Глава 7 Книга 3 Мейлах в октябре

                ТЕМ ВРЕМЕНЕМ…               
               
                Как бы жизнь не расставляла людей, всё равно,
                Впереди, окажется  последняя сволочь.

Миша Крендельсон, был хорошим работником. Он «перебесился» студенческой свободой с шумными приключениями и, образумившись, работая на заводе, отнёсся со всей ответственностью к порученному делу.

Пока предприятием руководил порядочный человек, Миша постоянно продвигался по службе, но порядочных руководителей долго не держат.

 Они ни кому не нужны. Порядочность «развращает» честностью окружающих и, тогда становятся невыносимыми условия работы для тех, кто хочет прогулять, украсть, выпить на родном производстве, да ещё развлечься с милой сердцу дамой в рабочее время. 

Новый директор, по фамилии Хухалёв, прибыл из другого города, где работая заместителем директора аналогичного предприятия натворил таких дел, что всю заводскую верхушку разогнали, а часть посадили. Он, как неоднократно бывало в его практике, организовав весь поток корыстных безобразий, вышел чистым из грязных дел и, пользуясь нездоровой дружбой с Министром, был  назначен директором на завод, где работал Миша.

На первом же совещании, директор рассадил всех начальников служб и цехов за большим длинным столом по определённой схеме и заявил:
- Отныне все начальники  будут сидеть на тех местах куда я их определил за общим столом,  а после, посмотрим на поведение каждого…
В стороне от всех, на приставных стульях мы посадим парторга и председателя профкома, поближе ко мне. Эти места выборные и в общее стадо баранов  пускать их не будем.

Скажу откровенно, я прибыл сюда для того, что бы делать деньги. Кто мне будет в этом способствовать – тому тоже перепадёт, кто будет препятствовать –  об этом очень пожалеет.

 Ох, какую тяжёлую жизнь таким особям устрою! Даю недельный срок всем на приведение своих взглядов в порядок! Кто со мной не согласен – не держу! О производственной программе не говорю – план должен быть выполнен любой ценой,  и никакие причины по его срыву приниматься в расчёт не будут.

 Собираемся на совещание раз в неделю, по вторникам. Общее руководство производством возлагаю на главного инженера, общественные дела – на партию и профсоюз. Директор в такие мелочи ввязываться не будет, до той поры, если не придёт необходимость кого - то убрать.

 Всем даю полную свободу: делайте, что хотите. Набирайте людей, каких хотите, выгоняйте неугодных, поощряйте нужных, взыскивайте и т. д. – все ваши действия одобряю заранее, лишь бы дело шло.

 Этими словами он закончил совещание и уехал на заводском автомобиле «Волга» домой, за триста километров от нашего города, к своей семье.

В следующий вторник, к совещанию Хухалёв возвратился. Оглядев строгим взглядом присутствующих, он обнаружил пустой стул одного из начальников отдела, тут же явившегося с небольшим опозданием. Высунувшись в дверь, он несмело спросил:
 - Можно?

На какое-то время наступила тишина. Лицо нового хозяина кабинета стало наливаться  красной краской и Хухалёв, вытаращив на опоздавшего глаза резко сказал: - «Нельзя!». Дверь тут же захлопнулась. Присутствующим стало не по себе.

 Не комментируя инцидент, Хухалёв заговорил:
- Вам было дано время на приведение своих взглядов порядок. Кто со мной их не разделяет? Встаньте! Нет таких? Тогда слушайте сюда:

- Обращаюсь к партайгеноссе, т. е. к секретарю партбюро.
Глядя ему в глаза чётким голосом, чеканя каждое слово, как вышколенный солдат парадные шаги на плацу директор произнёс:

- Вы у нас числитесь старшим инженером по гражданской обороне. Как понимаете, нам на заводе ваша должность старшего инженера нужна, как зайцу триппер. Вы должны поддерживать меня во всех случаях, независимо от их правильности и справедливости. Иначе, мне партия на заводе не нужна, вместе со штатной единицей. Ясно?

