Пешком вдоль БЧК. я и Ярви

      Вышли мы вчера с песделем под вечерок, где-то в пол-четвертого, из дому. Я с рюкзачком на спине со всякими нужностями, Ярик налегке, негоже мужчине отягощать себя ношей - а вдруг враги? А он уставший?
      Только вывернули из своего переулка, а нам навстречу парень на буксире зигзуги по дороге выписывает. В роли буксира бо-о-ольшой такой желтый азиат. У меня душа в пятки - ежели дернет, не удержит его хозяин, никак не удержит... Приняли мы с Ярькой права, я жалобно блею:
- А вы нас не съедите? А то мы боимся!
- Нет, что вы! - пыхтит хэндлер, мотыляясь за собакой. Азиат равняется с нами, не выказывая, в общем-то, никаких признаков агрессии, зато Ярви принимает боевую стойку и издает глухое низкое р-р-р!
      Я его одергиваю:
- Ярик, нельзя! Я же сказала, что мы боимся!
      Парень с азиатом уносятся дальше, а идущая за ними девушка (подруга или супруга) весело смеется.
      Мы идем дальше. И чем дальше мы идем, тем с большим удивлением я замечаю, что мой кобель окончательно вырос. Собаки на нас больше не бросаются, а либо осторожненько крадутся сзади, либо улепетывают во все лопатки, молча или с лаем. Но большинство - от нас. То ли Ярька стал источать какие-то самоуверенные запахи, то ли я перестала трястись за него слишком сильно?
      Вдоль БЧК идется легко и приятно, народу - ни души. Пес усиленно нюхает вкусные метки, поднимает ногу у каждого дерева (вот он, долгожданный признак взросления!), носится в свое удовольствие. Над каналом пролетает белоснежная цапля, и я с удивлением замечаю, что у нее только одна нога. Но, видимо, выживать этот недуг ей не мешает...
      Возле пешеходного мостика неподалеку от Тоголока Молдо ребятня катается по льду на такой помеси санок и коньков, шесть-семь ребятишек весело перекликаются, режут полозьями ледок. Хотя день теплый, лед еще достаточно крепкий, и признаков таяния не видно. Далеко впереди нас мужичок гонит маленькое стадо барашков вдоль канала, а у пешеходного мостика стоит машина - фургончик, советской еще марки. Кто-то из взрослых присматривает за ребятней, лед он и есть лед, пусть и воды воробью по колено? В кабине молодой парень, мы обмениваемся взглядами, проходим дальше.
      Когда я через пару минут оборачиваюсь, чтобы посмотреть, куда делся Ярик, машины уже нет. В голову лезут нехорошие мысли, сдобренные прочитанной недавно книгой, которую написал руководитель отдела по поимке маньяков ФБР. Педофила спугнули? Чего торчала там, возле детей, эта машина на пустынном берегу канала? Какое там может быть дело у взрослого человека в рабочее время? Или у меня паранойя уже развилась... В любом случае, машина уехала, все дети вроде бы на месте, мы идем дальше.
      За мостом нас останавливает супружеская пара - далеко ли до рынка Баят? Я говорю, что еще очень далеко, и лучше бы им сесть на вот такую-то маршрутку, а не топтать даром ноги, не казенные ведь. Обрадованные товарищи удаляются на трассу, а мы с песом чапаем дальше. Ведет он себя отменно, "ко мне", "рядом" и все прочие премудрости выполняет, не кобенясь.
      И тут мы обнаруживаем у себя по курсу, по левому борту, здоровенную немецкую овчарку в ошейнике, в сопровождении мелкого щенка. Кругом ни души... Ну конечно, с чьих-то огородов маманя со щенком погулять вышла, сейчас она нас за свое чадо ка-а-ак вздует, мало нам не покажется... Отступать - далеко. Обойти никак нельзя. А тут еще "маманя" уверенно задирает ногу на кучу мусора, и я понимаю, что это кобель, и "рамс неизбежен".
      Однако идти надо, хоть тресни. Подбираю половинку кирпича на случай атаки, беру Ярьку на поводок, и мы крадемся по самой кромке канала, стараясь слиться с пейзажем и не отсвечивать. Овчар, обнаружив нашу придурошную парочку с кирпичом, делает недоуменное лицо и убирается от нас подальше, делая солидный крюк. Щенок весело ломится за нами, и вблизи оказывается смешной дворнягой с болячками на носу. После того, как я говорю ему: "Иди-ка, милый, домой", - он обиженно нас облаивает и удаляется. А я уже придирчиво рассматриваю попу и хвост овчарки, думая - а вдруг это Эрц? Тот самый, которого украли. Нет, вроде не он... косматый, и борода седая, а Эрц еще молодой. И вообще не похож.
      Бредем с Яриком дальше, с удивлением замечая, что на этом участке БЧК вовсе не замерзшее: вода спокойно течет, от берегов откалываются льдины. Раздается резкий звук, похожий на выстрел, и я вижу, что большая льдина ломается пополам. Ничего себе, какой тогда грохот в ледоход на Енисее или Волге?
      Я люблю знакомить Ярьку с животным миром БЧК, там, если присмотреться, живности немало. Как-то даже красавца - зимородка видели, пронзительно - бирюзового, издававшего свои печальные крики на ветке ивы. И сейчас, услышав шорох, я открываю рот, чтобы сказать - смотри, ондатра! Однако, никакой ондатры нет - по льдине тащит пластиковый пакет, и он шуршит, эта вездесущая медуза цивилизации. Не помню, кто из писателей так их впервые назвал, но название удивительно точное. Как-то в Военном городке во время ветреной погоды я наблюдала целые стаи пакетов, величаво проплывавших над пустым полем - медузы и есть...
