Как мы купались. я и Ярви

      Оговорюсь сразу - купались именно МЫ, никаких Он и Я не было, а почему, догадается любой владелец мало-мальски большой собаки.

      Едва скинув с себя ботинки, а с пса поводок, прямо с порога хватаю Ярьку в охапку (ну, как в охапку... передние лапы и голова у меня в руках, задние идут по полу) и тащу его в ванную. На фоне квартирных половичков он выглядит, мягко говоря, грязновато... Чуя недоброе, пес тут же корчит страдальческую мину и отказывается лезть в эту страшную, скользкую, полную диких запахов "миску". Впрочем, его желания после двухчасовой прогулки меня волнуют не сильно, чистота - залог здоровья, это правило непреложно для всех живых организмов. Тем более, для организмов советского производства, за плечами которых маячат призраками детства Мойдодыры с полотенцами пушистыми и глотающие мочалки крокодилы...
      Сунув в помывочную емкость переднюю часть собаки, напрягаюсь и переваливаю туда же заднюю. Я девушка не хрупкая, но росту невысокого, а Ярик все-таки покрупнее миттельшнауцера, весит кил двадцать пять, и отрываю я его от земли, поднатужившись. Открываю кран, регулирую... ну вот, не горячая и не холодная, то, что надо. И сколько ее! Хоть залейся! Хватаю душ и направляю струю на спину. Обливать всего Ярьку сразу чревато попыткой к бегству.
      С длинных, серых, волнистых сосулек течет грязь, на фоне белой ванны кобель кажется просто ЧУДОВИЩНО грязным... Кусок хорошего глицеринового мыла в руку и вперед - тереть, смывать, полоскать, поворачивать одним боком, другим, прикрикивать, шлепать ладошкой по лбу, когда не слушается, ловить вылетающий из рук душ, струи которого метят непременно в лицо.
      Тру, мою, а сама думаю - ну вот что за характер? Ну почему он так мыться не любит? Ведь приучали к этому с детства, лаской, терпением, хвалили... Ан нет. Как в вонючее БЧК с разбегу ухнуться и нарезать там бобриные круги - эт пожалуйста, с нашим удовольствием! Ни уговаривать, ни заталкивать не надо. По лужам прошвырнуться тоже без проблем. С Иссык-кулем посложнее - чересчур чистая вода вызывала у него некоторые подозрения, видимо... Но привык. А как в ванной, тепленькой водицей, с мыльцем - шампуньцем купаться - истерика тихая!
      Обычно мы его с любимым в четыре руки моем, там уж не отвертишься, папа и повернет как надо, и поднимет, и подержит. А тут приходится самой и вертеть, и тереть. И поливать. Вот бы, как индийскому божеству, еще маленько рук... пусть не навсегда, хоть на время - сумки с базара принести, пса вымыть, обед быстренько сварить - пр-р-релесть же!
      А Ярик любит стоять в ванной поперек, вдумчиво и тоскующе сложив морду на край. В результате через пятнадцать минут с начала экзекуции спина более-менее чистая, и пса приходится разворачивать, чтобы выстирать лапы, голову и хвост. Ярик разбрасывается конечностями, всхрапывает, шумно дышит, всем своим видом демонстрируя как минимум приближающийся инфаркт.
      Мытье головы – отдельный этап, требующий скорости и сноровки. Зажав морду, чтобы вода не натекла в нос, быстро обливаю голову, мылю, стираю уши длинною в ладонь, бороду, пышные бакенбарды. Намокнув, Сосулькин сын становится похож на какого-нибудь сеттера – трогательные глазки, большие ушки, хвостик прутиком. С кем же ж согрешила твоя бабушка, псина моя?
      Намывая лапы, попы и хвосты, с удовлетворением констатирую, что под хвостом отмокла и отмылась присохшая к пышным штанам какашка. И вообще, вовсе он не худой, как мне вечно кажется – весьма справные бока под шубенью обнаружились…
      Домыв кобеляку, я со стоном разгибаю затекшую в пояснице спину, и ворчу - кто придумал такую дурацкую высоту ванны?! Рявкнув псу: "Сидеть!" - несусь за полотенцем, вытираю его с ног до головы, командую - вылезай! Отжимаю полотенце, прохожусь еще разок, и даю долгожданную команду - Валяй отсюда... Счастливый кобелина уносится в зал, отряхиваясь и обдавая все встречное-поперечное снопами мелких брызг.
      Я стою на промокшем насквозь коврике в промокших насквозь носках, рукава мокрые по самые плечи, голова тоже почему-то мокрая. Ванная остро благоухает мокрой псиной. От большого куска мыла остался жалконький обмылочек. Чувство выполненного долга распирает меня несказанной радостью.
      Вымыв ванну, вытерев пол и разоблачившись, быстренько принимаю душ, надеваю заблаговременно запасенные сухие носки и толстовку, и топаю любоваться своим нежно-кремовым сокровищем, розоватым от просвечивающей сквозь чистую шубку кожи. Амбре из псины и глицеринового мыла наполняет однушку до самых краев. Впереди у нас еще одно славное развлечение - расчесывание.
      Когда Ярька немного подсыхает, я вооружаюсь пуходеркой, и со вздохом вожу ею по лохматущей спине. Печально убеждаясь, что наш удел, как у ЮРО - неизбежное формирование войлочного слоя. Подшерсток такой густоты и запутанности, что прочесать это простой пуходеркой нереально. Длинные концы шерстин пушатся под зубцами, и через несколько минут начинают снова скручиваться в сосульки. Кажется, это называется у ЮРО "ухоженный войлок". В общем, бритва и ножницы ждут нас по весне Может, постричь его под китайку - голышку?