Кот Средиземно-муррр

Неужели мои предки выходцы из Средиземноморья? А что, морскую рыбу я ем, трескаю капусту, лук, укроп, играю с яблоками, крайне неравнодушен к винограду, груше, авокадо и бананам. Точно Средиземноморье – решили родители, глядя, как я увлеченно играю с маслиной.

Как же тогда тяга ко всему зеленому? Я думаю, что если бы мама любила и покупала оливки, то вы сейчас читали бы пост о них. В любом случае растут они именно в Сре-ди-зе-мно-мУр-рье. Сразу встает вопрос, если там тепло и так вкусно, что же я делаю в средней полосе России? Но это так, чисто риторически.

Итак, я обожаю маслины. Неожиданно, правда? Если честно родители вначале тоже недоумевали. Однажды папа с мамой сели пообедать. Но приступить к трапезе у них не получилось. Меня принес на кухню какой-то странный аромат, который вынуждал мурчать, тереться мордашкой обо все выступающие предметы, и рваться на стол.

Родители, ничего не понимая, подносили к моему носу все, что лежало на столе, вдруг найдется то, что меня так соблазняло и дразнило. Я же нюхал, говорил: «Мыр-нет, не то!», и продолжал с вожделением смотреть на стол, при этом мурлыкал и обтирался мордой об угол подоконника. Тогда пошли по второму кругу: папина и мамина тарелки, салат, корнишоны, помидоры… и вдруг мама сообразила и подставила под мой нос маслины.

Бинго!!! Радости не было предела! Песня стала громче, косяк слаще – я его уже обтирал, привстав на задние лапы. Родители недоверчиво наблюдали за этим представлением, а потом решили посмотреть, что будет, если отдать мне эту черную, сводящую с ума маслинку.

Вот она – любовь с первого нюха. Она мне идеально подходит – ее удобно носить в пасти, она очень послушна в моих лапках, запах одурманивает, и такая она нежная, бархатистая! Я катал ее, догонял, носил в зубах, подкидывал вверх, а потом разгрыз на мелкие ошметки.

«Остались от козлика рожки да ножки», – прокомментировала мама, увидев эту требуху, в которую превратилась моя игрушка. Мне тут же была выдана другая «любовь», и я продолжил гонки с необычным мячиком.

Почти сразу же после этих событий папа отчалил в командировку, а мы остались дома – я, мама и запасы маслин. Мне выдавалось по несколько маслин пару раз в день, так как маме нравилось, что кот развлекается сам с собой, не требуя ее участия.

Когда нас посетила бабушка, я, словно олимпиец, выполнил перед ней всю «произвольную программу» с маслинкой, показывая, что я умею так, и так, и еще вот так. Бабушка пристально за мной следила, а потом спросила маму: «Чем это он у тебя там давиться? Жизнь самоубийством пытается покончить? Н-да, Стафон, похоже, жизнь с родителями тебе не сахар, не колбаса и не мясо!».

Мама, заинтересовавшись моим способом сведения счетов с такой невкусной жизнью, выглянула из-за бабушкиного плеча… и рассмеялась. Ее взору предстало необыкновенное зрелище: я лежал на спине, трогательно поджав передние лапки, моя пасть была открыта, а из горла торчала маслина. «Она без косточки, Стафон выживет», – успокаивала мама бабушку. Но та, забеспокоившись, предложила перевернуть меня на бочок, пока они обсуждали, помрет их любимый котик в самом расцвете сил или сможет отплеваться, я уже разжевал маслину и начал просить новую.

Мне нравиться разгрызать маслины, но почему-то чаще всего я их теряю. Они закатываются в недоступные моим лапам места – под диван, под холодильник, в угол какой-нибудь, откуда я не могу ее выудить. Мама, к сожалению, тоже. Она даже сообщила папе, что Стафон в квартире сажает маслины, и что если бы они были с косточками, то вскоре заколосились бы, а потом вообще собирали бы урожай. Короче, если бы, да кабы… На что папа сказал: «Вернусь, займемся глобальной приборкой. Надеюсь, что маслины пропитаны консервантами, и там никто не заведется».

Мне же стало жутко интересно. Лежа на паласе и заглядывая одним глазком под диван, я надеялся увидеть, как и кто там «заведется» из моей «большой и чистой любви».

Но больше всего я переживал, когда потерял маслину перед сном, играя на расправленной кроватке мамы. Можно сказать, я всю ночь переживал, представляя кошмарные сцены, как у мамы под одеялом этот кто-то «заводится». Я не знал кто, и от этого было еще страшнее. Н-да, неопределенность пугает (даже кошек). Я вздохнул с облегчением только утром, увидев живую и психически здоровую родительницу, которая разглядывала черную маслинку на светло-желтой простыне. Нашлась все-таки.

Я был счастлив, что все так удачно разрешилось, и не пожалел бы сейчас даже попы, если мама решит меня отшлепать за такой неожиданный подарок. Ведь за мои шалости всегда отвечает моя попа, так что ей не привыкать.