      По пешеходному мостику мы перебираемся на другой берег канала. Там нас караулит удивительно волкообразный собак, только очень длинноногий. Лает, бросается и забегает сзади. Грожу ему снежком - марш домой, волчара! Уступив нашей снегометной машине, пес с достоинством удаляется. Но, если бы не снег, он бы нам показал, где цапли зимуют!
      А зимуют они прямо здесь - еще одна белоснежная красавица пролетает низко над водой, приземляется в канал и начинает охоту за спящими в иле земноводными. Ярьку далекая цапля волнует мало, а я крадусь вдоль берега с сотовым, пытаясь снять ее как можно ближе. Заодно в кадр попадает и мой чумазоид, особенно чумазоидный на фоне белого снега.
      Я бы еще долго фотоохотилась, но несущаяся по другому берегу школота обрушивает в канал глыбу земли, и цапля величаво становится на крыло и удаляется. Но мне не очень обидно, ведь в середине января рано по утру из окна такси я наблюдала на Тоголока Молдо, у самого края трассы, сразу семь (!) цапель!
      Дальше нам попадается кучка молодежи, немного гоповатые парни со смехом разглядывают Ярика - а что за порода? Ой, шерсть какая... А почему у него каре? Привычно (для нас ) подивившись тому, что это просто дворняга, нас с миром отпускают.
      Советскую мы пересекаем долго, ни знака, ни зёбры, там нет, а поток машин не иссякает. Но впереди нас ждет абсолютно неизведанная земля, и мы прорываемся к своей цели!
      Пейзаж снова меняется, вместо извилистых низких берегов - бетонные желоба, крутые и скользкие. Ярька туда даже не суется, бегает по берегу. Район пустынный, но очень спортивный - по обоим берегам бегуны наматывают километры, спортшкола недалеко, что ли? "Ойкакаясобака" - улыбается бегунья и уносится прочь. Я вежливо беру собаку на поводок, всякий раз, когда нам навстречу идет пешеход.
      Но тут нас нагоняет симпатичный дядечка в военных пятнистых штанах, и я спрашиваю, шо це за местность, и как добрести до Набережной, на которой стоит Восток - 5? Желая козырнуть воспитанием собаки, подзываю Ярика к себе, уверенно и спокойно. Раз, другой... но этот подлец ушастый завис над кучкой какого-то мусора и позорит нас обоих на весь белый свет! Когда он наконец прибегает, я рычу на него так свирепо, что пес приседает, как испуганный конь, и сворачивает свои лопухандры трубочками.
      Дядька дает нам развернутую ориентировку на местности, и я принимаю решение еще пройти вдоль канала, а потом повернуть наверх и по Карпинке дочапать до Чуя. В канале плещется живность - не то нырок, не то водяная курочка, чуть больше воробья, но удивительно ныркучая. До нее Ярику тоже дела мало - песьи метки в стопицот раз интереснее. Нестись издаля на маманин ор, хлопая ушами, и от набранной скорости пролетать мимо, как здоровый косматый снаряд, тоже интереснее каких-то там водяных кур.
      Миновав пустое по причине зимы озеро в Карагачевой роще, мы поворачиваем вверх по переулку и оставляем БЧК за спиной. Прощай, канал, нам было с тобой уютно и интересно! Я немного промахиваюсь, и мы идем не по Карпинке, а по Школьному переулку. Собак практически нет, только из одного двора с солидными воротищами выбегают сразу три пса - один крупный, больше Ярьки, и две мелконькие. Следом за ними появляется женщина и решительно закрывает калитку. На мою просьбу водворить своих собак во двор она меня просто ошарашивает:
- А это не мои.
      На мой идиотский вопрос: "А чьи же?" - тетенька говорит:
- Не знаю, ворота были открыты, они и зашли.
      Впрочем, псы нас сами боятся, и рассасываются по проулку без лишнего шума. Дальше нас ждет еще сюрприз - здоровенный лохматый рыжий пес с угрожающим лаем прет прямо на нас... подбираю камешек, рычу: "Марш отсюда!" - а пес во все лопатки проносится мимо, к своему двору, думая - вот же полно дебилов-то, приперлись, орут тут, домой пройти мешают
      Жибек Жолу мы переходим культурно по зебре, добредаем до Карпинки и идем по ней вверх. Я свежа и бодра, как майская роза, ноги не гудят, спина не ноет, дыхание ровное, бронхит затих как мышь! Еще бы два раза по столько прошла! А сынку... сынку уже еле плетется, опустил голову, переставляет лапы, как пятнадцатилетний лабрадор на пенсии. Подбадриваю его, что скоро придем, все будет ок...
      До Чуя дотопываем без эксцессов, до Набережной рукой подать... на мосту студенточка или школьница (не разобрать), шарахается от Ярика, с возгласом:
- Ой, какая собака! На овцу похожа...
      На что я обиженно бубню себе под нос:
- Сама ты на овцу похожа... а Ярви - Козья шкура! Не можем мы, такие вумные, на пищу кочевника походить!
      Чуй переходим долго и старательно, последний рывок... двор, подъезд... прикладываю магнитный ключ. И тут дверь распахивается, пожилая бдительная жительница интересуется, выходя:
- Заходите? Это что, у нас такая новая собачка жить будет? 
- Нет, мы в гости! - радостно прошмыгиваем в дверь, открываем свои замки и вваливаемся в милую сердцу однушку. Поход завершен - уф! На все у нас ушло часа полтора - два, точно не засекала. Было здорово.
      А как я в одиночку с боем мыла свое угваздавшееся и покрывшееся дредами - сосулями чучелко - это совсем другая история.