 Будете ходить на всякие сборища и, в случае чего – информировать о том, что вокруг меня вызревает за пределами завода…

Теперь разберёмся с профсоюзом. Профсоюз должен делать примерно то - же, что партия!
 Ко мне информация должна идти о настроениях в коллективе.

 Обращаю внимание, что профсоюз должен все свои старания направлять на поддержку администрации, а точнее – директора, тем более, в скандальных делах. Кроме того, на вашей ответственности лежит забота о проведении праздников и, если требуется – банкетов и организация приёмов гостей из категории проверяющих.

С начальниками служб и цехов всё оговорено раньше.

После недолгой паузы, громко харкнув, директор сплюнул в мусорную урну оставшиеся от планёрки тягучие слюни курильщика и выпивохи.

  - Утомили вы меня своими кислыми рожами. Нужно съездить на озеро развеяться! – сказал капризным голосом директор и, оглядев запуганных присутствующих  выборочно ткнув пальцем в сторону избранных жертв, сказал:

- Ты, ты и ты! Поедете со мной! Партия останется, чтобы держать нос по ветру, в случае чего…  а  профсоюз, естественно, всегда с нами. Вам, приглашённым, то же нужно отвлечься от дел. Остальные - работать!

Участники планерного совещания, молча, расходились, опасаясь делиться мнением об оригинальности поведения нового директора. В нём чувствовалась сила и необузданная наглость, к которой их ранее никто не делал причастными так откровенно.

Заданное директором нововведение внедрилось. Каждую неделю, особенно, по пятницам, в преддверии выходных готовился десант на Дикое озеро, для культурно-массового мероприятия, а точнее хорошо организованной пьянки  в кругу приближённых к директору.

На этот раз и Миша попал в число избранных к сегодняшнему загородному банкету. На диком озере размещалась заводская база отдыха, в которой, ввиду алкогольных возлияний, отдохнуть никому не удавалось.

 Хороший семьянин туда ездить брезговал, а плохому, всё равно где «отдыхать», лишь бы больше наливали и, чтобы не было рядом жены, в виде помехи, ограничивающей отдых до разумных, безопасных для здоровья  пределов.

Заранее присланные люди для подготовки приёма компании заканчивали варить уху и, нанизав маринованное мясо на шампура, хлопотали над раскалёнными углями мангала.

 Охлаждённая водка, манила к себе отпотевшими стеклянными фигурами, а сорока литровая алюминиевая фляга,  доставленная из местного пивоваренного завода, с наличием не фильтрованного ядрёного пива заманивала промочить горло стоящей на крышке эмалированной кружкой.

 Всё было настолько соблазнительно, что каждый из приглашённых подумал - хорошо работать директором. Захотел в рабочее время отдохнуть – отдохнул.  Доставят, накормят, напоят и никаких проблем.

  К тому времени и у Миши сложилось полное представление о руководителях:
Привезут утром директора на работу с ещё не выветрившейся от вчерашнего,  с опухшей рожей – злого, грубого, засядет  он в кабинете и пока не похмелится – всех гоняет, придирается, а потом, после «лечения» добродушничает. Ходит до обеда, всё думает, думает, - что присмотреть, как вывезти и кому продать, а после обеда – с кем гульнуть и, где выпить?

 Жизнь конечно хлопотная, но интересная! Миша, скромный по натуре, был приметен этим качеством, особенно когда рядом находилось наглое начальство.

 Он стоял в стороне и не рвался к баллону с пивом, около которого суетились по очереди, громыхая кружкой, а потом сосредоточенно запузыривая животы пивом возбуждённые предстоящей застольной радостью коллеги. Как говорилось: – «Пивка для рывка!»

Рывок наступил без промедления. К горячей ухе, насыщающей ароматами лесной воздух, добавлялся запах шашлыков «по свойски» то есть – на халяву, и до бесконечности  простуженная холодильником водка, как обязательная составляющая, влетала в ненасытные глотки пулей.

 После нескольких «пулевых» залётов, жизнь казалась такой привлекательной, что душа просила песню. В увеселительной, развлекательной программе этот вариант был предусмотрен…