и поднялся.
Сайлас лежал на спине, папка с догорающим листком упала ему на живот. Грим тут же подобрался к магистру, засветил шарик над головой, откинул уже тлеющую папку и начал трясти магистра за плечи:
– Сайлас, Мерлин тебя за ногу да через Эскалибур с прогибом! Скажи что-нибудь внятное, хоть на грёбанной латыни!
Магистр открыл глаза. Золотые, без зрачков. Грим не успел ничего сообразить, как они вернулись в обычное состояние.
– Кой чёрт это было? – выдохнул Сайлас.
Грим провёл над ним рукой и ощутимо расслабился.
– Понятия не имею, – признался он. – Видел что-нибудь?
– Песок видел. Много песка. Больше ничего.
Колдун задумчиво встал, прошёлся по комнате, добыл из шкафчика склянку с зеленоватой жидкостью и залпом отпил половину. Вернулся к магистру и передал склянку ему.
– Пей, – велел он.
Сайлас принял склянку, недоверчиво покосился на нависшего над ним колдуна, пробормотал: «Здрав будь, Магистр!» и влил в себя содержимое.
Золотой огонь с визжащим шипением поддался волне зелёного мрака… Лизнул руки Сайла в последний миг и опалил кончики пальцев. Они покрылись сверкающей плёнкой… Он моргнул, вдохнул, и видение исчезло.
– Из чхе-хо ты это хнал?! – скорее прокашлял, чем выговорил Сайлас.
Грим снова повёл рукой, на сей раз, похоже, просто копируя жест джедая из полузабытого магистром фильма:
– Знать того не хочешь ты, блин. Банально звучит, но это так, начальник. А теперь марш наверх. Я попробую тут разобраться.
Сайласу и самому хотелось поскорее выбраться отсюда, поэтому на «нарушение субординации» он не отреагировал. Спросил только:
– В потёмках?
Над его плечом тут же повис второй огонёк. В его неверном свете магистр осмотрел свои совершенно обычные руки, сжал в кулак. Собрался рассказать об этом видении Гриму. Открыл рот и скорчился от боли в горле: язычок золотого огня вылетел из его губ.
Грим же, не замечая «начальство», копался в склянках, перебирая, читая этикетки. Наверно, искал добавку.
– Откуда у Сокола этот… листок?
Грим скрипнул зубами:
– Слущай, начальник, я ж не спрашиваю у тебя, откуда твоё бывшее командование берёт секретную информацию… Я сам вижу, что что-то не аллё. Поэтому довезу тебя до города, отправлю отсюда подальше, к твоей квартире. А сам наведаюсь к Соколу, – колбочка, которую он держал в руке, лопнула, окатив его кожу бесцветной жидкостью и крошевом стекла. – Твою…, и …, и в …, и-и-иди отсюда, Магистр, ё-маё! – он ломанулся к ведру с водой.
– Спасибо, – на всякий случай кивнул тот и потопал к лестнице, изредка опираясь на стену. Мат Грима катился за ним по ступенькам.

***

Выбравшись из подвала, он почувствовал себя чуть лучше. Ветер из дырки в гараж охладил голову. Он дыхнул на руку, но никакого огня не увидел.
«Я стал драконом! Отлично! За это надо выпить! Что-нибудь человеческое, а не пойло Грима».
На подходе к кухне магистр услышал размеренные шлепки и голос Пашки... почему-то с придыханием:
– Нежнее, нежнее... Перестараешься – больше не допущу.
– Uss, draa, llar2…
– Стоп! Теперь помнИ... Отлично. Айн момент... О... Готов, погружай!
До Сайласа донеслось шипение.
– Ну ведь здорово, а?.. Обож-жаю так делать!
На этом месте Сайлас не выдержал и, несмотря на слабость, ворвался внутрь, едва не высадив дверь.
– КАКОГО ХРЕНА ВЫ ТУТ ТВОРИТЕ?!
Ответом стала небольшая паника, грохот и столп мучной пыли, из которого вылетела самая настоящая «белая чудь» и приставила к горлу магистра клинки.
– Отставить рубать начальство! – выкрикнул Сайлас, отскакивая обратно в коридор.
Впрочем, Лорешинад и сам сообразил, что неправ, и убрал оружие, замерев с самым невинным выражением лица, на какое только был способен.
– И зачем было так кричать, дядь Сайл? – раздался откуда-то с уровня пола голос «оруженосца». – Такие классные мясотошки были...
– Кто были?.. – Сайлас рискнул вернуться в кухню.
Зрелище ему открылось почти психоделическое.
Центром картины являлся стол, заляпанный фаршем и чем-то белым. Рядом стояло неизвестно где найденное ведро, в котором вперемешку виднелись белые же волосы и картофельные очистки. Звуковой фон давала кастрюля с кипящим маслом. Чуть в стороне эльф продолжал изображать памятник самому себе. Учитывая общую «замучЁнность» помещения, ему это вполне удавалось. Только глаза смотрели как-то напряженно. Из-за стола вынырнула голова Пашки.
– Мясотошки же, – повторил юноша. – Моё фирменное блюдо. Когда есть, из чего их готовить, конечно... Короче, делаешь пюре картофельное, потом смешиваешь с жареным фаршем. Потом в сухари или в муку и жаришь дальше.
– А почему в кастрюле?
– Да была тут приличная... И обжаривать их нужно сразу со всех сторон, а сковородка мелкая, вот.
– Мда. Хотя мне больше интересно, где вы муку добыли? Из запасов Грима? – Сайлас ещё раз огляделся. – Парни, на вашем месте я бы начинал готовиться к забегу до финско-китайской или хотя бы канадской границы. Ну как минимум в Швейцарию. Вы хоть представляете, что будет, когда сюда явится Грим?! За своей ритуальной мукой… Я – нет. И не хочу при этом присутствовать. Когда только успели... Ты, чудь белая, что ты на меня смотришь, как рядовой на нелюбимого сержанта?
«Чудь», похоже, мало что поняла, но смутилась.
– У тхебя аура похоша на ауру плак`кйорла, Сайлас.
Тот фыркнул, буркнул что-то типа: «Разговорчики в строю». И порадовался, что вообще может здраво мыслить и шутить. А аура – дело наживное. Наверно…

Примечания:
1 Изгоняем тебя, дух всякой нечистоты, всякая сила сатанинская, всякий посягатель адский враждебный, через Христа, Господа нашего. Аминь! (лат.) (Настоящий экзорцизм – Прим. авт.)
2 Один, два, три (дроу)